К 100-летию Юрия Пиляра (1924–1987), писателя-антифашиста, ветерана войны, бывшего узника Маутхаузена, вице-президента Международного комитета бывших узников
Конечно, всех мучеников должно чествовать...
свт. Григорий Богослов
В призыве Интернациональных комитетов узников нацистских концлагерей по случаю одной из годовщин Освобождения есть такие слова: «Люди доброй воли! Не допускайте возврата прошлого!
…Мы, выжившие в нацистских лагерях и свидетели уничтожения более 10 миллионов человек. Мы, сплоченные колючей проволокой и чудом уцелевшие от нацистских геноцидов против славян, евреев, цыган... Мы считаем своим долгом напомнить о прошлом современным молодым поколениям. Пока существует фашизм, презрение человеческих ценностей и нетерпимость, культ силы и дух захватничества, будет существовать и чрезвычайная опасность для человечества. Тем, кто пытается сгладить преступления нацизма, мы, свидетели и жертвы, не устанем говорить правду и напоминать факты.
Помните слова Луи Пастера: "Если человечество не уничтожит войну, то война уничтожит человечество"!»
Да, Юрий Пиляр – писатель-антифашист. Он пережил фронт (в 17 лет ушел добровольцем), пережил ржевский «котел», где был ранен и контужен, и пережил плен, который растянулся на 2 года, 9 месяцев и 14 дней. На его долю выпали фашистские пересыльные лагеря в Белоруссии, Литве, Польше и лагерь смерти Маутхаузен в Австрии. А после освобождения из немецкого плена – проверочные лагеря на Урале.
По сути, мученик и страдалец, Юрий Пиляр нашел в себе силы рассказать об ужасе такого чудовищного изобретения, как концентрационный лагерь: с его пытками, непосильными работами, издевательствами над людьми и газовыми камерами.
Постепенно из молодого фронтовика выкристаллизовался талантливый писатель, сумевший раскрыть всю правду и трагедию плена. Он выполнил обещание, данное во время войны самому себе и близким друзьям-солагерникам: донести до людей, до широкого круга читателей, всю правду о жизни в «аду». Лагерь смерти Маутхаузен – один из самых страшных и жестоких концлагерей ХХ века.
На начальном этапе своего творческого пути Юрий Пиляр, как он сам признавался, «задыхался от потребности сообщить как можно больше фактов, увиденных и пережитых в бытность его узником фашистского концлагеря Маутхаузен, поведать миру о том, ч т о и к а к это было». Его самая первая повесть о концлагере так и называлась «Всё это было». Это первая книга молодого писателя, опубликованная в журнале «Новый мир» в Москве в 1955 году.
В конце повести после освобождения лагеря уже бывшие узники собрались возле помещения с газовой камерой, чтобы принести клятву верности около урн с прахом погибших товарищей.
«– Клянемся, немцы и австрийцы! – произносит Генрих по-немецки. Его щека, изуродованная шрамом, подергивается.
– Мы клянемся! – торжественно гремит на площади.
У урны Анри Гардебуа:
– Клянемся, французы.
И снова по аппельплацу прокатывается мощное «клянемся».
Так, сменяя друг друга, к урне подходят все члены бывшего подпольного интернационального комитета. Над лагерной площадью двенадцать раз на разных языках проносится слово «клянемся».
– Мы клянемся тебе, Олег, Степан Иванович, Игнат, Валентин, Шурка, – словно в полузабытьи произносит Виктор. – Мы не забудем вас, мы не прекратим борьбы, мы не допустим, чтобы это когда-нибудь повторилось».
Они выполнили свое обещание. Пока это поколение фронтовиков, этих героев, которым на долю выпало пройти все круги ада гитлеровских концлагерей, были живы, они и не допустили повторения ужасов той войны и того беспредела.
Мемориальный комплекс «Маутхаузен» в Австрии на месте бывшего нацистского концлагеря. flickr.com
|
Первая повесть писателя Пиляра «Всё это было» еще не затронула больших исторических событий. Она полностью посвящена концлагерной тематике, жизни за колючей проволокой, тому кошмару, который выпал на долю бывших узников – героев повести.
Роман «Люди остаются людьми» раскрывает трагедию фашизма во всем объеме этого страшного явления. В книге показана фронтовая судьба героя автобиографического романа за год до плена, а также проверочные лагеря на Урале после освобождения из неволи.
Роман (после журнального варианта) вышел в свет в 1966 году и принес автору большую известность, был переведен на многие языки.
Как сказано в аннотации к книге: «Действие романа разворачивается на фоне больших исторических событий. Это наступление советских войск под Москвой в декабре 1941 года, тяжелые бои при выходе из окружения группы наших армий юго-западнее Ржева, это полная драматизма борьба антифашистского подполья в гитлеровском концлагере Маутхаузен. Герой романа, от лица которого ведется повествование, – непосредственный свидетель и участник этих событий».
Интересный факт, что художник-иллюстратор книги В. В. Медведев посвящает свои рисунки автору книги Ю. Пиляру, узнику Маутхаузена с номером R 31913.
Роман выдвигался на Государственную премию. О его известности также говорит создание телефильма в 1965 году с названием, как и романа, «Люди остаются людьми». Режиссером был Дмитрий Вурос. В фильме принимали участие такие известные актеры как Марина Ладынина, Владимир Земляникин, Виктор Уральский, Людмила Марченко и другие. Фильм снят в жанре драмы как экранизация одноименного романа Ю. Пиляра. Говорят, что это была большая удача отечественного кино. Но судьба фильма оказалась незавидной. Его «положили на полку» – и на большие экраны он так и не вышел. Наверное, в тот период еще не пришло время раскрывать такие неприятные моменты нашей недавней истории, как негативное отношение к бывшим узникам, нежелание властей даже приравнивать их к ветеранам Великой Отечественной войны. Все это произойдет в более поздние годы нашей истории.
К военной прозе Юрия Евгеньевича Пиляра напрямую относится сборник военных рассказов «Разговор по душам», вышедший в Военном издательстве Министерства обороны СССР в Москве в 1977 году.
В издательстве «Современник» в 1980 году был опубликован роман «Забыть прошлое». В нем писатель рассказывает о том, как на одной международной конференции через 20 лет встречаются бывшие узники концлагеря. В романе много воспоминаний о прошлом участников конференции, том трагическом прошлом, которое они провели в застенках концлагеря. Также показана картина сегодняшнего дня бывших узников, их работа в международных комитетах. Главной целью их работы является всесторонняя помощь выжившим узникам, а также поиск нацистских преступников, где бы они ни были, и суд над ними за все содеянное.
Юрий Пиляр постоянно, на протяжении всей своей жизни возвращается к главной теме творчества – теме нацистских лагерей. В повести «Пять часов до бессмертия» впервые в произведении писателя появляется фигура легендарного генерала Карбышева, который, как известно, принял мученическую смерть именно в концлагере Маутхаузен. О нахождении генерала в лагере знали многие маутхаузеновцы. В повести приводится один разговор Дмитрия Карбышева со своими сокамерниками, в котором запомнились такие слова генерала: «Им (фашистам) хотелось бы не просто физически уничтожить нас. Им хотелось бы доказать, что человек – это животное или хуже животного... потому что себя-то они почитают сверхлюдьми. Растоптать все святое, заставить отречься от Родины, от убеждений, а потом все равно убить – вот их цель».Повесть была напечатана в издательстве «Советская Россия» в 1974 году. А в 1986 году, за год до смерти писателя, появился его роман «Честь». В нем судьба Дмитрия Карбышева разворачивается значительно шире и полнее, очень интересны страницы военной и инженерной биографии генерала. Юношеские годы Карбышева, история несчастной любви тоже отражены в романе. А трагическая картина мученической и героической смерти генерала Карбышева в Маутхаузене завершает роман «Честь», последнее произведение писателя Юрия Пиляра.
Нельзя не коснуться произведений писателя так называемой мирной тематики, в которых он раскрывается как тонкий художник и психолог детского и юношеского мироощущения жизни. Это детская трилогия: «Вор-воробей», «Талая земля» и «Трепетное мгновенье», где тепло и искренне рассказывается о годах, проведенных автором на родной вологодской земле. В старших классах местных вологодских школ эту трилогию проходили на уроках. Известная повесть о семье «Последняя электричка», напечатанная в популярном тогда журнале «Юность», получила многочисленные отзывы читателей. Семейная тематика занимала немалое место в творчестве писателя.
Это повести «Такой случай», «История моего друга», роман «Санаторий "Космос"». Герой названного романа – бывший фронтовик, воевавший в местах нынешнего чешского курорта, куда он приехал залечивать последствия прошлых ранений и пыток, перенесенных в неволе. Здесь же, в чешской лечебнице, происходит знаменательная встреча с одним из пациентов, который приехал из Германии. В нем ветеран узнает своего бывшего палача, который издевался над узниками в концлагере. Тот испуганно оправдался, что отсидел свое в тюрьме в послевоенные годы, и быстро ретировался.
Так, даже в произведениях невоенной тематики встречаются эпизоды той суровой и незабываемой жизни, выпавшей на долю поколения фронтовиков.
Хочется коснуться еще одного произведения Юрия Пиляра, которое не было опубликовано при жизни писателя и написано им в больничной палате. Оно называется «Исповедь бывшего узника» (1987 г.). И на «Исповеди...» мы остановимся подольше.
Понятно, что писатель опять возвращается к главной теме своего творчества – теме нацистских концлагерей, в которых, несмотря на все нечеловеческие мучения и пытки по отношению к узникам, люди, часто изможденные и доведенные до состояния доходяг, все равно старались оставаться людьми…
|
Повествование ведется из сего дня. Умудренный опытом и убеленный сединами писатель Юрий Пиляр размышляет о внутреннем мире человека, находящегося под угрозой насильственной смерти, размышляет о природе предательства и, конечно, о вечном, о вере в Бога. «...Как это было и что это испытание открыло лично во мне...» – этим автор делится в новом произведении. «Так и возникло подспудно желание исповеди, предельно откровенного рассказа о внешних обстоятельствах и внутреннем мире человека, находящегося ежечасно под угрозой насильственной смерти, о том, как из недр преисподних, точно из глубины темного смрадного колодца, открылся мне, только начавшему жить юноше, в трех обычных для того времени случаях необыкновенно яркий верхний Свет, который в рядовой жизни я, может быть, никогда не увидел бы и который теперь, на закате моего земного пути, – я могу смело сказать это, – остался самым ярким впечатлением всей моей жизни».
Вот мы и подошли к главному: смыслу жизни и содержанию личности Юрия Евгеньевича Пиляра. Главное заключается в глубокой и непоколебимой вере в Бога, и как следствие – в милосердии по отношению к людям, помощи всем, кому он мог помочь; в посещении храма Знамения Божией Матери и молитве о близких, живых и уже ушедших людях, домашней молитве перед небольшим иконостасом-божницей и, конечно, в самоотверженном служении своему делу. «Вся моя сознательная, с 1956 г., жизнь направлена была на борьбу с этим дьявольским явлением – германским фашизмом: мои романы, повести, очерки, выступления по радио и телевидению», – писал Юрий Пиляр в своих дневниках.
Господь коснулся души совсем еще молодого воина на поле брани в невероятно сложных условиях, когда юноша оказывался перед лицом неминуемой смерти. Эти, по сути, короткие встречи с Богом будущий писатель пронесет через всю жизнь и расскажет о них в своей «Исповеди...» незадолго до того, как Господь заберет его уже навсегда.
Первая история произошла во время трагических моментов окружения наших армий под городом Ржевом. В начале февраля 1942 года семнадцатилетний Юрий был военным переводчиком 2-го разряда в штабе 1237 стрелкового полка. Кроме того, исполнял обязанности адъютанта командира и комиссара полка. Через некоторое время распоряжением по штабу его утвердили исполняющим обязанности заведующего делопроизводством оперативного отдела штаба. Это уже была должность среднего командира, офицерская. Но аттестовать хотя бы младшим лейтенантом Юрия не могли, потому что он еще не достиг совершеннолетия. А в мае-июне того же 1942 года ему все-таки присвоили звание старшего сержанта.
Войска 39-й армии должны были перебраться на новый рубеж боевых действий. Так как существовала постоянная связь со штабом Калининского фронта, у бойцов была уверенность, что там, «наверху», продумали все до мелочей и 39-ю армию перебросят на более выгодные позиции.
Вскоре и полк 1237 по распоряжению командования должен был включиться в общую колонну и двигаться в ее составе на северо-запад к реке Обше. Той же ночью немцы замкнули кольцо окружения. Началась бомбардировка наших артпозиций немецкими «юнкерсами», которые поднялись с Сычевского аэродрома. Пулеметным огнем прочесывали дорогу и поле. Колонна бойцов была разорвана.
В автобиографической книге «Люди остаются людьми» Юрий Пиляр подробно описал картину ожесточеннейших бомбежек местоположения наших войск, сгрудившихся в лесу на Обше 6 июля 1942 года. Но в «Исповеди...» писатель не хотел повторяться. Свое внимание он заострил на других моментах.
Две недели маленькая группа бойцов, среди которых был и Юрий, скиталась по лесам и болотам, пытаясь прорваться с боем или хотя бы «просочиться» к своим.
Атака советских войск подо Ржевом. fotostrana.ru
|
А потом случилось то, что осталось в памяти писателя до мельчайших подробностей. К тому моменту эта была уже не группа бойцов, а всего три человека. Как ни спешили они, шагая всю ночь через безлюдные поля и луга на северо-запад, до спасительных Нелидовских лесов они так и не дотянули!
Застучали автоматные очереди, и стрельба пошла со всех сторон. Защищаться было нечем, и бежать было некуда. «И я чувствовал, – цитируем автора, – что эта невольная покорность, это безропотное ожидание конца есть чудовищное насилие над личностью!.. Никогда еще за семь месяцев пребывания на фронте не было так страшно!» И дальше:
«...Мерно, тяжело топая, грохоча автоматными очередями, надвигалась на меня эта зловещая стена, зеленый темный строй солдат..., и я подумал: а что, мол, они со мной сделают, если я себе пулю в висок? Ни-че-го! Да еще я, пожалуй, успею пристрелить первого же приблизившегося ко мне немца... Вот и выход.
И в этот момент я вдруг почувствовал, что у меня пропал страх... я все равно не умру...» Господь уберег Юрия от смерти и плена.
Но в плен он попал немного позже, после ранения и потери сознания в том же июле 1942 года. Кто-то из троих бойцов задел сапогом сигнальный провод, подключенный к фугасной мине. Мина взорвалась. В воздух взлетели осветительные ракеты. Немцы выскочили из засады.
«С этой минуты начинается мой Крестный путь по аду фашистских концлагерей».
Из города Ржева – в лагерь военнопленных в Смоленске, еще через несколько дней солдат перевезли в город Борисов, в лагерь, устроенный на месте бывшей автобазы. В феврале 1943 года пленных доставили в зондерблок города Хелм в Польше.
Ни на один день Юрия не оставляло желание бежать из плена. Первая попытка как раз и произошла в этом лагере в Польше.
«Решение бежать из Хелмского лагеря было принято в первых числах мая 1943 года». В заборе с колючей проволокой было проделано «окошко» в нужном месте. Оно находилось напротив противоосколочного рва, предназначенного для охранников за оградой на случай воздушной тревоги. В благоприятный момент Юрий должен был нырнуть в «окошко», скатиться в зигзагообразный противоосколочный ров и проползти по глинистому дну в противоположный конец – и все это в промежутке времени от половины девятого до девяти вечера. В девять снималась охрана дневной зоны оцепления, и в темные вечерние часы можно было скрыться за пределы лагеря.
Бараки в концлагере Хелмно. warspro.ru
|
16 мая 1943 года состоялся побег. Была осуществлена самая трудная часть плана: уйти незаметно для охранников из зондерблока за четверть часа до смены караула. Но беглеца, когда он прыгал в «окошко», заметил неожиданно появившийся у ворот дежурный полицай. Он поднял крик.
Окровавленного, в разодранной одежде, Юрия приволокли в комендатуру.
«...В комнату стремительно вошел высокий полковник в мундире, он же комендант.
– Где он? – спросил комендант гневно. Разговор шел на немецком языке.
– Здесь, – указал на меня зондерфюрер. – Вот он.
Полковник круто повернулся.
– Почему он не расстрелян?
– Господин комендант, в зоне "А" расстреливать запрещено, – доложил начальник караула, фельдфебель.
– В таком случае, отведите его в зону "Б" и расстреляйте немедленно, – приказал комендант».
Немец-переводчик, стоявший неподалеку, вынужден был предупредить полковника о том обстоятельстве, что приговоренный к расстрелу узник понимал немецкую речь. «Вынужден предупредить», потому что человек, которого собираются расстрелять, мог в отчаянии наброситься на охранников. У переводчика был соответствующий опыт.
Полковник с интересом посмотрел на Юрия и подошел к нему ближе, заговорив по-немецки. Спросил, сколько юноше лет и почему устроил побег. Ведь он мог дожить до окончания войны, быть обмененным на немецкого военнопленного и вернуться на Родину.
«А я стоял оледенелый внутри, придавленный этими конкретными, направленными на меня словами – "расстреляйте немедленно". Даже нервная дрожь как будто поутихла».
...Немецкая фраза быстро сложилась в голове: «Я выполнил (или выполнял? -– совершенный или несовершенный вид, – еще сомневался юноша) свой долг перед Родиной», – слабым голосом, за который тоже сердился на себя, произнес Юрий. «Эта фраза хорошо обороняла и мое человеческое достоинство, и достоинство солдата».
«Действие этой единственной фразы... было ошеломляющим. Сперва в комнате воцарилась какая-то странная, немая тишина. Затем я увидел близко глаза полковника – он с полминуты разглядывал меня в упор, после чего, громко стуча сапогами, отошел на середину комнаты и сказал:
– Отведите его в карцер и дайте ему хлеба».
«Уж не знаю, что им руководило, что заставило отменить свой первоначальный приказ... не позволить русскому пленному выглядеть нравственно выше его, полковника немецкой армии, особенно в присутствии подчиненных, или... Или ему и впрямь по-человечески стало совестно, ну хотя бы на небольшой срок? Не знаю».
Это был второй запомнившийся случай, когда Господь наш Иисус Христос и Пресвятая Богородица по молитвам матери Юрия уберегли от гибели 18-летнего солдата.
Третий необыкновенный случай, произошедший на войне с будущим писателем, произошел в самом страшном месте из тех, куда раз за разом переводили провинившегося пленного. Это лагерь смерти (как его называли сами немцы) Маутхаузен – сюда после памятного побега из Хелмского лагеря перевезли Юрия в начале лета 1943 года.
Инспекционная поездка в концентрационный лагерь Маутхаузен. warspro.ru
|
«На четвертый день пути нас доставили в Маутхаузен, выкупали под горячим душем, выдали чистое белье, а потом десятерых из нас – и часа не прошло после мытья! – расстреляли».
Очень долго, уже и в послевоенные годы, писателя занимал вопрос: а зачем все-таки мыли и стригли тех, кого через час собирались расстрелять; а зачем асфальт, цветы, протертые до блеска стекла окон в бараках, зачем в лагере первоклассный оркестр, исполнявший по воскресеньям на аппельплаце вальсы Иоганна Штрауса... почему построили площадку для расстрела узников возле эсэсовского спортгородка с открытым плавательным бассейном? Как это все могло соседствовать? Зачем? Для чего?
Вот к какой мысли в результате пришел автор книги. Боевые действия, которые часто требовали маскировки, распространялись не только на фронт, но и на такие места, как концентрационные лагеря. «Вот для чего и мытье, и стрижка тех, кого через час ставили к стенке. "Не будут убивать, коль стригут и бреют" – думали люди и покорно шли туда, куда им велели. А не думали бы так, то набросились бы даже с голыми руками на конвоиров... А чистота, оркестр, цветочные клумбы под окнами бараков требовались главным образом для того, чтобы заморочить голову посещавшим лагерь представителям Международного Красного Креста и другим влиятельным общественным организациям. "Никаких зверств, никаких газовых камер в концлагере нет..." – говорили приезжим».
С трудом пережив год непосильной работы на каменоломне и зверств охранников-фашистов, Юрий и его солагерники услышали новое ужасное известие о строительстве военного завода на территории лагеря. Это было лето 1944 года. Завод собирались строить руками хефтлингов. «Не землю копать и не камни носить... на Гитлера заставляют работать!» – так думали почти все заключенные.
К этому времени многие пленные уже были наслышаны об организованных актах саботажа на немецких предприятиях, о массовых побегах военнопленных, которые нельзя было осуществить без организованной подготовки. Поэтому когда Юрий задал себе вопрос: как можно помешать врагу строить военный завод? – он был уверен, что в лагере действует подполье, которое ставит и решает такие вопросы.
«Я решил про себя этот вопрос по-военному. Надо взорвать стены строящегося цеха, разоружить охрану и уйти лесами к чешским партизанам, в Чехословакию», – пишет автор в своей «Исповеди…».
От каменоломни «Винеграбен», где работали узники, до чехословацкой границы было ровно сорок километров, что соответствовало хорошему марш-броску пехоты того времени.
Заключенные концлагеря Маутхаузен на принудительных работах. warspro.ru
|
Юрий поделился планом со своим лучшим другом Вл. Савосиным, и вместе они рассказали обо всем авторитетному и уважаемому узнику среди пленных, бывшему капитан-лейтенанту Николаю Янсону. Юрий был уверен, что Янсон действует от имени подпольного комитета Сопротивления.
И вот наступило страшное утро. К Юрию подошел малознакомый человек, тоже из узников, и оглушил таким известием: «Ты провалился. О твоих планах знает весь лагерь».
«С трудом дожил я тогда, в 44-м, до вечера... с минуты на минуту ждал вызова в лагерную канцелярию или прихода эсэсовцев, которые перепроводили бы меня в политический отдел».
«В Маутхаузене почти ежедневно снимали с электризованной проволоки самоубийц – кто мог осудить несчастных, у которых кончились физические и душевные силы! Кто осудил бы и меня, если бы я, не желая подвергаться риску "пристрастных" допросов в крематории, в камере с зарешеченным квадратным окном, кинулся руками вперед на потрескивающую и чуть дрожащую колючую проволоку электризованного забора! Не осудили бы, а по-хорошему пожалели бы. А узнав о подлинных причинах, даже, наверно, подумали бы, что, дескать, молодец парень.
И снова, как в березовой роще тогда, в июле 1942 года, мне было легко и бесстрашно. И опять – немного удивительно, что я только что так чего-то боялся. Не дамся я живой в руки эсэсовцев, не позволю им больше избивать меня, как избивали Мекке и Кунц, Штумпф и Тобиашек, сохраню военную тайну, верность Родине, своему солдатскому долгу... Я, глядя на шипящую пульсирующую паутину, чувствовал, что Мекке, Кунц, Штумпф, Тобиашек и вся эта фашистская свора, мучавшая нас, сделалась теперь ничтожна для меня, они умалились до того, что я даже не чувствовал к ним ненависти... Я вдруг встал на пороге того, где им не было места, а было передо мной что-то такое огромное, ослепительное, готовое принять меня, – перед которым все остальное было ничто. И знание этой бесконечности и непрерываемости жизни... было абсолютным знанием. Но и тогда, приготовясь к смерти, я ушел от нее».
Господь наш Иисус Христос не покидал юношу с чистым и горячим сердцем, способным на большую жертвенную любовь. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13).
Вот и в больнице, борясь со смертельным недугом, но продолжая работать за письменным столом, 62-летний писатель Юрий Пиляр делал пометки в своем последнем дневнике: «Молю Бога, чтобы простил нам долги наши и помог в этой жизни быть нам и здоровыми, и счастливыми, а главное, честными...» Когда мама Юрия, Анна Тихоновна, провожала сына на фронт, она пожелала ему именно это: всегда быть честным, таким, каким был горячо любимый ими обоими отец Юрия и муж Анны Тихоновны – Евгений Карлович, старый агроном (его не стало в 1938 году, когда Юрию было всего 14 лет). И Юрий пронес это материнское наставление через всю жизнь.
И еще запись из дневника: «... Соглашусь на операцию только в том случае, если иначе нельзя спасти жизнь. Да будет на все воля Его».
«...Счастлив тем, что знаю, что я в воле Того, Кто желает нам одного блага, более того, дает нам одно благо, хотя мы этого и не понимаем. Наверно, в огне страданий, боли, мук сжигаются многие наши прегрешения. Но человек есть человек. И я молю Спасителя о продолжении дней моей земной жизни... Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного...»
Многие годы Юрий Пиляр помогал старым узникам фашистских концлагерей, безуспешно пытался добиться каких-то прав для них, а именно: чтобы их хотя бы приравняли к участникам и ветеранам войны, а не смотрели на них как на предателей Родины.
Слава Богу, что такое благоприятное время настало для бывших узников, теперь уже полноправных участников и ветеранов Великой Отечественной войны.
В доме Юрия Пиляра всегда бережно сохраняется красный угол, где молился писатель. Он очень дорожил старинной иконой Божией Матери, которую любили его родители и которую прислали земляки из родных вологодских краев.
Последняя воля Юрия Пиляра – похоронить его по православному обычаю. Отпевание состоялось в апреле 1987 года в храме Знамения Пресвятой Богородицы, что у Рижского вокзала.
Светлая память рабу Божию Юрию!
Москва, сентябрь – октябрь 2024 года.
Творческая группа
