Он был одним из пионеров отечественной мультипликации, являлся выдающимся иллюстратором, автором рисунков к книгам Корнея Чуковского, Сергея Михалкова, Агнии Барто, Джанни Родари. Придуманные им трогательные сказки сам же иллюстрировал, а затем на их основе были сняты бесподобные мультфильмы, ставшие любимыми у нескольких поколений наших соотечественников. Можно сказать, что Владимир Сутеев нарисовал для советских и российских зрителей чудесный образ детства
Будущий художник появился на свет в московской семье профессора, доктора медицины, известного дерматолога. Сутеевы, жившие в Сокольниках в двухэтажном деревянном доме, любили искусство и знали в нем толк. Впоследствии Владимир Григорьевич вспоминал: «Обладая от природы красивым баритоном, пройдя хорошую школу у известного московского преподавателя пения Миллера, отец много времени посвящал музыке и пению». Сам же Володя еще в ранние годы проявил интерес к рисованию, что не удивительно, поскольку всесторонне одаренный родитель не только музицировал, а еще и «любительски, но не безуспешно занимался живописью, был... первым наставником и строгим судьей».
«Мы с братом любили рисовать, — рассказывал выдающийся мультипликатор. — Когда мы прибегали к отцу со своими картинками, он нам ставил оценки по пятибалльной системе — и двойки, и единицы, и пятерки с плюсами и с минусами. Мы с братом очень волновались» (родившийся в 1904 году младший сын врача Вячеслав станет со временем успешным режиссером научно-популярного и документального кино).
Сутеев-старший дружил со знаменитым скульптором Степаном Эрьзей, и это тоже повлияло на профориентацию творчески одаренного подростка, который, повзрослев, признавался своим читателям: «На меня, тринадцатилетнего мальчика, живого свидетеля этих вечерних бесед, рассказы Эрьзи, фотографии с его работ произвели неизгладимое впечатление и сыграли решающую роль в моей судьбе: я стал художником».
Впрочем, поначалу Владимир выбрал иную специальность, поступил на инженерно-строительный факультет Московского высшего технического училища. Однако пробыл там всего год. В 1924 году он учился на актера в Государственном техникуме кинематографии, затем перешел на декоративно-художественный факультет.
Свой путь в изобразительном искусстве Сутеев начинал как детский иллюстратор, трудился в журналах «Пионер» и «Смена», с 1925-го сотрудничал с «Искоркой», «Дружными ребятами» и газетой «Пионерская правда». Свои быстрые, точные рисунки он одинаково хорошо создавал обеими руками, причем мог рисовать ими одновременно, в результате получались как бы зеркально отраженные образы. В зрелые годы о своем умении говорил так: «Я пишу правой рукой, а рисую — левой, и правая рука хорошо знает, что делает левая».
Первые творческие шаги Владимира Сутеева совпали с периодом становления отечественной анимации. В опубликованной в журнале «Детская литература» автобиографии этот первопроходец сообщил: «Еще в 1924 году, будучи студентом декоративно-художественного факультета института кинематографии, я принял участие в работе над первым советским рисованным мультфильмом: «Китай в огне». С этого момента много лет в качестве художника и режиссера работал я в «Межрабпом-Фильме», где в 1931 году поставил первый звуковой мультфильм: «Улица поперек». После «Межрабпом-Фильма» недолго работал на «Мосфильме» и, наконец, в 1936 году был переведен на только что созданную студию «Союзмультфильм». За это время поставил ряд фильмов — и все для детей».
Когда началась война, он почти сразу же ушел на фронт. Много лет спустя для журнала «Детская литература» Сутеев писал: «Наступил 1941-й год. Я только что закончил фильм «Муха-Цокотуха». Ночью 22 июня показывал его в Комитете Кинематографии, а уже 24-го отправился на Юго-Западный фронт».
Осенью 1941-го попал в окружение, выбрался в 1942-м, а весной следующего года его откомандировали на киностудию «Воентехфильм» — ставить учебные фильмы. Мастер вспоминал об этом так: «После войны вернулся в «Союзмультфильм», но ненадолго: успел поставить фильм «Веселый огород» и распрощался с режиссерской деятельностью. Ушел в Детгиз. Но не распрощался с мультипликацией».
Владимир Григорьевич продолжил писать сценарии для «Союзмультфильма». Затем по ним снимали очень популярные у советских детей анимационные картины. Всего их было четыре десятка, включая такие шедевры, как «Мешок яблок», «Кто сказал «мяу»?», «Мы ищем кляксу». Основой для этих небольших фильмов нередко служили сказки, придуманные и проиллюстрированные Сутеевым. Как отмечали коллеги, он с удовольствием занял нишу «для самых маленьких» и обрел таким образом своеобразную отдушину: здесь он мог творить совершенно свободно. Специфику собственного творчества сказочник-мультипликатор подробно растолковал в журнале «Детская литература»:
«Веселых» авторов, пишущих для малышей, — мало, а художников, жаждущих нарисовать забавную смешную книжку, — гораздо больше, поэтому волей-неволей пришлось мне самому придумывать сказки и рисовать к ним картинки. Первая моя книжка — «Две сказки про карандаш и краски» — была издана Детгизом в 1952 году и хорошо принята маленьким читателем, а К.И. Чуковский очень тепло отметил ее появление в небольшой рецензии, напечатанной в «Литературной газете». С тех пор время от времени в Детгизе стали выходить мои сказки «с иллюстрациями автора». Эти книжки до сих пор почему-то упорно именуют «книжки-картинки», хотя я не вижу в них ничего специфического. Может быть, потому что автор — художник! Вот почему мне часто задают вопрос: «Скажите, как вы задумываете свои сказки? Что рождается раньше — рисунок или текст?» Думаю, что на этот вопрос не может быть ответа, так же как и на вопрос: «Что было раньше — курица или яйцо». В общем, книжки имели успех у детей и — как это ни удивительно — у взрослых. По устаревшим уже данным Всесоюзной книжной палаты, они изданы общим тиражом (у нас и за рубежом) около 20 млн экз. и переведены на 36 иностранных языков. Я получаю много писем очень приятного содержания от моих маленьких читателей, а порой от их мам, пап, бабушек и дедушек, которые пишут под диктовку своих малышей. Мне пишут учителя, библиотекари, работники детских садов, инженеры... Особенно взволновало меня коллективное письмо сотрудников детской больницы в Рязани. Врачи, медсестры и няни писали: «...ваши сказки и рисунки помогают нам лечить детей. Даже у самых тяжелобольных они вызывают улыбку. Нам очень нужны такие книги»... Все эти письма — радостная и вдохновляющая награда — большое, настоящее счастье для художника».
Сутеева отличала необыкновенная доброта по отношению и к своим персонажам, и к миллионам маленьких читателей-зрителей. Несмотря на непростые жизненные обстоятельства, он сумел сохранить в себе удивительное, поистине детское прекраснодушие. Художник утверждал: «Я счастлив, что посвятил свою деятельность детям. Мне часто приходится встречаться с ребятами в школах, в детских библиотеках, в Доме детской книги, выступать по телевидению, где я рассказываю о своей работе, делюсь планами и много рисую на больших листах бумаги... У меня много маленьких друзей во многих городах и деревнях. Ребята пишут мне о своей жизни, о книгах, присылают свои рисунки, стихи, рассказы, забавные самоделки».
В его книжках изображение и текст великолепно друг друга дополняют: художник словно покадрово раскрывает перед глазами читателя насыщенное важными деталями содержание. Исследователи подчеркивают: этот иллюстратор-писатель одним из первых выступил в жанре книжного комикса. Справедливости ради надо заметить, что к комиксам можно отнести и его ранние работы, например, опубликованный в 1926 году в журнале «Пионер» «кинофильм» «Путешествие Петьки-пионера», где оператором (создателем рисунков) выступил Владимир Григорьевич, а режиссером-сценаристом — детский писатель Николай Богданов, которого затем сменил будущий главный редактор популярного издания Беньямин Ивантер.
Была у Владимира Григорьевича и своя особая, глубоко личная история. С художницей и мультипликатором Татьяной Таранович они познакомились на «Союзмультфильме», когда Сутеев вернулся на студию после войны. На момент их встречи прекрасная дама была замужем, и ее страстный поклонник решил благородно отойти в сторону, что послужило причиной его ухода со студии. Чувства тем не менее не ослабевали: он отправлял своей музе трогательные письма, в которых изображал их обоих в виде героев детской сказки — цыпленка и утенка. Мастер ждал Татьяну Александровну 40 лет. Сначала умер ее супруг, затем смерть разлучила Сутеева с его женой, и лишь тогда, когда художнику исполнилось 80 лет, а его возлюбленной — 67, они связали себя узами брака. Вместе прожили 10 счастливых лет и друг за другом ушли в мир иной в 1993-м. В последние годы жизни, несмотря на серьезные проблемы со здоровьем, он не переставал работать. Переделал картинки к книге Корнея Чуковского «У меня зазвонил телефон», хотел раскрасить иллюстрации к «Приключениям Чиполлино» (издание первоначально вышло с монохромными рисунками), но, увы, сбыться планам мастера было не суждено. И тем не менее за долгую жизнь талантливый художник успел сделать очень многое, навсегда вписав свое имя и в летопись национального киноискусства, и в историю отечественной литературы для детей.
Материал Анны Александровой опубликован в июньском номере журнала Никиты Михалкова «Свой»
