Письма XIX столетия – уникальные исторические документы, олицетворяющие память прошлого, которое смотрело в будущее.
Россыпи драгоценных сокровищ эпистолярного наследия классиков отечественной и мировой литературы открывают перед нами глубинную сущность философии русской жизни, гениальную откровенность размышлений, чувств и переживаний, мир науки, жизни общества, культуры.
Творческое наследие Ф.М. Достоевского еще при жизни писателя привлекало и привлекает в третьем тысячелетии живое внимание критиков, читающей просвещенной аудитории, ученых, как в России, так и за рубежом.
Неослабевающий интерес вызывают не только неопубликованные произведения, но и личный архив Ф.М. Достоевского, сохраняющий бесценный материал для новых открытий. История формирования архивного наследия Ф. М. Достоевского представляет собой многотрудный процесс, в котором принимали участие родственники, друзья, сподвижники гениального русского писателя, их преемники и последователи. На протяжении десятков лет, в силу объективных и субъективных обстоятельств, рукописи Ф.М. Достоевского неоднократно меняли места бытования и владельцев, перемещались по различным городам и учреждениям.
В настоящее время личный архив Ф.М. Достоевского находится, главным образом, на хранении в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (фонд № 93), общий объем которого составляет более 2 тыс. ед. хранения. Всего же рукописные фонды ОР РГБ насчитывают свыше 700 тыс. единиц хранения VI – XXI вв.
Обладая столь обширным рукописным богатством, ОР РГБ, в процессе экспертизы, научного описания документов, подготовки публикаций, аутентичного воспроизведения авторских текстов столкнулся с существенной проблемой. Авторские и цензурные зачеркивания, пометы, угасший текст, следы бытования, последующие подчистки, исправления не позволяли вводить в научный оборот в некоторых случаях до 15 % текста даже в академических изданиях. Решить столь важную и, вместе с тем, сложнейшую задачу позволяет факсимильное воспроизведение автографов с приложением аутентичной транскрипции (сохраняя в печатном тексте старую орфографию).
Такое расположение текстов позволяет читателю не только удобно сопоставлять, сравнивать содержание строк, но и понимать авторский стиль, замысел, исключает привнесение вкусовых или иных корректив цензоров, составителей и т.д.
Разумеется, для решения столь актуальных и, вместе с тем, сложных проблем, необходимо выявление, открытие ключевых и полноформатных архивных источников. «Быть верным духу и значит быть верным писателю, - подчеркивал, изучая наследие Ф.М. Достоевского литературовед А.В. Михайлов… - потому что дух и буква, смысл и буква образуют в великом произведении неразрывный союз, и что отнято у одной, то отнято у другого, что отнято у одного, то отнято у другой».
Письма Ф.М. Достоевского, в процессе расшифровки рукописи, подготовки к факсимильному изданию, увлекают как эпистолярный роман, написанный Гением. Честный и душевно чистый сюжет, изложенный великолепным художником слова, увлекает и вызывает сопереживание, погружает независимо от нас, в особое духовно-интеллектуальное пространство миропонимания классика русской литературы.
Особый интерес представляют письма Ф.М. Достоевского 1854 – 1856 гг.
Осужденный в конце декабря 1849 г. «за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского» на смертную казнь, а затем помилованный, лишенный чинов и всех прав сословия, сосланный на 4 года на каторжные работы в Сибирь, Ф. М. Достоевский смог тайно передать первое письмо брату Михаилу лишь в начале 1854 года. «Вот уже неделя как я вышел из каторги. Это письмо посылается тебе в глубочайшем секрете, и об нем никому ни полслова. Впрочем я пошлю тебе письмо и официальное, через штаб Сибирского Корпуса. На официальное отвечай немедленно, а на это при первом удобном случае», - сообщал Ф.М. Достоевский в своем первом письме от 22 февраля 1854 года, переданном через доверенное лицо из Омска старшему брату Михаилу.
В отечественном литературоведении письмо М.М. Достоевскому относят к числу «важнейших автобиографических документов о годах каторги». При всей справедливости оценки, следует отметить, что она не отражает всей полноты и многожанровости письма, оно – гораздо масштабнее. Ф.М. Достоевский вспоминал о невзгодах и тяготах каторжной жизни, о лютых сибирских морозах, о том, что «промерзал до сердца», но и убежденно писал, что скоро все переменится, они скоро встретятся. В его словах предугадывается дар пророчества, о котором напишут публицисты в XX – XXI вв. «А я теперь вздору не напишу. Услышишь обо мне. Мы увидимся, брат, очень скоро. Я верю в это как в дважды два. На душе моей ясно. Вся будущность моя, и все что я сделаю, у меня как перед глазами. Я доволен своею жизнею», - писал, не имея ничего кроме веры Ф.М. Достоевский.
Вероятно, в одно и то же время с посланием старшему брату, тайно, с доверенным лицом, Ф.М. Достоевский отправил письмо Н.Д. Фонвизиной, написанное в Омске 20 февраля 1854 года. Прошло четыре года со дня их встречи в Тобольске. Посещение в Тобольской тюрьме ссыльного писателя 10 января 1850 г., передача женами декабристов Н.Д. Фонвизиной, П. А. Анненковой, А.Г. Муравьевой «Евангелия» и материальной помощи явилось для Ф.М. Достоевского лучом света во мраке безысходной несвободы, душевных потрясений и переживаний. Воспоминания о том трагическом состоянии души Ф.М. Достоевский оставил в знаменитых записках с печальным названием «из мертвого дома». Федор Михайлович писал: «Эту книгу, с заклеенными в ней деньгами, подарили мне еще в Тобольске те, которые тоже страдали в ссылке и считали время ее уже десятилетиями и которые во всяком несчастном уже давно привыкли видеть брата». Томик Нового Завета, который ныне в литературе именуется - «Евангелие Ф.М. Достоевского» бережно хранится Федором Михайловичем. Евангелие помогло ему «бесстрашно углубиться в неисследованные глубины и праглубины» человеческой личности, обрести «пророческое вдохновение». Даже антигероям своих произведений Ф.М. Достоевский сумел создать словесный, реальный образ, иллюстрирующий глубокий смысл изречения апостола Павла: «Они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно».
Непрерывный внутренний диалог, постижение мудрости и открывающегося величия Нового Завета, вызвали у Ф.М. Достоевского потребность вновь и вновь перечитывать Священное Писание.
Об этом свидетельствуют многочисленные (более 1400 на 600 стр.) владельческие, познавательного характера, маргиналии Ф.М. Достоевского, установленные и реконструированные с помощью оптико-электронного оборудования учеными ОР РГБ.
Полученные впервые в научной практике достоверные, в полнотекстовом формате результаты, открывают неограниченные возможности для ранее недоступного визуального изучения публикаций.
Итоги оптико-текстологической работы легли в основу подготовленного Общественным благотворительным фондом «Возрождение Тобольска» и Российской государственной библиотекой факсимильного издания «Евангелия Ф.М. Достоевского» в 3-х томах, использованы в настоящим проекте.
В трудном, полном мучительных испытаний отыскании истины, жаждуя веры, Ф.М. Достоевский ощущал помощь Бога, даровавшего ему вдохновенные мгновения совершенного душевного спокойствия, гармонию любви, просветленное восприятие евангельских первооснов. «…В такие-то минуты я сложил себе символ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень прост вот он: верить что нет ничего прекраснее, глубже, симпа˂ти˃чнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе что и не может быть. Мало того если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы остаться со Христом нежели с истиной», - писал Федор Михайлович.
По сути, перед Ф.М. Достоевским, назвавшим себя «дитя века, дитя неверия и сомнений» открылась глубина неизведанной человеком Высоты.
Поражение в Крымской войне 1853 – 1856 гг. России с коалицией Турции, Англии, Франции, упорные слухи о самоубийстве императора Николая I, не пережившего позора, будоражили, вызывали недовольство столичной публики.
Из письма Федора Михайловича следует, что он знал о переменах настроений в российском обществе и косвенно упоминал о них. «Идеи меняются, сердце остается одно», -писал другу Федор Михайлович. «Я говорю о патриотизме, об русской идее, об чувстве долга, чести национальной, обо всем, о чем вы с таким восторгом говорите. Но, друг мой! Неужели вы были когда-нибудь иные? Я всегда разделял именно эти же самые чувства и убеждения», - делился своими размышлениями писатель.
Пройдя через тяжкие испытания каторги и ссылки, Ф.М. Достоевский сохранил веру в душе и верность Отечеству. «Уверяю вас, что я например до такой степени родня всему русскому, что даже каторжные не испугали меня, - это был русской народ, мои братья по несчастью, и я имел счастье отыскать не раз даже в душе разбойника великодушие, потому собственно, что мог понять его; ибо был сам русской. Несчастие мое дало мне многое узнать практически, может быть много влияния имела на меня эта практика, но я всегда был русским по сердцу. Можно ошибиться в идее, но нельзя ошибиться сердцем и ошибкой стать бессовестным, то есть действовать против своего убеждения», - отмечал Ф.М. Достоевский.
Три письма, публикуемые факсимильно – три ярких эпизода на пути восхождения к вершине классика отечественной и мировой литературы.
Ф.М. Достоевский, которому просвещенное человечество в 2021 г. отмечает юбилей – 200 лет со дня рождения, вошел в историю культуры России, как феноменальный пример реальности и преодоления границ календарного, текущего в симметрических рамках времени, как явление, соизмеримое временем историческим.
Виктор Федорович Молчанов - доктор исторических наук, заведующий Отделом рукописей Российской государственной библиотеки, научный редактор
