«Укажи мне, Господи, пути Твои, и научи меня стезям Твоим…» Пытаясь разобраться в проблемах, мы часто бросаемся в крайности. Если бы только мы обратился к молитве — прямому инструменту для разговора с Богом! А как научиться молитве? Читать, например, Псалтирь. Но здесь появляется тонкость — тонкость перевода. И даже опасность. Одно слово может кардинально изменить смысл всего псалма!
Об этом рассуждает заведующий кафедрой древних языков Санкт-Петербургской Духовной Академии священник Александр Зиновкин
Пять фактов о Псалтири
Псалтирь — это древний сборник молитв, входящий в Священное Писание.
Книга вдохновлена царем Давидом, большинство псалмов написал он сам. Другие созданы великими людьми своего времени: Моисеем, Соломоном, сынами Кореевыми, Асафом, Еманом из Рахита. Всего в сборник вошло 150 псалмов.
В еврейской традиции Псалтирь разделена на пять частей, каждая заканчивается музыкальной «заставкой» — славословием. Христианская традиция делит Псалтирь на 20 кафизм. Начинаются они словами: «Благословен Господь Бог Израиля».
Псалмы — не однообразные молитвы: есть жалобные, благодарственные, гимны, псалмы о царях, псалмы мудрости.
Первые комментарии к Псалтири появились в Ветхом Завете. Отцы ранней Церкви также уделяли Псалтири особое внимание. В современной библеистике стоит обратить внимание на комментарии Павла Юнгерова, профессора Казанской духовной академии, и книгу Михаила Скобелева «Учительные книги Ветхого Завета», изданную в Свято-Тихоновском университете.
Две Библии — две традиции
Когда мы открываем Псалтирь на русском языке, важно понимать, какую версию Библии мы читаем. Существует две библейские традиции. Славянский перевод основывается на греческом тексте. А синодальный, выполненный в XIX веке под руководством святителя Филарета (Дроздова), базируется на масоретском тексте. Но почему эти версии различаются?
Изначально Библия была написана на древнееврейском языке. В III веке до Рождества Христова в Александрии была предпринята первая попытка перевода еврейского текста на греческий. Так появилась Септуагинта.
Масоретский текст возник позднее, в I веке нашей эры. После разрушения Иерусалимского храма в 70 году стало невозможно продолжать жертвоприношения. Тогда раввины приняли решение сосредоточиться на молитвах, основанных на священных текстах. За основу взяли текст, использовавшийся в богослужениях в Иерусалиме. Со временем к нему добавили огласовки.
Масоретский текст отличается от Септуагинты. Христиан даже обвиняли в том, что они исказили Библию, вставив в нее свои богословские идеи, включая мессианство. Но в конце XIX века в районе Мертвого моря были найдены Кумранские рукописи, среди которых были почти все книги Библии. Эти находки подтвердили: Септуагинта — перевод с другого, более древнего текста.
То есть и Септуагинта, и Масоретский текст — две самостоятельные, древние традиции, каждая из которых имеет свою уникальную жизнь и развитие. Обе они благословлены и Ветхим, и Новым Заветом. Поэтому неправильно утверждать превосходство одной традиции над другой.
Наш Синодальный перевод «примирил» эти традиции: он основан на масоретском тексте, но включает греческие версии переводов, вынесенные в квадратные скобки.
Промысл Божий
Некоторые считают, раз христианское богословие построено на переводах, это умаляет его значение. Но важно помнить: в истории христианства проявляется Промысл Божий.
Как апостол Павел назвал Закон «детоводителем ко Христу», так и переводчики Септуагинты исполнили роль проводников — детоводителей. Септуагинта подготовила почву для пришествия Христа и осветила двусмысленные места еврейского текста. Перевод, выполненный самими евреями, исключил возможность их оправданий в будущем. Он сделан вне контекста полемики между иудеями и христианами, которых на тот момент еще не существовало.
Тайны глагола «לָשֶׁבֶת» (лашевет)
Тем не менее еврейский текст содержит в себе культурные, исторические и богословские нюансы. Каждый образ, каждое слово несет глубокое понимание отношений человека с Богом.
Одним из таких ключевых понятий является глагол «לָשֶׁבֶת» (лашевет).
«לָשֶׁבֶת בַּשָּׁמַיִם» (лашевет башамаим) — первые слова второго псалма, которые в славянской традиции переводятся как «Живый на Небесах». Однако дословный перевод ближе к значению «Сидящий на Небе».
В христианской иконографии и богословии образ Бога, сидящего на троне, символизирует Его верховную власть и вечное присутствие. Этимология слова «לָשֶׁבֶת» (лашевет) восходит к понятию «сидеть», которое в древнееврейском языке также подразумевает «жить» и «присутствовать». В Новом Завете Христос говорит о том, что будет сидеть на престоле во время Страшного суда, что указывает не только на физическое действие, но и на духовное пребывание во власти.
Этот же символизм проявляется и в первом псалме: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых… и не сидит в собрании развратителей». В оригинале используется фраза «לָשֶׁבֶת לֵצִים» (лашевет лециим), что можно перевести как «не будет сидеть среди насмехателей». Здесь сидение — не просто поза, а образ вовлеченности в жизнь нечестивых. Оно означает неучастие в зле, отстраненность от греха.
Глагол «לָשֶׁבֶת» (лашевет) встречается и в 90-м псалме: «Живущий под кровом Всевышнего», что буквально можно перевести «сидящий под кровом Всевышнего». Этот образ выражает идею покоя, защиты и пребывания под божественным покровом — «בְּצֵל שַׁדַּי» (бецель Шадай) — «под сенью крыла Шадая» (Всемогущего).
Так через метафору передается не только присутствие, но и близость Бога к человеку, Его охранительная сила.
Псалом 87
Посмотрим на 87-й псалом. Его заголовок на церковнославянском кажется загадочным: «Песнь псалма сыном Кореовым, в конец, о Маелефе еже отвещати, разума Еману Израильтянину». Это связано с тем, что старославянский текст почти дословно следует греческому оригиналу.
А вот еврейский текст: «שִׁיר מִזְמוֹר לִבְנֵי קֹרַח, לַמְנַצֵּחַ, עַל מָחֲלַת לְעֲנוֹת לְאֵימָן הָאֶזְרָחִי» (Шир мизмор ливнэй Корах, ламнацэах, аль махалат леанот леЭйман хаэзрахи).
«Шер мизмор» — это песнь, принадлежащая сынам Корея. Слово «лямнацэах» означает «для начальника хора». Слово «махолед», которое в церковнославянском понимается как имя или персонаж, в оригинале обозначает музыкальный инструмент. Слово «эйман» переводится «чтобы петь».
Получается: «Песня сынов Кореевых для начальника хора, на музыкальном инструменте махолед, чтобы петь».
Кто такой «маскиль»?
Во второй части псалма есть слово «маскиль», происходящее от еврейского глагола «сахаль» (שָׂכַל) — быть проницательным. Маскиль — человек, обладающий особой мудростью и проницательностью, способный раскрывать тайные смыслы. Вспомним царя Валтасара, призывающего пророка Даниила, чтобы тот истолковал загадочные письмена. Царь Валтасар называет его «маскиль» — толкователь тайн.
В Эдемском саду, когда змей убеждает Еву вкусить запретный плод, он тоже использует это слово. Обещает ей разум, знание — «маскиль». Но это не просто знание, это таинство Бытия — проницательность, присущая только Богу.
В текстах Кумранских рукописей учитель праведности также именует себя «маскиль» — тот, кто способен объяснять пророческие речи.
Каждый раз, когда мы встречаем это слово, мы понимаем, что речь идет не просто о разуме, а о глубокой, мистической мудрости, таинственном знании. И в 87-м псалме это особенно важно, ведь там говорится о тайне смерти. Псалом описывает, как человек погружается в забвение, медленно утрачивая связь с миром живых, до тех пор, пока не окажется в земле забвения — в месте, где теряется память о нем.
Псалом 50
«Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей». Это 50-й псалом. Царь Давид совершил тяжкий грех. Он убил Урию и соблазнил его жену Вирсавию. Родился ребенок, и теперь Давид просит Бога о милосердии и спасении этого ребенка.
Важный момент в псалме — фраза: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей».
На иврите: «לֵב טָהוֹר בְּרָא לִי אֱלֹהִים וְרוּחַ נָכוֹן חַדֵּשׁ בְּקִרְבִּי» (Lev tahor bara li Elohim, ve-ruach nachon chadesh be-kirbi). Здесь использован еврейский глагол «בָּרָא» (bara), означающий «создавать». Этот глагол отличается от других еврейских глаголов, таких как «עָשָׂה» (asa — «делать») и «יָצַר»”(yatzar — «лепить»), которые подразумевают работу с уже существующей материей. «Бара» употребляется исключительно в контексте творения Богом чего-то нового, что может быть создано только по Его воле. Слово «לֵב“ (лев) — сердце, а «טָהוֹר» (тахор) — чистое, указывает не просто на очищение, но на полное обновление, создание чего-то совершенно нового и непорочного.
Давид понимает, что никто из людей не может помочь ему снять тяжесть вины за его грехи — ни музыка, ни вино, ни советы друзей или даже строгий пророк Нафан. Только Бог способен сотворить новое, свободное сердце. И именно об этом он просит.
Вот так значение псалма становится понятным, когда мы обращаемся к его оригинальному тексту на иврите.
Как Библия толкует саму себя
В Библии часто используются приемы, которые сложно передать в переводе. Например, синонимичный параллелизм — структура, в которой библейский стих состоит из двух частей. Вторая часть повторяет смысл первой с помощью синонимов, позволяя тексту «толковать самого себя».
Например, фраза: «Я сказал: вы боги и сыны Всевышнего, все вы» (Пс 81:6). Это выражение упоминается Спасителем в Новом Завете (Ин 10:34). Что значит «вы боги» (אֱלֹהִים, элоhим)? Как это понимать? Ответ во второй части, где использован синоним — «сыны Всевышнего» (בְּנֵי עֶלְיוֹן, бней Эльен). Под «богами» подразумеваются «сыны Всевышнего». То есть мы — «боги», потому что являемся «сынами Всевышнего».
Знание таких стилистических приемов помогает более точно понимать глубину и смысл библейских текстов.
«Полетим» или «накажемся»?
А вот как по-разному выглядит метафора конца человеческой жизни в 89-м псалме.
Синодальный перевод: «Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим».
Славянский текст: «Лета наша яко паучина поучахуся: дние лет наших в нихже седмьдесят лет, аще же в силах, осмьдесят лет, и множае их труд и болезнь: яко прииде кротость на ны, и накажемся».
Слова «накажемся» («наказ») означают «воспитание». В греческом тексте используется глагол «παιδεύω» (пайдеуо), который придает глаголу пассивный залог. Дословно — «будем воспитанными». Еще точнее, «накажемся» — это воспитание через жизненные трудности.
Так все-таки мы «полетим» или «накажемся»?
Разгадка кроется в еврейском тексте — в слове «וְנָעוּפָה» (венауфа). Корень «עוּף» (уф) переводится как «летать». Это слово связано с птицей — тем, что летает. А желательное наклонение — когортатив, придает фразе смысл призыва: «и мы да полетим». Это очень важно. Метафора полета намекает на быстротечность жизни. Жизнь человека проходит стремительно, и в конце пути мы «улетаем», как птицы. Все земное становится человеку уже не присуще. И праведники «отлетают» к Богу через труд и болезни своей жизни.
В разных переводах и текстах (славянском, греческом и еврейском) одна и та же мысль о быстротечности жизни и воздаянии за нее выражена по-разному, но центральная идея остается неизменной. Через трудности и страдания человек обретает воспитание и духовное возвышение.
Выбираем внимательно
Не все переводы одинаково безопасны с точки зрения богословия. Синодальный перевод, выполненный под патронатом Священного Синода, несет на себе печать церковного авторитета. Неважно, кто именно участвовал в переводе — под ним стоит подпись Церкви, а это гарантирует соответствие догматическим и богословским традициям.
Существуют и другие переводы. Например, перевод Павла Юнгерова — одна из немногих попыток адаптировать греческую Псалтирь для современного русского языка. Этот перевод выделяется своей точностью и уникальным подходом.
А вот перевод Михаила Кулакова, называемый Заокским, вызывает вопросы. Заокская академия — это учебное заведение, расположенное в Тульской области, принадлежащее адвентистам. Они верят в скорое возвращение Спасителя и в то, что душа умирает вместе с телом. И в этом переводе мы уже не «летим» в конце 89-го псалма, а «мы исчезаем». В этом вся суть адвентистской догматики.
На каком языке читать?
Читать Псалтирь лучше на церковнославянском языке. Он сохраняет пословную точность и греческий синтаксис. Чтобы глубже понять грамматику и смысл, можно пользоваться славянским словарем. Это позволяет ощутить живую связь с древней христианской традицией, восходящей к Септуагинте.
А если хочется сравнить различные переводы, можно обратиться к трудам Павла Юнгерова и к Синодальному переводу.
Какие псалмы самые важные?
Каждый псалом ценен. Каждый имеет свою особую силу и значение. Так, 90-й псалом («Живый в помощи Вышняго») с древних времен считался мощным средством защиты от нечистой силы: «Живый в помощи Вышняго, в крови Бога Небеснаго водворится» (Пс 90:1).
50-й — покаянный. Его исполняли, обращаясь к Богу с мольбой о прощении: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей» (Пс 50:3). Существуют «Песни восхождения» — псалмы, славящие Господа. Они сопровождали паломничества в Иерусалим, олицетворяя духовный подъем паломников: «Возвеселихся о рекших мне: “В дом Господень пойдем”» (Пс 121:1).
Мы может выбрать те псалмы, которые нам близки, и читать их дома каждый день. А еще лучше — выучить наизусть: «Вкуси́те и ви́дите, яко благ Господь» (Пс 33:9).
В современной практике часто встречаются разные советы духовников или старцев относительно чтения псалмов. Они имеют индивидуальный характер. Но главное — подходить к Псалтири как к живому источнику общения с Богом: «Слово Твое — светильник ноге моей и свет стезе моей» (Пс 118:105). С вниманием к своим внутренним духовным потребностям и свободой выбора в том, как строить этот диалог.
По материалам портала Предание.ру/СПбДА
