Книге
митрополита Илариона (Алфеева) «Четвероевангелие» присуждено первое место в номинации "Лучшее учебное издание" Открытого конкурса изданий "Просвещение через книгу"
2020 года
ВВЕДЕНИЕ. ИСАГОГИКА ЧЕТВЕРОЕВАНГЕЛИЯ
Глава 1. НОВЫЙ ЗАВЕТ И ЕВАНГЕЛИЕ
1.1.Новый Завет как Священное Писание
Новый Завет — название второй части Священного Писания Церкви. Согласно христианскому вероучению, книги Священного Писания «богодухновенны», то есть написаны пророками и апостолами под действием Святого Духа. Апостол Павел наставляет своего ученика Тимофея: «Ты знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим 3. 15-17).
Схожим по смыслу является 2 Петр 1. 20-21: «Никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым». Здесь также говорится о богодухновенности как о воздействии Святого Духа на избранника при получении Откровения.
Богодухновенность можно рассматривать как дар Святого Духа автору библейской книги и как особое состояние, в котором он находится при написании этой книги. При таком воздействии Духа силы и способности автора полностью сохраняются, включая способность к собственному осмыслению богооткровенных истин. Книги Священного Писания представляют собой плод соработничества Бога и человека.
Выражение «новый завет» впервые в Священном Писании встречается у пророка Иеремии: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет...» (Иер 31. 31). Само это понятие, таким образом, связано с представлением об осуществлении ветхозаветных обетований о новом, вечном Завете Бога с людьми (см. также: Иез 16. 60; 36. 26).
Если Иеремия понимал «новый завет» как обновление Договора Бога с Его народом, то раннехристианские авторы отнесли это пророческое обетование к плодам искупительного подвига Господа Иисуса Христа. Евангелисты свидетельствуют, что Сам Спаситель употребил это выражение на Тайной вечере: «Сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26. 28; см. также: Мк 14. 24; Лк 22. 20; 1 Кор 11. 25).
Еще ап. Павел противопоставлял Ветхий Завет, знаком которого были высеченные на камне буквы Закона Моисея, и Новый, установленный благодаря спасению человечества во Христе (2 Кор 3. 6-15). В конце II века выражение «Новый Завет» стало использоваться в качестве наименования второй части христианской Библии, тогда как первую часть стали называть Ветхим Заветом.
Новый Завет представляет собой собрание из 27 произведений различного характера, написанных в первые десятилетия после смерти и Воскресения Иисуса Христа. В состав этого канонического сборника вошли четыре Евангелия — от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна (Мф, Мк, Лк, Ин); Деяния святых апостолов (Деян); семь Соборных посланий: Иакова (Иак), два Петра (1 Петр и 2 Петр), три Иоанна (1 Ин, 2 Ин, 3 Ин), Иуды (Иуд); Послания апостола Павла: к Римлянам (Рим), два к Коринфянам (1 Кор и 2 Кор), к Галатам (Гал), к Ефесянам (Еф), к Филиппийцам (Флп), к Колоссянам (Кол), два к Фессалоникийцам (1 Фес и 2 Фес), два к Тимофею (1 Тим и 2 Тим), к Титу (Тит), к Филимону (Флм), к Евреям (Евр); Откровение (Апокалипсис) Иоанна Богослова (Откр).
1. 2. Евангелие: происхождение и история понятия
Слово «евангелие» в нехристианских греческих текстах обозначало награду человеку, который принес хорошее известие, и содержание такого известия. В языческой культуре прибытие такого вестника отмечалось всеобщими празднествами: храмы украшали гирляндами, устраивали жертвоприношения и состязания, а вестник получал причитавшуюся ему награду. Хотя «евангелиями» могли называться известия о событиях политической или даже частной жизни, по-видимому, наиболее часто это слово было связано с вестью о военной победе.
Особое значение для истории слова «евангелие» имеет его использование в текстах, относящихся к культу императора. Всякое распоряжение императора, также как и всякое известие о важных событиях его жизни — например, о рождении или восхождении на трон, могло называться «евангелием». Каждое из них имело универсальное значение, поскольку то, о чем они сообщали, было важно для всех жителей империи и, более того, для всего мира как гарантия благоденствия. В надписях и текстах, связанных с культом императора, слово «евангелие», как правило, относится к событиям, которые, с точки зрения их авторов, несут избавление от бедствий всем жителям империи и являются для них жизненно важными.
Принципиальным отличием соответствующего христианского термина является уникальность спасения рода человеческого по отношению к тем событиям, о которых сообщали многочисленные «евангелия» нехристианского мира. Если культ императора предполагал множество «евангелий», сообщающих о деяниях и тиях жизни обожествляемого правителя и потому касающихся многих людей, то христианская вера признает только Евангелие, основанное на единственном событии — спасительном подвиге Сына Божия, имеющем значение для всех людей и всех периодов мировой истории.
В Новом Завете слово «евангелие» используется в Евангелии от Марка (8 раз) и в Евангелии от Матфея (4 раза). Евангелист Лука употребляет этот термин в Книге Деяний (2 раза); в Евангелии от Луки само это слово отсутствует, хотя используются однокоренной глагол. В Евангелии от Иоанна ни слово «евангелие», ни однокоренные слова не употребляются. За пределами Евангелий наиболее часто (60 раз) это слово встречается в Посланиях апостола Павла. По одному разу оно используется в 1-м Послании Петра и в Откровении Иоанна Богослова.
В христианском богословии термин «Евангелие» в значении благовестия имеет центральное значение и теснейшим образом связан с Личностью Господа Иисуса Христа. Он есть провозвестник Евангелия: «пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия» (Мк 1. 14; Мф 4. 23; 9. 35). Здесь слово «Евангелие» указывает на проповедь о приближении Царства Божия и необходимости покаяния (Мк 1.15).
«Евангелие» как проповедь, которая должна быть возвещена «во всех народах» (Мк 13.10; ср.: Мк 16.15; Мф 24.14), есть провозвестие слов Христа и рассказ о Его подвиге. О женщине, помазавшей Его голову миром, Иисус говорит: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие, в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала» (Мк 14. 9; Мф 26. 13). Здесь Евангелием названа будущая проповедь апостолов о жизни и учении Спасителя. Сами апостолы также называют свою проповедь Евангелием (Флп 1. 7,12,16; 4. 15; 1 Фес 2. 2; 2 Кор 10. 14; Флм 1.13; 2 Тим 1. 8).
Проповедь Евангелия (Деян 15.7; Кол 1.5) является служением (2 Тим 4. 5), а проповедник Евангелия — служитель, который священнодействует (Рим 15. 16) или служит духом своим в благовествовании Сына (Рим 1.9). Евангелие, проповеданное ап. Павлом, которое «приняли», в котором «утвердились» и которым «спасались» его слушатели (1 Кор 15. 1-2), состояло в том, что «Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем апостолам» (1 Кор 15. 3-7).
Бог — источник Евангелия и его содержание. По мысли ап. Павла, Евангелие, которое он благовествовал, «не есть человеческое» (Гал 1. 11), хотя проповедь его заповедана людям, — это Евангелие Божие (Рим 1. 1), Евангелие Сына (Рим 1. 9). Ап. Павел предостерегает коринфян от принятия «другого Иисуса» или «иного благовестия» (2 Кор 11.4). Поскольку Евангелие не плод человеческой догадки или вымысла, но восходит к Богу, то оно является откровением тайны, о которой «от вечных времен было умолчано», но теперь возвещается всем народам (Рим 14. 24).
Евангелие не только повествует о свершившихся событиях жизни Иисуса Христа, но и открывает перспективу Его Второго пришествия и Страшного суда. В Евангелии возвещается грядущий Суд (Рим 2. 16). Он начнется с Церкви, «когда... Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа» (Рим 2. 16). Страдания, Воскресение и Суд неотделимы друг от друга, составляя полноту домостроительства спасения рода человеческого. Эсхатологические события становятся завершением и исполнением спасения, его конечным осуществлением. Именно поэтому Откровение Иоанна Богослова повествует об ангеле, который имеет вечное Евангелие (Откр 14. 6).
В самом тексте Нового Завета слово «евангелие» не используется как название какого-либо письменного документа. По-видимому, и в ранней Церкви оно не сразу стало обозначать письменно зафиксированное повествование о словах и делах Иисуса. Папий, епископ Иерапольский, церковный писатель начала II века, который впервые упоминает канонические Евангелия (от Матфея и от Марка), называет их «изречениями Господними». Впервые слово «евангелие» применительно к каноническим Евангелиям обнаруживается у мч. Иустина Философа, однако он же называет их «воспоминаниями апостолов». Самые ранние рукописи канонических Евангелий, в которых содержится слово «Евангелие» в качестве заглавия, относятся приблизительно к 200 году.
Некоторые исследователи усматривают видоизменение первоначального значения термина «евангелие» уже в языке ап. Павла. В 1-м Послании к Коринфянам он пишет: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам...» (1 Кор 15.1), называя Евангелием изложение вести о Воскресении и явлениях воскресшего Господа. Такое же употребление встречается и в сочинениях сщмч. Иринея Лионского: «И Лука, спутник Павла, изложил в книге проповеданное им Евангелие». Если Евангелие как устное свидетельство о Христе подразумевает изложение Его слов и рассказ о Его деяниях и, более того, они и являются основным содержанием христианского провозвестия, то и письменный документ, излагающий изречения Господа и повествующий о важнейших событиях Его жизни, может быть назван Евангелием. Поэтому уже следующее за апостолами поколение христианских миссионеров в своей деятельности сочетало устную проповедь и распространение письменного Евангелия. По свидетельству Евсевия Кесарийского: «Многие из тогдашних учеников... отправлялись... выполнять дело Евангелистов, спеша преподать слово веры тем, кто о ней вовсе не слыхал, и передать книги Божественных Евангелий».
В то же время в раннехристианской литературе термин «евангелие» продолжал употребляться и в первоначальном значении. Так, сщмч. Игнатий Богоносец, уже, безусловно, знакомый с письменной евангельской традицией, употребляет это слово в значении центрального события в истории спасения:«.. .Евангелие имеет в себе нечто превосходнейшее: это пришествие Господа нашего Иисуса Христа, Его страдание и Воскресение. Ибо возлюбленные пророки только указывали на Него, а Евангелие есть совершение нетления». Поэтому он уподобляет Евангелие Плоти Христа: «Будем прибегать к Евангелию как к плоти Иисуса» и Самому Иисусу Христу.
Святые отцы часто называют словом «евангелие» не только канонические Евангелия, но и Новый Завет в целом. Сщмч. Ириней Лионский разделяет все Священное Писание на «Пророчества» и «Евангелия», имея в виду Ветхий и Новый Завет. Сщмч. Климент Римский относит слово «евангелие» и к апостольским посланиям: «Возьмите послание блаженного Павла. О чем он прежде всего писал вам в начале Евангелия?».
Встречающаяся в христианских текстах форма множественного числа уже не является указанием на множество разных «евангелий», что было обычно для эллинистического культа императора. По словам сщмч. Иринея Лионского, апостолы проповедуют Евангелие и излагают его в письменном виде людям, «которые все вместе и каждый порознь имеют Евангелие Божие».
Свт. Иоанн Златоуст рассуждает: «Хотя бы и очень многие писали Евангелие, но если они будут писать одно и то же, то и многие будут не более как одно Евангелие, и множество пишущих нимало не воспрепятствует ему быть единым. Напротив, хотя бы писал кто-нибудь один, но писал бы противное, то написанное им будет не одно. Одно или не одно Евангелие — это познается не по числу пишущих, но по тождеству и разности написанного. Отсюда видно, что и четыре Евангелия — одно Евангелие».
1.3. Иисус Христос как историческая личность
Является ли Иисус Христос исторической личностью или литературным персонажем? Церковь никогда не ставила этот вопрос, потому что для нее ответ на него всегда был очевиден. Но в светской науке и атеистической пропаганде на протяжении многих десятилетий сам факт существования Иисуса подвергался сомнениям или отвергался. Согласно одной из теорий происхождения христианства, Иисус Христос — литературный персонаж, сконструированный на основе античных мифов об умирающих и воскресающих богах.
Главным аргументом тех, кто отрицает историчность Иисуса, является отсутствие, по их мнению, доказательств Его пребывания на земле. Так, например, указывают на то, что ни Он, ни Его апостолы не оставили после себя собственноручных писаний.
Действительно, до нас не дошло ни одного автографа, написанного авторами Евангелий, и вполне вероятно, что по крайней мере некоторые из авторов новозаветных книг не писали на папирусе самостоятельно, а диктовали текст своим ученикам. Так, например, Петр завершает свое 1-е Послание словами: «Сие кратко написал я вам чрез Силуана, верного, как думаю, вашего брата» (1 Петр 5.12).
Единственным способом копирования письменных текстов вплоть до изобретения книгопечатания было их переписывание от руки. Именно таким способом на протяжении веков размножались поэмы Гомера, трактаты Платона, Аристотеля и других древнегреческих философов, а также исторические книги и художественные произведения; таким же способом сохранялись и размножались книги Ветхого Завета. Ни одного автографа, написанного рукой Гомера, Сократа, Платона, Аристотеля, пророка Исаии или вообще кого-либо из древних авторов до нас не дошло. Дает ли это основания сомневаться в их существовании?
Более того, о некоторых из них мы знаем исключительно благодаря тому, что их образ запечатлел для нас тот или иной автор. Сократ, например, не оставил никаких сочинений, и все его высказывания дошли до нас в пересказе Платона. Тем не менее, мало кто сомневается в историчности Сократа, и еще меньше тех, кто стал бы утверждать, что сам Платон является вымышленным персонажем.
Между тем, если число дошедших до нас рукописей Гомера не превышает нескольких сотен и самые ранние из них отстоят от предполагаемого времени жизни поэта на десять веков, то греческих рукописей Нового Завета, находящихся на учете у современных исследователей, сегодня известно более 5600. При этом самые ранние из них датируются началом II века, то есть отстоят от времени описываемых в них событий всего на несколько десятилетий. Так, например, папирус Р52, содержащий фрагмент из Евангелия от Иоанна, был создан около 125 года. К III веку относится уже несколько десятков папирусов, содержащих евангельский текст, а IV веком датируются дошедшие до нас кодексы, содержащие полный текст Нового Завета.
По количеству сохранившихся рукописей, а также по близости их создания ко времени описываемых в них событий Евангелия и другие книги Нового Завета несопоставимы с каким бы то ни было древним литературным памятником.
Евангелия обладают всеми признаками исторических документов. Прежде всего они достаточно четко позиционируют жизнь Иисуса Христа во времени. Евангелие от Луки, например, включает упоминания обо всех известных правителях, при которых происходили описываемые события, в частности, об иудейском царе Ироде (Лк 1.5), императоре Августе и правителе Сирии Квиринии (Лк 2. 1-2). Выход на проповедь Иоанна Крестителя датирован Евангелистом Лукой весьма точно: «В пятнадцатый год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе...» (Лк 3.1-2).
Первосвященники Анна и Каиафа, царь Ирод и префект Иудеи Понтий Пилат упоминаются и в других Евангелиях. Если бы Иисус Христос не существовал в реальности, представлялось бы весьма затруднительным столь точно вписать вымышленную личность в столь четко очерченный временной и исторический контекст без того, чтобы мистификация не была быстро выявлена современниками или ближайшими потомками.
География евангельского повествования также весьма конкретна: на страницах Евангелий описываются многие города и селения, сохранившиеся до сего дня, такие как Иерусалим, Назарет, Вифлеем и другие. По этим упоминаниям достаточно легко прослеживаются передвижения Иисуса и Его учеников по территории Палестины.
К многочисленным внутренним свидетельствам достоверности описываемых в Евангелиях событий можно добавить и ряд известных внешних свидетельств, в частности, упоминания об Иисусе Христе у римских историков первых десятилетий II века Тацита, Светония и Плиния Младшего, а также у Цельса (в изложении Оригена). Из этих источников, однако, только сообщение Тацита содержит сведения, имеющие непосредственное отношение к земной жизни Иисуса Христа, тогда как сообщения Светония и Плиния Младшего представляют интерес с точки зрения истории ранней Церкви.
Тацит свидетельствует о событиях времени императора Нерона:
Но вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощрённейшим казням тех... кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме...
Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обречённых на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады.
По мнению исследователей, аутентичность этого свидетельства и его независимость от христианских источников очевидны ввиду его общей враждебности по отношению к христианам и отсутствия упоминаний о Воскресении Иисуса Христа. Речь здесь идет о том же самом «Тиверии кесаре», о котором сообщается в Евангелии от Луки, и о том же Понтии Пилате, которого упоминают все четыре Евангелиста. Сообщение Тацита подтверждает данные канонических Евангелий о смерти Иисуса Христа при Понтии Пилате.
Светоний сообщает о том, что император Клавдий изгнал из Рима «иудеев, постоянно волнуемых Хрестом», что может относиться к известному по Книге Деяний изгнанию из Рима иудеев, среди которых были и христиане (Деян 18. 2).
Плиний Младший упоминает об Иисусе Христе в письме к императору Траяну, рассказывая о мерах, которые он в качестве императорского легата предпринимает в отношении подозреваемых в принадлежности к христианству. В частности, он сообщает, что отпускал тех из обвиняемых, которые соглашались призвать языческих богов, принести жертвы идолам и «злословили Христа», потому что к этому «подлинных христиан ничем принудить нельзя». Далее он, ссылаясь на показания обвиняемых из числа отрекшихся от веры, приводит некоторые сведения об убеждениях и обычаях христиан.
Иудейский историк Иосиф Флавий дважды упоминает об Иисусе в произведении «Иудейские древности», написанном около 93 года в Риме. Так, он говорит, что при первосвященнике Анане по решению синедриона было казнено несколько человек, среди которых был «Иаков, брат Иисуса, именуемого Христом». О более ранних событиях, происходивших при Понтии Пилате, в дошедшем до нас тексте «Иудейских древностей» сказано следующее:
Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день Он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени.
Данный текст сохранился во всех рукописях «Иудейских древностей» и цитируется у Евсевия Кесарийского. Однако Оригену, неоднократно ссылавшемуся на Иосифа Флавия, этот текст был, по-видимому, неизвестен. Более того, Ориген утверждал, что Флавий не признавал Иисуса Христом. Откровенно христианский характер текста заставил исследователей начиная с XVI века сомневаться в его подлинности. Причем если первоначально спорили о том, принадлежит ли он самому Иосифу или является поздней интерполяцией, то в XX веке его стали рассматривать как редакцию первоначального текста и обсуждать различные варианты его реконструкции. Сторонники подлинности этого свидетельства указывают на его связь с ближайшим контекстом, на соответствие языку Иосифа и нетипичность некоторых использованных в нем выражений для языка христианских авторов. В настоящее время большинство ученых склоняется к мысли о том, что упоминание об Иисусе в оригинале «Иудейских древностей» Флавия имелось, однако сам текст при переписывании подвергся христианской редакции.
В книге арабского христианского историка X века Агапия Манбиджского «Всемирная история» цитата из Иосифа Флавия приводится в несколько иной версии: «В это время был мудрый человек, которого звали Иисус. Весь его образ жизни был безупречным, и он был известен своей добродетелью, и многие люди среди евреев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть. Но те, кто стали его учениками, не отказались от его учения. Они рассказывали, что он им явился через три дня после распятия и что он был тогда живым; таким образом, он был, может быть, мессия, о чудесных деяниях которого возвестили пророки».
Этот текст, часто называемый «Свидетельством Флавия» (лат. Testimonium Flavianum), имеет большое значение для доказательства историчности Иисуса Христа, поскольку явно независим от евангельских текстов. Хотя в нем нет исповедания Иисуса Сыном Божиим и прямого признания Воскресения Христова, автор-иудей признает, что Иисус был безгрешен, совершал чудеса и принял крестную смерть.
Об Иисусе говорит и сирийский языческий автор Мара бар Серапион, чье письмо к сыну датируется концом I века. В письме упоминается о мудром Царе, Которого казнили иудеи:
Что выиграли афиняне, казнив Сократа? Голод и чума обрушились на них в наказание за их преступление. Что выиграли жители Самоса, предав сожжению Пифагора? В одно мгновение пески покрыли их землю. А что выиграли евреи, казнив своего мудрого Царя? Не вскоре ли после этого погибло их царство? Бог справедливо отомстил за этих трёх мудрых мужей: голод поразил Афины, море затопило Самос, а евреи, потерпевшие поражение и изгнанные из своей страны, живут в полном рассеянии. Но Сократ не погиб навеки — он продолжалжить в учении Платона.
Пифагор не погиб навеки — он продолжал жить в статуе Геры. Не навеки погиб и мудрый Царь: Он продолжал жить в Своём учении.
Это, вероятно, древнейшее сохранившееся упоминание об Иисусе Христе в языческой литературе. Автор не был ни иудеем, ни христианином — он прямо говорит о «наших богах», говорит об Иисусе лишь как о человеке, ничего не сообщает о Воскресении. В то же время ряд специфически христианских черт в его сообщении — царский титул Иисуса (ср.: Мф 2. 1 и слл.; 21. 1-11; 27. 37), взятие Иерусалима римлянами как наказание за распятие Иисуса (ср.: Мф 22. 7; 27. 25) — показывают его зависимость от христианских источников, на которые он, по-видимому, опирался.
Ряд иудейских раввинистических текстов сохраняет свое значение, прежде всего как свидетельство о самом факте земной жизни Иисуса. Факт историчности Иисуса не отрицают даже враждебно настроенные к христианству авторы. Они подтверждают некоторые имена и данные, приводимые Евангелистами, и показывают, что как среди иудеев, так и среди язычников личность Иисуса и сообщения о Нем вызывали разную реакцию: дружелюбную, нейтральную, враждебную.
Совокупность внутренних и внешних свидетельств об Иисусе Христе указывает на то, что Он несомненно был реальной исторической личностью, жившей в конкретный период времени в конкретном месте. В настоящее время подавляющее число ученых, в том числе нецерковных и неверующих, убеждены в историчности Иисуса из Назарета.
Материал взят с сайта hilarion.ru
