Электронный дневник священника

Книге протоиерея Владимира Вигилянского «Русский ключ» присуждено первое место в номинации «Лучшая духовно-просветительская книга» Открытого конкурса изданий "Просвещение через книгу" 2020 года 

---

Моя мама, писатель Инна Варламова (имя в крещении - Клодина-Викторина-Жанина), всю свою жизнь мечтала попасть в этот город. В Париже родился ее отец, мой дед, главный инженер шоссе Москва-Минск Густав Иванович Ландо, расстрелянный в Смоленске 2 января 1938 года как польский шпион. В его следственном деле в протоколе допроса есть такое: "Я всегда считал себя русским". Париж был родным городом и моего прадеда Жан-Жака Ландо (его звали в России Иваном Августовичем), уполномоченного представителя французской фирмы "Батиньоль" в Санкт-Петербурге, одного из руководителей строительства Троицкого (Кировского) моста. Моя тетка Симона Густавовна, театровед, поэт, историк, написала об этом строительстве и моих французских предках книгу "Мост в тумане". Мама до смерти в 1990 году так и не попала во Францию - была "невыездной".

Я впервые оказался в Париже в 1991 году и как-то сразу почувствовал внутреннюю связь с этим городом. Но то, что случилось с ним и его жителями буквально за последние 10-20 лет, вызывает у меня чувство досады и скорби. …Пренебрежение, иногда ненависть к своим христианским корням, "музеефицированное" отношение к великой истории и культуре, американизм правящей элиты, податливость постмодернистской диктатуре - все эти темы много раз мы обсуждали и между собой, и с нашими французскими друзьями.

Лет 20 назад в день Всех русских святых я сказал слишком дерзновенную, как мне тогда казалось, проповедь о том, что мы живем среди святых и что у каждого из нас наверняка есть в роду святые угодники.

Я никого конкретно не имел в виду. Говорил об этом несколько абстрактно.

…Два года назад моя дочь Саша начала скрупулезные поиски информации о наших предках и обнаружила, что внучка известного святого, праведного Алексея Бортсурманского (1762-1848), вышла замуж за моего прапрадедушку Павла Вигилянского. Потом тот стал священником и окормлял в селе Бортсурманы после кончины святого его паству.

Таким образом мы стараниями дочери обрели в своем роду великого чудотворца, сомолитвенника преподобного Серафима Саровского. … Отец Алексий женился в 22 года и стал дьяконом в селе Бортсурманы. Но в священники его рукоположили только в 35 лет… Первое время своего служения отец Алексий не отличался особенной строгостью жизни и предавался иногда пороку винопития.

Однажды ночью приехали его звать к умирающему в соседнюю деревню. Отец Алексий рассердился на посланного, стал ему выговаривать за то, что он тревожит его по пустякам, что, вероятно, больной не так уж плох и доживет до утра, что нечего было будить его ночью. Отправил посланного назад, а сам лег спать. Но заснуть, однако, не мог: все ему мерещился крестьянин, к которому его звали. Наконец он не выдержал и поехал к нему, но застал крестьянина уже мертвым, лежащим на лавке под образами, а рядом с ним стоял Ангел со Святою Чашею в руках.

Это видение так поразило отца Алексия, что он упал на колени перед покойником и всю ночь молился. Вернулся домой он уже другим человеком. С этого дня он посвятил всего себя служению Богу и людям - стал вести праведную, подвижническую и святую жизнь, которой не изменил до самой кончины. И совсем уж чудо. Обыкновенное чудо. В 1913 году Комиссия по канонизации, обсуждая кандидатуру моего предка - праведного Алексия Бортсурманского (1762-1848), вписала его в число святых, но отвергла как свидетельство святости его дневник, в котором с большим смирением и трепетом описаны явления ему Господа, Пресвятой Богородицы, Ангелов и некоторых святых.

Святой праведный Алексий при жизни пророчески прозревал эту ситуацию в будущем и завещал решать вопрос о публикации дневника своему потомку в священническом сане.

Понимаю это так, что решать надо мне!

Увидел с берега лодку с парусом и вспомнил, как меня 60 лет назад пригласил к себе на дачу Корней Иванович Чуковский для участия в телесъемке. Он собирал одаренных детей от семи до десяти лет, которые должны были перед камерой что-то рассказать или показать.

Я очень волновался, приготовил свои рисунки (до этого Чуковский возил мои детские рисунки на выставку в Индии), заучил какой-то забавный рассказ...

Во время записи передачи меня поразил своим выступлением Костя Райкин, который смешно изображал разных животных. Было видно, что это будущий артист.

Перевод "Иосифа", совершенный великим переводчиком Соломоном Аптом (1921-2010), происходил на моих глазах. Было это летом 1966 года в Ниде на Куршской косе, куда мама отправила меня с семьей друзей. Жили мы с моим другом Сашей Аптом, как взрослые, отдельно от его родителей в соседнем доме. Тайком курили и даже, кажется, что-то выпивали, ходили купаться и на рыбалку, писали ежедневные диктанты, побеждая безграмотность, и много читали. Самое забавное то, что я должен был за время отдыха перед 9 классом прочитать именно "Войну и мир".

Соломон Константинович к этому времени уже один раз перевел роман, но посчитал, что выбрал не ту интонацию - подождал год и стал заново переводить, не заглядывая в первый вариант. Поехал он в Ниду потому, что здесь была когда-то дача Томаса Манна, и здесь тот писал одну из частей книги (1930-1933)… Там же отдыхал нынешний академик-историк Александр Оганович Чубарьян, сын директора Ленинской библиотеки, тогда еще сравнительно молодой человек (хотя уже написал книгу о Брестском мире), с которым мы вместе обедали и иногда гуляли по окрестностям Ниды.

Я слушал разговоры взрослых о трудностях перевода, о современной литературе (Екатерина Старикова - мама Саши и жена Соломона - была литературным критиком), о сталинизме и фашистской Германии…

Вся серьезная литература - бесконечный комментарий к Евангелию. И комментарию этому не будет конца

В 1968 году вышел двухтомник "Иосифа и его братьев" - читал его с восторгом и с сознанием того, что был свидетелем перевода на русский язык.

Тогда я даже не подозревал, что вся история ветхозаветного Иосифа - это прообраз Господа нашего Иисуса Христа.

Полгода назад умер один из самых загадочных и талантливых современных прозаиков Дмитрий Бакин, первый рассказ которого был напечатан с моей врезкой в журнале "Огонек" в 1989 году, когда я работал там редактором отдела прозы.

Ко мне пришел в редакцию обозреватель "Литературной газеты" Г.Н. Бочаров, который принес рукописи нескольких рассказов своего 25-летнего сына. Он много говорил про его странности, нелюдимость, нелюбовь к интеллигенции и писательскому сообществу, о службе в армии, которая на него как-то отрицательно повлияла, о том, что если мне понравится что-то, то я ни в коем случае не должен говорить автору о появлении отца: нужно соврать, что рассказы мне переслали из редакций других журналов.

Я нехотя взял рукопись, сказал, что портфель редакции переполнен, что у нас расписаны публикации на год вперед, и это было правдой. Все мне не понравилось: папа, который разносит по редакциям сочинения своего сына (который, кстати, писал под псевдонимом, так как не хотел, чтобы его связывали с именем отца)... Ну, сами понимаете. Я выбрал для чтения самый короткий рассказик под названием "Лагофтальм" (так называется невозможность полностью закрыть веки при параличе лицевого нерва).

Начинался рассказ так: "Я ненавидел этого парня. Мне выпало с ним служить…"

Короче, рассказ мне очень понравился. Я позвонил автору, попросил о встрече. Он приехал ко мне домой, молчал, смотрел исподлобья, вид его был совсем "не писательский": нелепые усы, длинные бакенбарды, помятая неуклюжая одежда, грубая обувь. Сказал, что родился в Донецкой области, работает водителем самосвала, недавно женился. Ну, типичный "ватник"!

Рассказ мы очень быстро сдали в набор. Верстка после художника пришла такая, что надо было сократить рассказ строк на 15-20. И тут я впервые столкнулся с проблемой, которая у меня никогда раньше не возникала в редакторской практике: я не мог убрать ни одного слова. Пришлось художнику "ужимать" свою иллюстрацию, а мне - сокращать и так небольшую врезку к рассказу.

В том же году после публикации я настоял на том, чтобы Бакину дали премию за лучшую прозу года.

Много лет назад, на рубеже 90-х перед студентами Литературного института выступал Андрей Донатович Синявский. Ему задали вопрос: "Какова цель литературного творчества?" Он ответил: "Преображение".

Меня это поразило. Действительно, всякое творческое действо - это собирание в единый энергийный "пучок света" разрозненных звуков, красок, букв, линий, слов, движений, интонаций, создающих новую реальность посредством творческого "преображения".

Фазиль Искандер писал: "Вся серьезная русская и европейская литература - это бесконечный комментарий к Евангелию. И комментарию этому никогда не будет конца. Все псевдоноваторские попытки обойтись без этического напряжения, без понимания, где верх, где низ, где добро, где зло, обречены на провал и забвение, ибо дело художника вытягивать волей к добру из хаоса жизни ясный смысл, а не добавлять к хаосу жизни хаос своей собственной души".

Он очень дружил с моей мамой - писательницей Инной Варламовой. В 1970-е годы Искандер много раз устраивал публичные чтения своей прозы в нашей квартире и просто забегал по несколько раз в неделю по разным поводам - ведь мы были соседями.

В 1970 году, когда мне было 19 лет, я приехал к Иосифу Бродскому по делу в Ленинград. Позвонил, и он тут же пригласил к себе. Это было 31 декабря. Меня встретили его родители - Мария Моисеевна и Александр Иванович - и провели в кабинет Иосифа, отгороженный от их комнаты большим шкафом (вход был через дверцу).

Знакомство началось с того, что он предложил кофе. Когда я в знак согласия кивнул, Иосиф стал сыпать в маленькую турку молотый кофе, утрамбовывая его ложкой. Как только насыпал до самого узкого места турки, начал вливать туда воду. Потом поставил турку на маленькую электрическую плитку и стал колдовать - то снимал кофе с огня, то опять ставил.

Когда процесс варки закончился, он вылил кофе в чашку. Получился всего один или полтора глотка напитка, который я назвал "вырви глаз".

Мы дружили много лет с этой уникальной семейной парой философов, жили рядом, общаясь с ними, впитывали их оригинальные идеи и невероятной смелости мысли.

За две недели до смерти в Прощеное Воскресенье после Причастия Георгий Дмитриевич написал в своем дневнике: "И так - по милости Христа - и мне выпало не быть отлученным, проклятым, но дали догнать в общую жизнь: по милости в общую жизнь… с народом русским … Но главное, что ощутил сегодня, - это любимость человечества - и все люди любимы - и я ими всеми - снисходительны - и принят великодушно во Вселенную человеков: прощен и принят - и кругом мир. Любовь. Красота. Радование… И можно спокойно исчезать".

Кореец Анатолий Ким, кроме того, еще и православный писатель. В его Крещении сыграл решающую роль Иннокентий Смоктуновский, который стал крестным.

Сегодня день смерти нашего соседа по Переделкину поэта Андрея Вознесенского (1933-2010), с которым у меня были разные - и плохие, и настороженные, и прекрасные отношения в течение жизни. Его отпевали в нашем Татьянинском храме.

Как-то он зазвал меня к себе на дачу, чтобы показать портрет своего предка - архимандрита Алексия (Полисадова) (1814-1895), бывшего настоятелем Благовещенского монастыря в Муроме. Биография прапрадеда Вознесенского полна драматизма: младенцем был привезен из Грузии в числе заложников после Имеретинского бунта, его усыновил священник из Владимира, после окончания Владимирской семинарии Андрей (так звали в миру архимандрита Алексия) женился и в 20 лет стал священником, у него родилась дочь Мария, в 25 лет он овдовел и до пострижения в монахи в московском Новоспасском монастыре в 1866 году нес священническое послушание…

Крестил младенца Екатерину Сергеевну Шаргунову - дочку Сергея Шаргунова и Анастасии Толстой. Таинство совершалось в храме святителя Николая в Кочаках (Тульская область), где крестили Льва Николаевича Толстого и почти всех его детей. Наконец увидел потомков писателя вместе - более 50 взрослых и детей, не считая гостей.

А.А. Блок добился благодаря министру Временного правительства М.И. Терещенко работы в Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) в качестве редактора материалов допросов царских сановников (всего 59 человек).

Вот впечатления великого поэта от узников Петропаловки:

19 мая: "Комендант сказал, что Вырубова все плачет и жалуется. Мы зашли к ней… Говорит все так же беспомощно, смотря просительно, косясь на меня. …Потом - к Манасевичу-Мануйлову. Он слепнет на один глаз и жалуется, что нечем лечить, нет электричества. Омерзительный, малорослый, бритый…".

28 мая: "Кроме m-me Сухомлиновой, внушает ужас Собещанский… А Беляев, с неврастенической спазмой в горле, плачущий? А Дубровин, всхлипнувший и бросившийся целовать руку Муравьева, - потом с рыданием упал на койку (гнусные глаза у старика)?... А мерзостный Штюрмер - большая тоскливая развалина…".

В делах узников, упоминаемых Александром Блоком, следователи за шесть месяцев так и не нашли никакого криминала, который бы мотивировал их пребывание в застенках.

В 1917 году Александр Блок не написал ни одного стихотворения…

Если когда-нибудь наступит время для подвижников веры, которые всю вину берут на себя, то первым должен быть наш "русский Леонардо" - отец Павел Флоренский. К тому же советская прокуратура в два приема реабилитировала Флоренского и сняла ВСЕ обвинения с него…

С княгиней Антониной Львовной Мещерской (Антуанетта де Геенет де Буаю, 1908-2008) мы с женой познакомились в начале 1990-х годов, когда ей было около 85 лет. Она …была председателем попечительского совета русского кладбища Сент-Женевьев-де-Буа, директором Русского дома для престарелых, кавалером ордена Почетного легиона.

В ней не было ни капли русской крови. В начале Второй мировой войны она вышла замуж за князя Никиту Петровича Мещерского, приняла Православие, родила ему сына и очень скоро стала вдовой. После кончины своей свекрови, княгини Веры Кирилловны Мещерской, в 1949 году продолжила ее дело - попечение о престарелых русских эмигрантах и ставшем знаменитым на весь мир кладбище, на котором были захоронены 15 тысяч русских.

Это была весьма экстравагантная пожилая дама. Она надевала короткие юбки, туфельки на каблуках, имела девичью фигурку, носилась по Парижу на машине с большой скоростью, ее беглый русский язык, почти без акцента, был сдобрен крепкими выражениями.

Я ей как-то заметил: "Княгиня, для полноты образа вам не хватает сигареты с длинным мундштуком между пальцами". Она ответила: "Так всегда и было, но я сожгла пеплом столько дорогой одежды, что от жадности пришлось бросить курить".

Наши встречи с ней во время приездов в Париж начинались одинаково. Утром она заезжала за нами, и мы ехали завтракать в какой-нибудь ресторан. Там она заказывала рюмку порто или бокал шампанского, подогревая всех к бурному разговору. Именно она впервые привезла нас в Русский дом и на русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, была там первым нашим экскурсоводом, познакомила с Лидией Александровной Успенской (1906-2006), с которой мы впоследствии подружились…

После кончины Антонины Львовны я задумался, что заставило эту женщину из знатного французского рода 60 из 100 своих лет жить русскими проблемами, быть во времена всяческих расколов и шатаний верной дочерью Русской Православной Церкви (Московского Патриархата), воспитать сына и внука в традициях русской культуры, заботиться о русских стариках и русском кладбище, быть патриоткой России?

Андрей Донатович мне как-то рассказал, как к нему в Париж приехал лагерный друг, украинский диссидент, с которым они сидели в одном лагерном бараке и скрашивали друг другу жизнь разговорами "обо всем". Когда тот появился на кухне на Фонтане-о-Роз, то стал общаться с присутствовавшими українською мовою. Андрей Донатович попросил перейти на русский, но собеседник с раздражением отказался. Наступила молчаливая пауза, после которой лагерный друг быстро ушел. Больше он никогда не появлялся у Синявских.

"Война и мир" начинается со скучнейших для школьников глав про гостиную Анны Павловны Шерер. Все там говорят на французском, и постоянно надо смотреть перевод в сносках. Л.Н. Толстой чутко уловил, что русский образованный класс начала XIX века не мог полноценно говорить по-русски, когда затрагивались политические, юридические, философские темы. Процесс становления русского языка тогда еще не был завершен.

Что-то подобное совершается сейчас и на Украине. Все вы, друзья, знаете о хитрости института Гэллапа, который в 2008 году провел опрос на Украине, предложив гражданам страны выбрать для этого анкету на русском или на украинском языке. 83% респондентов выбрали, конечно, русский язык. Это не значит, что они не считают себя украинцами или не уважают украинский язык, а только указывает, что на украинском для них было труднее сформулировать ответы, как было трудно говорить о политике по-русски участникам салона Анны Павловны Шерер.

В этом году социологи смотрели, какой язык украинцы употребляют в запросах в Google, Яндексе и Википедии. Картина почти та же - результаты крутятся вокруг 70 процентов на русском.

В начале сентября случайно забрели в храм баба Тамара и дед Алексей - беженцы из небольшого городка Кировска Луганской области. Их незамысловатый рассказ был схож с теми свидетельствами, которые я уже знал про другие населенные пункты: ежедневные артобстрелы, подвальное житье, погибший урожай, сгоревший заживо сосед, а кроме того - две трети жителей городка уехали или пропали без вести, школа - церковь - больница разгромлены, уезжали окольными путями под обстрелом, с множеством пересадок...

Но некоторые детали оказались для меня новыми: трупный запах и днем, и ночью, нападение на частные дома и квартиры мародеров в масках, которые врываются в городок под разными флагами, но на одних и тех же автомобилях…

В октябре в Москву приехала их внучка Светлана, студентка 4 курса из Луганска. Потом они куда-то пропали, а вчера позвонила баба Тамара, плачет: вернулись в Кировск, а в доме жить нельзя, снаряд попал рядом в сарай с утварью, все сгорело, окна в доме вылетели, материалов для ремонта нет, купить их негде, а если бы и можно было - денег все равно нет, пенсии не получают пять месяцев.

И еще одна деталь: дед Алексей отказывался у нас обедать - стеснялся трясущихся рук, с огромным трудом подносил ложку ко рту. Баба Тамара говорит, что это у него с начала бомбардировок.

Для справки: Кировск (Голубовка) - город областного значения, население - 36,3 тысячи человек. Подавляющее большинство жителей составляют украинцы (56,9%), русских - 40,7%.

Очень давно - кажется, в 1988 году - я спросил владыку Антония Сурожского о том, что делать, если у меня есть претензия к святому N. Он мне ответил очень просто: "А вы выясните с ним свои отношения - помолитесь, задайте ему свои вопросы, и он обязательно ответит".

Я тогда подумал: как же легко и просто живется людям, постоянно пребывающим в молитве. Для них эта молитвенная реальность живее, чем наша "объективная реальность, данная нам в ощущениях".

Ничего нового авторами не придумано: те же ложные факты, клевета, подтасовки, опора на слухи и предположения, безосновательные политические обвинения, доносы.

Человек на сцене и перед камерой очень обнажен. Это как рентген.

Что меня не устраивает в этих программах? Если быть кратким, то отсутствие какого-либо катарсиса - психологического освобождения от тревог, раздражения, безвыходности, отчаяния, а также полное непонимание метафизического измерения в повторяющихся драматических и трагических конфликтах между людьми.

- Какова сверхидея журналистики?

- Нахождение метафизического измерения в жизни людей и их поступках, речах и мыслях, понимания, что есть грех, а что добродетель.

И вот корреспондентка говорит: "Призыв главы РПЦ спровоцировал тревогу культурного сообщества - некоторые сочли, что теперь церковь… станет вмешиваться в дела искусства".

Я рассказал об этом разговоре на презентации книги архимандрита Симеона Томачинского "Мягкая сила культуры", а потом спрашиваю собравшихся: "Что мне и отцу Симеону делать? Я член союза писателей, литературный критик, искусствовед. Отец Симеон - кандидат филологических наук, автор книги о Гоголе, кинокритик.

Ругались ли мы за эти тридцать три года? Еще как! Самые обидные слова говорили - такие, какие не позволяли себе сказать о ком-либо еще, но любим друг друга до беспамятства.

Мы точно знаем, что браковенчание соединяет мужа и жену не только в этой жизни, но в Вечности. На брачном пире Господь совершил чудо - претворил воду в вино. То же самое происходит с супругами: была вода, стало ВИНО - крепкое и насыщенное смыслами.

Дело в том, что до IV века не существовало больниц. Первым, кто создал больничный комплекс, был святитель Василий Великий (330-379). Святитель убедил богатых вложить свои средства, а бедных - участвовать в воплощении идеи. Когда Василий Великий умер, его оплакивала вся Кесария. Во время похорон было столько народа, что многие в толпе падали в обморок.

После кончины католика доктора Гааза московский митрополит благословил отслужить по нему панихиду в православных храмах.

Кстати, его хоронили на деньги полиции - сам доктор не оставил после себя ни копейки. В похоронной процессии участвовало 15 тысяч москвичей.

Сегодня день рождения выдающегося русского авиаконструктора и изобретателя Игоря Ивановича Сикорского. В России до эмиграции в 1918 году им было создано 25 типов самолетов, два вертолета, трое аэросаней, авиадвигатель, а в США - 17 типов самолетов и 18 вертолетов. Гораздо меньше он известен как философ.

Тем не менее изданная несколько лет назад в России книга его избранных богословских трудов открывает нам удивительно цельного православного богослова и проповедника. Более всего мне была интересна парадоксальная для великого ученого мысль о тщетности прогресса, бесполезности технических изобретений и социальных проектов, если они оторваны от евангельской истины.

Попытаемся вчитаться в некоторые мысли ученого: "Христианская вера обеспечила наиболее действенную спасительную вакцину, защитившую людей и нации от смертельного воздействия зловещего духовного зла, которое всегда находится рядом и готово нанести свой удар, как только духовное и моральное бодрствование прекращается"

Я наблюдал, как молодые люди громко разговаривали друг с другом, шуршали "сникерсами" и чипсами. В этой обстановке к трибуне вышел владыка. Была пропета молитва, но разговоры и чавканье не прекратились.

Начал он так: "Сейчас в Португалии проходит чемпионат Европы по футболу. Наша сборная состоит из первоклассных спортсменов, которые являются лучшими игроками многих европейских клубов. И вот они проигрывают в пух и прах первые матчи и не проходят на следующий этап соревнования. Почему?.."

В зале неожиданно воцарилась абсолютная тишина.

Во время моего дежурства в храме всякие люди приходят, но такой, как сегодня, никогда прежде не попадался.

Пожилой, интеллигентный, заведующий отделением в НИИ, химик, доктор наук, профессор. Сразу заявил, что он неверующий. Долго рассказывал о своей бывшей сотруднице, лет 15 назад заболевшей рассеянным склерозом, который вообще не лечится. Она тогда была одинокой молодой мамой, болезнь быстро развивалась, вскоре отказала нижняя часть туловища, да так, что не чувствовала укол иголкой.

Профессор в своем НИИ занимается еще и фармацевтикой - вывел известное лекарство от склероза. Но… склероз и рассеянный склероз - это совершенно разные вещи.

Молодая женщина, по его словам, "глубоко верующая", но не только в Бога, но и в способности нашего химика. Тот предложил ей новое лекарство, не запатентованное еще никем. Тогда, лет пять назад, профессор сказал ей: "Если вылечишься, покрещусь".

Короче говоря, она полностью (!) вылечилась.

- Я, повторяю, неверующий. Мне скоро восемьдесят, я воспитан по-другому. Но я дал обещание. Что мне делать?

Я сказал ему так:

- Сейчас у вас начнется самое интересное. Вы открыли дверь в непонятное для вас царство. А когда человек делает один шаг к Богу, Господь в ответ делает сто шагов. С вами начнут происходить необычайные события, и, возможно, вы получите абсолютно новый опыт. Возникнет много вопросов. Приходите ко мне тогда, и будем вместе искать ответы.

Выдержки опубликованы из материала Елены Яковлевой на сайте "Российской газеты"

---