Владимир Алексеевич Воропаев – литературовед, специалист по русской литературе XIX века, доктор филологических наук, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, председатель Гоголевской комиссии Научного совета «История мировой культуры» РАН, член Союза писателей России, автор многочисленных трудов о жизни и творчестве Н.В. Гоголя.
Награждён Золотой Пушкинской медалью в номинации «Литература и публицистика» (1999), Памятной юбилейной Гоголевской медалью (2009), орденом Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата) Преподобного Нестора Летописца 1-й степени (2010), Патриаршей грамотой (2010), грамотой номинанта Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия (2015); лауреат Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» (2009), Национальной премии «Лучшие книги и издательства года» (2009), премии Союза писателей России «Имперская культура» им. Эдуарда Володина в номинации «Литературоведение» (2015), международного Славянского Форума искусств «Золотой витязь» в номинации «Славянское литературоведение» (2017), Ломоносовской премии (2020)
– Владимир Алексеевич, за плечами насыщенный творческий путь. Какие Ваши исследования, какие труды Вы считаете самыми значимыми?
– Мне самому не пристало оценивать значимость своих трудов. Могу только очертить область своих научных интересов: Русская литература ХIХ века, Н.В. Гоголь, его жизнь и творчество, научное издание и комментирование произведений писателя, публикация неизданных рукописей, создание Гоголевской библиографии. Православие, духовная культура России, святоотеческая традиция в русской литературе, формирование новых методологических подходов в изучении русской классики.
– Что для Вас значит Ломоносовская премия, которой Вы награждены в нынешнем году?
– Премия присуждена за цикл работ по истории русской литературы ХIХ века: монографии о жизни и творческом наследии Н.В. Гоголя и тематически связанные с ними работы. Для меня очень дорога эта награда. Вся моя жизнь неразрывно связана с Московским университетом. Филологический факультет, кафедра истории русской литературы, на которой я проработал всю свою жизнь, сделали меня филологом, учёным. И потому я отношу эту премии и к коллегам по кафедре, многие из которых не менее, а может быть, и более достойны этой почётной премии. И скажу, как сказал бы Гоголь вместе с Пророком Давидом: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу…» (Пс. 113).
– По «Мертвым душам» Гоголя в советской традиции нам пытались навязать образ косной, лицемерной действительности царской России. В этой связи вспоминается, каким глотком «живой» воды стало исследование Юрия Лощица об И. Гончарове и его герое Обломове, что во многом воплотилось в художественном фильме Н. Михалкова «Несколько дней из жизни Обломова». Та, дореволюционная деревня, предстала нам вдруг раем земным, а прошлая жизнь в Обломовке сегодня, когда наступает экологическая катастрофа, кажется нам самой богоугодной и спасительной, какая только возможна на Земле. Как научиться читать «Мертвые души» любящим взглядом и извлекать из этого произведения спасительный смысл? Что в «Мертвых душах», на Ваш взгляд, привлекает уже не одно поколение читателей?
– «Мертвые души», как и любое произведение Гоголя, – про нас. Общепризнанно, что отличительной чертой героев писателя является пошлость. Но что такое пошлость? Пошлость у Гоголя – это печать духовного убожества, которое можно найти в каждом человеке. Герои Гоголя пошлы, так как они мертвы духовно. Сокровенный смысл творения раскрыт автором в предсмертной записи: «Будьте не мертвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом…». По Гоголю, души его героев не вовсе умерли. В них, как и в каждом человеке, таится подлинная жизнь – образ Божий, а вместе с тем и надежда на возрождение. Гоголевский замысел созвучен христианскому нравственному закону, сформулированному святым апостолом Павлом: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15: 22).
Кстати, название поэмы – «Мертвые души» – недопустимо писать через «ё». Это произвол, нарушающий авторскую волю: в рукописях и прижизненных, а также всех последующих изданиях (включая советские и новое академическое), всегда «е». Замысел творения Гоголя самым непосредственным образом связан с церковной традицией: Христос воскресе из мертвых… Чаю воскресения мертвых... В церковнославянском языке, как известно, нет буквы «ё».
– Появились ли какие-либо новые разыскания по поводу второго тома «Мертвых душ»?
– Я давно, наверное, лет сорок назад, высказал мысль, что Гоголь не написал второй том. Правильнее говорить о сохранившихся начальных черновых главах второго тома. Законченную беловую рукопись второго тома никто никогда не видел. Думаю, её и не было никогда. Время от времени в печати появляются сообщения о находках не известных ранее рукописей второго тома «Мертвых душ», но все эти сообщения не находят подтверждения: речь идёт о списках всё тех же черновых глав.
– Что за последние десять, двадцать лет изменилось в преподавании литературы в школе и вузах? Молодёжь стала меньше или больше интересоваться словесностью, филологией?
– Читают, конечно, всё меньше и меньше. Болонская система, от которой уже давно отказались в Европе, принесла немало вреда нашему образованию, и, помнится, в своё время Ученый совет филологического факультета Московского университета принял решение вернуться к традиционной системе преподавания, но воз и ныне там. Однако сейчас наступила эпоха, когда эти проблемы уходят на второй и третий план. Дистанционное обучение, думаю, надолго. И это в корне меняет характер отношений преподавателя и учащихся.
– Есть ли, на Ваш взгляд, в нашем сегодняшнем образовании проблемы, связанные с тем, что заимствованная система образования сделала нас эпигонами Запада? Как донести до чиновников из Министерства просвещения слова Гоголя: «<…> образование черпается из самого же народа, <…> просвещение наносное должно быть в такой степени заимствовано, сколько может оно помогать собственному развитию, но что развиваться народ должен из своих же национальных стихий»?
– Да, Гоголь не раз высказывался на эту тему, и в лекции о багдадском калифе Ал-Мамуне, которую Вы сейчас процитировали, и в «Выбранных местах из переписки с друзьями». Так, в главе «Просвещение», занимающей центральное место в книге, он писал: «Мы повторяем теперь ещё бессмысленно слово "просвещение". Даже и не задумались над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком языке, оно только у нас. Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду её окружающие, и знает, зачем произносит». Утверждая, что слова «просвещение» нет ни на каком языке, кроме русского, и перебирая переводы возможных соответствий этому слову в других языках, Гоголь не находит в них оттенка, который отражал бы воздействие и на нравственную природу человека. Даже такой чуткий критик, как Аполлон Григорьев, в статье «Гоголь и его последняя книга» писал, что ему «непонятно в высшей степени», что Гоголь называет просвещением, и утверждал, что немецкое Aufklärung значит «решительно то же самое». Между тем Гоголь употребляет это слово в его духовном, литургическом значении. Без духовного просвещения («Свет Христов просвещает всех!»), по Гоголю, не может быть никакого света. Словенские учители святые Кирилл и Мефодий являются просветителями славянских народов именно потому, что воцерковили их. Святая равноапостольная Нина была просветительницей Иверии (так называлась Грузия) потому что способствовала крещению (просвещению) жителей этой страны. Наконец, напомним, что девизом Московского университета, начертанным на наружной стене храма Святой мученицы Татианы, были – и теперь восстановлены – слова: «Свет Христов просвещает всех!»
– Как современному подростку, воспитанному уже на психоделической музыке, на американских фильмах понять, услышать, усвоить «внутреннего человека» в произведениях Гоголя? Как донести то, что говорил Н.В. Гоголь, обращаясь к своему другу, графу А.П. Толстому, говоря: «Благодарите Бога за то, что вы русский…»?
– Гоголь учит правильному, духовному пониманию патриотизма. Мы должны не гордиться тем, что мы русские, а благодарить за это Бога. Любовь к Отечеству, понимаемая как служение «гражданина земли своей», пронизывает всё творчество Гоголя. В этом отношении он современен как никто из русских писателей. Поэтому надо читать Гоголя, разъяснять в школе сокровенный смысл его творений. Но здесь многое зависит, конечно, от учителя.
– В своих трудах Вы говорите о гоголевском идеале воцерковления русской жизни. Насколько это возможно в современном мире?
– Идеал этот, по-прежнему, глубоко значим для России. Другого пути нет. Россия может быть только православной, иначе её не будет совсем. Вспомним спор Белинского с Гоголем. Этот спор не окончен и поныне. Для Гоголя христианство выше цивилизации. Сегодня уже очевидно, что современная европейская цивилизация не имеет продолжения в своем качестве. Мы становимся свидетелями всё большего разделения. Духовная культура собирается вокруг Церкви, а мирская возрастает в своей враждебности к Православию. Это неизбежный процесс апостасии – отпадения от Бога. Хотя изначально любая культура – и европейская, и русская – связана с Церковью. Современная массовая культура и есть предельное выражение светской. Успех её связан с тем, что человек утратил представление о том, для чего он живет, что он должен делать со своей жизнью. Раньше он это понимал через Православие, которое учит чувству ответственности. Отсюда и всевозможные неустройства и нестроения, начиная от всевозможных кризисов (экономических, экологических) и кончая неудачами в личной жизни, разрушением семьи и прочим. Гоголь очень точно говорил, что у человека тогда всё ладится, когда он внутренне устроен. А чтоб устроенным быть внутренне, – надо искать Царствия Божия, и всё остальное приложится вам.
– Каких современных писателей Вы могли бы отметить, в творчестве которых раскрывается сегодня народность, так ярко высвеченная в произведениях Гоголя? Можно ли вообще сегодня, когда исчезает русская деревня, говорить о таком понятии, как народность?
– Честно говоря, современных авторов, за редкими исключениями, я не читаю. Времени остается всё меньше. Когда на книжной полке стоят святые отцы, не очень-то возьмёшь в руки нынешние сочинения. Наша земная жизнь коротка, а святоотеческая мудрость неизмерима. Притом, конечно, приходится много читать по специальности. Я, например, просматриваю всю доступную мне литературу о Гоголе. Кстати сказать, о нём много пишут и современные писатели. И, как мне представляется, не о Гоголе будут судить по тому, что они говорили о нём, а о них будут судить по тому, что они сказали о Гоголе. Что же касается понятия «народность», то о нём, разумеется, можно говорить и сегодня. Только наполняется это понятие новым содержанием, поскольку сам народ сильно изменился.
– Владимир Алексеевич, затрагивая современное литературоведение, позвольте задать Вам такие вопросы. Знаю, что Вы дружили с литературоведом Виктором Афанасьевым (монах Лазарь). Как Вы оцениваете его труды? И меня интересует ещё такой вопрос. Часто вижу книги филолога Николая Лобастова о русской литературе, содержание которых вызывает смущение. Можно ли всерьёз относиться к его исследованиям?
– Монах Лазарь (Афанасьев) – исключительное явление в современном литературоведении, и, полагаю, до сих пор недооцененное. Из-под его пера вышло более пятидесяти популярных книг. Читателю хорошо известны его биографические сочинения о Жуковском, Лермонтове, Иване Козлове, Батюшкове, Языкове, а также жизнеописания великих подвижников христианского благочестия, как древних, так и прославленных в наше время: преподобных отцов Антония Великого, Нила Сорского, Серафима Саровского, Оптинских старцев. Известен он и как духовный поэт. Многие его стихи положены на музыку. Профессор Московской Духовной академии Михаил Дунаев в шестом томе своего фундаментального труда «Православие и русская литература», где творчеству монаха Лазаря посвящён специальный раздел, отметил, что его поэзия «подлинная и православная по духу». И что удивительно, труды этого вовсе «неучёного» человека (учиться ему не пришлось) нашли признание в научной, академической среде. В Энциклопедическом словаре «М.Ю. Лермонтов» (2014), приуроченном к 200-летию со дня рождения поэта, им написана обширная вступительная статья «Парус одинокий» и около 150 энциклопедических статей и очерков о Лермонтове и его окружении. Не припомню другого случая, чтобы литературоведческие работы нефилолога, писателя-самоучки, получили столь высокое научное признание.
Что касается сочинений Николая Лобастова (надо сказать, довольно многочисленных), то, конечно, он не филолог, не исследователь, а школьный учитель, подвизающийся на ниве православного просвещения, популяризатор. И делает он своё дело в меру отпущенных ему талантов. Но мне трудно представить его работы в каком-нибудь научном, академическом издании. Впрочем, на этом остановимся. Как учат святые отцы, христианину непозволительно судить о ближнем (заметьте, не только не осуждать, но и судить). «Отнюдь не суди ни о ком», – наставляет преподобный Антоний Великий. Святитель Игнатий (Брянчанинов) разъясняет: «Чтобы не осуждать ближнего, нужно отказаться от суждения о ближнем: потому-то в евангельской заповеди, воспрещающей осуждение ближнего, предварительно воспрещено суждение о нем. Не судите и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены (Лк. 6: 37). Сперва мы позволяем себе суждение о делах ближнего, а потом невольно впадаем в осуждение. Не посеем семени – и не возрастут сорняки; воспретим себе ненужное суждение о ближних – и не будет осуждения».
– Над чем Вы трудитесь сегодня? Осуществление каких задумок ещё в Ваших планах?
– В Псалтире сказано, что срок жизни человека – 70 лет (Пс. 89: 10). Всё, что сверх этого – милость Божия. Так что больших планов не строю. Надо бы завершить начатое, например, Гоголевскую библиографию. Может, если будут силы, напишу и издам итоговую биографическую книгу о Гоголе.
– Владимир Алексеевич, спасибо за интересную беседу. Что бы Вы хотели пожелать читателям «Русской народной линии» в заключение?
– В наше окаянное время могу пожелать как себе, так и всем читателям РНЛ, только одного: крепости духа, мужества. Как говорил Гоголь: «Мы призваны в мир на битву, а не на праздник: праздновать победу будем на том свете». Битва за Россию ещё далеко не окончена. И от нас зависит исход этой битвы. Мужество, которое нам всем так необходимо, по учению святых отцов, – «не что иное, как пребывание в истине при твердом противоборстве невидимым врагам» (преподобный Антоний Великий). Так будем пребывать в истине.
Беседовала Ирина Ушакова
Источник
