Псково­-Печерский Свято-­Успенский монастырь

Сборнику Владислава Горохова «Монастыри Святой Руси. Монастыри к западу от древней столицы» присуждено третье место в номинации «Лучшая иллюстрированная книга» Открытого конкурса изданий «Просвещение через книгу» 2023 года

---

Псково-­Печерский Свято-­Успенский монастырь хотя и не числится в списке самых древних обителей, но издавна особо почитается как оплот Православия на северо-­западе Руси. Летописцы называли его «домом Пречистой Богородицы». Он играл важную роль в защите русских рубежей. Слово «воин», применяемое обычно к защитникам Отечества, имеет высокий смысл и в церковном языке. «Воин Христов — самое почетное именование для истинно верующего», — отмечал архимандрит Зосима (Шевчук) (Национальные интересы. 2005. № 5). Иноки Псково­Печерского Свято­Успенского монастыря явили себя истинными воинами Христовыми и в военных лихолетиях, совершая подвиги на полях сражений, и в мирные периоды истории, отстаивая православную веру.

В границах современной России это единственный монастырь, который никогда со дня своего основания не закрывался. В трудные для Православия годы начала ХХ века, после Февральской революции обитель на себе испытала насилие, грабежи, устрашающие масштабные акции (кому и зачем надо было летом 1917 года срубить, повалить, надрубить около трехсот вековых монастырских деревьев?). Так в России начиналась национализация, такие же методы последуют и позже.

После подписания Брестского мира, по договору 1922 года исконно русские земли вокруг обители оказались вообще уже не российскими и отошли к Эстонии. Монастырь был насильственно определен под юрисдикцию Эстонской Православной Церкви Константинопольского ­Патриархата, но главное — он был сохранен и остался хранителем древних устоев Святой Руси, духовных традиций, обрядов в богослужении, обычаев в быту. Именно отсюда в самом конце 80­х — начале 90­х годов ХХ века началось возрождение порушенных обителей, отсюда, из Псково­Печерского монастыря, пошли иноки в самые разные уголки нашей отчизны, чтобы воссоздать неразумно порушенное, и результаты их труда мы все видим и ценим.

Самому городу Пскову с древнейших времен выпала особая роль северного оборонного рубежа для всех русских земель. Это был город и одновременно государство. Это была вечевая республика и одновременно крепость. Не случайно псковские земли вытянулись узкой полосой с севера на юг, как бы прикрывая всю Русь с северо­запада. Псковские реки — естественные водные рубежи; малые реки несли свои воды с юга, с других русских земель, вливая их в главную, на которой стоял Псков. Это и был основной рубеж. А назвали ее за заслуги перед отечеством — Великая, и впадала она в Псковское озеро, которое соединялось с Чудским... Все известные, героические имена.

«Город (Псков) стоит на ровном месте, каменными стенами и башнями окружен и рвами окопан. Там великое множество находится воску, полотна и пеньки. Сверх того, церквей в нем триста и 150 монастырей, по сказкам тех, которые число оных совершенно знают. Все строение там каменное, богатое, которое городу многое великолепие придает украшением башен, белым железом покрытых». Таким увидел в 1575 году Псков Яков Ульфед — посол Дании в России.

Мощнейшие стены с девятью боевыми башнями Свято­Успенского монастыря выросли на запад от Пскова, в нескольких километрах от построенного немцами в XVI веке крепости­замка Нейгаузен. Шла Ливонская война. Прибалтийские немцы объединились в рыцар­ский орден, который поставил перед собой цель — борьбу с иноверцами, а это, как явствует из последующих событий, —
с Православием. Огнем и мечом насаждали они католическую веру. Вспомним древний русский город Юрьев­Ливонский (Дерпт, Тарту), основанный Ярославом Мудрым. В нем жили православные русские и эстонцы. В январе 1472 года в полынью под лед были сброшены живыми семьдесят два горожанина­мученика за отказ перейти в католичество. За вековую историю на побережье Балтики уже почти не осталось православных, и Ливонский орден двинулся на юг, на псковские земли, насаждать свою веру.

И возглавлявший строительство монастырских стен настоятель игумен Корнилий, и братия обители, и местные жители понимали, какая судьба их ждет: помощи ждать неоткуда, и вся надежда только на монастырь, на его прочные стены. Иван Грозный понимал важность хорошо укрепленного монастыря, способного устоять перед натиском западных соседей, и на его строи­тельство не пожалел средств и направил в помощь игумену одного из лучших своих военачальников, прекрасно разбирающегося в искусстве обороны и храмостроительстве П.П. Заболоцкого. Их содружество плюс мастерство строителей и желание всех окружающих людей, предчувствие надвигающейся беды и создало эту уникальную обитель, а по существу, как показало время, — мощный щит, бастион, неприступную пограничную крепость.

Есть что вспомнить монастырским стенам за свою четырехсотлетнюю жизнь­историю.

Монастырю было всего десять лет, когда войска польского короля Стефана Батория, не рискнув штурмовать грозную крепость, прошли мимо, на Псков и Смоленск. Гарнизон обители тогда состоял из братии, небольшого отряда ратников и местных жителей, которые не могли спокойно смотреть, как мимо них потянулись в Польшу и Литву обозы с награбленным добром и пленными, и сделали несколько дерзких, удачных вылазок. Осмелев и набравшись опыта, они даже разбили отряд завоевателей численностью около трехсот человек.

Король понял, что монастырь­крепость сводит на нет весь смысл его похода, приказал вернуться и штурмом взять обитель.

Через два месяца закончилась война Польши и России. Врага остановили героические защитники Псково­Печерского монастыря. Все повторилось в Смутное время в 1611, 1615 годах. Монастырь не смогли взять войска шведского короля Густава Адольфа. Смута была повсюду, но не в Псково­Печерском монастыре, и это почувствовали на себе и польско­литовские отряды А. Лисовского (их в народе называли «шайками воров»), и регулярные части гетмана Я. Ходкевича и его осадная артиллерия: после двухмесячной осады они с позором удалились. (Забегая вперед, отметим: шведы вернулись, но уже в 1701, 1703 годах; результат был тот же: полное фиаско... А после разгрома шведского короля Карла Великого под Полтавой в 1709 году русскими войсками Петра I шведы больше уже не воевали. Так и живут мирно до сих пор.)

Вернемся к истокам зарождения обители. Глубокий овраг, по которому бежал полноводный ручей (позже его назовут студеным, чистым именем Каменец), нелегко было отыскать среди песчаных, поросших сосновыми борами холмов округи. Хозяевами в ручье чувствовали себя бобры, устроившие целый каскад плотин. Вода с окрестных холмов поила ручей, она же создала и лабиринты пещер по склону оврага — вымывая легкие песчинки и обходя твердый, сложившийся веками песчаник.

Где­то около XIV века на эту землю при­шли люди. Проходя по склону оврага, путники становились свидетелями многих необъяснимых чудес. Некоторым даже удавалось услышать голос земли — божественное пение неслось прямо из­под ног. Вот почему гора получила название Святая. Все объяснилось позже, когда одно из деревьев упало, вывернув корни, а под ним оказался вход в пещеры, где когда­то жили несколько старцев­пустынножителей. Сколько их было и в какое время — уже вряд ли удастся узнать.

Во второй половине XV века сюда пришел священник Иоанн (в народе его назвали Шестник — Странник, — всю свою жизнь он был в пути). Родился в Московии, как воин принимал участие во многих сражениях и, как многие ветераны, в конце своей жизни принял священный сан и с миссионерским служением был послан в Юрьев­­Ливонский. Два года он со своими прихожанами выдерживал притеснения и унижения от немецких рыцарей, которые требовали от православных подчиниться Римскому папе, и с каждым днем их угрозы становились страшнее и реальнее. Только убийства мирных жителей заставили православных уйти под защиту Пскова, бросив дома, все нажитое, покинув места, где в земле остались родители и родственники. Отец Иоанн решает обречь себя на страдания пустынной жизни.

Узнав об этом намерении, его новый знакомый Иван Дементьев предлагает «на веки вечные» для создания обители овраг и земли — на версту к югу и на версту к северу от ручья.

Этот овраг приглянулся отцу Иоанну из­за пещер в твердом, в некоторых местах почти окаменевшем песчанике, созданном самой природой на довольно крутом склоне оврага.

Вместе с матушкой Марией и двумя сыновьями он начал обустраивать обитель. Тогда же здесь произошло явление иконы Успения Божией Матери, сопровождаемое чудом: во время молитвы обрела зрение слепая женщина. С тех пор икону в народе назвали Печерской «старой», а само чудесное явление посчитали небесным благословлением. И в первом на Руси Киево­Печерском монастыре соборная церковь была освящена в честь Успения Пресвятой Богородицы, а икона Успения Божией Матери, принесенная в 1073 году греческими мастерами, уже несколько веков была прославлена чудотворениями.

Прослышав про свершившееся чудо, к отшельнику потянулись иноки. Настало время, и отец Иоанн стал просить у псковских пресвитеров разрешения освятить созданный им пещерный храм. Не получив согласия, он обратился к Новгородскому владыке Феофилу, и только после его вмешательства в 1473 году, в день Успения Пресвятой Богородицы, глубоко под землей, в Святой горе отец Иоанн освятил подземную церковь. Этот день считается днем основания Псково­Печерского монастыря, о чем и сообщает современным посетителям мемориальная надпись на стене Успенского собора: «Сей первоначальный в Псково­Печерской обители храм ископан в горе и устроен преподобным отцем нашим Ионою и освящен по благословению архиепископа Новгородского Феофила священниками Псковского Троицкого собора 15 августа 1473 года».

К сожалению, не увидела этот счастливый момент его верная помощница, до конца жизни несшая вместе с ним тяжелый крест, матушка Мария — она скончалась, перед смертью приняв постриг с именем Вассы, и была погребена здесь же, в пещере. Потеряв своего верного и любимого спутника жизни, отец Иоанн принимает постриг с именем Иона.

Он скончался в 1480 году, до самых последних дней своей жизни нес суровый монашеский подвиг. От восхода солнца и до заката он проводил время в трудах: коленопреклоненно молился и обустраивал монастырь — главное дело его жизни. Забот было много, и не только под землей — вокруг обители братия разбивает сады, разводит пчел, распахивает поле. Это был повседневный тяжелый и изнурительный труд, но преподобному Ионе этого казалось недостаточно — он носил тяжелые вериги, которыми стал его побывавший в боях панцирь; это облачение когда­то спасло молодого воина от смерти в бою.

Незадолго до смерти преподобный Иона переносит в пещеру останки одного из первых пустынножителей — инока Марка. Среди местных жителей существует предание, что монах Марк пришел на Псковскую землю, спасаясь от монголов, напавших на Южную Русь. Оттуда он и принес с собой распространенную в Киеве идею «пещерного жития».

В 1521 году в монастырь принесли икону Успения Божией Матери, написанную мастером Алексием (Малым). Эту икону он выполнил по просьбе двух жителей Пскова — Василия и Федора. Пройдет несколько лет, и Федор примет постриг в Псково­Печерском монастыре с именем Феофил, а икона прославится чудотворениями.

Во втором томе «Псковских летописей» читаем: «В лето 7031 (в 1523 году. — Авт.) поча здати монастырь печерской, во псковской земли, под немецким рубежом, припомогаше старцу Филарету и прочим и Мисюрь дияк великого князя; а церковь у горы боле ископаша. А прежде того церковь была в земли, а монастырь был на горе, а церковь преподобных отец Антониа и Феодосья».

Дьяк великого князя, видимо, хорошо знал искусство обороны крепостей и понимал, что в осаде без воды гарнизон долго не продержится. Строятся мощные стены, которые тянутся по склонам, а затем пересекают овраг и ручей, текущий по его дну, образуя римскую цифру V (пять) или латинскую букву V (виктория). Острие находится глубоко в овраге. Именно такая схема оборонных стен много раз спасала в последующие времена.

В начале XVI века обитель достигает наивысшего расцвета, и связано это во многом с переходом в Успенский, или, как его еще называли, — Печерский монастырь игумена Корнилия. Он был из местных, обучился грамоте и писанию икон в Спасо­Мирожском монастыре. Поступил совсем молодым в Печерский монастырь, а в 28 лет стал его настоятелем и «подлинным отцом». Много внимания уделял обустройству обители, но не мог отсиживаться за ее стенами, когда решалась судьба Православия на северо­западной окраине русских земель. Благодаря заботам Корнилия многие беженцы из Ливонии — иноверцы — обратились в Православие. Он без устали шел по деревням и селам, проповедуя идеи Православия, помогал создавать храмы, совсем небольшие, но именно они объединяли, просвещали людей. Игумен Корнилий оставил очень добрую память среди местных жителей своей благотворительностью, благочестием, и они видели в нем настоящего защитника. Он помогал чем мог: даже простым советом, а когда были, то и средствами. Вот только некоторые его дела: открыл монастырское подворье в Пскове, при монастыре были учреждены иконописная, столярная, гончарная мастерские, кузница.

Игумен Корнилий понимал всю важность своей миссионерской деятельности на территориях, граничащих с Эстонией. Он не только строил храмы, но и обеспечивал их иконами, созданными в монастырской мастерской, передавал необходимую церковную утварь и, что немаловажно, обучал грамоте по книгам, которые тоже переписывались в обители.

Он сам стал автором рукописной книги, с которой и началось рождение прекрасной библиотеки, а называлась она «Повесть о начале Печерского монастыря» (1531). Из нее черпаем мы все сведения о начале зарождения обители. В монастыре в годы его правления велась летопись древнего Пскова и была собрана библиотека редких рукописных книг. Среди них древнейший список XV века знаменитой повести «Сказания о погибели земли Русской», ­рассказывающей о нашествии хана Батыя, и «печерские сборники», донесшие до нас переписку князя Курбского с государем Иоанном IV.

Игумен пользовался большим авторитетом и среди воинов, особенно после события, произошедшего при штурме русской дружиной города Феллина. В день праздника Успения (главного праздника обители) игумен послал русским ратникам просфоры и святую воду; как только эти дары появились среди войска — раздался грохот от взорвавшегося порохового склада, и в городе начался пожар. Ливонцы сдали город, который до этого они удерживали во время нескольких штурмов. А в монастыре появился колокол — трофей, захваченный в Феллине — дар русских воинов братии Псково­Печерского монастыря за помощь в штурме обители. Почитание игумена было велико — при нем братия выросла с пятнадцати до двухсот человек.

Сорок лет берегла от врагов­иноверцев Псково­Печерская обитель своего деятельного настоятеля, а вот от гнева единоверного царя­батюшки уберечь не смогла. В конце 1569 — начале 1570 года, как объявили царские послы, «царь и великий князь для земских расправ был в своей вотчине в Великом Новгороде и Пскове». Кровавая расправа опричников с новгородскими «изменниками» была жесточайшей. Однако в Посольском приказе хранился еще «извет про пскович, всяких чинов людей, что они ссылались с литовским королем с Жигмонтом». Когда царь подошел к Пскову, он услышал колокола, звонящие к заутрене, увидел псковичей, с хлебом и солью стоящих на коленях перед своими домами, на улицах были накрыты столы с яствами, и около монастыря встречало его духовенство.

Немецкий путешественник XVI века И. Вундерер писал, что тогда «Псков по величине может быть сравнен с Римом, число домов простирается до огромной цифры 4168, хотя они все деревянные». Летописец сообщает, что Иван Грозный «умилися душею и прииди в чювство и повеле всем воем меча притупити о камень». Надо иметь в виду, что в это время один из ближайших соратников Ивана IV, печерский князь Андрей Курбский — участник Казанских походов, воевода в Ливонской войне — бежал в Литву и даже участвовал в военных действиях против русских войск на стороне польского короля. Ближайшее окружение донесло царю, что князь ведет переписку с игуменом Корнилием. В 1570 году царь решил разобраться со всеми, кто его не поддерживает. В феврале он расправился с непокорными новгородцами и пошел на Псков. Испуганный и потрясенный расправой над Новгородом, Псков затих. Только юродивый Никола осмелился приблизиться к грозному царю, как ребенок, верхом на палочке со словами: «Иванушко! Иванушко! Покушай хлеба­соли, а не христианской крови!»

С XVI века на Руси появляется новый чин мирянской святости — юродивые. Их служение выражалось в своеобразной проповеди, нередко облеченной пророчеством. В 1511 году путешественник Джайлс Флетчер пишет: «Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых), и вот почему: блаженные, подобно пасквилям, указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет».

Царь собрался приказать своим слугам схватить юродивого, но тот уже исчез. Да это было и к лучшему: не подобает царю разбираться с юродивым. Остыл государь. Зашел в Троицкий собор помолиться мощам псковского святого благоверного князя и чудотворца Всеволода­Гавриила, внука Владимира Мономаха. После чего вновь встретился с юродивым, который протянул государю кусок сырого мяса. Царь ответил: «Я христианин и не ем мяса в Великий пост». Никола возразил: «Ты делаешь хуже: питаешься плотию и кровию человеческою, забывая не только пост, но и Бога!» И уже властно закричал: «Оставь нас, прохожий человек, ступай скорее от нас. Если еще помедлишь, то не на чем будет тебе бежать отсюда». Буквально после этих слов к царю подошел опричник и сообщил ему, что его конь пал. Это испугало царя, он тут же покинул Псков, не забыв приказать забрать из Троицкого собора большой колокол, Мирожскую икону Божией Матери и другие ценности.

Юродивый Никола (блаженный Никола Псковский) впоследствии был канонизирован, и его мощи покоятся в Троицком соборе.

Царь с войском подался к Псково­Печерскому монастырю. Его встретил игумен. «Синодик опальный» и историческая память свидетельствуют: не успел игумен сказать и слова, как Грозный царь одним взмахом сабли отсек ему голову… Сам испугавшись содеянного, поднял обезглавленное тело и понес его в церковь Успения, окропляя дорогу кровью убиенного игумена. С тех пор в народе эту дорожку называют «кровавый путь».

Еще одно предание объясняет причину царского гнева: слишком высокая и мощная монастырская ограда, угловые башни и крепкие ворота имели неприступный вид. Государю показалось, что обитель хочет «отложиться от Московии», и он должен решительно расправиться с «мятежниками». Раскаявшись, царь сделал щедрые вклады в обитель, больше никого не тронул и удалился. А крепость монастырских стен оценили уже скоро. Именно благодаря своим мощным стенам монастырь не раз защищал не только свою братию, но и, по большому счету, Русскую землю.

Сохранилась и другая версия гибели преподобного Корнилия: князь Андрей Курбский утверждал, что он не выдержал пыток под прессом...

В сентябре 1581 года польские войска через пролом в стене ворвались в Псков и с ходу захватили две башни, на которых появились знамена короля. Как рассказывает летопись, ­«­...была принесена к проломному месту из соборной церкви Живоначальной Троицы святая чудотворная икона Успения Пречистой Богородицы Печерского монастыря вместе с другими чудотворными иконами и мощами благоверного князя Гавриила­Всеволода и другими святынями. И в тот же час невидимо пришло спасение граду Пскову на проломе».

Русские перешли в атаку, и уже никто не мог их остановить, «и побежала Литва от города в свои станы».

Чтобы оценить подвиг защитников монастыря, лучше всего дать слово тем, кто на них нападал.

«Борнемиссе с венгерцами, Фаренсбеку с немцами не везет в Печорах. Пробьют брешь в стене, подойдут к ней и остановятся — далее идти не могут. Все удивляются и недоумевают. Одни говорят, что русские колдуют, а другие — что это место свято. Уже второй приступ не удается! Эти монахи творят чудеса храбрости». Так оно и было, и в этом убедился польский интервент в сентябре 1581 года. А помогали монахам две иконы: образ Успения и икона Божией Матери «Умиление», ее в период игуменства Корнилия написал иеромонах Арсений, взяв за образец Владимирскую икону Владычицы. Обе иконы спасли город и были любимы и почитаемы жителями Пскова.

В тот год в память о героизме монастырского гарнизона недалеко от церкви Николы Вратаря, построенной в 1565 году под руководством Павла Заболотного (в иночестве Пафнутия), возвели двухпролетную стройную звонницу, хорошо вписавшуюся в сложившуюся архитектурно­планировочную композицию обители. На звоннице разместили колокола, которые оказались среди награбленного в обозах, отбитых у солдат Стефана Батория.

XVI век прошел в постоянных вражеских набегах, разорениях, и каждый раз обитель восстанавливалась, казалось, в последний раз. И только покровительство Божией Матери давало новые силы.

В летописи описывается случай, когда в 1611 году отряд литовцев и немцев подошел к монастырю. Всех, кого встретили на пути, они убили. «Для находящихся в храме вся ночь прошла в молитве. Занималась утренняя заря. Неприятель осмотрелся и стал спускаться вниз к потоку, желая через мост подойти к церкви. В это время игумен монастыря архимандрит Иоаким со всей братией усердно молился Пресвятой Богородице перед чудотворной иконой „Одигитрия“ и затем вынес образ навстречу неприятелю. На врагов напал страх, и они побежали из монастыря, гонимые невидимою силою. А некоторые, не знавшие, куда бежать, были пойманы и взяты в плен».

Петр I (1672–1725), понимая необходимость укрепления северо­западных рубежей России, важное военно­стратегическое положение Пскова и прилегающих к нему земель, и прежде всего западных, продолжает укреплять город и Псково­Печерский монастырь. Четырежды он был в монастыре. В 1701 году вокруг обители строятся фортификационные укрепления по всем правилам военного искусства тех лет, а руководит работами сам царь Петр. Насыпается земляной вал с частоколом по верху, роется глубокий ров и заполняется водой, строятся пять крепостных укреплений (бастионов) и на них устанавливаются только что отлитые орудия.

В годы войны шведские войска четыре раза пытались штурмовать монастырь­крепость, но так и не смогли ее взять.

Закончились бои со шведами победным салютом под Полтавой, и в 1709 году Петр Великий приезжает в Псково­Печерскую обитель и повелевает за заслуги братии в Северной войне установить над вратами монастыря герб Российской империи — двуглавого орла.

Стоит отметить, что после посещения монастыря Петром Великим в обитель часто приезжали члены императорской семьи, бывали и коронованные особы. В 1732 году монастырь посетила императрица Анна Иоан­нов­на. О приезде в монастырь в 1744 году императрицы Елизаветы Петровны напоминает ее подарок — иконостас в Успенском соборе.

Звонница Успенского собора (Большая звонница) построена в 1523 году. В ней шесть пролетов, их ширина менялась в зависимости от размера колокола, для которого она предназначалась. В царствование Петра Великого на звоннице вторым ярусом надстроили еще один пролет — для колокола, подаренного обители царем за заслуги перед Отечеством. Это легкое, очень простое и изящное сооружение завершила башенка с крестом. В наше время на звоннице размещены 17 колоколов.

Своеобразно расположение монастыря. В отличие от большинства других, он не гос­подствует над своим природным окружением, а «будто погружен» в среду естественной красоты холмов и оврагов, на берегу глубокого ручья Каменец.

Главная церковь монастыря — Успенская — была «ископана в земле», сложилась из «первозданных пещер», которые были укреплены столбами, расширены, обнесены камнем и кирпичом. У этого храма, по сути, есть только одна внешняя, фасадная стена, играющая роль некоего наружного «иконостаса» и звонницы, перед которыми и проходит по праздникам служба. Здесь и сосредоточены главные исторические ценности монастыря, связанные с самим его возникновением, самые древние постройки, образующие в плане некоторое подобие веера.

Вход в пещеры расположен между Успенской церковью и часовой башней. Отсюда в песчаные подземелья ведут семь проходов­«улиц», где среди других покоятся и мощи «начального инока» — преподобного Марка, и первых старцев, основателей обители, — главного устроителя монастыря преподобного Корнилия и многих­многих других (по некоторым подсчетам, всего до десяти тысяч). Недаром эта церковь в целях утверждения исторической преемственности была посвящена преподобным Антонию и Феодосию — отцам­зачинателям Киево­Печерской Лавры, имевшей также «пещерное» происхождение.

Крепостная стена монастыря, выполняя свои защитные функции, удивительным образом не отделяет зрительно внутренние пространства от внешнего окружения. В ограде общей длиной около 0,7 км было первоначально устроено девять боевых ­башен (семь из них существуют до сих пор) и трое ворот. Верх башен был занят так называемыми караульными избами под шатровыми кровлями, оттуда открывался вид на окрестности. Кроме того, ближние участки долины ручья просматриваются и через широкие железные решетки над потоком воды. При этом ручей, пробивающий свой путь в известняковом массиве, в пределах стен перекрыт каменной кладкой.

На высоких холмах, окружающих центральную часть обители, монахи издавна разводили плодовые сады, частично сохранившиеся и до сего времени. Напоминают о далеком прошлом и древние дубы, достойно украшающие Святую горку. Богомольцы отдыхали под их многоствольными тенистыми кронами, рядом с древними каменными россыпями, любуясь отдаленными лугами, сенокосными угодьями и лесистыми взгорьями за восточной оградой монастыря, вдоль долины Каменца. На другой стороне горы, ближе к церкви Михаила Архангела, неподалеку от звонницы, все еще можно видеть среди яблонь и монастырскую пасеку. Радует, что традиции разведения садов вокруг стен монастыря живы и поныне. Трудами нынешнего поколения монахов продолжаются посадки плодовых деревьев и обустройство территории.

Главный праздник монастыря — Успение Пресвятой Богородицы. Ежегодно 28 августа сюда съезжается множество благочестивых богомольцев, чтобы принять участие в крестном ходе внутри и вокруг крепостных стен обители, посетить его одиннадцать храмов, включая три пещерных. При этом главная особенность праздника — это его великолепное цветочное оформление. Еще накануне сами паломники выкладывают широкие дорожки из живых цветов вдоль всего ­маршрута процессии от церкви Михаила Архангела до церкви Успения. По ней и проносят святыню — икону Успения Божией Матери. Детский хор, участвующий в празднике, буквально плывет среди «моря» цветов.

Но не только по праздникам они радуют душу верующих. Роскошные цветущие кустарники окружают часовню — кладезь «Живоносный Источник», настоятельские покои и многие другие уголки монастыря. Уже у главного входа в обитель, у стен храма Николая Чудотворца, они создают своего рода зеленый пояс вдоль белых кирпичных стен, ярко выделяя въездную арку.

На монастырском дворе два колодца — «Корнилиевский» (в память об игумене преподобномученике Корнилии), из него берут воду при проведении молебнов с водоосвящением, а второй — с надкладезной часовней. Часовню в русско­византийском стиле возвели в 1910–1911 годах, и в ней совершаются панихиды.

Печерский монастырь во всей своей архитектурной и природной целостности являет собой удивительный пример гармоничного соединения двух начал. Уже на входе, в темном, освещенном лишь свечами проезде Никольской башни, вдруг показываются светлые контуры разнообразных строений на спуске главной дороги. Арка проезда лишь подчеркивает и обрамляет эту перспективу. А в глубине ее темные контуры елей словно подражают навершиям Успенского собора, острым скатам перекрытий на звоннице. И торжественное звучание старинных колоколов благодаря удачному пространственному соотношению крепостных стен и всей природной котловины с ее склонами и вершинами усиливается и разливается далеко за пределы обступивших монастырь долин и холмов.

В Отечественную войну 1812 года псковичи провели крестный ход и обнесли икону Успения Пресвятой Богородицы Печерского монастыря вокруг стен древнего города. А на следующий день стало известно, что именно во время крестного хода 7 октября 1812 года состоялось важнейшее для псковичей сражение русских войск под командованием графа Петра Витгенштейна с «двунадесятьязычной и европейской сборной», намеревавшейся пойти на Петербург через Псков. Разбив неприятеля, русские воины перешли в атаку, сходу взяли город Полоцк и перешли Двину.

Свершилось чудо, европейская армада была в растерянности, часть ее еще по инерции продолжала идти на Москву, а другая уже поняла, что там ей делать нечего. И тем и другим доставалось немало, их трепали ополченцы, нападавшие из лесов, расположенных к северу от маршрутов движения французов.

В 1813 году монастырь возвели в первый класс. В память о победе над Наполеоном решено было воздвигнуть собор­памятник в честь Архистратига Михаила — предводителя небесного воинства. Высоту проектировали свыше тридцати метров, автором проекта стал архитектор А.И. Руско.

Александр I дважды интересовался, как идет строительство храма.

Обитель всегда славилась своими ино­ками­подвижниками. В XVII столетии далеко за пределами Псковской земли был известен Дорофей Югский. О нем напоминала Югская пустынь недалеко от Рыбинской слободы (к сожалению, она сейчас на дне рукотворного Рыбинского водохранилища). На стыке двух веков, XVIII и XIX (с 1785 по 1824 год), прославил обитель иеро­схимонах Лазарь, в жизни которого было удивительное явление в 1808 году: трое суток он находился как бы мертвый, уже положен был во гроб, все было приготовлено к погребению тела его, была приготовлена и плита для закрытия гроба его в пещере, но Лазарь вдруг ожил и сел в гробу. После этого прожил еще 16 лет и скончался на 91­м году от рождения. О его известности говорит тот факт, что в 1822 году к нему для духовной беседы приезжал император Александр I. В беседе со старцем, обладавшим даром прозорливости, император задал ему вопрос: «Какая молитва доступнее Богу?» — «Тебе, Государь, это известно — молитва Господня есть образец молитв; а на требование Твое от моего убожества наставления — признаю делание правды светилом для Царя пред Отцом Небесным. Жизнь Царя должна служить примером для подданных. Помни, Государь, что нам остается недолго жить на земле...»

Императору оставалось жить два года.

Старец был похоронен в обители. 5 августа 1903 года к его гробу приходил последний русский царь Николай II. Государь прибыл в сопровождении почти всего царствующего дома. Вот как описывает это событие иеромонах Тихон (Полянский) в прекрасной книге «Путешествие в историю русских монастырей»: «...У церкви Сорока Мучеников богомольцы встречали государя почти сплошной стеной, стояло духовенство. Из монастыря под несмолкающий колокольный звон вышел крестный ход с хоругвями. После встречи государя и краткого молебна Николай Александрович приложился к мощам преподобных Вассы, Марка и Ионы, поклонился гробу схимонаха Лазаря, после чего осмотрел святые пещеры. В ризнице высокие гости подробно интересовались всеми достопримечательностями, хранившимися в ней, в том числе и библио­текой. Государь, в частности, осмотрел рукописный сборник, в котором содержалось „Слово о кончине князя Ярослава, сиречь о погибели Русской земли“. Потом члены Императорской фамилии прикладывались к чудотворной иконе Успения Богоматери, почтили память погибших в войне 1812 года, захороненных в обители. Провожали государя эстонские девушки, с которыми император беседовал...

...Это были последние годы тысячелетней России — в другой раз государь окажется на Псковской земле на станции Дно, где его вынудят подписать отречение от престола...»

А ведь какими многообещающими были для Православия конец XIX и начало XX века. В те годы появились новые обители, строились храмы, все больше верующих, все больше паломников приходило в Псково­Печерский монастырь. Вот впечатления известной писательницы своего времени Е.А. Вороновой о посещении Печор в 1899 году. «Все, кто имел счастье побывать в этой обители и провести под ее сенью несколько дней, испытали на себе ее таинственное, благодатное влияние. Все скорбные и отягченные жизнью, которых вера или даже случайность привели сюда, уезжают отсюда успокоенные, обновленные, с новым запасом душевных сил».

В 1900 году рукоположен в монахи послушник Василий Желнин с именем Вассиан. В 1927 он был пострижен в схиму с именем Симеон и назначен духовником братии и паломников монастыря. Тридцать три года нес преподобный подвиг старчества в келии, выкопанной в горе. Он молился, принимал исповедников, давал мудрые советы, нередко спасая, оберегая людей, ведь его предсказания сбывались. А сам Симеон говорил: «Великий дар прозрения дает Господь избранным его, а тут просто долголетие мне помогает, — зашел в дом раньше других, вот и порядки его лучше знаю. Приходят ко мне люди с горестями и сомнениями, а взволнованный человек подобен ребенку, он весь на ладони... Случилось с человеком несчастье, вот он и точность душевных очей теряет, впадает либо в уныние, либо в дерзость и ожесточение. А я и мирской круг хорошо знаю, и жизнь прожил долгую, и сам Гос­подней силой огражден от бед и соблазнов, и как же мне в меру малых сил моих не поддержать брата моего, спутника на земной дороге, когда он притомился раньше, чем я».

При патриархе Алексии II Симеона (Желнина) прославили как местночтимого святого Псковской епархии.

Много событий произошло в мире за время, которое провел Симеон в затворничестве. Ведь он вошел в пещеру, когда монастырь находился на территории Эстонии.

Когда в 1940 году Эстония вошла в состав СССР, то и Эстонскую Автокефальную Церковь присоединили к Русской Православной Церкви. Братия тогда проживала в монастыре под названием «Печерская христианская Успенская мужская трудовая община».

Во время Великой Отечественной войны фашисты вывезли все, что собиралось и хранилось в течение нескольких столетий в ризнице монастыря, — и церковную утварь, и памятники древнерусского и западноевропейского декоративного искусства, и, наконец, редчайшие иконы XVI–XVII веков.

Спустя четверть века после окончания войны, в 1971 году, удалось вернуть эту бесценную коллекцию в родную обитель. Из 556 предметов, вывезенных в Германию, не вернулись 62.

В августе 1944 года немецкие войска были выбиты с Псковской земли. Отступая, они оставляли выжженную землю, обгоревшие остовы и развалины домов. С большим трудом в 1948 году удалось приступить к ремонтным и реставрационным работам в обители. Воссоздали разрушенную снарядом колокольню Никольского храма, отремонтировали крыши и кресты на куполах, настоятельский корпус. Настоятель архимандрит Пимен (Извеков, будущий Патриарх Московский и всея Руси) был мастером на все руки: и архитектор, и прораб, и живописец, и маляр. К Покрову 1950 года закончили восстановление Покровского храма, обновили иконостас и провели торжественное освящение. Событием для братии и всех верующих стал приезд в обитель семи валаамских иноков — проповедников старого церковного стиля, постриженников еще дореволюционного Валаама, живших последние годы в Финляндии. Монастырь постепенно превращался в духовный центр православных людей, в него потянулись паломники. Это было не по нраву советским властям, не раз обитель была на грани закрытия. Самым тяжелым периодом оказался промежуток времени с 1959 по 1975 год. Наместником монастыря был архимандрит Алипий (Воронов); ему удалось выстоять под напором властей и не допустить закрытия обители.

Иван Михайлович Воронов родился в подмосковной деревне в 1914 году. С 1933 года трудился на строительстве первой линии московского метро и одновременно учился в художественной школе.

«В мае 1941 года я закончил студию и получил диплом, а в июне началась война.

Первое время наш военный завод был как бы фронтом, и домой никто не уходил. А когда враг подошел к Москве, я, как и все, вышел с оружием в руках защищать столицу. Уезжая на фронт, я прихватил и этюдник. И так от Москвы до Берлина: справа — винтовка, слева — этюдник с красками. Я прошел всю войну, был участником многих боев...

...В 1948 году, работая на пленэре в Троице­Сергиевой Лавре под Москвой, я был покорен красотой и своеобразием этого места сначала как художник, а затем как насельник Лавры и решил посвятить себя служению Лавре навсегда» (из автобиографии архимандрита Алипия, написанной 15 декабря 1974 года).

В 1950 году Алипий — послушник Троице­Сергиевой Лавры, где и принимает постриг. Хороший организатор, талантливый художник, он возглавляет все реставрационные работы и роспись храмов в Лавре, а позже и в Москве.

Отец Алипий был чрезвычайно умным и образованным человеком, прекрасно владел ораторским искусством, писал стихи и научные статьи по истории Церкви. Ему были свойственны на первый взгляд совершенно несовместимые черты — необычайная твердость духа, целеустремленность и тонкий юмор.

Во времена правления Н.С. Хрущева по всей стране закрывали и разрушали оставшиеся монастыря, а церкви взрывали. Получив указание закрыть монастырь, отец Алипий категорически отказался его выполнять. Сохранились его слова, сказанные прибывшим представителям власти. «У меня половина братии — фронтовики, и мы вооружены. Будем защищать обитель до последнего патрона. Посмотрите на монастырь — как он хорошо укреплен. Танки не пройдут. Вы можете нас взять только с неба авиацией. Но едва первый самолет появится над монастырскими стенами, через несколько минут об этом узнает весь мир».

Произошло невероятное — монастырь удалось отстоять.

В своем монастыре отец Алипий, как самое драгоценное сокровище, берег и умножал старчество. Наместник сумел добиться разрешения на переезд в Печоры из Финляндии великих валаамских старцев. Принял после тюрем и ссылок опального иеромонаха Иоанна (Крестьянкина) — его тайно привез в монастырь епископ Питирим (Нечаев). При отце Алипии возросло целое поколение старцев­духовников. В то время создать и сохранить старчество было настоящим подвигом.

Отстояв вверенный ему монастырь от закрытия (а здесь ему пришлось действовать как искусному дипломату), он развернул огромные реставрационные работы. Был обновлен иконостас Успенского храма, отреставрирован Михайловский собор, расположенный в верхней части обители, рядом со Святыми воротами; на стенах собора были увековечены имена русских воинов, павших на Псковской земле в боях с солдатами Наполеона. Были восстановлены прекрасные росписи, которые и сегодня радуют иноков и паломников.

Савелий Ямщиков, знаток русской древности и русской культуры, написал об архимандрите Алипии: «В течение десяти лет имел я счастье жить и трудиться рядом с этим удивительным человеком, истинным пастырем, глубоко веровавшим в торжество Православия. Считаю, что Бог ниспослал мне радость общения с истинным русским просветителем, щедрым и всегда готовым прийти на помощь людям священником».

А вот слова игумена Агафангела перед отпеванием архимандрита Алипия 15 марта 1975 года: «Наш пастырь был большой труженик — каждый согласится, что святая обитель Печерская ныне приведена в такой порядок и исполнена такого благолепия, что последующим продолжателям его послушания, последующим аввам обители останется только ревностно хранить плоды его трудов, хранить крепость и красоту нашего воистину прекрасного Дома Пречистой, Дома, в красоту которого вложена и часть прекрасной и доброй души нашего дорогого батюшки. Он ушел от нас рано...»

В недалеком прошлом всероссийским почитанием был окружен старец Псково­Печерского монастыря отец Иоанн (Крестьянкин; 1910–2006). Из самых дальних уголков России к нему приходили люди за советом и благословением, услышать его проповеди. Он обратился ко всем и к каждому из нас в своей книге «Опыт построения исповеди», получившей признание у многих верующих.

Наместник монастыря с 1995 года архимандрит Тихон (Секретарев) сказал о старце Иоанне: «Отца Иоанна можно сравнить с апостолом Иоанном Богословом, его небесным покровителем, потому что он совершал апостольское служение в наше смутное время, проповедовал о любви Христовой и, как апостол Павел, входил во все тонкости человеческой жизни и давал мудрые христианские советы... Отец Иоанн пришел в обитель семь лет спустя после кончины иеро­схимонаха Симеона. Архимандрит Иероним (Тихомиров), духовный сын старца Симеона, говорил: „Отец Иоанн действительно настоящий старец“. И сам отец Иероним обращался к отцу Иоанну с вопросами».

С первых дней восстановления обители подумали о детях — открыли воскресную школу и создали детский православный хор.

В 1997 году возобновился крестный ход. Эта традиция существовала с 1601 года и была насильственно прервана в 1918 году. Правда, теперь он осуществляется в несколько «усеченном» варианте: если раньше крестный ход шел из монастыря в Псков, то теперь икону Божией Матери «Умиление» торжественно проносят только по территории обители.

Благодаря своим подвижникам Псково­Печерский монастырь всегда был духовным центром северо­западных земель и сохранил вековые традиции не только в обрядах, богослужении, но и в монастырском быту, даже в приготовлении пищи — ее готовят только на живом огне в печи. И с каждым годом все больше людей приходят в обитель с покаянием, чтобы получить наставления, просто побыть в монастыре, в великой твердыне православной веры.

А вот как воспринимают Псково­Печерскую обитель наши современники.

Писатель Юрий Казаков после посещения обители вспоминал: «Этот монастырь в Печорах — странный какой­то монастырь. Все надо идти вниз и вниз, в овраг, и там внизу — древность, чистота, обилие цветов, там перемешана архитектура новгородская, псковская и киевская, там много церковок и церквей и одна из них в пещерах — выведена только передняя стена и купола наверху, внутренность церкви в пещере — темнота... только рубиново и зелено мерцали лампады, только жарко и желто горели нестройные ряды и пучки свеч».

Ю.Г. Малкова поразил вид монастыря от Михаило­Архангельского собора, что стоит на самой кромке оврага:

«Стоит только бросить отсюда взгляд вниз, на Успенскую площадь, как сразу становится ясно — с каким удивительным духовным и архитектурно­профессиональным тактом древние псковские зодчие вписали сооружения ансамбля в окружающий рельеф, одновременно подчеркнув и „богозданную“ красоту этого места, и наилучшим образом выявив художественные достоинства „созданий рук человеческих“. Белые, розовые, желтые, темно­красные стены храмов, их то золотые, то голубые, то темно­зеленые, то темно­синие, усыпанные звездами купола и главки, выступающие на фоне густой зелени дубов, вязов и лип; живописные лестницы, фигурные перила, фонари, переходы и балконы, увитые диким виноградом; живейшее разнообразие цвета и формы, света и тени; органическая связь рукотворных сооружений, как бы изначальная и естественная сращенность их с окружающей природой — все это создает незабываемую картину почти сказочного города­сада, заставляя вспомнить столь известное определение самой Церкви — как рая или „неба на земле“».

В 1973 году отмечали 500­летие Псково­Печерского монастыря. В проповеди на Успение Пресвятой Богородицы архимандрит Иоанн (Крестьянкин) сказал: «Верующих и неверующих обитель поражает своей яркой и самобытной красотой. Ее красочность, разнообразие и вместе с тем гармония радуют сердце и глаз каждого, кто любит истинную красоту. Но не каждому дано знать, что в основе этой гармонии лежит единство красоты видимой и невидимой, материальной и духовной».

В 1982 году в Псково­Печерский монастырь, приняв крещение, приехал после окончания сценарного факультета института кинематографии Георгий Александрович Шевкунов. Первоначально он был трудником, а позже стал послушником. Его духовником был архимандрит Иоанн (Крестьянкин), почитаемый старец­провидец.

С августа 1986 года работал в издательском совете Московского Патриархата под руководством митрополита Питирима (Нечаева) по подготовке празднования Тысячелетия Крещения Руси.

2 июля 1991 года пострижен в Донском монастыре в монашество с именем в честь святителя Тихона – патриарха Московского и стал первым постриженником возрожденной обители.

18 августа рукоположен патриархом Алексием II во иеродиакона и иеромонаха.

В период служения в Донском монастыре участвовал в обретении мощей патриарха Тихона.

В 1993 году назначен настоятелем московского подворья Псково­Печерского монастыря, расположенного в стенах бывшего Сретенского монастыря на Большой Лубянке. А через два года, 16 июля 1995 года, решением Священного Синода назначен наместником возрожденного Сретенского мужского монастыря.

В 1999 году назначен ректором Сретенского высшего православного монастырского училища, в дальнейшем преобразованного в Сретенскую Духовную семинарию.

22 октября 2015 года решением Священного Синода игумен Сретенского монастыря Тихон избран викарием Московской епархии с титулом «Егорьевский».

14 мая 2018 года Священный Синод своим решением назначил епископа Тихона правящим архиереем Псковской епархии, главой Псковской митрополии.

Новая веха в истории мужского Псково­Печерского монастыря началась, когда в обитель вернулся в качестве священноархимандрита и игумена митрополит Псковский и Порховский Тихон.

Псково­Печерскому монастырю семь столетий. Он никогда не закрывался. Все девять Печерских храмов — это контраст стиля и цвета. Построены они в разное время и в разных архитектурных стилях. Сердцем обители является древнейший храм — Успенский собор на дне оврага.

Успенский собор — пещерный. На скате крыши расположены в ряд пять темно­синих куполов с золотыми звездами (символ Богородицы в христианской символике).

Из века в век славилась обитель старцами, молитвенниками, благоустроителями, созидателями, церковным хором.

Чтобы и впредь твердо и незыблемо стояла обитель, нужно, чтобы не иссяк дух монашества, не прекращался бы поток желающих посвятить свою жизнь иноческому служению.

В 2018 году по благословению патриарха Московского и всея Руси Кирилла при Псково­Печерском монастыре был открыт филиал Сретенской Духовной семинарии.

17 июня 2021 года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил открыть Псково­Печерскую Духовную семинарию с назначением исполняющим обязанности ее ректора митрополита Псковского и Порховского Тихона.

Владыка Тихон сказал о семинаристах: «Сейчас растет прекрасное, интересное поколение. Такие хорошие ребята! Добрые, искренние, верующие, духовно чистые, трудолюбивые, старательные, большинство из них прекрасно воспитаны. Они тянутся к знаниям, к духовной жизни».

Весь 2023 год для Печер станет юбилейным. Однако основные мероприятия в честь юбилея обители пройдут в конце августа, на праздник Успения Пресвятой Богородицы (торжество приходится на понедельник 28 августа).

К 550­летию Псково­Печерского монастыря реставраторы закончат работы по сохранению архитектурного ансамбля и реконструкции исторического центра города. В связи с юбилейной датой ведутся масштабные работы по реставрации всего архитектурного ансамбля монастыря.

Возвращается первоначальный облик Лазаревскому храму, он освобождается от поздних построек, укрепляется его фундамент и ведутся реставрационные работы внутри храма.

Большие изменения произойдут в Сретенском храме, перестроенном в 1870 году из бывшей монастырской трапезной палаты, возведенной в 1541 году. В Благовещенском храме закончится реставрация фресок, обнаруженных под слоем штукатурки. Завершатся работы по реставрации Никольского храма и одноименной башни, возведенной в XVI веке.

На территории обители планируется в этом году провести благоустройство — устроить дендросад, заменить плитку на брусчатку.

К юбилею монастыря будут переоборудованы электросети и ливневая канализация. По всей территории со стен и башен снимут электропроводку, ее проложат в специальных коробах, чтобы не нарушать исторический вид древних стен.

В XXI веке храм и пещеры привели в благолепный вид, укрепили многие обрушившиеся стены. Сами пещеры являются монастырским кладбищем. Есть основания полагать, что здесь покоятся более десяти тысяч человек. В течение всего года в пещерах держится постоянная температура +5°С. От входа отходят семь подземных галерей, которые в разные времена удлинялись и расширялись. В братских стенах погребали паломников, благоверных мирян, «ратных людей», защищавших обитель.

В стенах пещер установлены известковые и керамические плиты — керамиды, надгробные памятники. Сохранилось около 350 надгробных плит XVI – начала XVIII века. Самая ранняя керамида относится к 1530 году.

Пещеры монастыря — это место упокоения многих святых, место, пропитанное молитвами сокровенных подвижников, место воистину святое.

В одной их ниш, рядом со святыней Псково­Печерских пещер — Крестом Валаамских старцев, находится гроб старца Иоанна (Крестьянкина). Он изготовлен из дерева, привезенного со Святой земли, которому более трехсот лет.

«Всякий, кто входит в полумрак Богом зданных пещер монастыря, невольно чувствует благоговейный трепет от соприкосновения с вечностью».

Глава и фотография предоставлена издательством Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

---