В этом году исполняется 225 лет со дня рождения видного государственного деятеля XIX века, ученого, путешественника и писателя Авраама Сергеевича Норова (1795-1869). Его книги, написанные о памятных местах Святой Земли, познакомили читателей с удивительным и таинственным миром Палестины, пронизанным воспоминанием о древних подвижниках. И сегодня благодаря книгам А. С. Норова мы можем познакомиться со многими местами, куда вот уже многие столетия стекаются паломники.
Лавра преподобного Саввы Освященного — древнейший монастырь, находящийся в Иудейской пустыне, в долине Кедрон, была основана преподобным Саввой в конце V века. В обители подвизалось много отшельников, среди них — преподобный Иоанн Дамаскин, церковный гимнограф, автор известных церковных песнопений.
ИЕРУСАЛИМ. Общий вид
Историческое и духовное значение Лавры святого Саввы для Палестины точно определил А. Н. Муравьев в «Письмах с Востока», сравнив ее с Лаврой преподобного Сергия: «Приветствую Вас из лавры Освященного Саввы, как бы из нашей родственной преподобного Сергия, потому что здесь великий отшельник Савва то же для Палестины, что для России Сергий»1. Для русских читателей одним из первых описал древнюю лавру игумен Даниил, посетивший ее в начале XII века. Широко известной русским паломником и читателям обитель стала в XIX веке.
На XIX век приходится расцвет русского паломничества и русской паломнической литературы. По замечанию Н. Н. Лисового, «XIX век стал временем чрезвычайного развития древнего церковного феномена, давно, казалось, забытого в народном и церковном обиходе, — русского православного паломничества. Если в первый свой приезд в Палестину (1830) А. Н. Муравьев встретил в Иерусалиме около двух десятков застрявших в связи с войной российских паломников, то к середине столетия их бывало в Святой Земле от 200 до 400 человек в год»2.
В 1847 году была учреждена Русская духовная миссия в Иерусалиме, членами которой в разные годы были выдающиеся церковные деятели, писатели, ученые. Первая миссия в составе начальника архимандрита Порфирия (Успенского), иеромонаха Феофана (Говорова) и студентов Санкт-Петербургской духовной семинарии Петр Соловьёва и Николая Крылова прибыла на Святую Землю в 1848 году. Вторую духовную миссию (1858-1863), в состав которой вошли оптинские иеромонахи Ювеналий (Половцев), Леонид (Кавелин) и послушник Александр Яновский, возглавил епископ Мелитопольский Кирилл (Наумов). Начальником третьей миссии (1864-1865) был назначен архимандрит Леонид (Кавелин), четвертой — архимандрит Антонин (Капустин) (1865-1894).
ВИФАНИЯ. Гробница Лазаря
Для любого паломника значимыми становятся не только встречи с христианскими святынями, но и встречи с духовными людьми, которые являются живыми носителями святоотеческой традиции. Именно с таким подвижником познакомился о. Леонид в Палестине и обрел в его лице мудрого духовного наставника и руководителя.
Практически все паломники, посещавшие Палестину в середине XIX века оставили воспоминания об обители преподобного Саввы Освященного, а также о ее настоятеле старце Иоасафе, авторитет которого был настолько высок, что он был избран духовником Иерусалимского Патриарха и первых членов Русской духовной миссии. В этой связи, воспоминания паломников можно рассматривать не только как литературные произведения, но и как важный исторический источник по истории палестинского подвижничества XIX века.
Иноки Лавры преподобного Саввы Освященного подвизались так же строго, как первые монахи, свято храня устав и традиции древнего монашеского благочестия.
Суровая обитель, или как писал А. С. Норов «поразительно грозное и мрачное ущелье лавры св. Саввы»3, поражала всех путешественников, по выражению М. Н. Дохтурова, «диким величием окружающей ее природы»4.
Вот как описывал свои впечатления от Лавры А. С. Норов, который посетил обитель во время своего первого путешествия на Святую Землю в 1834-1836 годах: «С первого взгляда, здания этой обители составляют одно целое с дикою горою, из которой они образованы, — по одинаковому цвету камней. Четверосторонняя башня венчает темя главной скалы; другая башня, подобная ей, стоит ниже. Обитель обнесена высокими стенами; прочие здания, с плоскими террасами, сходят уступами в дикое ущелие. Здесь увидел я впервые в Палестине, на куполе, утешительное знамение креста, — оно укрыто пустынею!»5.
Вернувшись в Святую Землю спустя многие годы, в 1861 году, А. С. Норов еще раз посетил эту пустынную обитель и снова был поражен ее грозным и строгим величием: «Несмотря на мое давнее знакомство с этим страшным уединением, внезапный вид на эту грозную пропасть удивил и как бы испугал меня. Медленно поднялись мы по ужасным скалам, к твердым стенам монастыря, которыми иноки тщательно отделены от соприкосновения с мирянами. Доступ туда может быть только с этой одной стороны, потому что другая сторона обращена в глубокую отвесную пропасть, по которой и козы не могут к ним добраться»6.
Как правило, сопровождавший группу паломников янычар при подъезде к монастырю, давал знак о прибытии путников выстрелом из пистолета. Дежурный монах открывал небольшое окно, которое располагалось сверху и из которого обыкновенно подавалась милостыня бедуинам, а затем звонил в колокол при помощи веревки, которая была проведена от него вниз. Братия, заслышал колокол, осторожно отворяли врата обители7.
ЭЛЕОНСКАЯ ГОРА
Вступая в обитель, все путники поклонялись часовне, где ранее находились мощи основателя обители — святого Саввы, которые во время Крестовых походов в 1256 году были вывезены в Венецию и возвращены в обитель лишь в 1965 году.
Потом следовали в кафоликон Лавры — в собор в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, который в середине XIX веке был значительно поновлен и украшен благодаря пожертвованиям из России.
По замечанию А. С. Норова в середине 1830-х годов, в Лавре подвизалось около тридцать человек, «половина — греков и половина — русских»8. Однако в середине XIX века русских монахов осталось немного. Жизнь монахов многие паломники называли ангельской из-за сугубых молитвенных подвигов, а также из-за сурового климата, который требовал от отшельников полного самоотвержения и аскезы.
Образ жизни савваитов поражал всех паломников. Как отмечал А. С. Норов, «жизнь отшельников обители святого Саввы называли некогда жизнию ангельскою, и ныне она исполнена самоотвержения; из кельи, иссеченные в скалах, в знойные дни лета, раскаляются как печи; тогда иноки ложатся спасть посерели пола, не касаясь стен, и принуждены бывают обливать их водою, если нет недостатка в воде; источник часто иссякает или бывает недоступен по причине нападений бедуинов; тогда им остаются одни дождевые водохранилища, и эта вода едва достает для братий. Раскаленные стены скал не простывают и ночью, равно как и каменные плоскости террас, так что иноки окружены постоянно удушливою атмосферою»9.
В обители, где свято хранился «древний чин монашества и благолепие церковное»10, по традиции для русских паломников служили Литургию на церковнославянском языке.
Устав обители достаточно подробно описал А. С. Норов, который записал его со слов монаха Моисея во время своего первого путешествия на Восток. Иноки «встают за час до заутрени и приуготовляются к ней молитвою. Заутреня начинается в полночь и продолжается до четвертого часа. Через два часа отдохновения начинается литургия и кончается к восьми часам утра, а по праздникам позднее. После литургии иноки собираются на паперть и им подают по чашке кофею и по сухарю, весом в два золотника, также по пяти или шести смокв или по горсти изюму; за сим расходятся по кельям, на покой или на частную молитву. В два часа, звонок сзывает к трапезе; там, перед каждым иноком ставится небольшая чашка с вареной чечевицей без масла и несколько слив, которые один раз в неделю заменяются ревитом или горохом с маслом, а изредка соленою рыбою. Пять дней в неделю бывают по одной трапезе, а в субботу и воскресение полагается и ужин; в эти два дня, во время мясоеда подают сыр, масло и яйца, или вместо их, рис. После обеда, служащий иеромонах благословляет каждого, — и расходятся по кельям. В пять часов ударяют в било к вечерне, которая продолжается два часа. Через час отдохновения, повечерье, и расходятся на покой. В мясоеды, приобщаются святым таинам через две недели; а во все четыре поста, каждую неделю. Великим постом, в первую и страстную недели, бывает только одна трапеза в среду, и состоит только из вареных фруктов. Для поддержания здоровья дозволяется некоторым инокам ходить на прогулку к Мертвому морю и на Иордан для собирания целебных трав. Некоторые из иноков, подвизаясь на духовные труды, проникают в пустыни, по ту сторону Мертвого моря, в кочевья бедуинов, из которых многие христиане, но токмо по имени, не имея настоящего понятия о вере христовой. Иноки обители св. Саввы привлекли многих из них к православной церкви»11.
ЮСТИНИАНОВА башня Лавры прп. Саввы Освященного. Совр. вид: mon-sofia.livejournal.com
Весь строй монастырской жизни, суровая окружающая природа отрешали иноков от всех мирских привязанностей и настраивали сердца на созерцательную молитвенную жизнь.
Многие паломники описывали удивительное «безмолвие пустыни», которое позволяло хотя бы на короткое время заглянуть в свое сердце, услышав в нем дивное эхо небесного мира, которое обычно заглушается беспрерывными мирскими хлопотами.
А. С. Норов также долго в безмолвии сидел на этой террасе: «С террасы, даже с башни, называемой Юстиниановой, нечего не видно по сторонам, кроме одних черных отвесных скал; горизонт закрыт отвсюду. Виден только один свод небесный, указывающий путь в мир невидимый. Я провел часть ночи на террасе и при окружающем меня глубоком мраке, невольно имел перед собою постоянно одно только звездное небо, говорящее мне: “В дому Отца Моего обители много суть” (Ин. 14:2)»12.
После богослужения монахи потчевали скромной трапезой зверей и птиц, которые нарочито к этому времени собирались около обители. Это простое монашеское утешение описано у многих паломников.
Монашескую общину обители возглавлял «достопочтенный отец игумен Иоасаф, говорящий по-русски, человек святой жизни, истинный отшельник, чуждый мирской суеты и корысти»13, которого по смирению и святости жизни паломники невольно сравнивали с основателем Лавры. В 1845 году о. Иоасаф был избран во игумена Лавры и за годы своего 30-летнего настоятельства много сделал для ее восстановления: установил новый иконостас в соборном храме, построил братские кельи и гостиницу для паломников, больницу, большую цистерну и многое другое. Отличительными чертами о. Иоасафа были евангельское смирение, простота, скромность, духовная опытность.
Старец Иоасаф учил монашеским добродетелям не словом, а примером своей жизни. Когда паломники попадали в келью о. Иоасафа, то невольно сравнивали ее с кельями первых подвижников христианства. Как писал С. И. Пономарев, «келья его, где едва можно поворотиться, достойна первых подвижников: одна комната полусветлая, с маленьким оконцем, вся около 4 аршин; у стены — три доски на подставках, на них рогожа: это его постель; в углу икона Божией Матери, у другой стены, на полке; богослужебные книги: это все ее убранство; в уголку заметен гвоздик, на котором он вешал свою рясу. <…> И в этой келье он прожил бессменно 58 лет»14.
За внешним смиренным обликом о. Иоасафа скрывался глубокий монашеский опыт и основательное знание святоотеческой традиции.
Хорошо зная жития и писания святых отцов, старец Иоасаф почитал дни их памяти, — «любовь его к святым отцам особенно выражалась в его путешествиях по обширной пустыне св. Града. Он любил их как своих присных и ничто не могло удержать его от чествования их памяти на местах их подвигов. В прежнее время страхов арабских, он не раз подвергался грабежу, в своих путешествиях к Иордану»15.
Обладая духовной рассудительностью и хорошо зная русский язык, старец Иоасаф был духовником членов Русской духовной миссии и многих русских паломников.
Архимандрит Иоасаф очень хорошо знал библейскую и древнюю археологию. Поистине счастливы были паломники, посещавшие святые места вместе с о. Иоасафом, который очень хорошо знал все места, где когда-то давно находились иноческие обители и был замечательным проводником. «Никто лучше его не мог объяснить в пустыне развалины обителей, так как он посещал их и сам неоднократно; никто лучше его не знал едва видных тропинок пустынных, так легко ускользающих от глаза. Пеший, с посохом в руках, бодро шел он впереди, потому что по смирению никак не хотел сесть на мула; пешком поспевал он за всадниками, и только изредка, на горах, после настоятельных просьб, позволял он себе сесть на осла и отдыхал от трудного пути по бесприютным вершинам. В пути то и дело указывал остатки обителей, передавал все сказания и предания о них, указывал и объяснял следы святыни и древности. И как он был счастлив, когда где-нибудь в пути мог отслужить литургию, которую в таком случае совершал на славянском языке!»16.
Обычно старец Иоасаф ходил пешком с посохом в руке, и только в последние годы жизни ездил на ослике. Отец Иоасаф пользовался большим авторитетом и среди бедуинов. Как писал о. Леонид (Кавелин), пример его жизни «ограждает лавру паче ее высоких стен»17, а его сопутствие сохраняло паломников от неприятных встреч с дикими жителями пустыни.
В этой связи примечательный диалог состоялся между А. С. Норовым и Иерусалимским Патриархом Кириллом II во время второго путешествия писателя на Святую Землю в 1861 году.
Собираясь на Иордан, А. С. Норов попросил у Иерусалимского Патриарха охрану.
«Патриарх, у которого я находился под гостеприимным кровом, быв свидетелем моих приготовлений к пути, в присутствии о. Иоасафа, спросил у меня:
— Да зачем же вам башибузуки?
— Как, — возразил я, — да доселе это так делалось, и ни один путешественник не посещал Иордана без охранной стражи.
— Да разве не с вами будет отец Иоасаф?
— Со мной, — сказал я.
— А коль скоро он с вами, то никаких башибузуков вам не нужно; ступайте с Богом.
Старец Иоасаф скромно улыбнулся — и вскоре мы были уже в пути: я с моим племянником, с о. Вениамином, иеромонахом нашей духовной миссии и прислугою, на арабских борзых лошадях, а отец Иоасаф, с посохом в руке, на своей ослице. Все бедуины, не только окрестностей Иерусалима, но и более дикие, заиорданские, глубоко чтут о. Иоасафа и его присутствие служит верною порукою для безопасности»18.
Завидя караван, бедуины, почуяв легкую добычу, понеслись к путникам. Однако, завидев о. Иоасафа, спокойно и дружелюбно препроводили караван к месту ночлега.
Одной из главных достопримечательностей монастыря являлась библиотека, где хранились старинные фолианты. Библиотеку, которая располагалась в Юстиниановой башне, посещали многие русские паломники, но наиболее полные и яркие ее описания приводятся у библиофилов, у тех, кто работал здесь профессионально и получил возможность приобрести рукописи или получить их в дар от о. Иоасафа.
Попав в библиотеку монастыря в середине 1830-х годов, А. С. Норов так описывал свои находки: «К немалому удивлению, я нашел в этой башне, нестройную груду рукописей и книг. С дозволения настоятеля я занялся их разбором с большим любопытством. Я уже сказал, что в самой церкви хранится несколько рукописей; там находятся только те рукописи и книги, которые заключают в себе известнейшие творения святых Отцев или, — церковно-служебные; там они в порядке; но эти, — отброшенные и облеченные тлению, пробудили мое сожаление и я принялся немедленно за работу. Удивление мое превратилось в радость, когда я нашел там несколько рукописей словенских, на пергаменте, на бомбицине и на бумаге, я начал откладывать то, что находил примечательного. Из словенских я выбрал все рукописи, сколько было; число их дошло до 15 книг, из которых две печатные; к ним я прибавил 9 рукописей греческих. Древность их была для меня несомненна последствие оправдало мой выбор. Уверясь в бесполезности этих книг для монастыря, я, наконец, приобрел их, с благословения митрополита Иерусалимского, и конечно, любители отеческих древностей и библиографии, не без любопытства прочтут описание этих приобретений19. Небольшая библиотека, хранящаяся в церкви, заключает в себе несколько драгоценных рукописей, они все греческие и письмо многих из них, принадлежит VIII, IX и X векам, а может быть, и древнейшим. Из моих рукописей, в числе греческих, древнейшие две IX века, а из словенских XIII и XIV веков»20.
Во время второго путешествия в Иерусалим в 1861 году А. С. Норов также посетил библиотеку и сделал новые находки, которые оставил в монастыре Святаго Креста в Иерусалиме, куда поступила библиотека из Лавры Саввы Освященного.
Вторая поездка А. С. Норова на Святую Землю была прощальной. Писатель посетил Палестину после кончины своей жены Варвары Егоровны (1814-1860). Трех детей супруги потеряли в младенчестве. В 1861 году А. С. Норова сопровождал племянник Н. П. Поливанов, который вел дневник и делал зарисовки. Описание его второго путешествия вышло в 1878 году, уже после смерти автора, под редакцией В. Н. Хитрово. «Записки» начинаются трогательным посвящением жене: «Я остался один в мире и, посыпав пеплом главу свою и исповедав перед Творцом грехи свои, молю Его соединить меня с чистыми душами этих Божиих существ, которые составляли все мое счастие на земле! Я простился с миром; я никогда не обольщался его славою и теми почестями, которыми может быть не по своим достоинствам, был награждаем. В сладкой надежде увидеть небесный Иерусалим, я не хотел проститься с землею, не простясь с земным градом Великого Царя»21.
Книги А. С. Норова открыли читателям мир древней Палестины и Египта. Служители Русской духовной миссии помогали многочисленным поклонникам добраться во Святой Град, окормляли их духовно.
Книги А. С. Норова и сегодня читаются с большим интересом, особенно современными паломниками, прибывающими на Святую Землю, являясь важным источником по истории Палестины XIX века.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Муравьев А. Н. Письма с Востока в 1849-1850 годах. Ч. II. СПБ, 1851. С. 93.
2 Лисовой Н. Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX — начале XX в. М.: Индрик, 2006. С. 13-14.
3 Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток А. С. Норова / Под ред. В. Н. Хитрово. СПб, 1878. С. 50.
4 Поездка на Восток М. Н. Дохтурова. СПб, 1863. С. 215.
5 Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова. Изд. второе, доп. Ч. 2. СПб, 1844. С. 53.
6 Иерусалим и Синай… С. 50.
7 См., например: Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова… Ч.2. С. 58; Поездка на Восток М. Н. Дохтурова. СПб, 1863. С. 215. Леонид (Кавелин), архим. Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника. М.: Индрик, 2008. С. 316.
8 Путешествие по Святой Земле в 1835 году. Авраама Норова… Ч. 2. С. 64.
9 Там же. С. 61-62.
10 Русские поклонники в Иерусалиме. Сочинение игумена Череменецкого монастыря Антония <(Бочкова)> // ЧОИДР. 1874. № 4. С. I-IX, 1-99. Отд. Изд. М., 1875. С. 76.
11 Путешествие по Святой Земле в 1835 году. Авраама Норова… Ч. 2. С. 62-63.
12 Иерусалим и Синай… С. 51.
13 Поездка на Восток М. Н. Дохтурова… С. 216.
14 Пономарев С. И. Игумен лавры преп. Саввы освященного о. Иоасаф. М., 1874. (Отд. отт. из «Душеполезного чтения». 1874. Май). С. 10.
15 Там же. С. 12.
16 Там же. С. 11-12.
17 Леонид (Кавелин), архим. Старый Иерусалим… С. 347.
18 Записки второго путешествия на Восток А. С. Норова… Ч. 2. С. 31.
19 См. Журнал Министерства народн. просвещения. 1836. Кн. IX и XII.
20 Путешествие по Святой Земле в 1835 году. Авраама Норова… Ч. 2. С. 59-60.
21 Иерусалим и Синай… С. XI-XII.
Православное книжное обозрение
