Последний труд, написанный выдающимся богословом XX в. протопресвитером Александром Шмеманом. Это размышления об Евхаристии, о необходимости евхаристического возрождения Церкви. Книга написана по-русски специально для российского читателя. Автор писал «с думой о России, с болью и одновременно радостью о ней». Книга рассчитана как на тех, кто только входит в ограду церковную, так и на тех, кто давно пребывает в храме.
От автора
Книга эта — не учебник литургического богословия и не ученое исследование. Я писал ее в редкое свободное время, часто прерывая работу над ней, и теперь, соединяя все эти главы воедино, я не претендую ни на полноту, ни на систематичность.
Книга эта — ряд размышлений об Евхаристии. Размышления эти, однако, не от «научной проблематики», а от — пускай и малого, и ограниченного — опыта. Свыше тридцати лет я служил Церкви — как священник, как преподаватель богословия, как пастырь и учитель. И никогда в эти тридцать лет не оставляло меня некое основное вопрошание об Евхаристии, о месте ее в Церкви, вопрошание, возникшее буквально в юности и радостью наполнившее мою жизнь.
Увы, однако, не одной радостью. Ибо чем реальнее становился опыт самой Евхаристии, Божественной литургии, таинства победы Христовой и Его прославления, тем сильнее становилось ощущение своеобразного евхаристического кризиса в Церкви. В предании Церкви ничего не переменилось, но переменилось восприятие Евхаристии, самой ее сущности.
Суть этого кризиса — в несоответствии между совершаемым и восприятием этого совершаемого, его переживанием. До какой-то степени кризис этот всегда существовал в Церкви; жизнь Церкви — вернее, церковного народа — никогда не была совершенной, идеальной, но с течением времени этот кризис превратился в некое хроническое, нормативное состояние, в некую подспудную «шизофрению». И «шизофрения» эта отравляет Церковь, подрывает саму основу церковной жизни.
Между тем живем мы, без преувеличения, в страшную и духовно опасную эпоху. Страшна она не только ненавистью, разделением, кровью. Страшна она прежде всего все усиливающимся восстанием против Бога и Его Царства. Снова не Бог, а человек стал мерой всех вещей, снова не вера, а идеология, утопия определяют собою духовное состояние мира. Западное христианство с какого-то момента как бы приняло эту перспективу: почти мгновенно возникло «богословие освобождения», вопросы экономические, политические, психологические заменили собою христианское видение мира, служение Богу. По всему миру носятся монахини, богословы, иерархи, отстаивая — от Бога? — какие-то права, защищающие аборты и извращения, — и все во имя мира, согласия, соединения всех воедино.
Но в том-то и все дело, что не этот мир принес и возвестил нам Господь Иисус Христос. Многим, может быть, покажется странным, что в ответ на кризис я предлагаю обратить наше внимание не на обсуждение составляющих его элементов, а на таинство Евхаристии, на Церковь, этим таинством живущую. Да, я верю, что именно тут, в этом святая святых Церкви, источник чаемого возрождения, в этом восхождении Церкви к Трапезе Господней, в Его Царствие. И я верю, как всегда верила Церковь, что начинается это восхождение с выхода из мира сего, прелюбодейного и грешного, с «отложения всякого попечения». Не идеологическая суета и шум, а дар неба — вот призвание Церкви в мире, вот источник ее служения.
Я верю, что, по милости Божией, именно Православие сохранило и чрез все века пронесло это видение, это самопонимание Церкви, это знание, что «где Церковь, там и Дух Святой и вся полнота благодати» (Ириней Лионский «Против ересей» 4, 18). Но именно потому, что это так, мы, православные, должны найти в себе силу погрузиться в это евхаристическое возрождение Церкви. Речь идет не о «реформах», «приспособлениях», «модернизации» и т. д. Речь идет, напротив, о возврате к тому видению, к тому опыту, которыми изначала жила Церковь.
В том, чтобы напомнить об этом, и состоит цель этой книги.
Я писал ее — с думой о России, с болью и одновременно радостью о ней. Мы здесь, на свободе, можем рассуждать и думать. Россия живет исповеданием и страданием. И это страдание, эта верность — дар Божий, благодатная помощь.
И если хоть часть того, что я хочу сказать, дойдет до России и хоть в чем-то окажется полезной, я буду считать, с благодарностью Богу, дело мое исполненным.
Протопресвитер Александр Шмеман
Ноябрь 1983 г.
