Литература сейчас – как река подо льдом
Михаил Чванов – номинант Патриаршей литературной премии 2019 года, русский писатель, публицист, общественный деятель. Возглавляет Мемориальный дом-музей С. Т. Аксакова в Уфе, созданный при его участии. Избранная библиография: «Лестница в небо», «Вверх по Реке Времени», «Русский крест. Очерки русского самосознания», «Блаженны страждущие…» и других
— Михаил Андреевич, в чем сегодня нуждаются читатели, что они должны услышать?
— Сложно сказать, чего хочет современный читатель. Иногда бывает такое чувство, что ему вообще ничего не нужно. В районных центрах у нас книжные магазины вообще уже не существуют. В таком крупном городе, как Магадан, нет ни одного магазина. Меня приглашают на встречи с читателями — но я боюсь иногда, что это просто, что называется, организовано — а на деле никому этого не надо, никто бы по своей воле не пришел. Но бывает и иначе. Буквально вчера на встречу с читателями пришла женщина, приехавшая к нам в Уфу в командировку из другого города. Рассказала: всегда ищу Ваши книги, они перевернули мою жизнь. Ради одного, двоих, троих таких людей — может быть, и стоит писать. Что еще удивительно — иногда такое говорят и молодые люди, а это — надежда.
— В чем, с Вашей точки зрения, задачи современной литературы, куда она должна вести людей?
— Это вопрос без ответа. Понятно, что она должна вести к прекрасному. Русская литература призвана разделить судьбу своего народа, только тогда она истинная. Так было при советской власти — вспомним такие имена, как Белов, Распутин. Это были люди с народной судьбой. Но власть вынуждена была с ними считаться, заигрывая с ними, и в то же время — не признавая их по-настоящему.
А сейчас — к чему призывать, если русская литература порушена? Честно говоря, я не знаю, к чему она должна вести. Говорить она должна правду. Разделять нищету народную. Настоящие писатели сейчас нищенствуют, книги если и выходят, то мизерными тиражами, и за эти тиражи приходится еще и платить издательствам, и писатели дарят эти книги другим писателям. Литературные журналы почти все погибли.
Литература существует. Я думаю, даже большая литература существует. Она сейчас — как река подо льдом, идет, но ее не видно, разве что на перекатах где-то. Но весной, когда сломает лед, ее станет видно. Так и с литературой, наверное.
Я могу привести такой пример. Встретил 30-летнего бывшего заместителя командира батальона спецназа ВДВ. За 2 года 8 месяцев в Чечне он не потерял ни одного солдата. Выброшен из армии «маршалом Табуреткиным». Теперь он спасатель международного класса, где он сейчас — не знаю.
Так вот, его друг, врач нашей поисковой экспедиции мне сказал: Вы знаете, что Саша пишет? Я попросил почитать. Он говорит: Михаил Андреевич, ну какой я писатель? Я пишу только о том, что видел сам на войне.
Сейчас такой литературы много: и «афганской», и «чеченской», и от нее уже немного устали. И вдруг я прочитал эти рассказы. Они были для меня потрясением. Это почти документальная правда о чеченской войне. И в то же время она настолько художественная, что это уровень Бондарева, Бакланова…
Никто о нем не знает. Я просто столкнулся с ним в экспедиции. Когда-нибудь, может быть, это имя будет известным. И я думаю, что он не один.
— Есть ли предпосылки к тому, чтобы возвысить значение русских писателей как общественных деятелей? Смогут ли они повести за собой людей, как это было раньше?
— Когда собираются вести за собой людей — ничего из этого не получается. Не буду говорить о всей литературе, могу сказать конкретно о себе. Еще с XIX века каждый подлинный писатель всегда что-то делал кроме литературы, может быть, даже отрываясь от литературы. Это касается Чехова, Толстого — перечислять можно без конца.
Я в свое время, наткнувшись на порушенную аксаковскую усадьбу, где через день должны были взорвать разрушенный храм, сумел спасти этот храм. Создал специальный фонд, который до сих пор занимается восстановлением аксаковских мест, обращает внимание на всю семью Аксаковых, не только Сергея Тимофеевича Аксакова.
В результате на пепелище восстановлен храм великомученика Димитрия Солунского, восстановлена усадьба, где теперь музей семьи Аксаковых. Рядом — школа народных ремесел, которая для борьбы с наркоманией делает намного больше, чем всякие публикации и отчеты. Создана Аксаковская гимназия, Аксаковский историко-культурный центр, Всероссийская аксаковская литературная премия.
«Веду» я народ, или не «веду»? Я об этом не думал. Я знаю другое: меня Кто-то ведет. Кто-то ведь привел меня за день до взрыва к этой порушенной церкви — когда я сопливым журналистом поехал учить сельчан в хрущевское время, как сеять кукурузу квадратно-гнездовым способом!
— Что бы Вы хотели пожелать читателям «Православного книжного обозрения»?
— Быть православными, что я могу еще сказать? В старое коммунистическое время я бы наговорил кучу лозунгов. Быть православными, быть самими собой, верить в будущее России. Оно будет не менее нелегким, чем сейчас. Но все-таки, есть какие-то просветы. У нас есть хотя бы телеканал «Спас». Конечно, это капля в море страшного телевидения. Но есть и другие какие-то вещи.
Меня радует не то, что отчитываются: «построено столько-то храмов». Можно настроить, но они будут пустыми. Но меня очень радует, когда я прихожу в храм, и вижу там молодежь. Молодые семьи. Юные папа с мамой, а на плечах у папы ребенок, второго держит за руку. Значит — будем жить!
Журнал «Православное книжное обозрение»
