Нужны ли России двадцать миллионов писателей? Должен ли автор сохранять объективность на войне? Об этом и многом другом председатель правления Союза писателей России, известный военный прозаик Николай Иванов рассказал в интервью Федеральному агентству новостей
— СПР сегодня — самая крупная писательская общественная организация в России: в нее входят 8 тысяч писателей. Зачем, по-вашему, люди вступают в союз?
— Меня на последнем совещании молодых писателей в Химках как-то спросили: «А что нам даст вступление в Союз писателей?». Я прямо ответил: в плане материальных выгод это мало что несет. Зато дает гордость принадлежности к такой организации!
Мы сидим за этим столом — а за ним пили чай Михаил Шолохов, Валентин Распутин, Юрий Бондарев, Алим Кешоков, Расул Гамзатов, Владимир Солоухин, Василий Белов… Мы испытываем гордость за то, что через союз имеем отношение к этим великим людям. Отсюда и ответственность за то, что мы пишем.
Например, мы никогда не возьмем в свои ряды писателя, представившего в приемную комиссию книгу, которая охаивает историю Отечества или «блистает» ненормативной лексикой. Извините, мы несем ответственность перед нашими предшественниками.
Писателям сейчас важно чувствовать, что они не одиноки, что у них есть единомышленники. И мы их находим в своей организации. Перечислю наиболее известных писателей, входящих в наш союз: Владимир Крупин, Виктор Лихоносов, Константин Скворцов, Станислав Куняев, Михаил Ножкин, Валентин Сорокин, Владимир Личутин, Камиль Зиганшин, Николай Зиновьев, Надежда Мирошниченко, Владимир Санги, Геннадий Иванов, Светлана Сырнева, Владимир Личутин, Исхак Машбаш, Сергей Шаргунов...
В наш союз вступили не только те, кто целиком посвятил себя писательскому делу, но и люди, добившиеся признания в других сферах. Назову лишь несколько наиболее знаковых имен: певец Ренат Ибрагимов, актер Владимир Конкин, телеведущий Николай Дроздов, Герой труда РФ Николай Рыжков. Не говорю здесь о руководителях самого высокого ранга, таких как глава МИД Сергей Лавров…
Правление Союза писателей понимает, что в глубинке нашим товарищам по перу очень важно знать, что о них помнят в Москве. Да и губернаторы больше осознают весомость региональных отделений СПР, когда видят, что к ним проявляют внимание в столице. Поэтому я часто езжу по России, иногда получается до восьми командировок в месяц — сейчас, правда, режим самоизоляции внес в эту программу свои коррективы. И я вижу, что на местах наши писатели не сидят сложа руки. Они откликаются, когда чувствуют обратную связь с Москвой, сами предлагают проекты. Понятие «человек из Москвы» существует до сих пор, и я к этому отношусь спокойно, потому что это оказывает воздействие и приносит пользу людям.
— Вы упомянули про молодых писателей. Насколько я знаю, в Союзе писателей России считанные проценты писателей моложе тридцати лет. Молодые не разделяют ваших убеждений?
— С XV съезда, на котором меня избрали председателем, мы в правлении выделили эту проблему в одно из главных направлений в своей дальнейшей работе. Шесть процентов молодежи в творческой организации, «выявленные» по итогам съезда, говорили о стремительном старении организации. Нам надо думать о тех, кто придет после нас. Потому и создали Совет молодых литераторов — сначала при центральном аппарате, а сейчас у нас уже более 20 СМЛ при региональных организациях по всей России.
Да, молодежь разная: кто-то пытается и у нас получить свои выгоды, и у либерального писательского крыла. Нам такие «ушлые», честно говоря, не интересны: дожить до тридцати лет и не иметь стержня в душе, не определиться, чего хочется в жизни, кроме выгоды…
Но при этом с молодежью надо работать. Уже три года, не получая ни копейки денег государственной поддержки или грантовой помощи, мы проводим совещания молодых писателей в Химках. В этом году на совещание приехало более 120 человек пишущих ребят до 35 лет практически со всей России. А всего за год, включая региональные совещания, в этой работе участвует порядка 700 молодых литераторов. В Химки приехать — это высшая похвала и награда на областных совещаниях.
Что примечательно, молодежь зачастую едет за свой счет. Потрясли две девчонки из Уфы, которые взяли кредит в банке ради покупки билетов. Это говорит о том, что такие встречи им необходимы, они получают на них то, чего не получат нигде больше.
— В начале 1990-х годов Союз писателей СССР разделился по идеологическим причинам. Есть ли какие-то контакты с «демократическим» Союзом российских писателей?
— Если говорить о принципиальном противостоянии, то оно сохраняется между нашим Союзом писателей России и ПЕН-клубом. Это чисто идеологическое разделение. Там писатели ориентированы на Запад, на либеральные ценности. А мы — за традицию, наш союз — объединение писателей-государственников.
Мы не стыдимся говорить, что любим Родину. Мы гордимся тем, что все наши великие предшественники, те, кто составили славу нашего союза, — все они остались в России, их прах покоится в родной земле. Это и Василий Белов, и Валентин Распутин, и Расул Гамзатов, и Владимир Солоухин, и Николай Тряпкин, и Семен Данилов. Перечислять можно долго. Никто не уехал за границу, в отличие от представителей иных писательских организаций. Да, мы державники.
Идеологические противоречия с Союзом российских писателей сейчас сходят на нет. Мы даже некоторые юридические документы подписывали вместе, где-то участвуем в одних мероприятиях. Но при этом ни мы, ни они не считаем, что необходимо в срочном порядке объединяться на данном этапе. В каждой организации сложились свои приоритеты.
Сейчас создаются и другие писательские союзы. Например, активно формируется новый союз писателей на базе порталов «Стихи.ру» и «Проза.ру». На мой взгляд, это чистой воды коммерческий проект, который имеет мало отношения собственно к литературе. Там главным критерием вступления является не столько талант, сколько денежные взносы.
Недавно одному престарелому члену нашего союза в Санкт-Петербурге пришло от них сообщение, что его творчество настолько велико и значимо, что он награждается медалью «120 лет Маяковскому». Но при этом… надо заплатить 5 тысяч рублей. Из Администрации президента приходит письмо: объясните, пожалуйста, данный случай. Разобрались: не мы.
— Идея создания некоего общего союза писателей, который курировало бы государство, умерла?
— Нет. Идея проговаривается на довольно высоком уровне. Скажу пока, что речь идет не о едином писательском объединении, а об ассоциации наиболее влиятельных творческих союзов. Тогда и Минкульту легче будет понять, на кого опираться при проведении тех или иных федеральных мероприятий.
Например, дается задание, условно говоря, провести литературный фестиваль на Красной площади. Каждый из союзов берет на себя свой фронт работ. И тогда уже финансирование идет не только одному руководителю, который нравится чиновникам, отвечающим за распределение грантов. Они идут тем, кто сумеет доказать, что именно их союз лучше всего выполнит данную задачу.
В целом, я положительно отношусь к идее ассоциации: тогда будет наглядно видно, кто на что реально способен. Но мы со своей стороны выставили условие — можем войти только при сохранении своей организации, собственного Устава, юридического лица. Если нам что-то не понравится категорически, мы выйдем и продолжим, как и прежде, действовать самостоятельно. У нас своя история, нам уже 62 года, и мы не хотим растворяться в этой ассоциации. Моя позиция, кстати, была принята с пониманием. Поэтому я думаю, так и будет: каждый войдет в ассоциацию как отдельная самостоятельная структура.
— Вы за свою жизнь бывали на нескольких войнах. На ваш взгляд, писатель и журналист на войне должен быть объективен? Или он все-таки солдат информационной войны и должен исходить из интересов той стороны, на которой находится?
— Мы должны понимать, что полной объективности на войне быть не может. У нас у каждого — свои эмоции, свой взгляд на прошлое и настоящее.
Согласитесь, что первая чеченская кампания была проиграна прежде всего информационно: журналисты и писатели, которые на словах говорили об объективности, на деле заняли позицию противников территориальной целостности России. Давайте вспомним, что в 1990-е годы боевики и террористы подавались в СМИ чуть ли не как герои, а солдаты и генералы Российской армии изображались беспомощными и бездарными военными.
Владимир Богомолов, мой литературный учитель и старший товарищ, говорил: безоговорочно верить нельзя даже военным документам. Мы ведь зачастую не знаем, в какой ситуации и ради чего этот документ составлялся. Надо сравнивать разные источники, чтобы где-то посередине найти нечто близкое к правде.
Поэтому резюмирую: писатель всегда должен понимать, на чьей он стороне, но должен и стремиться к объективности, где это возможно.
— С начала 1990-х годов у вашего союза не раз пытались отнять исторический дом на Комсомольском проспекте, 13. Продолжаются ли сейчас попытки выселить СПР?
— Сегодня давления нет. Но ничего нельзя утверждать заранее... Да, были различные ситуации, которые нам удалось преодолеть. Насколько долго нам здесь удастся удержаться — другой вопрос. Мы прекрасно понимаем, что не должны давать повода для выселения. И самый первый повод — задержки оплаты коммунальных платежей и земельного налога. За то, что мы занимаем первый этаж знаменитого здания в центре Москвы, мы должны платить 138 тысяч рублей одного только земельного налога в квартал. Это помимо того, что мы содержим здание, платим за свет и воду. В среднем мы ежемесячно отчисляем в казну государства порядка 90 тысяч рублей.
Нам говорят: съезжайте куда-нибудь на окраину, будет дешевле. Но для нас этот дом — символ, рубеж обороны. Мы чувствуем, что не должны его менять на заурядный офис. Это «намоленное» писательское место. Здесь работали великие люди, здесь принимались важные для писателей и всей России решения. Да, нам, современным писателям, выпало время безденежья, непонимания. Надо выдержать. Если мы сохраним за собой это знаковое место, потом нам легче будет подниматься.
Знаете, недавно ушел из жизни один из классиков «лейтенантской прозы» Юрий Бондарев. За ним навсегда останется наш писательский билет №1 нового образца, который мы выдали ему после XV съезда СПР два года назад.
Возвращаясь к писательскому дому на Комсомольском проспекте: отступить отсюда будет неправильно. Меня избрали председателем СПР, и я чувствую ответственность за то, каким оставлю союз следующему руководителю. Это место, кстати, становится все более популярным среди писателей. У нас постоянно занят Шолоховский зал, где регулярно идут мероприятия. Писатели из России, Белоруссии, Донбасса, из многих других мест тянутся к нам. Им важно приезжать и выступать в центре Москвы, а значит мы будем оставаться здесь, пока можем.
Полная версия
