Международный детско-юношеский литературный конкурс имени Ивана Шмелева «Лето Господне» проводится Издательским советом Русской Православной Церкви. К участию в нем приглашаются учащиеся 6–12 классов общеобразовательных и православных школ, гимназий и колледжей России, стран СНГ и зарубежья. Сегодня мы публикуем работу Полины Чесноковой - финалистки IX сезона Конкурса среди учеников 10-11 классов
ПОЛИНА ЧЕСНОКОВА
Самара
Легко ли быть ребёнком
Заочный этап
До сих пор педагогика больше думает о том, как учить...
чем о том, для чего учиться...
При выборе предметов ученья везде еще следуют рутине,
ничем не оправдываемым преданиям и обычаям
и даже глупейшей моде..
Мы валим в детскую голову всякий,
ни к чему не годный хлам,
с которым потом человек не знает, что делать...
К.Д.Ушинский
1.09.2022
Я чувствовала, что лето пролетит быстро и неожиданно. Это только кажется, что оно навсегда. Хотя, уверена, о бесконечности лета думают только дети.
На каникулы я всегда уезжала к бабушке. Три летних месяца были светлым пятном в огромном сером году. Бабушка меня очень любила. Я не скучала без сверстников, как это случалось у моих «несчастных и сосланных в деревню» одноклассников. Компанию мне составляли качели, яблони, сливы. И бабушка.
Я в детстве была весёлой-весёлой и нежной-нежной. Мама не «грузила» меня домашней работой. Хотя я, конечно, мыла за собой посуду, поддерживала свою комнату в порядке и исправно выписывала циферки в тетради. Нехитрые обязанности.
…С бабушкой мы сошлись потому, что она тоже была весёлой-весёлой и нежной-нежной, но это уже «в силу возраста», как она говорила. Самое интересное было то, что бабушка меня понимала. Она с удовольствием слушала рассказы про злых девчонок и первую любовь - говорить можно было обо всём.
Помню, я всегда уезжала тридцатого-тридцать первого августа. Бабушкин сад уже сникал и таял на глазах, хотя красивые розы цвели во всю. Но разве приятно смотреть на то, что скоро умрёт?
В этом году к бабушке я не попала. Закружилась в экзаменационном вальсе: математика – русский – физика - английский. Оттанцевала отлично. И теперь я уже и не весёлая и нежная Маша, а студентка физмата Мария Каптерева. Готовлюсь стать учителем. Это удивительно и странно. Никогда не думала, что буду работать с детьми и учить их исправно складывать и умножать циферки в тетради. Совсем не хотела, но деваться некуда: математика – моё единственное увлечение, можно сказать, смысл жизни. А ещё пединститут рядом с домом. Не ахти какой аргумент, но в моём случае сработал… Хотя учителем становиться не очень и хочется: ответственность – важная черта педагога – моя ахиллесова пята. Во мне всё ещё живет маленькая Машунечка, которая на лето уезжает к бабушке. Но «пора взрослеть и расти в длину», как говорит моя мама. А куда расти, если я уже упираюсь в потолок? Ведь буквально всё в своей жизни я уже перепробовала! Школы – закончила, обычную и музыкальную, в танцевальном кружке позанималась, на баскетбол и борьбу походила, прошла курсы фотографов и скетчистов, в волонтёры записана, работаю, как могу… Мне вот-вот исполнится восемнадцать, а я не знаю, чем бы ещё занять себя, что и как дальше делать. Бабушка, помнится, о таких говорила: «Здоров, как бык, да не знаю, как быть». Грубовато, но по существу. Точно о моём нынешнем начально-студенческом самочувствии.
Мама говорит, что время всё расставит на места. А я не спорю. Жду.
Итак, вчера я не уезжала от бабушки, как это было раньше. Всё лето провела в городе.
Вчера купила себе голубой блокнот, чистый внутри – без полосочек и клеточек. Мне эстетически приятно на нём писать: никаких ограничений.
Мама говорит: «Время всё расставит на места». Отлично! А я об этом напишу в голубом блокноте. Мама говорит, мол, а представь, что это проблема у тебя возникла в двадцать восемь. Пояснила: когда тебе пять, ты ломаешь игрушечную лопатку в песочнице и расстраиваешься. Когда тебе пятнадцать, эта сломанная лопатка не вызовет у тебя никаких чувств. Спасибо, мамочка, попытка утешить хорошая. По-твоему. А я вот представила себя в двадцать восемь, обременённую проблемой «незнания» места в профессии и жизни вообще. Уставшая, с пучком жидких волос, с синяками под глазами разнесчастная учительница. Портрет не очень.
Первое сентября вышло трудноватым: много новых предметов и незнакомых преподавателей. От усталости падаю. Нужно ложиться спать…
До нового дня, мой дневник. До нового дня, я завтрашняя.
3.09.2022
Вчера ничего интересного не случилось. Не могла долго уснуть, и в университет пришла выжатая, как лимон. Зато сегодня я наспалась от души.
Снилось детство. Бабушка сварила клубнику. Она поставила тазик ароматного варенья на стол в беседке, а я, ещё кроха, лет пяти, наконец, наигралась со своими скакалками и стрекозами, заметила тазик со сладким счастьем. Я подбежала к варенью, зачерпнула рядом лежащей ложкой клубнику с сиропом. Обернулась – с грохотом к соседнему дому подъехала машина с кирпичом - не глядя положила ложку с вареньицем в рот и истошно завопила: вместе с клубникой проглотила осу!..
Молчала почти две недели. Не только из-за того, что у меня распух язык и щёки. Было обидно за себя, за варенье (замахав руками, я задела тазик, и он рухнул на дно беседки), за бабушку, которая намучилась со мной. Бабушка – во сне - сварила персиковое варенье, и я заговорила сразу же. Только каждую ложку я теперь проверяла – нет ли на ней коварной осы?...
Проснулась со сладостью во рту. И сразу подумалось: непростой это сон, что-то он должен значить. Даже в сонник хотела полезть, но меня мама отвлекла.
Оказалось, что она нашла для меня небольшую подработку. Дочь её знакомой только-только пошла в первый класс, и за малюткой нужно присматривать по вечерам, всего три дня. Сначала я отказывалась: учёба. А потом согласилась: подзаработать на кино можно, да и в профессии можно себя попробовать. Завтра мой первый рабочий день, и я нервничаю. Вдруг девочке совсем не понравлюсь?.. Вдруг девочка не понравится мне?.. Успокоила себя: ведь я сама ещё ребёнок –весёлый, нежный… Найду общий язык.
4.09.2022
Первый рабочий день закончен. Даже после четырёх пар я не так уставала, как после трёх часов со своей подопечной.
Нет, всё прошло хорошо. Девочка совсем не монстр. Милая такая, спокойная. Спокойная – мягко сказано: если прямо перед ней упадёт огромный метеорит, она и бровью не поведёт…
Её зовут Маша, ей почти восемь, но в школу она пошла только в этом году. Удивительная девочка! Очень худая, даже и не худая, а тонкая, высокая, глаза огромные, серые. Ух какие глаза! В такие взглянешь - утонешь. И столько серьёзности, даже суровости, мне даже страшно стало.
В восемь лет я обожала закапывать тайнички в бабушкином огороде: собирала разноцветные фантики, какие-то крохотные рисунки, лепестки ромашек, на худой конец маленькие кусочки бабушкиных обоев с золотистыми линиями – и закапывала всё это в землю. И потом ещё рисовала план, как до этого тайничка добраться… А вот Маша тайнички закапывать точно не станет. Она даже в мячик не играет! В доме – ни одной игрушки!..
«Она у меня умный ребёнок, - говорит её мама, Софья Васильевна, - всё знает и понимает». Знание и понимание - это хорошо, но как-то не по-детски? Мне ни перед кем не было так неловко, как перед этой девочкой. Словно это ей восемнадцать, а мне всего восемь, и я только приехала из деревни с грязными ногтями и карманами, полными планами «секретиков». Нелепая я какая-то по сравнению с этим ребёнком.
Весёленькими будут эти три дня… Вот вам и преподавательская практика! Первый день, а я уже подумываю о том, чтобы перевестись куда-нибудь на другую специальность. На логиста или инженера. Как представлю, что в моём классе будет три десятка таких вот «зомби»… Ну уж нет!
До нового дня, мой дневник.
5.09.2022
Подавила в себе желание написать «день первый». Да уж, думала: лето тянется, оно бесконечно! А эти три дня наверняка составят конкуренцию по продолжительности трём летним месяцам.
Я пришла на рабочее место часов в пять. Квартира наичистейшая, хоть и скромная. Маша сидела и делала уроки за большим круглым столом. Кружевные занавески развевал ветер, рвущийся из открытого окна.
- Давай закрою! – говорю.
- Не надо, – вдруг серьёзно возражает она и смотрит на меня своими глазищами. – Помещение должно проветриваться.
Я чуть не упала.
- Машенька, а помощь тебе с уроками не нужна? – спросила я через некоторое время, напившись чаю .
- Нет. Мне всего одну задачу сделать осталось.
- А всё остальное? Письмо, окружающий…
- А всё остальное я уже сделала, – девочка старательно выводила циферки в своей тетрадке. Почерк у неё красивый, каллиграфический; длинные ресницы опущены, рука ни капельки не дрожит.
Я в изумлении отвернулась и принялась делать свои задания. Так и сидели мы за круглым столом, как рыцари короля Артура, служили каждый своей прекрасной науке.
Потом Маша потянулась – задания выполнены.
Я в очередной раз удивилась: вот так девочка! Когда я училась в первом классе, задания со мной выполняла моя мама. Ну, не то чтобы выполняла, но рядом находилась. Помню, я плакала, марала и вырывала листы из-за любой ошибки. Я ведь была очень нежным ребёнком, требовала маминой заботы и маминого внимания. А когда ребёнок гений и прекрасно делает домашнее задание – о чём заботиться? Так, очевидно, думала мама юного дарования, посвящая дни и вечера работе. А мне происходящее казалось странным, неестественным…
Между тем Маша… Маша всё сама, всё сама. Зачем я-то нужна?
- Может, поиграем? – говорю.
- Игра? –смотрит на меня. – Зачем?
- Ну, может, у тебя любимые занятия есть? Давай вместе что-нибудь сделаем!
Маша помолчала, задумалась, опустила ресницы.
- Со мной никто не играл. Моё занятие – учёба, – и замолкла уже на весь вечер: читала, слушала что-то в наушниках. Мне было неловко отвлекать её.
Удивительное время – детство! Это же, наверное, самый лучший период в жизни каждого человека – правда, если оно хорошее, детское... Ты словно в пузырьке, в маленьком «маня-мирке»; изолирован от страха и чудовищ. Спокоен и защищён. Растёшь и постигаешь мир, знакомишься с ним, знакомишь его с собой и потихоньку делаешь его удобным для себя… Так было у меня, моих сестёр и брата. Но, похоже, детство бывает не у всех. Конечно, я читала «Бежин луг», «Крестьянские дети», «Возвращение» (которое Платонов написал, в других случаях, думаю, авторов не надо называть), знала о детях, занятых «взрослой» работой, но ведь время-то какое было! Но чтобы сейчас у ребёнка не было детства, да ещё и он сам сознательно его себя лишал -…! Даже не знаю, что сказать…
Решила подготовиться к завтрашнему дню и «прошерстила» некоторые сайты по воспитанию. Нельзя ведь оставлять всё как есть! Не время разбираться, кто виноват, - надо что-то делать!
Помог мне известный педагог Константин Дмитриевич Ушинский. Вбила в поисковик «Воспитание» - и получила ссылку на статью о нём. И зачиталась. Пожалуй, выпишу запомнившееся сюда, чтобы не забыть.
«Преподаватель должен иметь необыкновенно много нравственной энергии, чтобы не уснуть под убаюкивающее журчанье однообразной жизни».
Меня как током ударило! Это ведь обо мне! Несмотря на нежность и весёлость, я всегда стремлюсь достичь большего и преуспеть в том, что делаю! Так, может, мне всё же получится сказать своё слово в преподавании?
Теперь понимаю, что в Маше эта энергия угасает, тает, а ручей жизни уже совсем не ручей, а огромная страшная река с уроками и тетрадями. Она не бегала за стрекозками, её не жалила в язык оса. Детство будто пробежало мимо Маши.
Нужно поскорее попытаться помочь девочке, чтобы водоворот не закружил её, не замучил , не убил ребёнка в душе.
Что-нибудь придумаю завтра…
До нового дня, мой дневник.
6.09.2022
Сегодня вторник. Кажется, лето вернуло прежние свои права: солнечно, жарко, разноцветно…
День необычный – я решила приступить к выполнению своего плана и уговорить Машу пойти со мной в парк развлечений.
В гениальность своей ученицы я верила. Она и впрямь очень одарённая, начитанная – словом, юный вундеркинд. Мама Маши с самого детства учила её буквам и цифрам; читать девочка научилась в четыре. Маша говорит, что она целыми днями сидела дома и выполняла различные задания, оставленные мамой. Единственной её отрадой было рисование.
Но даже тут мама умудрялась вставлять свои «пять копеек». Рисует Маша лошадь. А Мама подходит – и всё тут не так: и копыта не до конца прорисованы, и спина горбатая, и морда глупая. «Маме можно верить, она лучше знает, мама – врач известный. И я должна много учиться, чтобы стать врачом»,- говорит Маша.
По сути у Маши, как и у меня, попросту нет выбора – за неё уже всё решили, а она и не против. Потолок. Выше не поднимешься. Стены. В сторону не свернёшь. Как мама.
А я думаю и думаю. В моём случае до потолка ещё ого-го как далеко. Смотреть, пробовать, примерять. Преподавателем быть хоть и сложно, но необыкновенно интересно…
…А Маша, может, и не хочет быть доктором. Может, она хочет быть певицей. Или художницей. Или вообще диджеем! Разве мы имеем права указывать детям, кем они должны быть?...
Но у Маши и впрямь больше некуда расти – этот потолок выстроила мама. И девочка замыкается, задумывается. Откладывает листочек и карандаши. Зачем тратить свои силы на то, что в будущем тебе мало чем поможет? На рецептах лошадь рисовать? Тяжело, тяжело порою быть ребёнком.
Я пытаюсь представить, как эта грустная девочка с огромными глазами бегает по бабушкиному участку и собирает сливы – и не могу. А ведь для меня в этом и заключалось детство – в веселье и смехе, и объятиях. И стала я – весёлой и нежной…
Маме Маши некогда «нежничать» с девочкой. У неё тяжёлая работа, которая подразумевает полную отдачу. Мама Маши работает. Ей не до дач, не до слив – у неё пациенты с ужаленными языками: спасай, доктор! И спасает – всех, кроме своей девочки…
…Мы шли с Машей по улицам: в парк развлечений она всё же согласилась пойти. По-моему, просто меня пожалела.
Девочка с интересом рассматривала пейзажи, будто первый раз видела. Настоящая инопланетянка! В парке села за столик и просидела так полтора часа, глядя на веселящихся, кричащих, пищащих ребятишек. Внимательно так глядела, будто диагнозы ставила. От мороженого отказалась: можно заболеть.
Зря я думала с утра, что лето вернулось. К вечеру стало ещё холоднее, подул колючий ветер. Я экстренно повела Машу домой, она с интересом наблюдала за тем, как ветер крутит листья в быстром хороводе.
Дома нас ждала ваза с клубникой! Мама купила. Или ей на работе благодарные пациенты подарили. Клубника в сентябре – это как подснежники в январе! Чудо!
И тут мне пришла в голову идея. Раз уж мне не удалось развеселить девочку на аттракционах, почему бы не писпользовать проверенный способ?
- Хочешь, варенье сварим?
Маша смотрит непонимающе и удивлённо.
- Зачем?
- Ну что ты всё: зачем и зачем? Варенье – это очень вкусно. Особенно из клубники.
Маша неуверенно пожала худыми плечиками.
- Тебе мама сказала его сварить? – доверчиво и как-то испуганно спросила она. У меня сжалось сердце.
- Нет. Но ты ведь будущая хозяйка, должна уметь. Да и Мама будет рада тому, что мы не просто сидели и смотрели в тетрадки, а готовили! И что – сладкое лакомство!
- Не будет. Сладкое вредно, – покачала головой Маша, но по моей команде она тут же вытащила огромную жёлтую кастрюлю и сахар в зелёных пакетиках.
…Я впервые слышала Машин смех. Она была такой весёлой и счастливой; кружилась по кухне, училась прибавлять-убавлять газ, водила ложкой по сахарным подтёкам, которые покрыли столешницу прихотливыми узорами. Глазищи Маши уже не были такими серыми - они поголубели. Будто после пасмурного дня ненадолго выглянуло солнышко, подул ветерок - и разогнал тучи.
Мама Маши зашла в тот момент, когда мы склонились над кастрюлей и пробовали варенье на вкус. Машино личико было всё в сахаре и клубнике; кухню мы хоть и убрали, но с огромной деревянной ложки, которую Маша вытащила, капал сироп и кровяными каплями застывал на чистейший кафель. Мама застыла в дверях. Лицо её было весьма красноречиво.
А глаза Маши снова затянуло тучами.
Не знаю, что будет дальше. Страшно. Какая из меня преподавательница! Вон всё как кончилось неприятно и грустно; а вдруг я своей «помощью» и другим будущим ученикам всё испорчу?...
Вечером снова спасалась Ушинским.
«Сильный характер, как и сильный поток, встречая препятствия, только раздражается и усиливается ещё более; но зато, опрокинув препятствие, прокладывает для себя и глубокое русло».
И я задумалась. А сильный ли у меня характер?
Вот у Маши есть стержень. Когда мама вошла и встала в дверном проёме, Маша даже не побледнела. Положила ложку:
- Мы всё уберём, –сказала спокойно восьмилетняя Маша ( а наверное. Должна была сказать восемнадцатилетняя я). Мама, кивнув, ушла в другую комнату. На меня страшно было смотреть! Я сначала побелела, потом покраснела. А Маша тихонько произнесла:
- Давайте тут приберём.
Удивительный ребёнок! Другая бы заплакала, напугалась, рассердилась, начала оправдываться, психанула, заистерила – сколько вариантов реакций! А была самая правильная…
Вот и выходит, что вроде как и не я Машина «преподавательница», а Маша меня чему-то научила.
До нового дня, мой дневник.
7.09.2022
Сегодня – последний день моей работы. Не хочется прощаться с Машей. Я её спрашивала: ругали её за наше сладкое приключение? «Нет,»- Маша протянула мне баночку, перевязанную синей ленточкой. «Мама консервировала»,- говорит.
Как оказалось, маме Маши нужно ехать в командировку, дочку она забирает с собой. Командировка планировалась очень давно, и наше дурацкое варенье ни при чём, но я всё равно чувствовала вину. Как будто это уже я накормила Машу ложкой варенья с осой. И теперь мне-то нормально, а девочка будет молчать и молчать…
Я вызвалась провожать свою подопечную. Машина мама приняла мою помощь. Приехали на вокзал пораньше, стояли, наблюдая за уходящими и приходящими поездами.
И так мне стало грустно!
- Милая Маша, - говорю. – Надеюсь, поездка тебе понравится.
Кивок.
- Я знаю, ребёнком быть трудно, но ты справишься, – неожиданно выпалила я.
Маша непонимающе на меня посмотрела.
- Мама говорит, что, наоборот, ребёнком быть хорошо, просто.
- Тебе просто, Маша? – печально спросила я.
Маша думала долго. Я насчитала две электрички и один поезд.
- Нет, – призналась она. – Но мне хорошо.
- Почему же ты грустишь?
Маша сжалась в комочек, будто воробушек перед дождём. Я крепко-крепко обняла её - она всхлипнула.
- Мама вообще со мной никуда не ходит. И не общается. И математика трудная, – зашептала она и оглянулась: не слышит ли мама?
- Милая Маша, у тебя чудесный возраст! И через десять лет ты уже совсем забудешь о математике и обо всех печалях.
- Через десять лет? – спросила Маша.
Я улыбнулась.
- Да, тебе будет столько же, сколько и мне вот-вот исполнится.
Маша улыбнулась – это была первая за время нашего знакомства улыбка. Маша будто сняла маску взрослого – передо мной стоял обычный ребёнок. Очень симпатичный ребёнок!
- Всё будет хорошо. Ты только не спеши взрослеть.
Маша пожала плечиками. Помолчали.
- У меня для тебя подарок есть! – я вытащила из своей сумки набор карандашей (самый большой, какой был в магазине, из 48 цветов).
Улыбка стала шире, Маша захлопала в ладоши.
- Как их много! Всю дорогу буду рисовать!
- Нарисуешь мой портрет? – пошутила я.
- Обязательно!
Тут уже подошла Машина мама.
Дневник, мне не хочется писать, что это конец истории. Хотя чувствую, что вряд ли буду что-то записывать сюда снова. Это – история только о Маше. А может, и запишу – списки факультетов, номера друзей… Я поняла, что мне ещё расти и расти. Нет надо мной потолка. Ничто меня не сдерживает. Постараюсь стать хорошим преподавателем, уж очень хочется видеть такие вот улыбки, какая сегодня была на Машином лице…
- У вас чудесная девочка, – проговорила я, когда Маша скрылась в вагоне, а мама её прощалась со мной . – Чудесная и очень мудрая. Но она всё ещё ребёнок, хоть и старается казаться взрослой – для Вас. Ради Вас. Разве Вы были такой в восемь?.. Я - нет. Я была весёлой и нежной…Прошу Вас, помогите ей быть ребёнком!
Мама Маши молчала и смотрела на поезда.
