Игорь Смолькин - лауреат конкурса «Новая библиотека» в номинации «Печатные издания» премии им. Ф.М. Достоевского 2022 года
Едва ли есть высшее из наслаждений,
как наслаждение творить
Н. Гоголь
Патриарх Фотий однажды сказал, что в человеке заложена «загадка богословия», и что человек обязан богословствовать. Чем вызвано такое утверждение? Главным образом богоподобием человека, тем, что он создан Творцом по своему образу и подобию. И этот дар роду человеческому настолько велик, что, по мнению многих отцов Церкви, достоинство человека простирается много выше ангельского. «Ангелы суть служебные духи, «литурги», – утверждает святитель Григорий Палама. – Человек же по самому естеству своему и назначению призван занимать положение господствующее. Он предназначен к царствованию над этим миром».
А вот ещё одна тайна, которую открывает нам патристическая антропология: «Всё человечество – это единая природа, как если бы это был один человек, первочеловек Адам, из которого все и произошли». Таким образом, всё множество человеческих личностей имеют общую природу, как и Три Ипостаси Святой Троицы… В отличие от людей, от «человеческого рода», ангелы не имеют общей природы, то есть нет «ангельского рода», в понимании, относимом к людям…
Не правда ли, удивительно созвучно словам Достоевского о том, что назначение русского человека «есть бесспорно всеевропейское и всемирное… стать братом всех людей, всечеловеком… Что русская душа… гений народа русского, может быть, наиболее способны из всех народов вместить в себя идею всечеловеческого единения, братской любви, трезвого взгляда, прощающего враждебное, различающего и извиняющего несходное, снимающего противоречия?». На мой взгляд, это онтологическое прозрение человеческих корней и предназначения человека.
Но вернёмся к патристической антропологии, которая утверждает, что главная причина превосходства человека над всякой тварью и даже над Ангелами кроется в том, что именно человеку дана величайшая, доступная только ему одному способность к творчеству. Именно творческий дар роднит человека с его Творцом; если Бог – Творец из ничего, то и мы, созданные по образу Творца, являемся тоже творцами не существовавших до того предметов и образов. Конечно, есть и разница: Бог творит из совершенного небытия, мы же вызываем к жизни нечто уже существующее в умопостигаемом мире, но отсутствующее в эмпирической реальности.
Итак – вот он высший дар Бога человеку – быть в этом мире творцом, познавать неведомые доселе сущности и создавать новые, преображать и приукрашать мир…
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней розы прозябанье.
Разве эти пушкинские строки – не проникновение в умозрительные высоты, полёт ума в сферы инобытия?
Восстань, Пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!
Поразительно столь точное понимание поэтом и цели средства своего служения. Ведь человеку в его богоподобии не только многое дано, но и очень многое задано. Это как бы некое послушание от Бога – продолжать дело Божие на земле. Послушание очень ответственное, сопряжённое с высокими требованиями к себе, к своему нравственному состоянию, к освобождению от всяческой нечистоты.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
Удивительно понимание поэта, что именно такое состояние сердца и души необходимо для преодоления пустого, суетного, земного, наконец.
Да, это непросто, это нелегко даётся: в борьбе с искушениями, с миром, с собой. Но, как отмечает Ильин, в итоге мы получили «прозорливый и свершающий гений Пушкина – пророка и мыслителя, поэта и национального воспитателя, историка и государственного мужа… который пришёл к вере через очевидность вдохновенного созерцания» и исполнился, по определению Достоевского, «всесоединением», «всемирной отзывчивостью», «всечеловечностью».
Воплотил ли Пушкин в своём творчестве божественный о нём замысел? В полной ли мере раскрылся его Божий дар и состоялся его талант? Об этом может знать только сам Творец всего сущего. Для нас же невозможно однозначно судить о художественном делании поэта. Но если с позиций патристической антропологии расценивать цель творчества как создание высоких нравственных ценностей, то значение творчества Поэта, его художественные откровения в познании мира поистине непреходящи. «Не было бы Пушкина, – утверждает Достоевский, – не было бы и последовавших за ним талантов». «И древнее освятилось, и светское умудрилось. И русский дух познал радость исцелённости и радость цельности», – восклицает Иван Ильин.
Итак, главная цель творчества – это создание моральных нравственных ценностей, делание добра, собирание его в ризнице духовных богатств. Это и будет, – по определению патристической антропологии, – высшим проявлением творческого начала в человеке, нашим приближением к Богу Творцу и к Богу Любви, раскрытием в нас этого порыва творческой любви. Только такое творчество способно оставлять бессмертные и нетленные плоды. Поскольку любовь (естественно в возвышенном понимании этого слова) и является единственной созидающей силой. А зло, грех, анархия всегда разделяют и разрушают.
Сегодня мы воочию можем видеть разрушающую силу апостасийного «творчества», уничтожающего нравственную основу человека, его внутренний духовный стержень. Разваливается фундамент нравственности, целомудрия, смирения, и человек теряет свою цельность, разделяется сам в себе. Такая личность способна лишь на духовное буйство, она обречена на «сон разума», который, как известно, рождает чудовищ.
Недавно сообщалось, что в некоем провинциальном русском городке семнадцатилетний юноша с чудовищной жестокостью убил свою мать и двух старших братьев: он зарубил их топором. И как же он объяснил цель такового немыслимого поступка? «Я хотел убить и убил», – спокойно объяснял он следователю. Оказывается, этот юноша был страстным поклонником фильмов ужасов и некоторые из них смотрел по множеству раз…
Вот они – плоды современного лжетворчества. Такими же плодами являются и нынешние природные катаклизмы, техногенные катастрофы, бесконечные аварии и катастрофы, беспримерные акты терроризма и вандализма… Мы используем данную Богом творческую силу во зло и себе и миру в целом. Извращая возможности дарованной нам Богом свободы, мы создаём ложные, разрушительные сущности, которые искажают всю картину мироздания и нарушают нормальный порядок вещей…
Безмыслие и безверие, и, как итог, – край пропасти… Наша духовная сокровищница оскудела, но стоит ли стремиться наполнить её по сути чуждым нам иноземным скарбом? Ведь и сегодня не рядом ли с нами художественный гений Пушкина, разве отнято от нас его творческое наследие, и не светит ли так же ярко солнце его поэтического дара?
Да, всё это тут, всё это с нами, промысел Божий сохраняет этот великий дар России, и поэтому по-прежнему есть и остаётся надежда…
День Литературы
