Моя первая встреча с профессором Сидоровым
Профессор Сидоров был моим преподавателем патрологии (в 3 классе МДС и на 3 курсе МДА) и истории Церкви (на 1 курсе МДА).
Еще до того, как в 1996 г. я поступил в семинарию, я уже знал, кто такой А.И. Сидоров. В 1993-94 гг. в свет вышли два тома его перевода творений преподобного Максима Исповедника. Я купил эти книги и почти полностью прочел их еще до поступления в семинарию. Могу совершенно точно сказать, что ничего подобного я до той поры не читал. Меня буквально поразил научный уровень издания. Объемная вступительная статья, детальные комментарии богословского, исторического и филологического характера, использование новейшей литературы на основных европейских языках. Чтение этих книг (а точнее, работа с этими книгами - они вовсе не были легким чтением) доставляло особое интеллектуальное наслаждение. Затем в этой же серии вышел перевод Евагрия Понтийского, также подготовленный к публикации А.И. Сидоровым. Думаю, это были первые русскоязычные издания в сфере патрологии такого уровня. Держа в руках эти книги, я буквально с восхищением и чуть ли не с благоговением взирал на загадочного «А.И. Сидорова», указанного в качестве переводчика, комментатора и автора вступительной статьи. Я не знал, кто это, но уже заочно проникся к нему глубоким уважением.
И вот в 1996 г. произошла, как сейчас говорят, «развиртуализация». Поступив в семинарию, я как-то увидел на административном этаже улыбчивого человека с бородой и характерной стрижкой (близкой к каре). Как сказал мне кто-то из студентов Академии, это и был тот самый А.И. Сидоров. Узнав, что это и есть А.И. Сидоров, я был просто счастлив от того, что вскоре смогу услышать его лекции.
Я очень хорошо помню, как в сентябре 1998 г. Алексей Иванович впервые вошел к нам в аудиторию, чтобы прочесть лекцию по патрологии.
У нас в аудитории в семинарском корпусе было пианино, необходимое для уроков церковного пения. В нашем классе учился один студент, который до поступления в семинарию окончил консерваторию по классу фортепиано. Его звали Олег. Иногда он на переменах доставал из своего учебного стола ноты, садился за пианино и играл что-нибудь из классики. В тот день, когда Алексей Иванович должен был прочесть у нас первую свою лекцию по патрологии, Олег на перемене сел за пианино и стал играть Бетховена. Не помню, что именно он играл. Кажется «Лунную сонату» или «Аппассионату». За звуками музыки мы не услышали звонка. И вот в аудиторию вошел Алексей Иванович. Увидев преподавателя, все встали, а Олег перестал играть. Но профессор успел услышать, что в аудитории звучал Бетховен и сказал: «Не останавливайтесь, доиграйте». Все сели. Олег продолжил играть. Алексей Иванович сел за кафедру и стал вдумчиво слушать, глядя в окно. Надо сказать, что Олег играл хорошо. А когда он заметил, что его внимательно слушает профессор, стал играть прямо-таки вдохновенно (во всяком случае, тогда мне так показалось).
Это длилось буквально 3-4 минуты. Звучал Бетховен. За кафедрой сидел Алексей Иванович и вдумчиво слушал музыку. Вот такой и была наша первая встреча с профессором Сидоровым.
Олег доиграл. В классе стояла полная тишина. Алексей Иванович помолчал несколько секунд, а потом спросил пианиста: «Тебя как зовут?» Тот ответил: «Олег». Сидоров: «Скажи, Олег, ты как думаешь, есть что-то общее между Бетховеном и святыми отцами?» Олег явно был не готов к такому повороту, но всё же что-то в ответ сказал. Кажется, он говорил о том, что в музыке Бетховена есть глубокое внутреннее переживание, которое роднит его с сосредоточенным вниманием к своим внутренним движением характерным для отцов Церкви. Алексей Иванович подхватил и развил эту мысль. Увы, я уже не помню дословно, что именно он тогда сказал. Но в целом он как-то очень тепло отозвался о классической музыке.
После этого мы прочли молитву и началась лекция…
После столь оригинального знакомства с профессором Сидоровым наш класс решил, что ключ к сердцу Алексея Ивановича найден. Спустя неделю, когда у нас должна была состояться следующая его лекция, в коридоре был выставлен специальный человек, который должен был сообщить классу, что профессор вышел из преподавательской и идет к нашей аудитории. Как только Алексей Иванович появился в конце коридора, назначенный человек дал знать об этом в классе. Мы сразу же усадили за пианино Олега, и он начал играть что-то из своего обширного репертуара.
В аудиторию вошел Алексей Иванович и увидел, что Олег опять играет. Он буквально рассмеялся и сказал: «Нет! Со мной такое не пройдет! Молимся и начинаем лекцию». Мы рассчитывали, что он поведется на музыку и нам удастся оторвать хотя бы несколько минут от лекции. Но профессор сразу раскусил наш нехитрый план. Больше мы не пытались уловить его в музыкальную сеть.
Тем не менее, я очень хорошо помню ту нашу первую лекцию, которая началась с Бетховена. По аудитории разливаются неспешные звуки музыки. Все молчат. А Алексей Иванович, сидя за кафедрой, сосредоточенно смотрит куда-то вдаль…
Сретенская семинария
