Сергей Сизарев. Претенденты: роман.
М.: «Снежный ком М», 2020. – 288 с. – (Бастион).
Бог его знает, как пишется сегодня фантастический роман. Иной раз кажется, что берётся некий голый идеологический концепт «а что, если…», и на глазах, как при восстановлении тела в «Пятом элементе», обрастает героями, обстоятельствами, тем самым сюжетным «мясом», без которого нет ни литературы, ни жизни. Но даже самый ясный, казалось бы, идеологический концепт обоюдоостр, и как он вывернется, как заставит мыслить автора, следить чрезвычайно занятно: идея как взбесившаяся машина может и бунтовать, и выкручивать руки, и подчинять, и заставлять себе служить. А разум, бессонный разум, и чувство – противостоят ей.
Несложно увидеть будущее, непритворно вчувствовавшись в настоящее. На планете всего две цивилизации, вступившие в острый конфликт и интересов, и картин того самого грядущего, «за которое и можно, и нужно, товарищи, упорно, до кровавой пелены в глазах драться». Дети ядерного противостояния особенно хорошо чувствуют трансокеанское и межграничное столкновение лбами, разряды невидимых молний, сотрясающих философскую сферу. Каким быть человеку? Стоит ли ему быть вообще? Приближающееся день за днём всемогущество науки будирует массы, заставляет их сходить с ума от каких-нибудь «тахионных полей» или «позитронного облучения», а в это время разыгрываются на мировой арене сражения между гигантами индустрии, и тихой сапой действительно протаскиваются массовые технологии подчинения.
Трансчеловек, постчеловек, рептилоид, «улучшенный» в согласии с человеческими представлениями о счастье: умный, волевой, неуязвимый, живущий неограниченно долго, могущий «печатать» необходимые органы и даже вещи, великолепный боец – проигрывает эволюционную гонку. Он бесплоден. Его надо постоянно возобновлять за счёт «базовых людей», то есть, нас с вами, ещё не выпрыгнувших за последний эволюционный круг. «Базовые» - пища, еда, объект манипуляций. Как напоминает сегодняшние мысли о нас «хозяев жизни»…
Европа и США, кинувшиеся в евгенику, давно уже перестали быть Европой и США. Они – чудовищный Хеленмар (Море Елены), где давно уже разрешено всё вместе до каннибализмом. Людей модифицируют, синтезируют «переходные виды» - человеко-свиней, человеко-собак, человеко-кошек, забывают на дальних подступах к планете, бросают на произвол судьбы, обращают в рабов, рабочий скот, генетический мусор. Людей едят. Слабых – в биореактор.
А что Россия? Что есть у неё, чтобы противостоять накату асфальтового катка? Границы, запреты, спецслужбы разрушимы и в принципе непрочны. Технологии, как всегда, отстают, воры, как всегда, воруют, но именно коррупция как систематическая попытка обойти «закон и порядок», одинокий человеческий вопль в царстве всемирной расчисленности – шанс уцелеть. Горько? Целуйтесь, молодые.
А что же русские? Русские, как всегда, хотят царя, и царя притом православного, справедливого, мудрого и доброго. Вернее, за них царя хотят «элиты», и уже лелеют целый пучок претендентов, из которых с львиной долей расправляются то ли сами, то ли сплотившись с элитами иностранными. Остаются двое, и за судьбой каждого мы следим пристально – то за одним, то за другим.
«Претендентов» можно представить иллюстрацией евангельского «последние будут первыми» или коммунистического «кто был ничем, тот станет всем», но проблема куда глубже первопрестольной, она системна. Царь есть совокупное желание справедливости и её первое наглядное олицетворение и воплощение. Куда без него? Долой временщиков.
Только, как пелось в «Интернационале», ничего не может решить ни царь и ни герой. Народная мечта таких канцлеров приводила к власти, что не дай Бог. Мудрое правление обращается в потакание то тем, то другим элитам, лавирование между ними, показные порки, пристойное появление монарха из-за плотного занавеса, где непрерывно идут сговор за сговором. Нет ни малейшей речи о справедливости там, где вообще есть имущие и их интересы.
Кем же быть на пути к трону? Например, солдатом, спасающим девочку от нелюдей. Только вот девочка оказывается полковником сил специальных операций, модифицированным «драконом», подчиняющим себе внезапного пленника и… бегущим с ним в Россию, «где воздух и еда бесплатные, и люди хорошие, доверчивые, и в биореактор за промашку не отправят». Герою деваться некуда: он знает, что его ведут к трону, так отчего бы не с такой личной охраной?
Герой, конечно, тоже хорош: казалось бы, армейский продукт, но разговаривает так, будто бы наслушался ветеранов и косит под них. Ну, не может боец разглагольствовать в таком тоне. Боевые так не треплются. Только под гипнозом, и то ничего, кроме расторможенного вопля, мальчишеского, захлебывающегося. Так что, скорее всего, штабной выпендрёж: офисный сиделец не великого ума разыгрывает Ивана-дурака, а у самого и скользкость внутренняя, на месте которой у героя выжженная поляна углей и пепла, и злоба, что так легко надели колодку, и боязнь потерять буржуазную свою супругу, грызущую его почём зря.
С девочкой его единит попытка бежать от всего этого куда угодно. Вместе они – дуэт почти комический. Девочка же тем умна, что снисходительна. Вечно впереди на три хода, она помыкает увальнем без зазрения совести. Она выживает, и уже потому поверх этики. Верить ей начинаешь много позже – правде уже не выживания, но здравости, осознания того ада, в который она погружена с детства, осознания выгод.
Так мыслят почти все наши дети. ОТ выгод отталкиваются, выгодами дышат. Ничто потустороннее, поэтическое их почти и не колышет. Главная их сказка творится здесь и сейчас: вот выйдет Half-Life-3, и заживём, вот выйдет релиз четвёртого Doom, и будет счастье. Праздник за праздником. Даже ожидание праздника уже праздник.
Второй претендент, мальчик, которого едва не съедают на задворках Солнечной, от девочки в этом смысле не отличим. Разумен, предусмотрителен, но только драться не любит. Рядом с ним тоже возникает «темный ангел-хранитель» - русская дворянка, и тоже «дракон», внедрённый… да уже неважно, куда.
Цареводы – истинно наставники. Они проговаривают то, что «базовые» боятся, до конца, и исхода действительно нет: Хеленмар жесток, но и Россия не красавица. Успевая за Западом, и у нас готовы поиграться в транс-гуманизм (а что мы, рыжие, что ли?), и за полушку продадут, и последнюю рубашку снимут. За что стоим? За какую правду?
До самого конца повествования, где пышно расцветают и коронация, и воскресают мёртвые, и плетётся насквозь лживый миф о том, «как всё было на самом деле», питаешь надежду на высшую справедливость, на Божий промысел, на защиту от вездесущих «бояр», беззастенчиво (а кого стесняться?) торгующих судьбами, телами, ключами от городов, целыми народами.
Может быть, оно, Провидение, ещё вторгнется, и православный Deux ex machina погонит торгашей из храма истины, но… Судя по всему (на месте автора), нас может ожидать отличная эпопея, в которой «Претенденты» - часть первая, вполне себе экранизируемая, а вот в части второй приблизятся и настоящая развязка, и всем сестрам по серьгам.
Автору удаются и сюжетные ходы, и диалоги так, будто бы и писалось во имя экранизации. Героев ему удаётся сделать такими, что расставаться с ними не хочется. Привязываешься... Во имя параллелей с настоящим автор часто идёт на сговор с не слишком презентабельной современностью. Особенно поначалу вставки в речь героев кривовато ухмыляющихся бытовизмов и пошлостей нашего злосчастного десятилетия воспринимается «сходно», однако кого-то из эстетов может и невзначай раздражить. Возглас может быть приблизительно такой: да хватит уже намёков, если надо что, так и скажи, а не добивайся, мил человек, многостороннего эха. Поняли мы, поняли, не дурачки собрались, кое-чего кумекаем.
Но что же – царь? Царь себе царём. На золотом крыльце сидят они, люди и драконы, цари и демоны, ангелы и прочие.
Но если честно, хочется продолжения. Не может такая история взять и оборваться.
