Международный детско-юношеский литературный конкурс имени Ивана Шмелева «Лето Господне» проводится Издательским советом Русской Православной Церкви. К участию в нем приглашаются учащиеся 6–12 классов общеобразовательных и православных школ, гимназий и колледжей России, стран СНГ и зарубежья. Сегодня мы публикуем работу Николая Рыжова, который занял 2-е место среди учеников 8-9 классов II сезона Конкурса
РЫЖОВ НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ
Школа № 2, г. Волоколамск
Педагог: Попова Мария Николаевна
Родовые истоки
Заочный этап
Маленькая Нина сидела на лавке и прижимала к груди соломенную куклу. Она не понимала, почему мама плачет, а ее старшая сестра Лида жалостно к ней прижалась. В дом то и дело заходили люди, но на Нину не обращали внимание. Подойдут к маме, поговорят и уйдут. От частого распахивания дверей дом остыл, но никто не обращал на это внимание, и только четырехлетней девочке было холодно, и она, желая согреться, перешла ближе к печке и стала крепче прижимать к себе куклу.
Раздался скрип саней, и Нина подумала, что приехал папа, и он, как всегда, возьмет ее на руки, прижмёт к себе и поцелует холодными губами. Она подбежала к окну, чтобы посмотреть, но ничего не было видно. Все стекла замерзли, приобретя красно-золотой оттенок от лучей заходящего солнца. Дверь распахнулась, и она увидела, как в дом вносили папу. Она хотела броситься к нему, но ее удержала тетя Маша и сказала: «Папа умер».
Нина стояла, её руки опустились, кукла упала на пол, и по щеке сбежала слеза. Она подняла куклу, снова прижала к себе и подумала: «Это папин подарок, и для меня нет ничего дороже».
Через день папу отвезли в город Лальск, отпевали в Благовещенской церкви и похоронили на городском кладбище. Лальск был районным центром, а Белополье в то время было небольшой деревней, состояло всего из тридцати дворов и находилось в шести верстах от Лальска.
Для Нины с похоронами папы жизнь в деревне Белополье как будто изменилась. Стало меньше веселья, даже на праздник Пасхи не было радости. Как обычно, они с мамой красили яйца в отваре из луковой шелухи, приготовили пасху и испекли кулич, но за столом было скучно. Раньше было интересно с папой стукаться крашеными яичками.
Без кормильца маме, Елизавете Николаевне, с двумя маленькими детьми было тяжело. Всем приходилось больше работать. Она почти всё время проводила в колхозе. Старшая сестра стала заниматься домашним хозяйством, а оно было большое – корова, свинка с тремя поросятами, овцы, куры, гуси.
Когда сошел снег, мама сказала Нине: «Теперь и тебе работа есть. Будешь пасти гусей».
Нина обрадовалась, что и она теперь будет деятельно участвовать в жизни семьи. На этом безмятежная радость детства у юной Нины закончилась. Лето 1932 года оказалось засушливым, на огороде почти все выгорело, и, несмотря на то, что в деревне у каждого был свой огород, голод зимы 32-33 годов коснулся каждого в Белополье.
В семь лет Нина пошла в школу, но проучилась в ней всего пять лет. Началась война, мужчины ушли на фронт, а все, кто остался в селе, в том числе женщины и старшие дети, работали в колхозе или на лесоповале. Елизавета Николаевна, обладая крепким здоровьем и силой, работала на заготовке леса, с ней пошла и 12-летняя Нина. Женщины валили деревья, а маленькая, хрупкая Нина с топориком в руках обрубала ветви. Некоторые из них были толщиной с дерево…
Работая в лесу, Нина надорвала здоровье, но когда до деревни донеслось радостное слово «Победа!», она с гордостью почувствовала, что и все они, жители Белополья, стали участниками этой победы.
После войны она поехала к своей тётке в Москву. Но впечатления были не из лучших: за время войны Москва значительно обеднела и была опустошена. Город только начинал отстраиваться. Находясь в столице, Нина все время вспоминала о своём Белополье и время от времени порывалась вернуться в родные места. Но она не знала, что домой к себе в деревню она уже никогда не попадёт. Она поселилась в посёлке Удельная под Москвой и устроилась работать в детский сад. В посёлке был храм в честь святителя Николая, который она регулярно посещала. Несмотря на атеистические гонения, в их семье сохранилась вера и наши православные обычаи.
Нина Васильевна – это моя бабушка, и я с любовью и трепетом слушаю её рассказы о своём детстве, о тех красивых местах, где она выросла. А когда она рассказывает о своих жизненных испытаниях, которые пережила, о трудных годах нашей истории, у меня бегут мурашки по коже. Какую надо было иметь силу и выдержку, чтобы пережить все эти трудности и сохранить веру в Бога!
Вдохновлённый рассказами своей бабушки, я прошедшим летом поехал на родину своих предков. Побывал на Великорецком крестном ходе и в родной бабушкиной деревне.
Накануне долго собирались, переживали и молились за благополучную поездку. Утром встали, посидели на дорожку и тронулись в путь. Дорога была долгая, но 16 часов пути прошли для меня незаметно. Мы ехали на двух машинах, нам предстояло вначале посетить Киров, а затем ехать в Лальск.
Приехали в Киров уже на рассвете следующего дня. Немного отдохнув, посетили храмы города, были в областном архиве, где рассказали о нашей родословной, а затем зашли в Свято-Преображенский женский монастырь. Про него мне бабушка тоже рассказывала. Дело в том, что в этом монастыре до его закрытия жила её тётка, монахиня Клавдия, которая с закрытием монастыря переехала в Лальск, и там трудилась при храме, а бабушка её навещала.
Николай Владимирович Рыжов
Утром были в Свято-Успенском соборе Трифоновского монастыря. Там был отслужен акафист святителю Николаю, а затем начался Великорецкий крестный ход. Его возглавляли три архиерея. Ход обычно длится 6 дней, за это время участники проходят 160 километров. Если подумать, какая большая вера на Руси у людей! И стар и млад идёт дорогой крестного хода. Куда идет? К Богу. В напряженных и добродушных лицах паломников видно превосходство нравственных качеств, и в первую очередь в них сияет любовь и радость.
Во время крестного хода постоянно совершаются богослужения, и в нём участвует множество народа. В первый день крестным ходом шло 35 тысяч человек, и было радостное у всех настроение. Мы прошли восемь километров до первой остановки у Троицкого храма. Там немного подкрепились и на машинах продолжили путь на малую Родину моей бабушки.
Дорога заняла ещё 10 часов. Она была красивой: мы проезжали много деревень, все дома в них большие, рубленные, с резными наличниками. Правда, некоторые из них были заброшены, и в них никто не жил. Как жаль, что люди оставляют свои родовые места! Ведь их отцы и деды несколько веков осваивали эти земли, отвоёвывали каждый метр у тайги, строили дома, а сейчас они пустуют, да и поля заброшены…
К вечеру мы приехали в город Лальск и остановились в крестьянском доме. Ужин был простой, но очень вкусный. Больше всего понравился хлеб, испечённый в русской печи. В Москве я такого никогда не ел. Аромат его необыкновенный, он пахнет настоящим хлебом! После ужина мы вышли к машинам, чтобы забрать вещи, и хотя уже было давно заполночь, на улице было светло. В это время здесь белые ночи.
Утром мы побывали в храмах города и посетили музей Русского быта. Там я воочию увидел прялку, чесалку, коромысло, керосиновую лампу, утюги на углях, ? те предметы, о которых мне много рассказывала бабушка. Для нас это экспонаты, а для нее это были орудия каждодневного труда.
Затем мы поехали на грузовом автомобиле к бабушкиной деревне, но не везде этот вездеход мог проехать, т.к. в некоторых местах дорога была заросшей, и ее пересекали большие промоины. Нам пришлось пересесть на квадроциклы, и с помощью этой современной техники мы стали пробираться через лесную чащу и неглубокие речки к месту, где раньше была деревня.
Через час путибыли наместе, где раньше была деревня Белополье – родина бабушки, и где на протяжении более трехсот лет жили мои предки. Самой деревни как таковой нет. Все, что от неё осталось, это заросшее поле, несколько засыпанных колодцев и холмики от бывших домов, но всё равно сердце моё наполнилось радостью. Мои мысли были устремлены туда вглубь истории – к моим родственникам. Я был уверен, что здесь ходил мой прадед. Вот куст смородины, который посадила моя прабабушка. Вот речка, истории о которой я слышал от бабушки. На ней бобры соорудили большую платину, значит, там есть рыба. Вот только жаль, что никто не сидит на ее берегу с удочкой! Жаль, что не слышно детского смеха! Жаль, что не нашел я там себе друзей!
Некая грусть была на сердце, когда я уходил из деревни Белополье. Там нет домов, но деревня Белополье есть в моем сердце! Я унёс частичку этого места в своей душе.
