Международный детско-юношеский литературный конкурс имени Ивана Шмелева
«Лето Господне» проводится Издательским советом Русской Православной Церкви. К участию в нем приглашаются учащиеся 6–12 классов общеобразовательных и православных школ, гимназий и колледжей России, стран СНГ и зарубежья. Сегодня мы публикуем работу
Василисы Денисовой, которая стала победительницей VI сезона Конкурса среди учеников 10-11 классов
ВАСИЛИСА ДЕНИСОВА
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
Педагог: Кулькова Наталья Николаевна
Бездомный
Заочный этап
— Отойди, дядь, нет у меня денег! — грубо кричал кто-то.
— Да разве ж я денег-то прошу? Погоди-то, милок! — тихий голос словно уговаривал.
— Я сейчас полицию позову! Уйди!
— Выслушай ты меня!..
Я в изумлении остановилась. Какой-то давно небритый дед, одетый в грязную мешковатую одежду всё хватал за руку раздражённого и мрачного человека с чёрным портфелем в руках. Тот всё больше и больше выходил из себя, но, кажется, это только сильнее радовало деда.
— Ты, небось, не очень-то счастлив? Так знаешь… — с тихой радостью в глазах начал было бездомный, как мужчина с силой толкнул того в грудь, закричав при этом:
— Наркотики?! Травку мне суёшь?! Счастливым, говоришь, стану?!
Старичок беспомощно охнул и завалился в белый сугроб.
— Бомжи! В тюрьму таких сажать надо! — сплюнул человек, и уже хотел продолжить свой путь, как дед снова подбежал к нему и затряс своими красными обмороженными руками.
— Милый! Так-то все счастливы сегодня! Рождество ведь! — с детской улыбкой залепетал дед.
— Пить меньше надо, дядь! Иди себе своей дорогой, пока хуже не стало! — мужчина видимо подумал, что Бездомный перепил, вот и лезет к людям.
— Радуйся! Счастлив ты! Все мы счастливы сегодня! Спаситель мира родился! — засмеялся Бездомный и в этот момент достал что-то из кармана, на раскрытой ладони протянув Мужчине.
Я невольно подошла поближе, чтобы увидеть, что это, но Мужчина размахнулся и наотмашь ударил Бездомного. Два маленьких дешёвых леденца упали на асфальт из дрогнувшей руки.
— Полиция! Наркоту продают! Держите его! Пьяница! — закричали вокруг наблюдавшие неприятную сцену люди.
Перехватив поудобнее сумку, я подбежала и наклонилась над Бездомным, который лежал на спине, раскинув руки. По его красным небритым щекам катились слёзы. Дыхание с хрипом вырывалось из горла. Странно, но я не почувствовала запаха алкоголя.
— Дочка! — прохрипел Бездомный и едва заметно кивнул мне. Я опустилась на колени рядом с ним:
— Дедушка, давайте я скорую вызову? Вам плохо!.. — на что Бездомный лишь кротко улыбнулся и протянул мне дрожащий кулак. Пальцы разжались, и мне в руки упала маленькая самодельная восьмиконечная звёздочка, неумело связанная из спичек и белых грязных ниток.
Тут дед зашёлся приступом жуткого кашля, и какая-то женщина, наблюдавшая за нами, сказала:
— Их, как его!.. Ни родных, ни дома… Несчастный…
Старичок из последних сил замотал головой:
— Чегой-то ты говоришь, сердешная! Счастлив я! Счастливее всех! Рождество ведь нынче…
В этот момент подъехала скорая, вызванная каким-то сердобольным прохожим.
Но Бездомный ничего уже не слышал. Его угасающий взгляд был устремлён на небо.
Я услышала, как та же добрая женщина объясняет вышедшему из машины врачу:
— Сумасшедший он… Имени даже своего нет. Все зовут просто бомжом. Вот так, бывает, начнёт кому-то про Бога рассказывать — одни ругаются, другие у виска крутят, а третьи-то и бьют не глядя. Ну вот уже, видать, отмучился… Ишь его как…
В этот момент толпа и врачи оттеснили меня от Бездомного. Два леденца были втоптаны в снег чьими-то ботинками.
Падали, кружась, снежинки, опускаясь на куртки и шубы прохожих. И таяли, опустившись кому-то на щёку. Гудели машины. Горели яркие вывески магазинов.
Нет, друзья, смерть — это не конец. Конца нет. Есть только Вечность. Но она далеко. Так далеко, что запрокидывая голову и глядя на звёзды, понимаешь, что самая далёкая холодная звезда будет самой близкой к тебе по сравнению с Вечностью.
Рождественскую ночь многие не хотят увидеть. Но стоит лишь только пожелать немного открыть глаза, как будет виден Свет.
И не хотели они видеть Рождество. И громкая музыка шумела. И раздавался громкий треск фейерверка. И прохожие что-то громко кричали.
А я стояла, не замечая ни людей, то и дело задевающих меня плечами и сумками, ни мороза, который обжигал ледяным дыханием мои пальцы. Я держала в руках некрасивую звезду, мусор, грязные палочки… Нет, я держала в руках самый дорогой на свете подарок. Подарок Самого Счастливого Человека.
