Писательница Ирина Богданова родилась и живет в Северной столице. Ее романы «Жизнь как на ладони», «Дом, где тебя ждут», «Я спряду тебе счастье» завоевали любовь читателей. Одна из ее книг «Мера бытия» посвящена блокадному Ленинграду. Автору близка военная тема, и к празднику Великой Победы у неё особенное отношение
– Ирина Анатольевна, что значит для Вас День Победы?
– День Победы настолько велик, что я даже затрудняюсь с определением, потому что в нём слились все чувства, которые даны человеку и все события через которые прошла страна с начала века. Общая беда и общая Победа вновь сделали непобедимой нацию, разорванную революцией на красных и белых, на верующих и неверующих. Кроме победы над фашизмом, для меня это ещё праздник единства – в каких бы уголках мира ни находились россияне, они обязательно вспомнят и почтят память павших.
День Победы – это весна и возрождение, марши сводного оркестра на Дворцовой площади и слёзы на глазах у людей. Я помню, как по Невскому проспекту шли ветераны, и звон медалей заполнял собой всё пространство. С каждым годом ветеранов становилось меньше и меньше, и когда осталось совсем мало, то в строй встали внуки и правнуки с портретами своих дедов и прадедов, и это тоже победа над забвением и смертью.
– Как Вы обычно отмечаете 9 мая?
– В последние годы случается так, что День Победы я провожу в отъезде, потому что майские праздники – практически единственное время в году, когда муж может позволить себе пару недель отпуска. Но мы с детьми очень хотим стать участниками Бессмертного полка и обязательно сделаем это, хотя нам непросто собраться вместе именно на праздник в силу того, что живём в разных городах. Кроме того, в моих творческих планах стоит задача сводить на прохождение Бессмертного полка героев будущей книги, так что мимо меня он не пройдёт в любом случае.
В этом году 9 мая я буду в испанском городе Торревьеха. Этот небольшой городок на побережье Коста Бланка давно облюбовали русские туристы. Буквально перед Пасхой там стараниями общины распахнула двери красивая православная церковь, работает русская школа, есть русские врачи и русское радио. День Победы тоже празднуют широко и дружно – в центре города, с военной формой, концертами, салютом и георгиевскими ленточками. Мы ещё ни разу не были и, конечно, пойдём отмечать вместе со всеми.
– В Ваших произведениях военная тема занимает заметное место. Почему она Вам близка?
– Дело в том, что я дочь офицера, внучка-правнучка офицеров во многих поколениях, и военная служба для меня – неотъемлемая часть жизни. Я горжусь тем, что мужчины нашей семьи служили Родине. Мой прадед участвовал в Брусиловском прорыве, дед мужа, Герой Советского Союза Богданов, командовал 22-й Гвардейской мотострелковой бригадой, одной из первых ворвавшейся в Берлин, мой папа вводил в строй станцию радиоэлектронного противодействия на Кубе, которая помешала Америке ударить по Советскому Союзу атомным оружием.
С самого детства и по сию пору книги о войне у меня в приоритете, и один из самых любимых авторов, Юрий Бондарев – лауреат Патриаршей литературной премии. Хотела бы я так писать!
– В книге «Мера бытия» Вы писали о блокадном Ленинграде. Как Вам удалось так достоверно передать события того времени?
– Как человек, родившийся через двенадцать лет после Победы, я принадлежу к поколению, от которого война на расстоянии вытянутой руки. Например, проходя мимо музыкальной школы недалеко от Троицкого собора, бабушка рассказывала, что в блокаду туда свозили умерших и из окон торчали руки и ноги покойников. А вот этот дом был разрушен, а здесь спускались в бомбоубежище. Помню, мы с подружками обсуждали, каким путём эвакуировали наших мам и пап – на баржах или по льду Ладоги. Мои ленинградские ровесники знают, что магазин на Большой Конюшенной назывался «Милицейским», потому что там отоваривались сотрудники милиции, а гастроном на углу Малой Морской до сих пор «Генеральский» – куда, по слухам, ходили высшие армейские чины.
Как я упоминала в книге «Мера бытия», в начале войны населению было приказано сдать фотоаппараты, велосипеды и радиоприёмники. А наш дядя Саша, дедушкин брат, фотоаппарат не сдал. Он работал радиоинженером, нужным в городе, и его не призвали в армию. Кто-то донёс про фотоаппарат, дядю Сашу арестовали, и он погиб, но плёнка с несколькими снимками семьи осталась. Теперь эти уникальные кадры – практически единственные любительские фото из жизни блокадного города. Они обошли весь интернет, и если набрать в поиске «блокада, семья Никитиных», то первой появится фото моих дорогих и любимых, где девочка с косичками – моя мама.
– Благодаря чему наш народ победил в Великой Отечественной войне? В чем особенность поколения фронтовиков-победителей?
– Вместо ответа мне бы хотелось процитировать фрагмент из книги о войне и блокаде «Мера бытия». Мне кажется, он яснее отразит мои чувства и мысли.
…К концу декабря город зарос снежными сугробами. Неубранный снег возвышался белыми горами. Неподвижно стояли трамваи и троллейбусы с выбитыми стёклами, над ними ветер раскачивал оборванные обледеневшие провода. Сквозь остовы разбомблённых домов проблескивало мутное солнце.
Ленинград превращался в город-призрак.
– В старом пророчестве говорится: «Петербургу быть пусту», но вы не верьте – Ленинград выстоит, – сказал Кате высокий мужчина в барашковой шапке, когда она дежурила во время обстрела. Поверх шапки мужчина обвязался деревенским платком крупной вязки, но всё равно было видно, что ему очень холодно. Катя остановила прохожих переждать обстрел, и мужчина покорно прислонился к стене парадной. В последнее время бомбить стали меньше, а обстрелы, наоборот, усилились. Из-за внезапности горожане обстрелов боялись больше, потому что проход по городу становился чем-то вроде лотереи: убьёт – не убьёт.
Сейчас били по соседнему кварталу. Разрывы снарядов следовали сплошной чередой, сливаясь в громовую дробь, от которой вылетали остатки стёкол в близлежащих домах. Когда раздался грохот падающих кирпичей, Катя сказала:
– Они не возьмут нас живыми, правда?
Ей показалось, что запавший рот мужчины шевельнулся в улыбке:
– Вы знаете, откуда пошло выражение «Русские не сдаются?»
– Нет! – Катя покачала головой.
– Во время Первой мировой войны немцы применили против Двести двадцать шестого Землянского полка отравляющие газы. Готовились тщательно: выжидали попутного ветра, тайно разворачивали газовые батареи, засылали разведку. И утром на русские позиции потекла тёмно-зелёная смесь хлора с бромом. Противогазов у наших не было, и все живое на двадцать километров отравилось насмерть. Листья облетели, а трава почернела, – прежде чем продолжить фразу, мужчина откашлялся. – Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь. Вот как сейчас.
Под всплеск канонады Катя согласно кивнула, не отводя взгляда от рассказчика. Он, похоже, совсем обессилел, но голос звучал твёрдо:
– Вслед за огневым валом и газовым облаком на штурм русских позиций двинулись четырнадцать отборных батальонов противника, а это не менее семи тысяч пехотинцев. На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников. Но когда германские цепи, надев противогазы, приблизились к окопам, из хлорного ада на них в штыковую поднялась русская пехота. Полуслепые, задыхающиеся, бойцы шли, сотрясаясь от жуткого кашля и выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Это были остатки рот пехотного Землянского полка – капля в море. Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы не приняли бой и побежали. Немцы затаптывали друг друга и висли на проволочных заграждениях. И по ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия.
Несколько десятков умирающих русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало. То сражение вошло в историю как «Атака мертвецов». – Мужчина перевёл дыхание и посмотрел на Катю. – История повторяется и в Атаку мертвецов сейчас идут ленинградцы.
Атака мертвецов! Катя видела бредущих по улице людей: женщин с вёдрами ледяной воды, стариков, тянущих саночки с запелёнутыми покойниками и думала, что незнакомый мужчина сказал правду: хотя они все почти мертвы – они победят вопреки всему.
– Вы умеете передать в своих книгах – связь времен, перекличку эпох. Любите историю?
– Я очень люблю историю во всех её ипостасях. Например, я не представляю, как можно выкинуть старые подписанные открытки или отнести на помойку бабушкину швейную машинку, одевавшую всю семью. Для меня история это не прошлое, а неразрывная часть настоящего, дающая ответы на многие вопросы. Я много раз пыталась в своих книгах вписать героя в реальность, без предыстории, но у меня не получается, потому что ни один человек не возникает ниоткуда и в его судьбе так или иначе принимают участие те предки, что стоят за его плечами.
– Вы – верующий человек. Как пришли к вере?
– Вера досталась мне по наследству от прадедушки-священника Михаила Васильевича Николаевского, расстрелянного в Рождественскую ночь 1931 года. Мне кажется, что отрицание церкви или атеизм с моей стороны было бы предательством его памяти и всех новомучеников, убиенных за веру Христову. Они тоже погибли на войне, объявленной Православию большевиками, но остались непобеждёнными.
– Важно ли для Вас передавать христианские ценности в своих книгах – без назидания, а через художественность?
– Я очень стараюсь писать без назидательности и поучения, потому что, на мой взгляд, настойчивое навязывание авторского мнения портит художественный текст и придаёт ему нотку фальши. Талант писателя заключается в том, чтобы читатель самостоятельно понял основную мысль произведения и сделал правильный вывод. Это трудно, и я не знаю, насколько у меня получается, но мои читатели очень добрые и прощают мне моё авторское несовершенство. Очень их люблю и благодарю за постоянную поддержку и ответную любовь. С великим праздником Победы, мои дорогие соотечественники! Пусть её свет всегда сияет над нашей Родиной!
Ирина Богданова – номинант Патриаршей литературной премии 2017 года.
Родилась 5 октября 1957 года в семье офицера Советской Армии и учительницы русского языка и литературы – внучки новомученика. После школы закончила Ленинградское Высшее Педагогическое училище № 4 (дневное отделение, 1976 год) и работала воспитателем в детском саду. Именно работа воспитателем и подтолкнула Ирину Анатольевну к литературной деятельности. Не найдя ни одной книги, доступно рассказывающей детям о русском народном творчестве, она решила написать ее сама. На сегодняшний день писательница уже создала несколько замечательных книг, которые помогают детям знакомиться с исконно русской культурой. Затем, по семейным обстоятельствам, перешла на работу в ГУПТЭК оператором газовой котельной, но затем снова вернулась в детский сад, откуда ушла на пенсию. В её творческом арсенале есть не только сказки, но и публицистика, и романы: «Жизнь как на ладони», «Три Анны», «Мечта длиною в лето». Одна из книг автора – «Сказочная Азбука» – вошла в федеральную целевую программу «Культура России». Ирина Богданова – лауреат конкурса «Просвещение через книгу».
Издательский совет
