Международный детско-юношеский литературный конкурс имени Ивана Шмелева «Лето Господне»проводится Издательским Советом Русской Православной Церкви. К участию в нем приглашаются учащиеся 6–12 классов общеобразовательных и православных школ, гимназий и колледжей России, стран СНГ и зарубежья. Сегодня мы публикуем работу Иветты Меликян, которая заняла 1-е место среди учеников 10-12 классов IV сезона Конкурса
МЕЛИКЯН ИВЕТТА АРСЕНОВНА
ЧУ ОО Православная Свято-Никольская классическая гимназия
Педагог: Чеканова Анастасия Викторовна
Посвящается бабушкиной библиотеке
Заочный этап
Вступление, где я объясняю фабулу происходящего
Мне было девять лет. Из окна бабушкиного деревянного дома, который сейчас в моих воспоминаниях похож на калейдоскоп морщинистых рук в сероватой муке, неказистых кактусов, жуков, живущих под половицей, пузатых банок с булькающими помидорами, улыбок многочисленных родственников, чьи лица и имена я давно позабыла, был виден лес.
Я очень любила этот дом, и он отвечал мне взаимностью, приоткрывая тайны домашней библиотеки, где было так много книг, и каждая была интересна мне, девятилетнему ребенку.
Тогда я жила в этом домике на окраине леса каждое лето, и каждое лето дарило мне что-то новое: будь то осознание, что ходить среди чащ и болот одной не совсем благоразумно или же понимание того, как часто что-то важное человек узнает от случайной книги, странного происшествия, а порой того и другого вместе.
Увы, но не существует на свете школьного предмета, который точно расскажет тебе, что на свете важно, а что не очень, почему в мире так много песен про любовь, но мало про серых влажноглазых лошадей, почему сегодня тебе грустно как никогда, а завтра ты будешь считать себя самым счастливым человеком на свете, отчего у тебя на завтрак есть каша и булка с чаем, а у других детей только вечное чувство голода. Все это можно лишь почувствовать, осознать, благодаря хорошей книжке, помощи ближнему, мудрым словам учителя… Это все не входит в систему, не поддается чередованию и может настигнуть тебя даже на уроке алгебры. И все это кажется таким же сумбурным и интересным, как книжная полка в доме у моей бабушки. Поэтому все мои короткие истории, которые здесь описаны, совершенно не связаны друг с другом, но вместе они - синтез случая и прочитанной литературы. Вместе они что-то да значат, такой вот парадокс.
Христос Воскрес!
Я стояла на клиросе и слушала, как откуда-то из сердца хора доносятся чудные молитвы, сама же я пела плохо, но очень умело это скрывала. Для меня это была особенная служба, ведь впервые за много лет мне удалось уговорить маму пойти на Всенощное Пасхальное Богослужение. И вот я стою в полумраке храма, смотрю на горящие свечи, прислушиваюсь к тишине и вспоминаю, как каждый год на Пасху лежала в своей кровати и плакала от того, что, когда воскреснет Христос, я об этом не узнаю, а потом сама же себя упрекала, говоря ,что в такой праздник плакать нельзя. Одним словом, мне было не до сна, а когда лежать становилось совсем невмоготу, я бежала к окну и распахивала его, как можно сильнее.
Каждая такая ночь была похожа на раннее утро, на небе неясными очертаниями горели белые звезды, а легкий ветерок щекотал мне нос. Было так беззвучно, что я слышала накаляющуюся в воздухе тишину, и когда она доходила до предела, то неизвестно откуда раздавался радостный колокольный звон, который своим «динь –ди – ри - дон» разгонял ночь, и я начинала очень неумело петь пасхальный тропарь. И этих глупых слез на моем лице уже не было видно, а вместо всепоглощающей жалости к себе я чувствовала небывалый покой.
Но вот я в храме, и из алтаря уже выносят хоругви. Все спешат к выходу, оставляя одиноко догорать свечи. После крестного хода, где даже я осмеливаюсь петь во все горло, люди снова возвращаются в храм и целуют друг друга, обнимают и только и слышишь кругом, как эхо от эха «Христос Воскресе!» - «Воистину Воскресе!». В это время я, от кончиков пальцев до самой макушки,- вся радость и счастье, и когда оглядываюсь по сторонам, то вижу многочисленные улыбки.
Мне вдруг становится интересно, а улыбался ли Спаситель мира, радовался ли, был ли хоть раз весел? Ведь Священное Писание повествует нам, что Сыну Божьему было свойственно все людское, кроме греха. Как часто в молитвах звучит «Радуйся!». Если и улыбался Христос, то, пожалуй, это было похоже на саму Весну, на что-то очень светлое и искрящееся, на горную реку, которая переливается под лучами рыжего солнца, словно алмаз.
Может, мы представляем Бога серьезным и хмурым только потому, что совершенно не даем Отцу Небесному повода для радости. Наверное, прав был Дмитрий Мережковский в своем стихотворении « «Христос Воскрес» -поют во храме..», когда писал :
Пусть на земле не будет, братья.
Ни властелинов, ни рабов,
Умолкнут стоны и проклятья
И стук мечей, и звон оков,-
О лишь тогда, как гимн свободы,
Пусть загремит: «Христос Воскрес»
И нам ответят все народы:
«Христос воистину Воскрес!»
Но Пасхальная Литургия почти подходит к концу, и на улице, как будто стесняясь, восходит солнце. Всю оставшуюся службу я только и молилась, неумело, по-детски, сбиваясь и путаясь, но стараясь изо всех сил, молилась о Божьей радости за нас, все повторяя эти последние строки стихотворения Дмитрия Мережковского.
Иветта Арсеновна Меликян
Одинокий человек
- «Если нет на Земле надежды, то все прах…» - Зинаида Гиппиус написала, стихотворение «Христу» называется, прочти…
Был урок английского, и прежде чем мой собеседник ответил на этот трагический полушепот, мы услышали следующее:
-Коля! Это не Past Simple! Ты ничего не учишь, Коля! Если ты не объяснишь следующее предложение, я влеплю тебе двойку!
По какому-то странному стечению обстоятельств уроки выучили только два человека - моя соседка по парте Соня и я. И теперь на другом конце класса сидел полуживой Коля, безрезультатно пытающийся различить времена в предложении. Я подумала, что если бы рисовала картину по мотивам этого урока, назвала бы ее «Апофеоз Лени», мне стало стыдно за Колю, и я отвернулась своим постным лицом к моей подруге и сказала первое, что пришло в голову, процитировала стихотворение.
Она оценивающе глянула на меня и, с жутко умным видом, не предвещающим ничего хорошего, произнесла:
-У тебя экзистенциальный кризис.
-Все, Коля! Два!
-Глупости, мне всего шестнадцать…
-А можно исправить, Анна Владимировна?
-Ну, так самое время…
-Поздно!
Ответ Сони мне пришлось переспрашивать. Когда «экзекуция» над Николаем прекратилась, мы все-таки пришли к выводу, что никакого кризиса у меня нет. Тем временем очередь отвечать дошла до следующего человека, а в это время мы с Соней единогласно решили, что в нашем мире Кого-то явно не хватает…
Но вот уроки закончились, и я пришла домой, но мысль о человеческой неполноценности не давала мне покоя. За ответом на мучавший меня вопрос я обратилась к Евангелию, а именно к самому напряженному моменту –Распятию Иисуса Христа. Читая, я обратила внимание на слова, которые произнес Сын Человеческий на кресте: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?».
Святые отцы пишут, что в этот момент Господь говорил от лица всего человечества. Человечества покинутого, одинокого, беспомощного, похожего на ребенка, потерявшегося в супермаркете, которому все окружающее непонятно и все пугает и единственное, чего он хочет - вернуться обратно к своему Отцу. Но как только ребенок начнет свой путь, он обязательно станет отвлекаться на цветные витрины с игрушками и блестящими фантиками конфет, рискуя заблудиться еще больше.
Думая об этом, мне на ум приходит поразившее меня когда-то произведение Константина Бальмонта «Звезда пустыни».
О, Господи, молю Тебя, приди!
Уж тридцать лет в пустыне я блуждаю,
Уж тридцать лет ношу огонь в груди,
Уж тридцать лет Тебя я ожидаю.
О, Господи, молю Тебя, приди!
Мне разум говорит, что нет Тебя,
Но слепо я безумным сердцем верю,
И падаю, и мучаюсь, любя.
Ты видишь, я душой не лицемерю,
Хоть разум мне кричит, что нет Тебя!..
Это чувство неясного одиночества, чувство, что все вокруг бессмысленно, хоть раз в жизни посещало каждого человека. Как бы наивно это не звучало, но мне думается, что людям очень не хватает Бога. И если кто-то скажет, что Его нет, я не буду вдаваться в споры, а спрошу лишь: «Тогда откуда в нашем несовершенном мире, мы узнали об Идеале и почему так отчаянно к нему стремимся?»
«Пусть берут меня злые руки, только научи, что будет после»
Люблю рисовать. Черточка не ровная, можно стереть и нарисовать новую, прямее, если и она не получилась, постараться заново. А вдруг след останется? Не беда, нарисую что-то поверх. Учительница вообще говорит, что «стеркой можно рисовать».
«Рисование как наша жизнь» - думаю я, пока мои глаза и правая рука работают над натюрмортом – «А люди только и делают, что рисуют стеркой, подтирают свои ошибки и чертят свои новые поступки». В этом деле главное не отчаиваться, ведь любую картину можно исправить, как и любую жизнь.
Самым ярким примером надежды, причем надежды, по меркам современного человека какой-то безумной, непонятной простым обывателям, может служить история о покаявшемся на кресте разбойнике. Когда, казалось бы, уже нет другого выхода, как, страдая, распрощаться со своей плохо прожитой жизнью.
Что касается моего мнения, я стараюсь искренне верить, что любой конец - это новое начало, а поэтому не стоит опускать руки даже в самых безвыходных ситуациях. Относительно недавно, в 2004 году, скончался поэт Сергей Аверинцев, чей «Стих о Благоразумном разбойнике» при каждом прочтении восхищает меня своей глубиной. Произведение написано белым стихом, и эта безрифменность удивительным образом приводит к простоте и возвышенности слов. При каждом прочтении меня будто бы переносит в те далекие времена, где разбойник, возможно, вспоминает «песнь песней соломоновых», и всеми силами, израненный, в крови и поту, в предсмертной агонии, стремиться к покаянию, и для этого он пронзающим сердце голосом просит «вразумить, что будет после».
Эти слова, исходят из глубины души, которая только на кресте смогла взять вверх над грешной плотью:
ибо любовь крепче смерти –
пусть удары проникают в недра,
только вразуми, что будет после –
и ревность глубже преисподней
пусть в муке мешается разум,
только не забыть, что будет после –
положи меня, как печать на сердце
Эпилог, где я читаю стихи винограду
На часах почти полночь, и капилляры в моих глазах лопаются чуть ли не с треском. Мой стол заставлен разнообразными книжками, в основном маленькими библиотечными томиками поэзии, не люблю отдавать книги обратно, всегда кажется, что я расстаюсь со своими друзьями. Еще я отчего-то улыбаюсь, и мой кот, сверкая глазами, смотрит с укоризной. Ну и пусть.
Смотрю на написанное и думаю: «Кажется, что просто слова, а на самом деле - часть меня». Уж не знаю, что меня ждет в будущем, но мне приятно оглядываться назад и понимать, что за прожитое мной время, я успела многое узнать и многое почувствовать. Приятно смотреть назад и сравнивать мои старые работы и, улыбаясь, замечать, что в этот раз намного лучше. Люблю соревноваться с прошлой собой. Но одно из моих главных пониманий за мою короткую жизнь,
заключается в ценности книг и знаний, помогающих за отведенное на Земле время понять и осознать самое главное. И пусть будущее скрыто от меня занавесом, я надеюсь и верю, что в моей жизни всегда будет место Богу, хорошим книжкам и слушающим, как я читаю стихи, гроздьям винограда.
Сайт конкурса «Лето Господне».
С использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов
