Каких только ассоциаций не возникает при упоминании инженерных войск.
Сосредоточенная походка запакованных в противовзрывные и противоосколочные латы парней с миноискателями в исполинских развалинах и на подступах к ним. Стук их сердец, их бесстрашие, отдающееся в каждом шаге. Гул машин, выезжающих из редколесья к ещё не замёрзшей реке, рассыпание взводов под негромкие команды, и как раз к подходу колонны БМД – шумные всплески распахивающихся понтонов. Угловатые, будто взятые напрокат из футуристического фильма, самоходные минные тралы, пересекающие сплошные поля, вздрагивая от каждого разрыва. Приглушённый свет в командных пунктах над развёрнутыми поэтажными планами обычных городских домов. Схемы коммуникаций, отчерченные жёлтыми и красными маркерами, обведённые карандашом зоны с маршрутизацией, плакаты с разрезами «боеприпасов неглубокого заложения», преимущественно иностранного производства. Ещё советского образца учебные руководства по разминированию – и почти мертвенно, как в обморок, исчезающие в уставных перчатках белые, обмороженные пальцы сапёров, только что переигравшие смерть.
И если есть в мире чудеса, то ещё одно из них состоит в том, что уже тридцать лет у наших замечательных военных инженеров есть собственный голос – Православный хор и ансамбль Инженерных войск ВС РФ «За Веру и Отечество», существующий с 1993-го года, то есть, возникший всего через пять лет после 1000-летия Крещения Руси стараниями генерал-полковника Владимира Кузнецова (1938-2012). Высокий профессионал своего дела, Владимир Павлович прошёл всё положенное ему – разминировал Крым, Николаевскую и Херсонскую область (в 1950-1960-х гг.), командовал инженерным обеспечением армии в Афганистане и Чечне. И Православный хор сегодня – живой памятник ему и его Вере.
Неверующий солдат – огромная, сродни математической погрешности, редкость, но среди сапёров они, видимо, ещё более редки: без Веры невозможно объяснить себе, что пощадило тебя, по чьей благой воле ты остаёшься жив там, где всё рассчитано на твоё гарантированное, полное и немедленное уничтожение.
***
Двадцать первого января в Храме Христа Спасителя по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла праздновали и тридцатилетие хора, и торжество православного духа в вооруженных силах нашей страны.
Поддержать музыкантов пришли заместитель начальника Инженерных войск ВС РФ Дмитрий Коруц, председатель Церковно-общественного совета при Патриархе по развитию русского церковного пения митрополит Тверской и Кашинский Амвросий, заместитель председателя комитета по экономической политике Совета Федерации ФС РФ Константин Долгов, заместитель Председателя Издательского Совета Русской Православной Церкви иеромонах Макарий и многие другие. Кланялись духовному отцу хора – игумену Варнаве (Столбикову), волновавшегося за подопечных у самого конца бокового кармана сцены…
О начальнике (с 2010-го года) инженерных войск Юрии Ставицком было лаконично сказано: находится в зоне проведения Специальной военной операции, исполняет служебные задачи.
Была и минута молчания, в память всех погибших, и весь концерт, открывшийся исполнением произведений русских композиторов, воспринимался молебном во спасение тех, кто сегодня исполняет свой воинский долг. Ничем иным духовное пение быть и может.
Жаль, если кто-то ни разу не слышал вживую грозное русское многоголосие. Оно равно соотносится и с Востоком, и Западом, и особенно, как мне показалось, единит их в Свияжском распеве. Чего только ни придёт на ум, когда его слышишь, и в какую высь ни унесёшься, пробуя определить, перевести на язык слов то, что бессловесно, но уж вскоре неизбежно чувствуя, что сам ум перестаёт осмысливать что-либо и затихает, а на место его приходит нечто более изначальное – чувство вечности, распахнувшегося бесконечно во все стороны вселенского простора.
Однако духовное пение устроено так, что не только вздымает человека над горизонтом, показывая беспредельность пространств, но и одёргивает, предупреждает о том, что участь наша после изгнания из рая – неустанное покаяние и исступлённый труд над собой как попытка вернуть себе расположение Создателя. В октавах духовного хора слышится и предостережение от легкомысленного отношения к своей судьбе. Человек, воспитанный в такой музыкальной культуре, вряд ли бросит жену и детей, «потому что любовь прошла», и вряд ли предаст Отечество, «потому что в другом гораздо свободнее». Александр Гречанинов и Фредерик Шопен, Александр Архангельский и Павел Чесноков из репертуара Православного хора в лучших своих творениях – о человеке и Создателе, о драме их отношений, а если и блещет временами луч, то надежды на возвращение блудных детей к истоку всякой жизни. Случится ли оно, со всеми ли – пустые гадания. Сказано: со всеми. Сказано: скоро.
Культура духовного пения, думается, ещё разовьётся у нас полнее, чем сегодня. Теория об обветшании академических дисциплин сегодня подкреплена лишь попыткой синтетических искусств выхватить инициативу у пения, поэзии, традиционной живописи и скульптуры. Но «левацкие», по духу антихристианские, сатанински глумливые и оскорбляющие всё святое «перфомэнсы» и прочий «контемпоральный акционизм» - слишком площадное и слишком низкое по исполнительскому мастерству скоморошество, чтобы выместить и заместить собой то, что воздействует на чувства, а не льстит им. В конечном счёте культурное поле «нового века» делает человека не бесстрастным, а безэмоциональным и оттого психически ломким. Настоящее искусство не просто серьёзно, а предельно серьёзно, и направлено на сосредоточение всей человеческой натуры на ощущениях от жизни земной и будущей.
Если чего и следовало бы желать, то умножению именно хоров духовного пения. Эстрадных, развлекательных нот и так было за эти годы в эфире предостаточно, но сегодня, когда очередное историческое испытание пришло, и мы ещё в самом его начале, лучше всего лаконично поздравить хор Инженерных войск с тридцатилетием и пожелать ему следовать проложенным курсом на просвещение народное, собирание человеческого чувства вокруг истинно высоких начал.
Во имя сосредоточения всех наших духовных сил.
Сергей Арутюнов
