Монашество и путь к нему в романе протоиерея Николая Агафонова

РЫЛОВ СЕРАФИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ
  
средняя школа №9 г. Шуя Ивановской области
Педагог: Павлова Наталья Феликсовна

Монашество и путь к нему в романе протоиерея Николая Агафонова

Заочный этап

Роман лауреата Патриаршей литературной премии протоиерея Николая Агафонова «Иоанн Дамаскин» посвящён личности прп. Иоанна Дамаскина — «великого поэта, писателя, богослова», как о нём говорит в интервью издательству Сретенского монастыря сам автор. И в послесловии, и в интервью автор подчёркивает, что образ Иоанна Дамаскина для него является «необычайно притягательным».

Этот образ многогранен: «знатный вельможа и монах-аскет, знаменитый писатель и поэт, учёный-богослов и философ-полемист, поистине великий человек своего времени». Протоиерей Николай Агафонов называет Иоанна Дамаскина «покровителем всех православных писателей». И для всех православных христиан имя прп. Иоанна Дамаскина известно и близко: песнопения, составленные им, мы слышим на каждом богослужении, каждый вечер, «указывая на свой одр», читаем его молитву «Владыко человеколюбче», готовясь ко Святому Причащению, с благоговением произносим: «...сподоби мя неосужденно причаститися Божественных, и Преславных, и Пречистых, и Животворящих Твоих Таин, не в тяжесть, ни в муку, ни в приложение грехов: но во очищение, и освящение, и обручение будущаго живота и Царствия...», с сокрушением сердечным молимся: «Пред дверьми храма Твоего предстою и лютых помышлений не отступаю...», ликование пасхальной радости выражается для нас словами Пасхального канона, написанного этим святым: «Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир, видимый же весь и невидимый, Христос бо восста, веселие вечное».

При этом образ святого в романе дан в развитии: автор показывает становление его как личности, как духовного писателя, его путь к святости. В частности, этим роман и отличается от жития, в котором, как пишет автор, «святой от рождения свят». Одним из лейтмотивов жизни прп. Иоанна является его стремление к монашеству, и весь жизненный путь его можно представить как движение к монашеской жизни. Начинается он с самого рождения прп. Иоанна, когда его отец, великий логофет Дамаска Сергий Мансур, посвящает долгожданного сына Пресвятой Богородице у Её святой иконы: «Ты истинная Матерь всех верных чад Церкви Христовой, а потому прошу Тебя, Владычица Небесная, возьми его под  Свой благодатный покров, пусть он служит Сыну Твоему и Богу нашему».

Посвящение Богу —  один из общих моментов житий многих преподобных: например, был посвящён Богу своими родителями, долгое время пребывающими неплодными, прп. Евфимий Великий, этот же момент встречается в житиях русских святых, например, прп. Сергия Радонежского, прп. Лукиана, основателя Богородице-Рождественской Свято-Лукиановой пустыни. В соответствии с желанием, чтобы сын принадлежал Богу и Пресвятой Богородице, чтобы был Им угоден, отец Иоанна горячо молится Богу о том, чтобы Тот указал ему такого учителя, который «преподал бы детям не только человеческую, но и Божественную мудрость». В ответ на эти молитвы Господь чудесным образом посылает семье Мансуров  Косму из Калабрии (области на юге Италии), который смог научить Иоанна и его названного брата Косму «знаниям о том, для чего человек живёт на земле и как нужно правильно жить». С ранней юности особое укрепление Иоанн получал в молитве. Молитва была его прибежищем в сложных обстоятельствах.

Так, попав на состязание колесниц в Константинополе и ужаснувшись зрелищу разгула человеческих страстей, Иоанн «потупил взор и стал молиться», и ему «удалось воздвигнуть стену молитвы между собой и бушующим морем человеческих страстей». Считается, что именно в монашеской жизни молитва имеет особое значение. Монахи исполняют особое молитвенное правило, стараются непрестанно читать молитву Иисусову, можно сказать, смысл жизни монаха — именно в молитве за весь мир. Поэтому то, что ещё в мирской жизни молитва для прп. Иоанна «стала не просто повседневным обязательным правилом, но постоянной сердечной потребностью души», говорит о восшествии на ещё одну ступень восхождения к истинной монашеской жизни.

Стремление в монастырь для Иоанна стало самым главным желанием. В беседе с василевсом Юстинианом он говорит: «Как бы я хотел уйти в монастырь вслед за моим учителем Космой. Но отец об этом и слышать не хочет. Он говорит, что мой долг продолжать дело Мансуров. Душа моя жаждет одного, а повиновение родителям требует другого». Свою волю, чтобы сын продолжил его дело, Сергей Мансур повторяет и на смертном одре: «Я знаю, что ты мечтаешь о монашеской жизни, и всё же помни: человек не волен распоряжаться собою по собственному желанию, но должен сообразовать свой жизненный путь с волей Божией. Ты нужен здесь, сын мой, на моём месте». Нужен Иоанн был и своей престарелой матери, оставшейся совсем одной. Как эта ситуация напоминает эпизод из жития прп. Сергия Радонежского, которого родители —  преподобные Кирилл и Мария  —  умоляли не бросать их в старости, сначала похоронить их, а потом уже исполнить своё заветное желание о монашестве. Но и со смертью родителей Иоанн не смог оставить мир. Он был нужен не только своей семье, но и всем христианам Дамаска. Недаром архиепископ Пётр в прощальном послании из ссылки писал Иоанну: «Тебя же прошу пребывать в памяти о твоём родителе, который был заступником перед халифами за род христианский. Тебе следует подражать этому доброму делу и не оставлять своего служения до поры. А когда будет эта пора, тебе Сам Бог укажет». Иоанн усердно трудился на своём нелёгком поприще. Утешением для него в это нелёгкое время служили литературные труды. Он сочинял тропари, кондаки, работал над замыслом собрать всё богословское наследие Церкви в одну книгу, по благословению архиепископа Дамасского Петра составил защитительное слово против порицающих святые иконы.

Переломным моментом для Иоанна стало явленное по молитвам Богоматери чудо: правая рука Иоанна, которую отсекли по приказу халифа, поверившего клевете о том, что Иоанн собирается сдать город византийским войскам, за ночь приросла, о случившемся напоминал только тонкий шрам. Явившаяся во сне Иоанну Богоматерь повелела святому усердно трудиться и сделать руку «тростью скорописца».  После пробуждения Иоанн исполнился вдохновения, у него сама собою сложилась новая песнь в честь Богоматери «О Тебе радуется»  (теперь она постоянно поётся на Литургии свт. Василия Великого и входит в Октоих — читается на «И ныне...» воскресных седальнов 8 гласа с оговоркой, что это песнопение необходимо читать и слушать не сидя, а стоя с особым благоговением). В благодарность за исцеление Иоанн пообещал Пресвятой Богородице оставить мир, уйти в монастырь и там «воспевать в стихах и песнях Господа Иисуса Христа» и предстательство  Богородицы за род человеческий.

Серафим Александрович Рылов

В память о чуде Иоанн прикрепил к иконе Пресвятой Богородицы, перед которой он так горячо молился, серебряное изображение правой руки. По завещанию прп. Иоанна икона была привезена в дар лавре Савве Освящённого близ Иерусалима, в которой он решил принять монашество. Впоследствии икона, названная Троеручицей, чудесным образом оказалась в Хиландарском монастыре на Святой горе Афон. Казалось бы, вот он, счастливый финал: прп. Иоанн раздал всё своё имение и исполнил своё давнее желание — пришёл в лавру Саввы Освящённого, чтобы стать монахом. Но оказывается, что с приходом в монастырь все основные трудности, искушения, испытания только начинаются. Так, Иоанн мечтал, что в монастыре, возрастая духовно, он напишет сочинения, которые «будут приводить к Богу заблудшие души». Однако от старца Диодора Иоанн получает послушание «никогда не писать никаких писем и прочих учёных трудов», навсегда оставить «все бесплодные мечтания и сочинения ума». Особенно угнетало  Иоанна то, что он не исполняет обещания, данного Богоматери,— стать «тростью книжника-скорописца», воспевать Господа и Пресвятую Богородицу. Кроме того, творчество для него было так же естественно, как дыхание. Молитва «Пред дверьми храма Твоего предстою» изливается из души прп. Иоанна сама, без произволения, но и такое невольное нарушение запрета прогневало старца. За этим неимоверно тяжёлым испытанием следует следующее, призванное показать, насколько сердце Иоанна открыто для любви к ближнему.  Брат Никифор умоляет его исцелить страдающую душу, написать умилительную молитву на смерть своего родного брата, которая бы стала утешением в великом горе. «Прояви сострадание к ближнему, и Господь вознаградит тебя»,— молил Иоанна Никифор. Иоанн сначала твёрдо отказывается, однако, видя страдания брата Никифора, решает, что «любовь сильнее любых запретов». Так возникли стихиры, которые до сих пор поются на погребении православных христиан, и они действительно утешили скорбящего брата Никифора. Однако  Иоанн за непослушание понёс тяжёлое наказание от старца: тот велел ему сначала вовсе покинуть монастырь, но после усиленных просьб братии и самого игумена отправил Иоанна убирать нечистоты по всему монастырю. И лишь заступничество Богоматери, Её слова о том, что «Иоанн воспоёт духовную, небесную песнь и будет подражать херувимским песнопениям», заставили старца Диодора отменить свой запрет, воскликнуть Иоанну: «Открой же свои уста для слов истины».

Так завершается путь развития святого: пройдя все испытания, он принимает постриг, становится монахом, воспевает песнопения, которые «низводят небо на землю, а человека воздвигают от земли к небу»— преумножает талант, данный ему Богом, выполняет своё предназначение. На этом и заканчивается роман. В произведении много образов монахов: это и будущие святые прп. Андрей Критский, написавший великий покаянный канон, который читается в первые четыре дня и в среду вечером на пятой седмице Великого поста, и преподобномученица Феодосия, пострадавшая в Константинополе, защищая иконы, и монах Косма из Калабрии, учитель прп. Иоанна, и названный брат Иоанна Косма, ставший епископом Миусийским, и игумен Никодим, и братия лавры Саввы Освящённого, и амастрийский затворник Кир, предсказавший низложенному императору Юстиниану возвращение на престол и впоследствии по решению вернувшегося Юстиниана ставший патриархом, находившийся на патриаршем престоле с 706 по 712 год. Однако это и настоятель монастыря святого Каллистрата Павел и архимандрит монастыря святого Флора Григорий которые способствовали государственному перевороту, низложению Юстиниана и восшествию на трон полководца Леонтия. Они считали, что судьбы государств и отдельных людей зависят от расположения звёзд.

Появление таких образов монахов связано с мыслью автора о том, что монашеское звание не является залогом спасения, само по себе не даёт совершенства. Монаху необходимо приложить многие усилия, чтобы стать «небесным человеком и земным ангелом». Так же сложно решается в романе и проблема старчества, которую в интервью издательству Сретенского монастыря протоиерей Николай назвал одной из важных современных тем, затронутых в романе. Ведь получается, что старец, запретивший Иоанну заниматься творчеством, заблуждался. Однако его заблуждение было угодно Богу. Об этом Иоанн в романе говорит так: «Всякое величие человека есть дар, посылаемый ему как испытание его любви и смирения. Если человек не проходит этого испытания, то его дар остаётся во времени, а если проходит, то дар его принадлежит вечности. Отче мой, сегодня ты приобщил меня к вечности».

А протоиерей Николай в своём интервью комментирует: «Я постарался показать облик такого старца — святого по сути, но который заблуждался.  Богородица Сама явилась этому старцу, ходатайствуя за преподобного, и старец просил прощения у Иоанна Дамаскина. Но его заблуждение было угодно Богу. Именно он отсёк у преподобного всё житейское и сделал из него того великого святого, который нам известен. Это современно: показать, как становятся старцами. В начале своего пути это такие же люди, как и мы с вами. Нельзя делать из них оракулов. Они стремятся к Богу, они выше нас, но они остаются при этом людьми, и надо видеть в старце живого человека». В своём романе автор показывает и высшую цель монашеского пути — приближение к Богу, приобщение к пасхальной радости «будущего воскресения всех мёртвых». Не случайно пением пасхального канона, составленного прп. Иоанном, над гробом усопшего старца Диодора и завершается роман.