Как церковные переписчики воевали с первыми печатниками

Сегодня мы являемся очевидцами отмирания типографий из-за активного внедрения «цифры». А когда-то давно, с появлением первого печатного станка, по такому же принципу умирала древняя профессия переписчика. Летописи типографского дела утверждают, что первые книги в России издал печатник Иван Федоров. И к такой революции страна подошла с подачи самих же переписчиков, а точнее – из-за их некачественной работы. На полях церковных книг они порой оставляли самые несуразные пометки, что в какой-то момент окончательно возмутило Ивана Грозного.

Первая печатная Библия Гутенберга

С 1445-го немец Иоганн Гутенберг осваивал свой печатный станок, выпуская простые брошюры, листовки и календари. Но ни официальное руководство, ни бизнесмены не оценивали его стараний. Найдя все же спонсора, Гутенбергу удалось издать печатную Библию на латинском. Она представляла собой объемную, яркую книгу на 1272 страницах тиражом в 150 экземпляров. На этот раз печатнику удалось заинтересовать высшее общество. На тот момент изготовление такого количества рукописных летописей заняло бы несколько лет. Вскоре книгопечатное дело покатилось по всей Европе. Правда, карьера Гутенберга оборвалась на том моменте, когда его до нитки обобрал спонсор.

Во 2 половине 15 века по европейским городам открылись свыше тысячи типографий. Те, которые располагали двумя десятками станков, считались очень крупными. Но и переписчики никуда не делись: в каждом крупном населенном пункте их число доходило до тысячи. Кто-то из них по традиции выполнял госзаказы, другие переписывали рыцарские романы, третьи тиражировали сборники для богослужений, а часть специалистов занимались иллюстрациями.

Типографии – от сатаны

Переписчики, в частности, из монахов, быстро окрестили типографские книги исчадием сатаны. Когда в Кёльн привезли первые экземпляры печатного Священного Писания, все книги спалили. Французы вообще умудрились убедить короля Франциска о наказании печатников. Нескольких даже казнили. Но прогресс шел своим чередом, и типографии уверенно занимали свою нишу. Пусть и не сразу, но постепенно переписчики, переплётчики и иллюстраторы теряли заказы, лишаясь заработка. Сменить трудовой вектор могли лишь единицы из них — талантливые художники или золотых дел мастера. Но остановить развитие печатного дела было уже невозможно.

Что касается русского государства, то в тот период уже существовали некоторые печатные экземпляры. Но они изготавливались сугубо в иностранных типографиях (немецких, польских) и продавались русским. Основная масса приходилась на священные тексты, предназначенные для организации богослужений. Что касается привычных рукописных аналогов, то с ними случались истинные курьезы. Во-первых, такие списки влекли за собой массу искажений – по вине нерадивых писцов. Но кроме этого, писцы взяли за правило исповедоваться на полях рукописных книг. Так, стали повсеместно встречаться «сноски» по типу: «лихое перо, плохо им писать», «плохая бумага, ничем помочь нельзя». Если случайно пропускалась страница, об этом так и сообщалось в письменном виде: «ошибся, не там написал». Бывали даже такие: «Господи, помоги, дремота невозможная, в строках запутался», «сесть бы да ужинать с салом, рыбой», «как не объесться, когда поставят кисель на молоке».

Первое московское одобрение об открытии типографий исходило от князя Ивана III, когда иностранец привез ему в дар несколько экземпляров. Но русские переписчики не растерялись и утопили незваного гостя в Москве-реке. Однако, спустя несколько десятков лет пришлось вернуться к новым технологиям. Иван Грозный народных отказов не принимал.

Настойчивость Ивана Грозного

Иван Грозный инициировал строительство множества новых церквей да монастырей, и все они нуждались в дополнительных богослужебных книгах. Причем, единообразных и безошибочных версиях. Кроме того, появились нуждающиеся в «просвещении» новые обширные территории Казанского царства. В этом и должно было помочь книгопечатание. Государь пригласил в Москву Ганса Мессингейма, приставив к нему в ученики дьякона Ивана Федорова и его помощников Петра Мстиславца и Васюка Никифорова. Печатную машину заказали из Польши, которая уже в 1553-м, предположительно, выдала первые образцы. Историки полагают, что пилотным проектом руководил лично Мессингейм. Но по понятным причинам первой печатной книгой Руси «назначили» «Апостол» от 1564-го, подписанный официальным первым издателем Иваном Федоровым. Книга выпущена тиражом в 2 тысячи экземпляров, но до нас дошли менее 100 копий.

Библиографов восхитило качество этого экземпляра. Подчеркивалась тонкость штрихов, единый размер букв, ровные строки и одинаковые пробелы. Причем, первые шрифты имитировали привычный взгляду рукописный текст с наклоном вправо. Та книга содержала послесловие от лица Ивана Федорова. Он рассказывает, как батюшка Иван Васильевич с благословения митрополита Макария нашел мастеров и построил печатный дом, не жалея никаких сокровищ из казны.

Через какое-то время первую типографию Федорова подожгли. Историк Карамзин предполагал, что предприятие погибло от рук «грамотеев, живших списыванием церковных книг». Но это мнение не имело под собой истинных свидетельств, показаний и доказанных фактов. А вот питерский коллега Сапунов утверждал, что переписчики в большинстве своем не противились типографиям. По мнению этого историка, рукописная книга в России успешно сожительствовала с печатной еще полтора века после Федорова. Поэтому переживать за свою судьбу переписчикам не приходилось — ситуация могла отразиться только на их правнуках. Новая печатная технология была сложной, а тиражи на первых порах мелкими. Да и стоила печатная книга значительно дороже рукописной.

Культурология