Преамбула Патрология в качестве предмета изучения в православной духовной школе не требует какого-либо специального обоснования. Статус отца Церкви, давшего этой научно-исследовательской дисциплине имя (букв. патрология / πατρολογία ― наука об отцах Церкви; происходит от словосочетания πατήρ и λόγος), необыкновенно высок в православной традиции.
Учительство древних свидетелей христианской веры является важнейшей составляющей православного церковного самосознания, а их церковное почитание как канонизированных богословов Церкви наполняет богослужебную традицию Православия. Основное содержание дисциплины носит прежде всего богословский характер и отражает исторический опыт живого общения с Богом. Поэтому изучение патрологии прочно связано с вероучительным блоком дисциплин, как, в частности, библеистика, догматическое богословие, церковная история, литургика и другие. Своими первоисточниками патрология имеет древнехристианскую письменность, сложившуюся на языках христианской древности, прежде всего, на древнегреческом и латинском. Разумеется, полноценное изучение этого богатого материала предполагает достаточное владение навыками чтения на них.Исторические заслуги в сохранении и изучении обширного и общехристианского патристического наследия в не меньшей степени принадлежат другим церковным традициям и конфессиональным образованиям. Поэтому освоение этой дисциплины предполагает широкую открытость к международным и межконфессиональным процессам и результатам изучения святоотеческого наследия, что требует владения в необходимом объеме навыками работы с научной литературой на основных европейских языках, а также средствами современной научной коммуникации. С другой стороны, патрология находится на пересечении ряда общегуманитарных направлений ― философии, филологии и истории, что придает ей черты междисциплинарного характера. Это, в свою очередь, требует от учащихся основательного погружения в историю философии, классическую филологию, историю античности и средневековья, а также ознакомления с актуальными вопросами гуманитарной науки. Несмотря на все эти высокие требования, затраты на удовлетворение всем перечисленным требованиям многократно окупаются тем поистине неисчерпаемым духовным и интеллектуальным богатством, которым одаривает патрология своего ученика.
Итак, дадим рамочное определение: патрология ― одна из дисциплин богословского научно-образовательного цикла, входящая в раздел исторической теологии и изучающая письменное наследие древнего христианства в различных аспектах ― текстологическом, историческом, литературном, идейном (богословском и философском), институциональном и др. Содержательно и формально предметная область патрологии отличается от таковой библеистики, агиографии, церковной истории и канонического права, гимнографии и литургики, хотя с каждой из них у нее имеются многочисленные пересечения. Смежный характер предметной области патрологии, совпадающий с другими научными дисциплинами гуманитарного типа, обусловил своеобразие ее методологии, включающей широкий круг специальных методов ― текстологических, палеографических, филологических, исторических, богословских, философских и проч. Для нее характерен и некий генеральный метод, который определяется наличием установок на укрепление связей между старым и новым, древним и современным, наконец, божественным и человеческим.
Предметные рубрики изучения древнего наследия определились очень давно, еще в глубокой древности. В первом патрологическом сочинении, принадлежащем одному из представителей древней патристики, блж. Иерониму (347–419/20) , сведения по церковным писателям распределены по отделам ― жизнь, сочинения, учение (vita, opera, doctrina). Эти рубрики так и закрепились в качестве основных топосов, в которых рассматривается исторический вклад того или иного церковного писателя. Та или иная расстановка акцентов в распределении внимания по этим трем направлениям соответствующим образом отражает исследовательские предпочтения, которые могут развиваться весьма широко ― от сугубо богословских до различных привходящих интересов ― философских, филологических, исторических, философских и др. Обзорная история основной терминологии предмета прекрасно иллюстрирует этот факт, показывая вместе с тем, что наиболее плодотворным подходом является не избирательная сосредоточенность на каком-либо одном аспекте древнего наследия, а целостное видение патристического материала как неразрывного единства подвига жизни, творческих трудов и богословского дерзновения отцов Церкви.
ТЕРМИНОЛОГИЯ
Термин патрология впервые употребил лютеранский богослов, выдающийся представитель протестантской ортодоксии, Иоганн Герхард († 1637). Этим словом он озаглавил свою книгу по церковно-богословской литературе от древности до средних веков и Реформации, опубликованную посмертно «Патрология, или О жизни учителей ранней христианской церкви и их трудах»[1]. Термин патристика (patristica) в словосочетании патристическая теология (theologia patristica) появился в это же время наряду с другими для обозначения специальных богословских дисциплин, таких как библейская теология (theologia biblica), схоластическая теология (theologia scholastica), символическая теология (theologia symbolica) и спекулятивная теология (theologia speculativa). Одним из первых, кто воспользовался этим словосочетанием, стал швейцарский ученый Иоганн Генрих Готтингер (1620‒1667), составивший книгу под названием «Библиотекарь в четырех частях»[2]. Прилагательное патристическая очень скоро освободилось от своего парного существительного, обретя альтернативные значения ― систематико-теологическое и литературно-историческое. В соответствии с этим развивались дальнейшими способы изучения святоотеческого наследия, порой диаметриально расходившиеся по своим базовым установкам.
Так, в недрах патристической теологии зародился специальный исследовательский жанр ― «история догматов» (Dogmengeschichte), характерный прежде всего для протестантской научной традиции, оказавший влияние и на католическую, и на православную школу. В этом случае внимание уделялось по преимуществу доктринальной стороне патристического наследия (см. выше, из трех рубрик ― vita – opera – doctrina ― избирательно изучается третья). Своего расцвета этот жанр достиг в конце XIX – начале XX века, когда в его рамках работали такие выдающиеся патрологи, как А. Гарнак, Ф. Лоофс, среди католиков ― Ж. Тиксерон, а из православных дореволюционных достижений можно упомянуть о труде А.А. Спасского «История догматических движений в эпоху Вселенских соборов» (1906). Причем, результаты исследований в этом жанре в свою очередь значительно расходились. Так, Гарнак на примере истории догматов прослеживал исторический процесс «забвения Христа», утраты христианством своей сущности, тогда как католические и православные коллеги, напротив, выявляли фактор преемства с древней традицией, несмотря на заметные исторические перемены в различных вспомогательных средствах богословского высказывания в различные эпохи.
В той же протестантской науке издавна предпринимались специальные усилия, чтобы отделить и обособить патристику от догматики, в известном смысле «секуляризовать» патристику, сохранив за ней значение лишь литературной истории раннего христианства. В истории прослеживаются повторяющиеся процессы подобной «секуляризации» термина патристика и возвращения к его изначальному смыслу патристической теологии, к ее изначальному богословскому содержанию и природе. Тем не менее, это ― достаточно распространенный и сегодня подход и способ изучения древнехристианской письменности. На русском языке его прекрасно иллюстрирует монументальное издание итальянских патрологов Клаудио Морескини и Энрико Норелли, вышедшее недавно первым томом[3].
Каждый из приведенных подходов фокусирует внимание на одном из трех аспектов патристического наследия порой в ущерб другим. Так, история догматов сосредоточена на вероучительном вкладе, патристика, понятая как изучение выразительных средств богословия отцов, ограничивает свои интересы вопросами филологического и текстологического порядка. Наконец, узко понятая патрология ― как историческое изучение наследия отцов ― тяготеет скорее к агиографии, заведомо самостоятельной исследовательской дисциплине в круге богословских наук. Подобное сознательное сужение горизонта исследования патристического наследия обнаруживает свою явную недостаточность и не удовлетворяет современным потребностям знания христианской древности и церковного предания.
Актуальным положением дел в области патрологии обусловлено решение вопроса базовой терминологии дисциплины. Термин патрология имеет для себя близкое, но не тождественное парное слово патристика. До начала XX века эти понятия различались по линии: историческое изучение святоотеческого наследия в первом случае и систематическое ― во втором. Такое решение вопроса восходит к периоду ожесточенных протестантских споров раннего Нового времени, когда обращение к патристическому наследию было обусловлено логикой богословской полемики, а к авторитету Святых отцов представители спорящих сторон прибегали за доказательствами своей правоты. В целях наиболее эффективного ведения богословского спора патрологи предпринимали систематизацию святоотеческой мысли порой в ущерб первоначальной целостности мысли того или иного древнего автора, богословие которого оказывалось «препарированным» и избирательно включенным в сумму авторитетных мнений по основным богословским темам. Классические примеры такого рода систематических сводов в православной науке представляет «Догматика» митр. Макария (Булгакова; 1816–1882), а в католической ― «Руководство по церковным символам, определениям и учениям в вопросах веры и нравственности» / Enchiridion symbolorum, definitionum et declarationum de rebus fidei et morum Генриха Денцингера (1819–1883). Впрочем, в особенности, в последнем случае, круг источников значительно шире одного только патристического наследия.
Перед лицом современного мира, во многом отрекшегося от своих христианских корней, полемическая повестка для христианского богословия и церковной науки сменилась апологетической. Сообразно переменам изменилась и структурная конфигурация во взаимоотношении понятий «патристика» и «патрология». И если патристика прежде предоставляла полемисту в готовом виде набор аргументов для ведения богословского спора, то теперь обращение к древнему наследию стало требовать своего комплексного изучения в широком историческом контексте с учетом актуальных доктринальных и мировоззренческих вопросов. Поэтому и возникла насущная необходимость различения и четкой координации между предметом изучения и исследовательской дисциплиной с соответствующим методологическим оснащением. С тех пор до настоящего времени патристика, понимаемая как сумма искусственной систематизации учений древних отцов Церкви, признается недостаточной и даже несостоятельной перед запросами современности, требующими от церковной традиции живого слова, а не сухой систематической выжимки.
Наиболее сбалансированным и актуальным решением проблемы базовой терминологии можно считать определение немецкого католика Губертуса Дробнера, в соответствии с которым под патристикой понимается совокупное письменное наследие древнехристианских авторов (предметная область патрологии), а сама патрология определяется инклюзивно ― как всестороннее научное изучение патристической письменности[4]. Этой же терминологии придерживается и отечественный историк философии Александр Арнольдович Столяров[5]. Такое решение вопроса терминологии отражает межконфессиональный характер современных патрологических исследований и соответствует интердисциплинарной структуре самой патрологии.
В соответствии с решением основного терминологического вопроса мы рассмотрим отдельно периодизацию классической эпохи патристики с преимущественным вниманием к греческому ареалу (очень кратко) и периодизацию научной истории патрологии как исследовательской дисциплины в рамках богословского образования (более подробно).
ИСТОРИЯ
Периодизация патристики
В вопросе периодизации патристики в западной и восточной научных школах существуют различные подходы. В соответствии с классической западной схемой, восточная, по преимуществу, греческая патристика завершается со смертью прп. Иоанна Дамаскина (ок. 754 г.), а латинская еще раньше ― с уходом из жизни свт. Григория Двоеслова (604 г.) и Исидора Севильского (636 г.). Считается, что после следуют поколения поздневизантийских церковных писателей на Востоке и схоластов ― на Западе. Впрочем, эти довольно узкие хронологические рамки патристики порой существенно расширятся, если последним латинским отцом латинской Церкви вполне заслуженно назвать Бернарда Клервоского († 1153 г.). Для восточной школы характерен гораздо более гибкий подход. Его замечательно ярко формулирует прот. Георгий Флоровский, утверждая, что «Век Отцов не окончен, он продолжается и теперь». Можно считать, что конечная граница (terminus ante quem) патристической эпохи подвижна, она отчерчивается ближайшими к нам по времени канонизированными Церковью богословами. Таким образом, можно полагать, что патристика продолжается в Древней Руси и в Новое время, в XIX веке в трудах и подвигах русских богословов Синодального периода, а также среди подвижников и писателей, мучеников и исповедников прошедшего столетия вплоть до начала нынешнего.
Классическая эпоха патристики охватывает на Востоке полторы тысячи лет и включает в себя определенные периоды, которые в свою очередь заключают в себе отдельные поколения, традиции и богословские школы. Крупное деление включает три этапа: доникейскую патристику (до 325 г. ― год проведения I Вселенского собора), патристику эпохи Вселенских соборов (325–843 г. ― этим последним годом датируется окончательная победа над иконоборчеством, Торжество Православия) и патристику поздней Византии до падения Константинополя (29.05.1453). Более подробное деление этих трех этапов таково: доникейский этап ― мужи апостольские, древние апологеты, богословские школы, преимущественно, Александрийская школа; этап Вселенских соборов ― свв. Афанасий, каппадокийцы, Амвросий, Иероним и Августин, Кирилл Александрийский и Феодорит Кирский, Леонтий Византийский, свт. Григорий Двоеслов, прпп. Максим Исповедник, Анастасий Синаит, Иоанн Дамаскин и Феодор Студит; время поздней Византии ― свт. Фотий, прп. Симеон Новый Богослов, свт. Григорий Палама, свт. Марк Эфесский и патр. Геннадий Схоларий.
Периодизация патрологии
Ранний период
Как научная дисциплина патрология зародилась еще в древности, в начале IV в., пережила этап стремительного становления в эпоху Возрождения (XV–XVI вв.) наряду с возникновением смежных научных дисциплин филологического цикла, наконец, вполне оформилась как самостоятельная научная дисциплина к XVII в. Первый, ранний период, можно назвать донаучным, он характеризуется первичными накоплением, сохранением и обработкой обширного материала христианской письменности. Он охватывает довольно значительный период ― от начала IV в. до XV в. В это время формируется главным образом два основных подхода и способа изучения церковного наследия: 1) просопография (от греч. πρόσωπον ― лицо; γράφω ― описываю; история в лицах, или история людей) и доксография (от греч. δόξα ― мнение; γράφω ― соотв.; изложение мнений и учений авторитетных богословов, история учений, или история идей).
«Отцом патрологии», как и «отцом церковной истории», современные исследователи называют Евсевия Кесарийского (258/265–339/40), автора первого хрестоматийного большого трактата по церковной истории «Церковная история» в десяти книгах[6], поскольку именно у него впервые появляется выражение «отец / отцы Церкви». Значительное место в этом памятнике уделяется выдающимся церковным богословам древности и их литературным произведениям. Способ описания патристического наследия здесь еще только устанавливался. У Евсевия сложилась целая плеяда продолжателей: Филосторгий[7], Сократ Схоластик[8], Созомен[9], Феодорит Кирский[10], Евагрий Схоластик[11].
Первым прото-патрологическим справочником уже со зрелым оформлением просопографического подхода стало сочинение блж. Иеронима «О знаменитых мужах» (393 г.)[12], организованное по персональному принципу в виде своеобразной «портретной галереи» церковных писателей и в соответствии со ставшей в дальнейшем классической схемой патрологического исследования ― жизнь, сочинения, учение (см. выше). У него присутствуют явные переклички с древним жанром «литературной биографии»; образцом для Иеронима послужила одноименная книга Светония (первая четверть II в.). Содержание текста сосредоточено главным образом на церковных писателях, впрочем, в список попали и некоторые нехристианские и иудейские авторы, в частности, Сенека и Филон. Справочник состоит из 135 персональных глав, среди которых 102 ― греческие, 33 ― латинские. У Иеронима, также как и у Евсевия, оказалось немало продолжателей: Геннадий Марсельский († до 480 г.)[13], Исидор Севильский († 636)[14], Ильдефонс Толедский († 667)[15]. В средние века традиция Иеронима была продолжена рядом авторов: Сигебертом из Жамблу († ок. 1111 г.)[16], в котором приводится 191 персоналия; Гонорием Отенским в обзоре «О церковных светилах, или О церковных писателях» (первая половина XII в.)[17].
На христианском Востоке наблюдается некоторое предпочтение в пользу доксографического принципа, когда богословские учения авторитетных писателей организуются тематически, а имена их авторов порой опускаются. Здесь истоки изучения предыдущей традиции также восходят к концу IV в., когда в результате тринитарных споров складывается так называемый «патристический аргумент» в деле богословского спора. В полную силу этот аргумент стал применяться уже в эпоху христологических споров, когда многие выдающиеся церковные авторы начали дополнять некоторые свои сочинения тематическими подборками из сочинений авторитетных предшественников.
Первый расцвет христианской доксографии приходится на начальный этап христологических споров, а именно, на время несторианского кризиса (428‒433). Поначалу первые сборники цитат из отцов Церкви известны в виде «высказываний Cвятых отцов» (sententiae Patrum). Зрелой формы этот тип богословской компиляции достиг в виде догматического флорилегия. Существует большое разнообразие других типов флорилегиев и компиляций ― экзегетических, аскетических, канонических и проч., о которых здесь неуместно говорить подробнее. Для свт. Кирилла Александрийского патристический аргумент или просто факт согласия отцов по тому или иному вероучительному вопросу служил безошибочным определителем церковной истины. Именно в этом свете он понимает слова ап. Павла: Испытывайте самих себя, в вере ли вы (2 Кор 13:5). Многие свои тексты он начинает с установления и перечисления предшественников, а дополняет их тематическими подборками из их сочинений ― догматическими флорилегиями, например, послание «О правой вере к царевнам» (De recta fide ad dominas). Такой способ обоснования православных догматов оказался связан с именем св. Кирилла и после его смерти. Так был создан большой догматический флорилегий, надписанный его именем, а именно, «Кириллов флорилегий» (Florilegium Cyrillianum).
Этот прием переняли богословы антиохийского лагеря, в частности, блж. Феодорит Кирский. Его позднее сочинение «Эранист» (Eranistes) содержит гигантскую подборку патристических текстов, общее число в 238, из которых 112 представляют собой более или менее пространные фрагменты («труды святых, древле воссиявших в Церкви»). Одним из наиболее обширных и известных флорилегиев завершающей фазы христологической эпохи (680‒726) является анонимный трактат «Учение отцов о Воплощении Слова» (Doctrina patrum de incarnatione verbi). Подзаголовок этого большого свода звучит следующим образом: «Учения святых отцов или выборка мест [из сочинений] (ἐκλογὴ χρήσεων), на основании которых мы ясно научаемся целостному учению апостольской Церкви». Интересна статистика цитирований в этом наиболее крупном доксографическом памятнике патристического времени: общее количество приведенных больших и малых фрагментов приближается к тысяче ― 977, из которых 143 взяты из Священного Писания, 751 ― из патристики, соборных и церковных документов и 83 ― из сочинений признанных Церковью еретиков.
В век «византийского энциклопедизма» (IX‒XI вв.) возникает уникальный памятник синтетического литературно-доксографического характера, содержащий обширные сведения о древнехристианских писателях, их сочинениях и богословии, своего рода реферативный обзор большого количества прочитанных составителями книг, ― «Тысячекнижие, или Библиотека» (Myriobiblon, sive Bibliotheca) свт. Фотия (820‒896). В 280 кодексах, или главах, упоминается около ста различных сочинений древних авторов, из которых до нашего времени дошло лишь около шестидесяти.
Жанр догматического флорилегия представлен необозримым числом памятников и на Востоке, и на Западе. Если ограничиться упоминанием лишь наиболее важных, то его традиции прослеживаются до завершения истории Византии, откуда он передается в другие христианские страны и литературные традиции, в частности, на Русь. Среди западных образцов к нему относятся такие полные своды богословской мысли Церкви, как три книги «Сентенций» Исидора Севильского († 636 г.) и четыре книги «Сентенций» Петра Ломбардского († 1160 г.), по которым постигали церковное учение многие поколения западных богословов вплоть до эпохи Реформации. Последний свод богословских мнений построен следующим образом. Четыре книги соответствуют четырем тематическим частям, по которым распределены патристические свидетельства: 1) Бог в себе, 2) Бог как творец, 3) Бог как искупитель, 4) Церковь и конец света. Показательна статистика цитирований патристики, в которой явное предпочтение отдается латинским авторам перед греческими: Августин (680), Амвросий (66), Иларий (63), Иероним (48), Григорий Великий (41), Амброзиаст (34), Фульгенций (34), Иоанн Дамаскин (26), Беда (21), Златоуст (14), Ориген (10), Исидор (6), Лев Великий (6), Геннадий (5). Отличительной чертой этой доксографической традиции было придание эксцерптам из патристики самодостаточного авторитета.
Впоследствии взаимодействие и взаимоотношение просопографии и доксографии проявило себя в терминологической и предметной оппозиции патрологии и патристики, как об этом уже было сказано в терминологическом отделе. Просопография развивалась в формате патрологии как исторического изложения жизни и деятельности древних отцов, а доксография продолжила свое существование в виде особого способа организации богословского материала как систематизации патристических мнений, известного в Раннее Новое время как theologia patristica, о чем см. выше.
Зрелый период
Начиная с эпохи Возрождения, а затем, в период Реформации и Контрреформации происходит широкое обращение к истокам и источникам христианской древности (recursus ad fontеs, ср. Пс 41:2), сопровождавшееся интенсивным изданием творений древних христианских авторов на оригинальных языках при использовании новых книгопечатных технологий. В этот процесс были глубоко вовлечены итальянские гуманисты; важной предпосылкой для научного изучения греческой античности и христианской патристики, в частности, оказалась эмиграция на Запад, преимущественно, в Италию, многочисленных византийских ученых, привезших с собой богатые собрания древних рукописей. Преобладавшие прежде подходы ― просопографический и доксографический ― сменяются корпусными изданиями (полными собраниями) наследия выдающихся церковных писателей на оригинальных языках и в переводах, а также аналитическими и контекстуальными исследованиями обширных богословских традиций. Проследим основные этапы этой богатой истории, сделав лишь несколько остановок на самом существенном: 1) издательской деятельности Эразма, 2) трудах ученых монахов конгрегации св. Мавра, 3) изданиях аббата Ж.-П. Миня.
Эразм Роттердамский (1466/69–1536), известный прежде всего как выдающийся знаток дохристианской античности и беспощадный критик современных ему церковных нравов, оказался фактически первым издателем греческого текста Нового Завета (1516 г.) и одним из первых же издателей полных собраний трудов многих древних латинских и греческих Святых отцов (editiones principes). Он в полную меру воспользовался новыми возможностями, открытыми книгопечатной технологией; печатный станок он любил называть «божественным инструментом» и использовал его на полную мощность. Среди изданных им древних отцов: блж. Иероним (1516, в девяти томах), свщмч. Киприан (1520), Арнобий (1522), Иларий (1523), свщмч. Ириней (1526), свт. Амвросий (1527, 4 тома), блж. Августин (1529, 10 томов), свт. Златоуст (1525‒1530, греко-латинская билингва в 5 томах), свт. Афанасий (1527), свт. Григорий Богослов (1531), свт. Василий Великий (1532) и Ориген (1536). Ему удалось вознести статус классической филологии в целях богословия необычайно высоко. Широкое обращение к источникам христианской традиции значительно обогатило христианскую науку положительными данными об историческом христианстве, которые с тех пор накапливались во всё нарастающей прогрессии. Свое научное credo Эразм выразил следующим образом: «…всеми моими возможностями я распространяю [патристическое] наследие и стремлюсь способствовать восстановлению этой более чистой и простой формы [христианской] религии, и намерен делать это до конца своих дней».
В 1618 г. в рамках бенедиктинского ордена Католической церкви было организовано особое подразделение ― конгрегация св. Мавра, имевшее своей задачей издание источников первоначально по истории собственного ордена, затем ― по христианской аскетике и монашеству и, наконец, по патристическому наследию в его наиболее значительных представителях. В рядах конгрегации, окутавшей французское королевство сетью монастырей (до 200 монашеских общин за почти двухсотлетний период объединяло около 10 тыс. монахов), трудилось много поколений выдающихся ученых, среди них такие прославленные, как Жан Мабийон и Бернар де Монфокон. Благодаря великолепной организации текстологического и издательского процессов, а также стратегической работе по подготовке собственных научных кадров мавристы сумели поставить дело издания древних текстов на невиданный прежде уровень. В результате полуторавековой деятельности вплоть до упразднения конгрегации в годы Французской революции (1790 г.), были изданы полные корпусы самых выдающихся представителей греческой и латинской патристики ― свт. Василий Великий (3 тома, 1721‒1730), свт. Григорий Богослов (издан был лишь первый том, 1778), Ориген (4 тома, 1733‒1759), свт. Афанасий (2 тома, 1698), свт. Иоанн Златоуст (13 томов, 1718‒1738), свт. Амвросий (2 тома, 1686‒1690), блж. Августин (11 томов, 1679‒1700), блж. Иероним (5 томов, 1693‒1706), свт. Григорий Двоеслов (4 тома, 1705) и многие другие. Отличие от изданий Эразма заключалось в принципиально иных стандартах установления надежного текста древних памятников, основанного на огромной текстологической работе, которая была под силу лишь хорошо отлаженному и дисциплинированному «институту», каковым и явилась ученая монашеская организация. Богословские мотивы научной и издательской деятельности конгрегации удалось сформулировать ее лучшему перу, Ж. Мабийону: «…у отцов Церкви необходимо искать примеры библейских толкований, подтверждения догматов веры, христианскую и монашескую мораль, а также церковную дисциплину» ― по сути патрологический девиз эпохи противостояния между католиками и протестантами, хотя, как можно видеть, одним лишь полемическим запросом дело не ограничивалось. Одним из интересных поводов для широкой научной деятельности было культивирование мавристами научной деятельности как формы монашеской аскезы.
Последующие серийные издания патристических текстов в значительной степени опирались на работу мавристов, что было характерно для самого масштабного издательского проекта из всех существующих на сегодняшний день, реализованного Ж.-П. Минем (1800–1875): латинская серия ― 217 томов + 4 тома указатели и таблицы (= PL. Paris, 1844‒1855), греческая серия ― 161 том (= PG. Paris, 1857‒1866). Проект охватил творения отцов Церкви и церковных писателей от начала II века до XV., являясь в большинстве случаев перепечаткой предыдущих изданий. В осуществлении своего замысла Минь руководствовался идеями богословского просвещения католического клира прежде всего во Франции, находившегося в состоянии тяжелого кризиса после Французской революции XVIII в. Обе серии были изданы на дешевой бумаге, что делало их доступными для малообеспеченных кругов провинциального духовенства, а также для образованных людей во всем мире. Издание Миня подвело итог 400-летней (XV–XIX вв.) истории публикаций патристики и до сих пор остается основным и наиболее полным ее собранием. Стоит также отметить, что невероятная по своему охвату двойная патристическая серия, латинская и греческая, являлась лишь частью того гигантского издательского проекта, который задумывал и лишь отчасти смог осуществить Минь (ок. 800 томов из запланированных 2 000 книг разных серий различного богословского содержания), носившего название «Универсальная библиотека для клириков и образованных мирян». Впрочем, деятельность Миня как издателя и коммерсанта изобилует многочисленными нарушениями авторских и издательских прав других издателей и авторов, невысоким текстологическим качеством воспроизведения текстов, а также тяжелыми порой невыносимыми условиями труда многочисленных технических работников его книжной фабрики.
Русская патрология
В области патрологии русское дореволюционное богословие имеет значительные достижения, «много ценных трудов, достойных общенаучного признания и применения», по оценке историка русской церковной науки Синодального периода Н.Н. Глубоковского[18]. Как предмет в русской духовной школе патрология была введена впервые в 1840 году с названием «Историко-богословское учение об Отцах Церкви». Важным событием оказался выход фундаментального обзора, составленного свт. Филаретом (Гумилевским), под названием: «Историческое учение об Отцах Церкви» (1859 г.), автор которой попытался предложить уравновешенное и целостное освещение патристического наследия, несводимого ни к одному из своих известных составляющих ― историко-литературного или догматико-систематического. Дисциплина меняла свое название от одного устава в другому ― была то патристикой (1869 г.), то патрологией (1910 г.). Многие патрологи русской духовной школы оставили заметный след в науке; среди них: К.Д. Попов, Д.В. Гусев, свщмч. И.В. Попов, Н.И. Сагарда, С.Л. Епифанович и многие другие. Живой интерес к патристике проявляли миряне и светская наука. Заметный вклад в изучение патристики сделали богословы и историки русской эмиграции. Среди них особенно выделяются прот. Георгий Флоровский, архиеп. Василий (Кривошеин), архим. Киприан (Керн), протопр. Иоанн Мейендорф. Как пишет протопр. Александр Шмеман, «в области патристики зарубежное богословие оказалось исключительно плодотворным»[19]. Наконец, и наше время имеет своей достижения в области изучения латинской и греческой патристики. Наиболее плодотворны исследования прп. Максима и позднейшей византийской богословской традиции ― прп. Симеона Нового Богослова (труды архиеп. Василия (Кривошеина) и митр. Илариона (Алфеева)) и свт. Григория Паламы (труды протопр. Иоанна Мейендорфа и многих других), хотя не оставлены без внимания и более ранние этапы патристики, в частности, великие каппадокийцы или такие значительные латинские богословы, как свт. Амвросий и блж. Августин.
По мнению многих исследователей (О. Клеман, И. Дестивель, архим. Киприан (Керн)), к началу XX века на русском языке имелся самый полный корпус святоотеческих творений в мире. Переводческая работа велась более полувека (1835–1917) и была хорошо скоординирована и организована. Одним из вдохновителей проекта выступил свт. Филарет (Гумилевский). Она была распределена между четырьмя духовными академиями следующим образом: в Московской духовной академии переводили греческих отцов (1843–1917; Творения Святых отцов в русском переводе = ТСО, ок. 80 томов); в Санкт-Петербургской ― церковных историков (Евсевий, византийские хроники), а также отдельных авторов, как свт. Иоанн Златоуст, прп. Феодор Студит и др.; в Киевской академии ― труды древних латинских авторов (1879-, 18912- ― Творения святых отцов западных в русском переводе = ТСОЗ (латинские авторы); ок. 40 томов; наконец, в Казанской академии велась работа над переводами деяний Вселенских соборов (1859–1873 ― Деяния Вселенских соборов = ДВС (Соборы и др. документы); 7 томов.
Большие и малые переводы патристики на русский язык были продолжены в советское и послесоветское время. Среди достижений в этой области можно упомянуть появление на русском языке трудов прп. Максима Исповедника (переводы А.И. Сидорова, А.М. Шуфрина и др.), свт. Фотия Константинопольского (переводы Д.Е. Афиногенова), прп. Симеона Нового Богослова (переводы игум. (ныне – митрополита) Илариона (Алфеева)), свт. Григория Паламы (переводы В.В. Бибихина); из латинских авторов Тертуллиана (переводы А.А. Столярова), свт. Амвросия Медиоланского (продолжающееся издание полного корпуса сочинений в переводах Н.А. Кульковой и других, проект ПСТГУ), блж. Августина (переводы М.Е. Сергеенко) и многие другие.
МЕТОДОЛОГИЯ
Результатом сложных и продолжительных процессов в гуманитарных науках совершенно обязательным требованием стало историческое прочтение древнего наследия и патристики, в частности. После триумфа исторических наук в XIX веке читать древние тексты по-старому оказалось невозможно. Отныне патристическая герменевтика строится на сложном равновесии двух полей ― историчности патристики и запросах современности, на совмещении контекстов, своего рода двойной контекстуальности. Применительно к сложному историческому фону патристики в последние годы сформировалась исследовательская концепция «полифонического богословия святых отцов» (в частности, этому посвящены публикации профессора теологического факультета Берлинского университета Кристофа Маркшиса[20]), которая стремится учитывать всю многомерность и разнообразие патристики как исторической реальности. Важно отметить, что эти мысли около ста лет назад высказывал русский патролог Н.Н. Глубоковский. Его размышление таково: «церковно-литературное отечество бывает по преимуществу общецерковным голосом, где частные мелодии своей совокупностью должны помогать гармонии целого, воплощать всю полноту и выражать все оттенки непрерывной традиционно-вдохновенной музыки»[21]. На этом основании и должен складываться синтез, который прот. Георгий Флоровский называл «неопатристическим». Протоиерей Иоанн Бэр предлагает уточнение идеи «отеческой полифонии» в виде «симфонии святых отцов», как «диахронической и синхронической полифонии» патристики в современности[22].
В середине XX века сформировался универсальный герменевтический метод изучения патристики, получивший международное признание ― метод «ресурсмента» (ressourcement). Одному из представителей эпохи так называемого «патристического обновления, или возрождения» середины прошлого столетия, к которому относятся в равной степени как православные патрологи и богословы, так и католические, и протестантские, Иву Конгару (1904–1995), удалось подобрать для этого единого метода наиболее точное название ― ressourcement, означающее «обращение к истокам и насыщение от них». Настоящая задача ресурсмента заключается в том, чтобы через обращение к истокам христианской традиции сделать их вновь плодоносными. Как пишет Г. Бади, ныне директор Института христианских источников и главный редактор одноименной издательской серии (Sources chrétiennes): «это обращение к истокам, далекое от какой-либо археологизации, не является желанием остановить время или обратить его вспять, но стремится освободить родник от песка, чтобы дать ему возможность заново забить потоками воды живой. Иными словами, текстуальные изыскания в творениях отцов Церкви нацелены на обогащение и насыщение богословского поиска в процессе его развития, они побуждают к усилиям новой мысли. Именно такой способ чтения отцов наиболее явно порывает с прошлым [устаревшим методом]»[23].
Феномен богословского ресурсмента в середине XX века ― явление широкое и последние исследования только уточняют его подлинные масштабы. Оно охватило обширные территории теологического знания, наряду с патристикой также библеистику и литургику, затронув практически все стороны христианской науки. По своему смыслу этот метод сочетает в себе новаторство и традиционность ― новаторство заключается в пересмотре устоявшихся штампов и предрассудков, традиционность ― в самом предмете обращения. Важнейшим эффектом ресурсмента стало укрепление факта преемственности древней традиции в современном христианстве. И патристика в этом преемстве является ключевым звеном. Митрополит Каллист Уэр обращает внимание на три патристических принципа, реализованные в результате патристического обновления середины века: упрочение связи богословия и литургического предания, развернутая апология рациональности в богословии, современность патристики, а не археологическая древность[24].
ИНСТРУМЕНТЫ
Нынешние информационные технологии предоставляют богатые возможности широкого использования самых разных и прежде трудно доступных материалов для изучения патристического наследия. Приложим краткий путеводитель по наиболее содержательным и полным ресурсам.
Современные издания
На сегодняшний день существует несколько многотомных серий издания патристических источников, распределившихся по разным группам и способам представления источников. Ограничим обзор лишь наиболее полными и в известной степени доступными для пользования. Наиболее полный и удобный в работе свод ссылок на доступные серийные издания патристических текстов и, шире, классических источников поддерживается сервисом Google Books на сайте Links Galore, см.: https://docs.google.com/spreadsheets/d/e/2PACX-1vRkUFBfVVqv5Tr2aZS4apFNpTJ-ys6VqeQxgsAI1v7cH5putIgchYWJAVGHuu0lWGmdD2DU7Vb1o7XH/pubhtml#
«Венский корпус», или Corpus Scriptorum Ecclesasticorum Latinorum = CSEL
Со второй половины XIX в. при национальных научных академиях стали появляться фундаментальные серийные издания патристического наследия: при Венской академии наук с участием Комиссии по отцам Церкви была основана серия «Корпус церковных латинских писателей», т.н. «венский корпус» (Wien, 1864−1939; Salzburg, 1945−). На сегодняшний день вышло более ста томов, включивших большую часть латинской патристики.
«Берлинский корпус», или Griechische Christliche Schriftsteller = GCS
Подобным образом немного позднее при Берлинской Бранденбургской академии наук была основана серия под названием «Греческие христианские писатели первых трех веков», выходившая в несколько приемов с некоторыми изменениями в названии: Griechische Christliche Schriftsteller der ersten drei Jahrhunderte. Bd. 1−40. Berlin, 1897−1940; Die Griechischen Christlichen Schriftsteller der ersten Jahrhunderte. Bd. 41−. 1950‒. Всего вышло около ста томов. Текстологическая работа в Венском и Берлинском корпусах была поставлена чрезвычайно высоко, ориентированы эти издания прежде всего на специалистов, а также на студентов богословских факультетов и духовных семинарий.
«Христианские источники», или Sources chrétiennes = SC
Самым значительным и успешным международным издательским проектом по патристике стала серия «Христианские источники», образцовое двуязычное издание, преследующее как высоко научные, так и широко просветительские цели (осн. Лион, 1942‒, на сегодня вышло более 600 выпусков). Серия получила широкое признание, как церковное, так и академическое. Ее инициаторами стали французские монахи-иезуиты, впоследствии знаменитые богословы, удостоившиеся сана кардиналов А. де Любак, Ж. Даниелу и др., немало способствовавшие т.н. «патристическому возрождению» середины XX в.
«Христианский корпус», или Corpus Christianorum = CC
Другим масштабным проектом издания патристики стали различные серии «Христианского корпуса» (Corpus Christianorum), инициированного бельгийскими бенедиктинцами. В издательское «древо» этого проекта (см. наглядную таблицу: https://www.corpuschristianorum.org/series-overview ) входит не только греческая и латинская патристика, средневековая и византийская письменность, но и другие базовые источники христианского мира, а также универсальные справочники и указатели по всем видам христианских источников. Издания продолжают на новом научном уровне достижения предыдущих проектов. По латинской патристике вышло более 220 томов, по греческой ― немногим менее ста.
Библиографии
Ежегодный библиографический бюллетень по патристике Международного общества патристических исследований (1968‒) ― https://www.aiep-iaps.org/bulletin ; сводные библиографические данные ― https://www.aiep-iaps.org/bibliographical-databases
Banque d’information bibliographique en Patristique = BIBP. Université Laval, http://www4.bibl.ulaval.ca/bd/bibp/
ИСИХАЗМ. Аннотированная библиография / Под общей и научной редакцией С. С. Хоружего. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви. 2004. – 912 с. См. на сайте «Азбука веры» https://azbyka.ru/otechnik/molitva/isihazm-annotirovannaja-bibliografija/
Индексы и указатели
Свод основных справочников по патристическим памятникам и агиографическим источникам cм. по универсальному указателю древнехристианских источников «Ключ Ключей» Clavis Clavium (поддерживается издательством Brepols, Turnhout): https://clavis.brepols.net/clacla/OA/Browse/Works.aspx. Сюда входят указатели по латинской, греческой патристике и другим типам древнехристианских источников
Указатель цитирований Священного Писания Ветхого и Нового Заветов в патристике: Index of Biblical Quotations in Early Christian Literature = Biblindex https://www.biblindex.org/en
Общий указатель по русским переводам см.: Kern C., pere, prof. Les traductions russes des textes patristiques. Guide bibliographique. Chevetogne, 1957. Перевод предисловия: Архимандрит Киприан (Керн). Русские переводы патристических текстов: библиографический справочник // Труды Перервинской ПДС (2010). № 1. С. 121–132; перевод справочника: Киприан (Керн), архим. Русские переводы патристических текстов. Библиографический справочник // Вопросы религии и религиоведения. Вып. 1: Антология отечественного религиоведения. М.: Изд-во «РАГС», 2009. С. 527–584
Библиографический указатель к «Творениям святых отцов в русском переводе» / ред. А.Г. Дунаева, иером. Дионисия (Шленова): [1843‒1917 гг.] // Богословский вестник 2004. Т. 4. № 4. С. 410‒477; 2005‒2006. Т. 5‒6. № 5/6. С. 493‒627; 2008. Т. 8. № 3. С. 276‒349; см. http://azbyka.ru/otechnik/Patrologija/bibliograficheskij-ukazatel-k-tvorenijam-svjatyh-ottsov-v-russkom-perevode/ ; сводная таблица: http://azbyka.ru/otechnik/Patrologija/bibliograficheskij-ukazatel-k-tvorenijam-svjatyh-ottsov-v-russkom-perevode/66
БИБЛИОГРАФИЯ (справочники и обзоры, энциклопедии и словари)
Справочники и обзоры
Филарет, архиеп. (Гумилевский). Историческое учение об отцах Церкви. В 3 т. СПб., 1859
Флоровский Г.В., свящ. Восточные отцы II‒IV вв.; Византийские отцы V‒VIII. Париж, 1931, 1933
Киприан (Керн), арх. Патрология. I. Москва-Париж, 1996
Столяров А. А. Патрология и патристика. М., 2004
Сагарда Н.И. Лекции по патрологии. М.: Издательский совет РПЦ, 2004
Патрология: Учебник (авторы: А.И. Сидоров, П.К. Доброцветов, А.Р. Фокин). Т. 1. М., 2019
Quasten J. Patrology. Vol. 1‒3. Utrecht; Brussels, 1953‒1960; Vol. 4‒5, ит. издания: Cabale, 1978; Marietti, 2000; англ. переводы: The golden age of Latin patristic literature from the Council of Nicea to the Council of Chalcedon. Westminster, 1986; The Eastern Fathers from the Council of Chalcedon (451) to John of Damascus (✝ 750). Cambridge, 2006
Altaner В., Stuiber A. Patrologie. Freiburg, Basel, Wien, 19788
Drobner R. Lehrbuch der Patrologie. Freiburg / Br., 1994; 20113
Παπαδόπουλος Σ. Πατρολογία. 3 τόμοι. Αθήνα, 1977−2010
Χρήστου П. Ελληνική Πατρολογία. 5 τόμοι. Θεσσαλονίκη, 1985−1992
Морескини К., Норелли Э. История литературы раннего христианства на греческом и латинском язках. Т. I. От ап. Павла до эпохи Константина. М., 2021
Histoire de la littérature grecque chrétienne des origines à 451 / B. Pouderon. Vol. 1‒3. Paris, 2016‒20172
La théologie byzantine et sa tradition / C.G. Conticello. Tome I/1 (VIe‒VIIe s.). Turnhout, 2015; Tome II (XIIIe‒XIXe s.). Turnhout, 2002
Энциклопедии и словари
Православная энциклопедия. М., 2000–; более 60 томов http://www.pravenc.ru/
Nuovo Dizionario patristico e di antichità cristiane / A. Di Berardino. 3 vols. Rome, 2006‒2008
The Oxford Handbook of Early Christian Studies / S.A. Harvey; D.G. Hunter. Oxford; NY, 2008
The Wiley Blackwell Companion to Patristics / K. Parry. Chichester, 2015
Автор П.Б. Михайлов (ПСТГУ, МДА)
[1] Gerhard J. Patrologia sive de primitivae ecclesiae christianae doctorum vita ac lucubrationibus. Ienae, 1653.
[2] Hottinger J.H. Bibliothecarius quadripartitus. Tiguri, 1664.
[3] Морескини К., Норелли Э. История литературы раннего христианства на греческом и латинском язках. Т. I. От ап. Павла до эпохи Константина. М., 2021 ― 816 с.
[4] Drobner H.R. Lehrbuch der Patrologie. Frankfurt am Main, 20113. S. 61.
[5] Столяров А.А. Патрология и патристика. Краткое введение. М., 2004. С. 9.
[6] Eusebius. Historia ecclesiastica // PG. T. 20. Col. 9‒906; имеется русский перевод.
[7] Historia ecclesiastica // PG. T. 65. Col. 460‒637.
[8] Historia ecclesiastica // PG. T. 67. Col. 29‒842.
[9] Historia ecclesiastica // PG. T. 67. Col. 843‒1630.
[10] Historia ecclesiastica // PG. T. 82. Col. 879‒1280.
[11] Historia ecclesiastica // PG. T. 86/2. Col. 2415‒2886.
[12] De viris illustribus // PL. T. 23. Col. 601‒760; имеется русский перевод.
[13] De viris illustribus // PL. T. 58. Col. 1059‒1129.
[14] De viris illustribus // PL. T. 83. Col. 1081‒1106.
[15] De viris illustribus // PL. T. 96. Col. 195‒206.
[16] Sigebertus Gemblacensis. Catalogus de illustribus viris, sive Liber de scriptoribus ecclesiasticis // PL. T. 160. Col. 547‒588.
[17] De luminaribus ecclesiae sive de scriptoribus ecclesiasticis // PL. T. 172. Col. 197‒234.
[18] Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. М., 2002. С. 62.
[19] Шмеман А., протопр. Собрание статей. 1947–1983. М., 2009 (статья: «Русское богословие за рубежом»). С. 664.
[20] Markschies C. Polyphonic Theology of the Fathers / polyphone Theologie der Kirchenfäter. Bemerkungen zu einem Konzept und seiner Brauchbarkeit // Evangelische Theologie 79 (2019). H. 5. S. 329‒342.
[21] Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. М., 2002. С. 63.
[22] Бэр Джон (Иоанн) прот. Богословское образование в двадцать первом веке https://bogoslov.ru/article/6166092#_ftn8 дата обращения 30.09.2021.
[23] Bady G. Le renouveau patristique, son commencement et sa finalité. Aperçu bibliographique // « De commencement en commencement ». Le renouveau patristique dans la théologie contemporaine. Paris : Bayard, 2007. P. 317‒318.
[24] Ware Kallistos. Sur les pas des saints Pères, les études patristiques ont-elles un avenir ? // Les Pères de l’Église aux sources de l’Europe / Dir. par D. Gonnet ; M. Stavrou. Paris : Cerf, 2014. P. 283‒284.
