Книге Константина Филимонова «Выдающиеся благотворители Свято-Троицкой Сергиевой Лавры» присуждено второе место в номинации «Лучшая историческая книга» Открытого конкурса изданий «Просвещение через книгу» 2022 года
Современником старца Гавриила (Сопина) был келарь Александр (Булатников), выходец из Соловецкого монастыря, принявший там некогда монашеский постриг. Высокий пост келаря Троицкой обители старец Александр занимал в 1622–1641 годах. В это время монастырь постепенно восстанавливался от следов польско-литовской осады 1608–1610 годов и иных событий Смутного времени, таковых как, например, нападения на обитель осенью 1618 года отрядов пана Чаплинского и королевича Владислава.
В делах по восстановлению монастыря келарь Александр (Булатников) стал верным соратником Троицкого архимандрита — преподобного Дионисия (Зобниновского) (1610–1633). При них в обители была возведена новая церковь над гробом преподобного игумена Никона и поставлена кирпичная кузница (1623–1624), обложены серебром иконостасы Никоновской церкви и Успенского собора (1625), при церкви Святого Духа построена каменная «большая колокольница» с часами (1625–1632), приспособленная для подвески больших благовестных колоколов, данных некогда монастырю Борисом Годуновым[1].
По кончине преподобного Дионисия в мае 1633 года, келарь Александр вместе с новым Троицким архимандритом Нектарием (Вязлетиным) (1633–1640) и преемником его архимандритом Адрианом (1640–1656) продолжал трудиться над восстановлением и благоукрашением монастыря. В 1635–1636 годах были возобновлены фрески Троицкого собора. В 1635–1637 годах «заботливостью» Александра (Булатникова) в память о родной ему Соловецкой обители в Троице-Сергиевом монастыре была построена и освящена шатровая церковь во имя преподобных чудотворцев Зосимы и Савватия Соловецких с четырьмя больничными келиями при ней. Наконец, в 1640 году были поставлены каменные келии по сторонам Святых врат и вдоль южной крепостной стены[2].
Возобновляя пострадавший в Смутное время Троице-Сергиев монастырь, украшая его новыми каменными постройками, келарь Александр по вере своей и усердию к Преподобному Сергию чуть ли не ежегодно приносил в дар обители значительные вклады. Всего этих вкладов, отмеченных в монастырской Вкладной книге, было дано на огромную по тогдашним временам сумму около 2000 рублей[3].
Часть вкладов предназначалась для обустройства и украшения зданий монастыря. Таковы лари со слюдой — дорогим материалом, который в те времена вставляли в оконные переплеты вместо позднейших стекол. В ноябре 1622 года, едва вступив в должность келаря, Александр (Булатников) пожертвовал «2 ларя слюды листовые и головные, весу в них 9 пуд, в цену за 50 рублев». Часть слюды, по всей видимости, в 1623–1624 годах была вставлена в окна Никоновской церкви. В 1640 году был дан вкладом еще один ларь слюды ценой 30 рублей. Именно тогда были построены упомянутые выше кельи по сторонам Святых ворот. Вероятно, вклад келаря предназначался для этих келий и других зданий. В марте 1636 года он пожертвовал в монастырь 50 золотых монет ценой 50 рублей. Монеты, как значится во Вкладной книге, пошли «на подписку в церковь живоначальныя Троицы». Таким образом, возобновление фресковой росписи Троицкого собора, сохранившейся до наших дней, было исполнено (по крайней мере, частично) на пожертвование келаря Александра (Булатникова).
В ризнице Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сохранились два вклада келаря Александра: серебряная водосвятная чаша и драгоценная панагия[4]. Вкладная книга оценивает их в 450 рублей.
Полупудовая водосвятная чаша была дана в 1631 году. Несмотря на массивность, чашу отличают изящные пропорции и декор: ручки в виде колец, продетых сквозь пасти львиных морд, закрепленная на дне чаши круглая дробница с гравированным изображением Голгофского Креста и шестью гранатами и стеклами в гладких кастах. Тонкая резная надпись по краю водосвятной чаши гласит: ЛЕТА 7139 [1631] МАИЯ ВЪ 20 ДЕНЬ, ПРИ ГОСУДАРЕ ЦАРЕ И ВЕЛИКОМЪ КНЯЗЕ МИХАИЛЕ ФЕОДОРОВИЧЕ ВСЕЯ РУСИ… ДАЛЪ ВКЛАДУ ВЪ ДОМЪ ЖИВОНАЧАЛЬНЫЯ ТРОИЦЫ И ВЕЛИКИМЪ ЧЮДОТВОРЦЕМЪ СЕРГIЮ И НИКОНУ СИЮ ЧАШУ СВЯТОВОДНУЮ КЕЛАРЬ СТАРЕЦЪ АЛЕКСАНДРЪ БУЛАТНИКОВЪ, БУДУЩАГО РАДИ ПОКОЯ И ВЕЧНЫХЪ БЛАГЪ НАСЛАЖДЕНИЯ. Далее надпись продолжена в двух полукруглых клеймах: ПО СЕБЕ И ПО СВОИХЪ РОДИТЕЛЕХЪ, А ХТО СИЮ ЧАШУ ИЗЪ ДОМУ ЖИВОНАЧАЛЬНЫЯ ТРОИЦЫ ВОЗМЕТЪ, ИЛИ ВЛАСТИ ПРОДАДУТЪ ИЛИ КОМУ ОТДАДУТЪ, СУДЪ ИМЪ БУДЕТЪ СО МНОЮ НА ВТОРОМЪ ХРИСТОВЕ ПРИШЕСТВИИ[5].
Западноевропейской работы панагию в форме ажурного цветка со 104 алмазами дополняет изготовленная русскими мастерами пластина с изображением Спасителя. Панагия была приложена к местному образу «Успение Пресвятой Богородицы» в иконостасе Троицкого собора. Согласно Вкладной книге, Александр (Булатников) пожертвовал драгоценную подвеску 25 марта 1640 года. Приуроченный к празднику Благовещения вклад, возможно, был дан в память о Благовещенской церкви родного старцу Александру Соловецкого монастыря.
Александр (Булатников) пользовался доверием царского двора как старец, «знаменитый породою и благочестивою жизнию». Государевым изволением он был переведен из отдаленной Соловецкой обители ближе ко двору, в Троице-Сергиев монастырь, и поставлен троицким келарем на место скончавшегося Моисея (Соловецкого). Здесь, в Троицкой обители, Александр (Булатников) стал восприемником пятерых детей царя Михаила Федоровича; в их числе был крещенный в 1629 году царевич Алексей, будущий царь Алексей Михайлович[6].
Призванный царским изволением в монастырь Преподобного Сергия, Александр (Булатников) по царской же воле в феврале 1642 года был отпущен обратно в Соловецкую обитель. При этом царица Евдокия Лукьяновна отправила грамоту тамошнему игумену с братией, в которой предписывала троицкому келарю Александру в Соловецком монастыре дать келью добрую, покоить и чтить его во всем «для нашего къ нему жалованья»[7]. Семь лет спустя старец Александр (Булатников) возвратился в Троице-Сергиев монастырь. Здесь он провел свои последние годы, здесь скончался в 1655 году и был погребен у южного фасада Успенского собора.
[1] Краткий летописец Свято-Троицкой Сергиевой Лавры // Горский 1890. С. 181; Голубинский 1909. С. 226; Филимонов 2007. С. 353–359.
[2] Краткий летописец Свято-Троицкой Сергиевой Лавры // Горский 1890. С. 181.
[3] Вкладная книга 1987. Л. 72об.–723; Арсений, иером. 1868. С. 23–24.
[4] Описание чаши и панагии келаря Александра (Булатникова) см.: Воронцова 2000. С. 270–271; Ризница СТСЛ 2014. Т. II. С. 25, 37.
[5] Цит. по: Леонид, архим. 1881. С. 59. Согласно резной надписи на водосвятной чаше, ее изготовили или, по крайней мере, саму надпись на чаше вырезали накануне праздника Святой Троицы (28 мая). Во Вкладной же книге передача чаши в монастырь отмечена октябрем 1631 года. См.: Вкладная книга 1987. Л. 721об.
[6] Арсений, иером. 1868. С. 23–24; Голубинский 1909. С. 136. Примеч. 1.
[7] Арсений, иером. 1868. С. 23–24.
Материал и иллюстрации предоставлены издательством СТСЛ
