Книге священника Константина Белого «Попасть в Сретенку» присуждено второе место в номинации «Первая авторская книга» Открытого конкурса изданий «Просвещение через книгу» 2021 года
Как говорил Юрий Никулин, минута смеха продлевает нашу жизнь на целый день. Так это или нет, не беремся утверждать, но после столь серьезных глав можно и нужно слегка передохнуть. С этой целью хотелось бы поделиться с вами, дорогой читатель, рядом забавных случаев, произошедших в книжном магазине и церковных лавках Сретенского монастыря. Там работают как миряне, так и насельники, семинаристы. И когда объем веселых историй превысил всякую меру, они решили хотя бы часть из них записать. Вот что в результате получилось.
Однажды в обители к свечному ящику подошел мужчина, который несколько минут до того нервно крутился возле закрытых дверей лавки.
— Скажите, — не выдержав, спросил он у работницы храма, — когда откроется книжная комната?
— После «Отче наш», — недвусмысленно ответила женщина.
В те минуты как раз был Евхаристический канон — самый важный момент литургии, когда хлеб и вино невидимым, тайным образом становятся Телом и Кровью Христовыми. Поэтому с его начала до пения молитвы «Отче наш» не принято даже ходить по храму, тем более ставить и продавать свечи. Но находчивый мужчина успокоился ненадолго. Через минуту он опять подбежал к свечнице и недовольно произнес:
— Слушайте, я уже несколько раз прочитал «Отче наш», но лавка до сих пор не открылась!
Кстати, за этим свечным ящиком уже много лет работает родственница Алексея Толстого. А еще в монастыре и семинарии трудятся потомок Пушкина, дочь Жукова. Как-то дочь маршала Победы написала и выпустила в нашем издательстве книгу воспоминаний «Маршал Жуков — мой отец». И вскоре после выхода книги случился любопытный диалог.
В книжный магазин позвонил некий человек:
— Але!
— Добрый день! — ответила молодая продавщица-консультант.
— Скажите, у вас есть что-то про Жукова?
— Да, «Маршал Жуков — мой отец».
Тишина в трубке. А затем радостный голос:
— Вот это да! Ничего себе! Очень приятно познакомиться!
— Нет, нет, это не я… Так называется книга…
Спустя какое-то время в магазин со стороны Лубянки заглянули мать с сыном. Они долго рассматривали разные отделы литературы и аудиокниг, но мальчику больше всего приглянулся Достоевский.
— Мама! Мама! Купи мне диск «Идиот».
— Нет, сынок, «Идиот» у нас уже есть дома…
Женщина наверняка имела в виду книгу, но по интонации показалось, что, может быть, и какого-то горячо любимого члена семьи.
Огромное количество казусов случалось, когда посетители магазина пытались узнать наличие книг. Православные названия, да и имена, в том числе монашеские, как правило, древнего происхождения. Поэтому запомнить их простому человеку не так-то просто.
Есть, например, книга преподобного Иоанна Лествичника, который еще в VI веке подробно описал постепенное духовное совершенствование человека. Нередко ее спрашивали так:
— Скажите, где у вас Иоанн на лестнице?
Иное довольно известное произведение — книга святителя Иоанна Тобольского «Илиотропион», что с греческого означает «подсолнух». Столь мудреное название не случайно, ведь подсолнух — уникальное растение, которое целые сутки движется за солнцем. Такой призвана быть душа человека — непрестанно стремящейся к свету, к Богу. Но неискушенному читателю греческий термин, конечно, в новинку.
— Простите, электропион тут продается? — спросили как-то в лавке.
Книгу «От Меня это было» часто называли по ошибке «Не со мной это было», раннехристианского святого Дионисия Ареопагита — Дионисием Архипелагом. Не так давно отец Александр Торик написал повесть о священнике — «Флавиан». Это греческое имя, совсем непривычное для русского слуха, породило множество изводов. Посетители магазина искали и Фабиана, и Мовиано-Тровиана, и Тримифуна.
Оригинальным переименованиям подверглись и другие сочинения. Причем вместе с именами авторов. Например, одного архимандрита нередко называли архангелом, писателя с фамилией Воробьевский — Воробьяниновым. Бедная Псалтирь почему-то порой превращалась в «Шалфирь» и «Страбадень». А книга «Кухня батюшки Гермогена» — в «Кухню батюшки Гематогена». Но самое, пожалуй, символичное перевоплощение постигло труд святителя Луки Крымского «Я полюбил страдание».
— Где тут у вас «Я полюбил страсти»? — спросил ненароком один человек.
Другой, имея в виду мощи священномученика Илариона — нашего святого, но не зная, как их правильно назвать, обратился к работнице магазина со словами:
— Простите, а как мне можно немощи увидеть?
Радовали и неожиданные звонки по телефону.
— Алло, это книжный магазин? — спросил кто-то однажды.
— Да, слушаем вас.
— Эм… Как пишется слово «патриархальный»?
Бывают телефонные обращения иного рода:
— Скажите, у вас есть такая книга, ну, хорошая, светлая? Она давно вышла, но до меня только дошло…
Или например:
— Продаются ли календари на две тысячи будущий год?
— Я правильно попал, это книжный монастырь?
— У вас имеется Библия для компьютеров?
Наконец, бывают и необычные, но довольно веселые просьбы. Некая посетительница как-то подошла к работнику магазина и, грустно вздохнув, промолвила:
— Извините, можно я скажу, что мне нужно, а вы меня пошлете, куда надо?
А другая женщина так же серьезно спросила:
— Где здесь найти акафист Фоме Неверующей?
В общем, как видите, дорогой читатель, казусы случаются не только с семинаристами. Богатая и древняя православная традиция способна сделать невольным героем юмористических историй любого человека. Даже случайно зашедшего в книжный магазин Сретенского монастыря.
Глава и иллюстрация предоставлены издательством Сретенского монастыря
