Московский Собор 1503 года

Заседания Собора проходили предположительно в августе-сентябре 1503 г.: летописи сообщают об этом Соборе крайне лаконично, без четкого указания на время его проведения. Соборное определение о невзимании ставленнических пошлин датировано 6 августа⁷⁰⁹. Между тем известно, что спустя месяц Собор еще продолжал свою работу: 6 сентября 1503 г. его участники во главе с митрополитом Симоном совершили освящение нового собора в Чудовом монастыре в Московском Кремле⁷¹⁰.

Собор 1503 г. был весьма представительным, помимо митрополита Симона в нем принимали участие: архиепископ Геннадий Новгородский, епископы Нифонт Суздальский, Протасий Рязанский, Вассиан Тверской, Никон Коломенский, Трифон Сарский и Никон Велико-Пермский. На Собор также прибыли наиболее авторитетные представители русского монашества — прпп. Нил Сорский и Иосиф Волоцкий, настоятели ряда монастырей. На Соборе присутствовали великий князь Иван III, его сын, соправитель и наследник Василий Иванович, а также младший сын — удельный князь Дмитрий Иванович Углицкий.

Борьба с «жидовствующими» помогла осознать наличие целого ряда негативных явлений в церковной жизни Руси, на которые нередко обращали внимание еретики с целью подвергнуть критике Православную Церковь. Искоренение этих недостатков стало главной задачей Собора 1503 г., который принял ряд важных постановлений дисциплинарного порядка, изложенные в двух соборных грамотах⁷¹¹.

Прежде всего, было решено положить конец попыткам трактовать как симонию взимание ставленнических пошлин с кандидатов в священнослужители. В этой связи Собор 1503 г. постановил: «Отъ поставления святителемъ Архиепискуповъ и Епискуповъ, архимандритовъ и игуменовъ, и поповъ и диаконовъ, и отъ всего священническаго чину не имати ничего никому, ни поминковъ намъ не имати отъ ставления никому ничего»⁷¹².

Нарушителей этого определения полагалось извергать из сана, а неправедно совершенную хиротонию признавать недействительной⁷¹³. Одновременно Собор напомнил о существующих в Православной Церкви канонических возрастных нормах для клира: священником мог стать лишь мужчина, достигший 30-летнего возраста, дьяконом — 25-летнего.

Собор 1503 г. также принял ряд решений, направленных на поддержание должного нравственного уровня священнослужителей Русской Церкви⁷¹⁴. Вновь был подтвержден запрет на служение овдовевших клириков, что допускалось лишь при условии принятия ими монашества и ухода в монастырь. В случае, если священник-вдовец не хотел принимать постриг, он мог продолжить свое служение в Церкви, но только лишь в качестве дьячка (пономаря), сохранив, правда, при этом право причащаться священническим чином в алтаре. Поскольку отрешенный от служения священник, причащаясь, надевал на себя епитрахиль и поручи — знаки своего священнического сана, данная категория духовенства получила на Руси название «патрахельных попов». Тех священнослужителей, которые вступали в канонически недопустимый повторный брак или заводили сожительниц, было постановлено лишать сана и всех прав, связанных с пребыванием в клире.

Московский Собор 1503 г. также издал определение, направленное на борьбу с пьянством духовенства: священнослужителям запрещалось литургисать с похмелья, на второй день после того как они напьются допьяна. Кроме того, Собор обратил внимание на такой факт, вызывавший смущение в пастве и критические нападки на монашество, как наличие так называемых «оптиных» (то есть общих) монастырей, в которых общины монахов-мужчин и женщин-монахинь находились в одних стенах. Подобные монастыри возникли на Руси, главным образом, либо по причине стихийного появления обителей при храмах, изначально являвшихся приходскими, либо в условиях, когда община из монастыря, разоренного в период монгольского нашествия, в силу чрезвычайных обстоятельств находила приют в другой обители противоположного пола. Дабы избежать возможного соблазна, Собор впредь воспрещал совместное проживание монахов и монахинь в одном монастыре. Также было решено, что в женских монастырях обязанности священнослужителей должны исполнять исключительно представители белого духовенства, а не монашествующие.

Парадоксальным образом одной из первых жертв постановлений, принятых Собором 1503 г., стал старейший иерарх Русской Церкви, сыгравший ключевую роль в борьбе с «жидовствующими», — архиепископ Новгородский и Псковский Геннадий (Гонзов). Не исключено, что к его устранению с Новгородской кафедры могли приложить руку какие-то сторонники еретиков.

Первоначально архиепископ Геннадий, вернувшись по окончании Собора 12 ноября 1503 г. из Москвы в Великий Новгород, начал исполнять соборные постановления. Архиепископ «остави попы и диаконы вдовые от церкве»⁷¹⁵. Но вскоре Геннадия обвинили в нарушении соборного определения о невзимании ставленнических пошлин, и в 1504 г. он по распоряжению великого князя Ивана III и митрополита Симона был отстранен от управления Новгородской епархией⁷¹⁶.

Воскресенская и Никоновская летописи в качестве причины отставки архиепископа Геннадия называют его преклонные годы: «Оставилъ престолъ свой за немощь»⁷¹⁷. В своей отреченной грамоте, адресованной митрополиту Симону, владыка Геннадий также писал: «Своея ради, господине, немощи оставил есми свою архиепископию и степень своего святительства Великого Новаграда и Пскова»⁷¹⁸.

В то же время, летописцы отметили и другую, более существенную причину смещения Новгородского архиерея — то, что вопреки решениям Собора 1503 г., которые он сам только что подписал, по возвращении в Великий Новгород Геннадий «начят мзду имати у священников от ставлениа»⁷¹⁹. Кроме того, отставка владыки Геннадия, скорее всего, также была связана и с тем раздражением, которое вызвало у великого князя Ивана III выступление Новгородского архиепископа в защиту церковного землевладения на Соборе 1503 г.⁷²⁰

Вряд ли причиной того, что Геннадий Новгородский нарушил соборный запрет на взимание пошлин с кандидатов в клир, было банальное стяжательство: в этом трудно заподозрить архиерея, принадлежавшего к плеяде лучших представителей русского монашества — святитель Геннадий был учеником прп. Савватия Соловецкого. Еще менее это вероятно с учетом престарелого возраста архиепископа: ко времени его ухода с Новгородской кафедры Геннадию было не менее 80 лет, и в это время он, безусловно, должен был думать о скорой кончине, а не о накоплении материальных благ. Правда, летописи отмечают, что владыка Геннадий якобы действовал по внушению своего приближенного — дьяка Михаила Ивановича Алексеева⁷²¹.

Но, скорее всего, подлинная причина неисполнения архиепископом Геннадием соборного решения об отмене ставленнических пошлин крылась в другом. Новгородская епархия была в то время самой обширной в Русской Церкви, ее гигантская территория простиралась от Балтики до Белого моря, и ее архиерею было весьма затруднительно разъезжать по приходам и монастырям для надзора и поставления новых клириков, не компенсируя за их счет издержек архиепископской кафедры.

709. ААЭ. Т. 1. СПб., 1836. № 382. С. 484–485.

710. ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 243.

711. ААЭ. Т. 1. СПб., 1836. № 382. С. 484–485; № 383. С 485–487.

712. ААЭ. Т. 1. СПб., 1836. № 382. С. 484–485.

713. Решение Собора 1503 г. о невзимании ставленнических пошлин в дальнейшем было отменено Стоглавым Собором в 1551 г., так как русские архиереи при гигантских размерах подчиненных им епархий несли значительные убытки в ходе поездок, предпринимаемых ими для поставления духовенства. Ставленнические пошлины были призваны компенсировать связанные с этим затраты.

714. ААЭ. Т. 1. СПб., 1836. № 383. С. 485–487.

715. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. Л., 1929. С. 611.

716. Сохранился текст отреченной грамоты Геннадия Новгородского, датированной 26 июня 1504 г. и адресованной на имя митрополита Симона (ААЭ. Т. 1. СПб., 1836. № 384. С 488).

717. ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 244; Т. 12. СПб., 1901. С. 258.

718. ААЭ. Т. 1. СПб., 1836. № 384. С 488. Отреченная грамота архиепископа Геннадия Новгородского датирована 26 июня 1504 г.

719. ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 244; Т. 12. СПб., 1901. С. 258.

720. Бегунов Ю.К. «Слово иное» — новонайденное произведение русской публицистики XVI в. о борьбе Ивана III с землевладением Церкви // ТОДРЛ. 1964. Т. 20. С. 351–364.

721. ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 244; Т. 12. СПб., 1901. С. 258.

Материал предоставлен издательством ПСТГУ