17 сентября 160 лет со дня рождения Константина Эдуардовича Циолковского. В этот день мы решили поговорить с его правнучкой Еленой Тимошенковой. О книгах ученого, его философии и любимом чтении гения.
— Давайте для начала мы с вами установим, что называется, степень родства, чтобы наши читатели понимали, по какой линии вы правнучка Константина Эдуардовича Циолковского? Чья правнучка, чья внучка, чья дочка и так далее.
— У Константина Эдуардовича было семеро детей - четыре сына и три дочери, правда, один сын умер совсем маленьким, и только у двух дочерей были дети. То есть я внучка Марии Константиновны Циолковской, средней дочери ученого, у которой было шесть человек детей, и самыми младшими были близнецы Леша и Женя, самые любимые. Самые нежные отношения связывали их с дедом. Но когда им было по семь лет, они оба заболели скарлатиной, как когда-то Константин Эдуардович, и Женя умер, его не смогли спасти, а Леша остался, и Леша — это мой отец. То есть я дочь самого младшего из внуков Циолковского.
— Многие ассоциируют русский космос с Циолковским, но ведь Циолковский — это не только космос?
— Циолковский — это не только космос. Сам-то он себя считал меньше технарем, больше философом. Но философия эта опять не для всех!
Наверно, пока подавляющее большинство все-таки техническую сторону его деятельности воспринимает. Потому что это то, что можно потрогать. Ты приходишь в Музей космонавтики, ты видишь космические аппараты, ты понимаешь, что это пошло от Циолковского, через Королева, через Глушко, через других конструкторов. То есть это ощутимо. Философия — это, конечно, совершенно неощутимая вещь, но вот Циолковский считал это главным в своем творчестве. Причем именно философию космическую. Потому что главным постулатом всей его философии была, во-первых, идея монизма, то есть идея единства во Вселенной, в Космосе, а во-вторых, его фраза, которая мне очень нравится: "Мы живем больше жизнью Космоса, чем жизнью Земли».
Елена Тимошенкова Фото: rounb.ru
— Можете ее как-то расшифровать? Потрясающая же фраза!
— Ну это он расшифровывает в своих работах. Но суть в том, что мы не задумываемся, что жизнь идет во многом тоже по этим космическим законам, которые, опять же, нами не осознаются, которые нами не воспринимаются. И как он сам считал, есть грандиозные космические сообщества, которые связаны высшей гуманной идеей, и никогда не могут творить зло. Чем выше интеллект, скажем так примитивно, тем более совершенно и более гуманно должно быть это космическое сообщество. Сообщество, в которое мы когда-то войдем. Но пока уровень нашей нравственности, уровень нашей духовности будет таким низким, как сейчас, пока мы не будем единой общностью землян, а будем продолжать жить в разных государствах, и каждое государство будет выбирать свою систему ценностей — мы вот этого сообщества не достигнем, мы просто до него не дорастем. То есть нам надо расти и расти, повышать нравственность, повышать духовность, и тогда, через какие-то миллионы лет (а он вот этими понятиями оперировал ну как детскими кубиками), мы обязательно станем частичкой вот этого высочайшего космического сообщества.
— А почему эти сообщества не выходят на связь с нами? Потому что мы недостойны, получается, общения с ними?
— Мы не недостойны — мы их просто не поймем. Причем Циолковскому такой вопрос задавали, и он отвечал, что представители этих космических сообществ присутствуют в жизни землян, ничем себя не проявляя внешне, — это не НЛО, конечно! — делая все, чтобы Земля не погибла, охраняя, оберегая, поддерживая и уводя от самых колоссальных катастроф.
— Здесь, конечно же, напрашивается вопрос, о его религиозных поисках. У Циолковского даже одна из работ называется "Душа, Дух и Космос". И во многом он это описывает понятиями научными, но между строк читается какая-то религиозная подоплека. Об этом же писали, допустим, Игнатий Брянчанинов, Лука Войно-Ясенецкий. И вот сейчас вы говорите про то, что что-то "незримо присутствует", и у многих сразу ассоциация возникает, особенно у верующих людей, что, возможно, речь идет о Промысле, или о действии Бога на Земле?
— Религиозным Константин Эдуардович не был, но он был глубоко верующим человеком. В советское время как-то не принято было говорить о том, например, что он писал молитву, обращенную к Богу, что у него в 1915 году была написана работа "Бог Милосерд" - о высокой гуманности Высшего Существа, Высшего Разума.
Все его творчество, особенно последних десятилетий, это, конечно, искания Высшей Силы — эти попытки понять, принять и порадоваться тому, что эта Высшая Сила есть и Она тебя оберегает. Для него это было очень важно, потому что чувство творческого одиночества, непонимания, особенно в теме космоса, — конечно, присутствовало всегда. Понятны были дирижабли, понятна была авиация в 30-е годы, понятна была даже ракета. А идея космоса как философского явления, как явления гуманитарного, скажем так, не была принята.
— Еще у меня к вам есть три вопроса. Они связаны с книгами. Вот был ли какой-то такой список — список гения, скажем так, у Константина Эдуардовича? В своих воспоминаниях он писал, что из прозы очень любил читать Чехова, Тургенева.
— Любил рассказы Короленко. Детям любил читать басни Крылова, причем читал мастерски. Собирались вечером в комнате, которая называлась «полугостиной, полукомнатой дочери». Там был старый сундук, на который он садился, там была печка-лежанка, на которой устраивались дети, потом внуки. И он читал, причем читал, очень ярко, артистично, поэтому всем это запоминалось. Хотя образование-то у Константина Эдуардовича было самообразование считайте, но вот то восприятие литературы, то восприятие истории, которое от него пришло, — это, конечно, было на всю жизнь. Нам это все передала уже бабушка. Она нам рассказывала, допустим, про Гоголя. Вот ее маленькая комнатка, темное окно, которое выходило на веранду, и мы сидим с братом, прижавшись друг к другу, и так все это и страшно, и жутко интересно. И бабушка говорит: "Вот и Константин Эдуардович так же нам рассказывал", — и мы ощущаем эту обстановку, передаваемую оттуда, из того дома в наш новый дом, в котором мы жили. Даже вот в этих мелочах передаются семейные традиции.
— А вы сегодня своим внукам какие книги читаете?
— Вы знаете, те книги, которые нам читали, конечно, не читаю, у них другие книжные интересы.
— Кстати, это хорошо, что мы сейчас другие книги читаем детям?
— Я думаю, что неплохо. Потому что есть книги, может быть, и жалко, что их не было в нашем детстве. Есть, например, очень хорошая книга "Хроники Нарнии", мне очень нравится; есть хорошая книга про девочку Поллианну, которая во всем видела все доброе и всем помогала; и "Гарри Поттер" стоит того, чтобы его прочитать. Я считаю, что сейчас и взрослым-то подростковые книги будет полезно прочитать.
— Константин Эдуардович — это как раз тот случай, когда без чтения гения не бывает, как я понимаю?
—Это правда, Циолковский и считал, что именно книги его воспитали и образовали.
— Спасибо большое за интервью!
Беседовала Юлия Мялькина
