Чомба

КИРИЛЛ ФРОЛОВ
МБОУ "Лицей №1" п.Добринка Липецкой области
Педагог: Князева Татьяна Вячеславовна

Заочный этап

«Чомба»

Владик Горбачёв жил с отцом в Волгограде. Мать у него умерла, когда мальчику исполнилось восемь  лет и он заканчивал первый класс.  Была середина мая. Владик отчётливо помнит, как в это время цвели яблони и вишни. Когда гроб с телом матери поставили около могилы, чтобы родственники попрощались, мальчик увидел, как белые лепестки цветущих  на кладбище вишен тихо осыпались  на лицо  матери, на покрывало в гробу. Лёгкое дуновение ветра  срывало лепестки,  и они белым ковром  устилали нарытые бугры земли около могилы.  С тех пор прошло пять лет, а мальчик до сих пор не может спокойно смотреть на майское цветение плодовых деревьев. Они навевают ему печаль и напоминают о самом  горестном дне в его жизни.  Начинает  щемить сердце, и слёзы подкатываются к горлу.

У отца Владика была  бездетная родная сестра Мария, которая жила в селе  Чуевка Воронежской области.  Она со слезами на глазах  просила брата отдать мальчонку ей на воспитание. С мужем, потерявшим на войне ногу,  они жили хорошо.  У них был неплохой сад, где росли яблони, вишни, груши.  С правой стороны от  дома находился  огород, на котором выращивали картофель, помидоры, огурцы, редьку и другие овощи. Были две дойные козы, так что молока хватило  бы всем. Водились у деревенской тётки  и куры, и кролики,  и овцы. Но отец после смерти жены не думал устраивать свою личную жизнь и  не отдал сестре Владика, а привозил его каждое лето на каникулы, на все три месяца. И только 30 августа увозил его в свой город.  Владик нехотя уезжал от отца в деревню, так как считал его  единственным  родным человеком,  близким ему по духу. Он всецело заменил ему мать.  Но мальчик не мог ослушаться отца и летом  безропотно ехал в деревню. Ежегодно тётя Мария уже 1 июня с нетерпением ждала своего любимца, и брат, убедив сына в пользе деревенского отдыха,  не мог ей в этом  отказать.  Вот и в этом году 2 июня мальчик уже обнимал тётку Машу и дядю Василия, её мужа, на пороге небольшого домишки.

Друзей-одногодков  у Владика не было в селе. По соседству жили одни девчонки. Они приходили к нему на порог, где играли в детские игры: «Садовники»,  «Колечко», рассказывали допоздна всякие истории.   Иногда играли в «Хоронючки», «Штандер-вандер», гуляли по саду.  В жаркие дни стелили под раскидистым деревом, росшим около дома,  дерюжки и играли в  «Пьяницы» - есть такая безобидная картёжная игра. Но Владику хотелось дружить со сверстниками-мальчишками.  На краю села жил такой мальчик, по прозвищу Чомба. Однако в  селе это  имя было нарицательным, так как поведение пресловутого Чомбы  оставляло желать лучшего.  Иногда казалось, что все забыли его настоящее имя.  И только одна единственная мать  звала его Вовкой. Но парень охотно откликался на  своё прозвище и не возмущался  по этому поводу. Чомбой Вовку прозвали старшеклассники. Оказывается, в одной африканской стране, Демократической Республике  Конго,  был такой премьер-министр, властный и решительный, негр по национальности.  Вероятно,  у Вовки было какое-то внешнее сходство с ним. Тётя Маша всячески ограждала своего городского племянника от общения с хулиганом. Она боялась, что он дурно будет влиять на их воспитанного мальчика. Чомба жил с одной матерью и был предоставлен самому себе. Мать, Авдотья Семёновна,  работала в колхозе свинаркой, была почётным человеком – имела орден Ленина.  На работу она уходила рано, когда парнишка ещё спал. Оставляла ему чугунок пшённой молочной каши,  парное молоко в махотке, горсть сахарного песка и какие-нибудь пышки или лепёшки. Остальное он добывал сам. Рядом жила бабка Таня, мать умершего от полученной на войне раны отца.  Та давала ему пареную репу, тыкву, мочёные яблоки зимой, квас свекольный. А летом Вовка лазил по чужим садам, где рвал груши, яблоки, вишни, сливы. Не раз он бывал и в саду тёти Маруси, Владиковой тётки.  Кой её муж,  Василий Фёдорович,  доковыляет на костылях до вора, а того уже след простыл. По понятным причинам в их сад Вовка  забирался днём. А к другим старался ночью. Когда поспевала вишня, паренёк  брал из дома пилу и по тёмнушке  шёл в чей-нибудь сад. Светил фонариком, выбирал усыпную вишню, пилил у неё верхушку и волок на канаву своего огорода. Там при свете фонаря или луны обирал сочные плоды и с удовольствием кушал их. Про мать не забывал. Чашечку и ей набирал. «Где ты взял, Вовка?» - спрашивала она.  «Да меня дед Федя угостил», - не моргнув глазом, отвечал Вовка. «Передай ему спасибо!» - сказала мать. А однажды мать случайно встретила деда Федю и поблагодарила его за вишни. «За какие вишни? За какие такие вишни?» - опешил собеседник. «Да какими Вы его вчера угостили!»- ответила мать. «Ах ты пострелёнок! Вот кто спилил вишню!» - разгорячился было мужчина, но тут же спохватился и замолк. Жалко ему было труженицу Авдотью.  А однажды ночью, это было прошлогодней осенью, Чомба выкатил у  Василия Фёдоровича  инвалидную машину, которую государство ему дало как одноногому инвалиду.  Правда, машина и доброго слова не стоила. Во-первых, она была не на ходу, во-вторых, представляла собой убогое зрелище:  крошечная, как блошка, низкая, с сереньким тентом, уходящим покатом назад, будто лопасом.  Это были первые неуклюжие машины, которые давали инвалидам Отечественной войны.  Малолетний угонщик  не смог её завести. Когда услышал стук в окно, то бросил машину и скрылся. Жаловалась на него и соседка, тётка  Тая. Она работала уборщицей в сельсовете и на работу ходила в 6 часов утра. Так Вовка ночью закрыл её на палочку. Утром Таисия хотела выйти в дверь, да не тут-то было. Так и просидела дома до самого обеда, пока бабы не пошли коров доить в домашнее стадо. Через форточку она попросила одну из них открыть запертую снаружи дверь.  Так им образом была и вызволена из плена. Или любил он по вечерам докучать одиноким старикам и старушкам. Они, как обычно,  спать ложились рано и  приглушали свет в керосиновых лампах.  Вовка подкрадывался к окну, закреплял на наличнике хитрое устройство с маленькой гайкой на конце, сам отходил  на противоположную сторону улицы, ложился и тихонько дёргал за прочную толстую нитку, привязанную к гайке. На стук в окно старушка выходила в сени и спрашивала:  «Кто там?» В ответ – молчание. Только уляжется  бабуля – опять стук. И так несколько раз до полуночи.  Через какое-то время  эти «постукушки» Вовки были разгаданы. И старички  на его стук выходили на улицу, сразу направлялись к окну и отрывали от наличника нехитрое Вовкино устройство. «Ну, Чомба,  когда-нибудь получишь ты у меня!»- говорили они зачастую при этом.  Зачем это Вовка делал? Он и сам вряд ли бы ответил на этот вопрос. Не со зла, не мстил. Вероятно, от скуки ему некуда было девать неуёмную энергию. Конечно,  односельчане  жаловались  матери на Вовку.  Авдотья Семёновна  неоднократно вела с ним беседы, даже плакала при этом. Чомба не любил её слёз и искренне обещал больше не чепушить.  К сожалению, Вовки хватало на несколько дней. Через неделю он опять уже что-то натворит.  Вот вечером, например, гнали   стадо  пастухи. Вовка поманил куском хлеба какую-то крупную овцу. Она подошла к нему, он ловко сел на неё, мёртвой хваткой уцепился за шерсть с обоих боков и помчался на ней.  Испуганная овца долго бегала между коров и овец с Чомбой на спине, пока не  запалилась и не присела на корточки. Тут и пастух подоспел с кнутом. Долго заживал потом рубец на спине у Вовки.  Матери об этом он, конечно,  ничего не сказал. А во время уборки свёклы от Вовки не было покоя водителям. По улице, где жил Вовка, каждый год возили корнеплоды на свеклопункт. Иные машины были перегружены, и свёкла падала на дорогу при небольших толчках. Жители подбирали свёклу на корм скотине. Мать просила и Вовку подбирать упавшую свёклу. Так Вовке мало было упавшей свёклы. Он цеплялся за машину Газ-53, залазил наверх и швырял свёклу на обочину дороги до тех пор, пока не заметит шофёр. Только машина притормозит, чтобы разогнать воришку, а его уже след простыл.  А односельчане и рады подобрать даром доставшуюся свёклу.  Жили они с матерью бедновато. Даже велосипед не могли себе позволить купить. Вовка и не просил никогда его у матери.  Выйдет на улицу, а там какой-нибудь богатенький, как он называл, катается.  Попросит, а если тот заупрямится,  то отнимет и будет кататься столько, сколько ему захочется.  Да разве перечислить все шалости, которые допускал Вовка!  А вот матери помогал беспрекословно. Рвал корове повелику на огороде, подметал в доме пол, кровать заправлял, мух выгонял из дома, носил в обед  на луг пойло телёнку, посыпал цыпляткам просо. Но любимым занятием его была рыбалка. Ходил на пруд он обычно один. С вечера червей накопает, приготовит жмых для приманки,  по-деловому осмотрит  видавшие виды две удочки, приготовит алюминиевый бидончик для улова и уляжется спать, так как на рыбалку надо поспеть спозаранку.  Утром босиком по росистой траве доберётся до привычного своего места  около камышей, закинет удочки и ждёт, пока не зашевелится пробковый поплавок.  А над водой стелется белый пар, начинают квакать лягушки, иногда крупная рыба плеснётся в камышах.  Неподалёку кряковые утки проплывут выводком.  Нравилось всё это Вовке. Порою даже дух захватывало. Так и смотрел бы на зеркальную гладь воды, внимал бы утренние звуки, наблюдал бы восход солнца. Вот на одной такой рыбалке Владик и познакомился с Чомбой.  До этого видел его только издали.  Да и Владик на рыбалку попал случайно. Тётя Маруся никогда не пускала его на пруд,  несмотря  на его просьбы.  А тут приехал к ним погостить брат Василия Фёдоровича, сорокапятилетний Иван, заядлый рыбак.  Тётка и отпустила с ним  племянника, прочитав деверю целую лекцию о том, как надо на пруду оберегать Владика. Когда они на велосипедах подъехали к пруду, то Чомба уже сидел на своём привычном месте. Иван с Владиком расположились метрах в десяти от него.  Для насадки на крючок Иван приготовил мякиш белого хлеба, сдобренный конопляным маслом и  перемешанный с ватой.  Так он привык у себя, на Тамбовщине, ловить рыбу.  Для приманки раскинул просо. Начали ловить, но ни одной поклёвки. Прошло около часа, а удачи не было. Тогда Иван обратился к соседу:  «Эй, рыбачок, у тебя берётся карась?». Увлечённый рыбалкой Чомба не сразу понял, что вопрос адресован к нему, и промолчал.  «Парень, я тебе говорю: поймал чего-нибудь?»  «Да, целый бидончик уже, а теперь на снизку ловлю…»  Для снизки он отломил длинную веточку ветлы и насаживал на неё крупных красных карасей.  «А на что ты ловишь?». «На навозного червя». «Нам дашь?» - спросил дядя. Последовало молчание.  «Ну что, жалко тебе что ли червя? Так и скажи!» - не унимался Иван. И тут Чомба неожиданно для всех ответил: «А идите-ка на моё место ловить! Я уже домой всё равно собрался – рыбу девать уже некуда. Да и место прикормленное – жмых разбросан. И червей полбанки консервной осталось… Вам хватит».   Когда Иван с Владиком со смотанными удочками подошли к месту, то Вовка уже собрался идти домой.  Владик не мог оторвать глаз от легендарного парня, о котором в селе ходило так много нелестных слухов. Парнишка был среднего роста, выглядел лет на 16, хотя ему не было  и 14 лет. Его широко открытые чёрные глаза  испытующе смотрели из-под  длинных ресниц и украшали  смуглое загоревшее  лицо. Нос  с крупными ноздрями был чуть вздёрнут. Голову покрывала пышная тёмная шевелюра. Создавалось впечатление, что кто-то завил ему кудри.   Высокий лоб чуть выступал вперёд. Когда Чомба говорил, то из-под полных  розоватых губ виднелись 2 ряда белейших зубов.  Голос у парня  был грубым, чисто мужским.  Одет он был в байковую клетчатую рубаху, поверх которой была небрежно  наброшена  жилетка из овчины. Серые  рубчиковые штаны  были короткими и совсем не закрывали его босые ноги. Иван протянул парню руку и отрекомендовался:  « Дядя Иван!».   Вовка вначале оторопел. С ним ещё никто так, по-взрослому,  не знакомился. Он быстро  овладел собой  и протянул  навстречу  чуть дрожащую руку, сказав: «Чомба!  Ой, Вовка!» «Значит, Владимир! Это хорошо! А вот это Владик наш!» Чомба, освободившись от крепкого рукопожатия дяди Ивана, перевёл свой взгляд на Владика.  «Владимир!»- уверенно протянув руку,  выпалил он.  «Владислав!» - застенчиво ответил тот. «Ну, я пошёл… Удачной рыбалки!» - прервал затянувшуюся паузу Вовка.  «До встречи!»- сам не зная почему, сказал Владик.  И встреча в этот день состоялась и вот при каких обстоятельствах.

Вовка неспехом  шёл домой.  Сегодня он явно был доволен собой. Какое-то чувство гордости переполняло его. К нему впервые отнеслись как к взрослому человеку. И он сам сделал хоть маленькое, но доброе дело  на рыбалке, уступив людям своё место и поделившись червями. В приподнятом настроении он дошёл до дома. Мать, как всегда, была уже на работе.  Надо было что-то делать с рыбой. Холодильника в доме не было, а рыба – скоропортящийся продукт.  Часть рыбы он  сразу засолил на таранку, а остальную почистил и  быстренько пожарил на двух сковородах. Для себя, для матери и для бабушки Тани. Правда, керосинка сегодня барахлила, и Вовке пришлось попыхтеть над ней.  На завтрак Вовка съел жареной рыбы,  выпил кружку молока с блином и отправился к бабе Тане с чашкой приготовленной рыбы. Когда Вовка выходил уже от бабушки, то увидел, что где-то в середине улицы поднимаются огромные клубы дыма с огнём. Красные языки огня яростно врывались в серое облако дыма. «Дом чей-то горит!»- догадался Вовка.  Не мешкая, что есть мочи, он побежал туда. Было около десяти часов утра. Все взрослые  ушли уже  на работу. В селе остались старики да дети, которые ещё сладко спали, ведь были каникулы.  Приближаясь к очагу пожара, Вовка понял, что горит дом тёти Маруси и Василия Фёдоровича. Две старушки с вёдрами наливали в колодце воду для тушения. С моста, с правой стороны улицы,  бежала испуганная тётя Маруся и голосила. Оказывается, она с утра ходила в центр посёлка в мясную лавку. «Там Вася, Вася!»- говорила она, указывая на дом.  Вовка, не раздумывая, бросился в дверь. Чёрные клубы дыма вырвались ему навстречу.  В доме  было темным-темно - ничего не было видно. В углу парень услышал молящий стон инвалида.  Он бросился туда, схватил его и поволок к  двери, но быстро понял, что выйти невозможно. Тогда он  попытался выбить  окно в спальне.  К счастью, оно оказалось створчатым. От удара створки открылись. Откуда у Вовки взялись силы, но он доволок хромого дядю Васю до окна, напрягся  и что есть мочи перемахнул его через окно. Чуть не задохнувшись едким дымом, Вовка нашёл в себе последние силы и перевалился через окно.  К ним уже бежали люди.  Очнулся  Вовка лежащим на траве, бабка Груня совала ему под нос кусочек ваты, смоченный нашатырём. Около него стояли сбежавшиеся на пожар люди. Среди них были  и дядя Ваня с Владиком, которые увидели дым, сидя на рыбалке.  Дядя Вася, весь чёрный от копоти,  уныло сидел на принесённой соседями табуретке. Пожарная машина делала на пожаре свои последние штрихи и скручивала шланги.  Было установлено, что несчастный случай  произошёл от вспыхнувшего керогаза, на котором в  ведре грелась вода. Тётя Маруся в слезах бегала около  Вовки и с радостью причитала фельдшеру скорой помощи:  «Очнулся, очнулся наш спаситель!» Дальше события развивались таким образом.  Семью Василия Фёдоровича и тёти Маруси временно переселили в бывшие колхозные ясли.  А дом  по решению сельсовета  за два месяца отремонтировала бригада строителей. Дядя Ваня тоже помогал. Помогали и местные жители. Вовка тоже  принимал участие. Тётя Маруся стала приглашать его по вечерам в ясли, а потом уже в восстановленный от пожара дом. Там они пили всей семьёй чай с вишнёвым вареньем.  Тётя Маруся давала Вовке велосипед,  на котором  вместе с Владиком они катались по округе, ездили вместе на рыбалку.  Уезжая, дядя Ваня  подарил  Вовке свой велосипед. Тётя Маруся одобрила этот поступок. А когда за Владиком приехал отец, то мальчик заупрямился и попросил  оставить его у тёти Маруси. Он уже с Вовкой договорился сесть за одну парту в 7 класс местной школы. Отец вначале возражал, но Владика поддержали тётя Маруся и дядя Вася. Отцу пришлось согласиться  и по приезде в Волгоград выслать необходимые документы в сельскую школу.  Первого сентября  на школьной линейке Вовку наградили грамотой за отвагу на пожаре. Друзья сели за одну парту. И для них обоих началась новая жизнь, жизнь с чистого листа.

Обложка - marimedia.ru