Международный детско-юношеский литературный конкурс имени Ивана Шмелева «Лето Господне» проводится Издательским советом Русской Православной Церкви. К участию в нем приглашаются учащиеся 6–12 классов общеобразовательных и православных школ, гимназий и колледжей России, стран СНГ и зарубежья. Сегодня мы публикуем работу Тимофея Поедушкина, который занял 2-е место в VIII сезоне Конкурса среди учеников 10-11 классов классов
ТИМОФЕЙ ПОЕДУШКИН
ЧОУ
Педагог: Недодаева Светлана Борисовна
С любовью, Вера
Очный этап
«Есть на свете единственный настоящий клад – хорошее сердце»
К. Г. Паустовский
Последний день зимы, 31 февраля. Время, когда власть нового на словах уже пришла, в то время как старая хозяйка даже не думает собираться.
Обиженный затяжным снегопадом, парк дремал, укутавшись в кружева снега. Птица, перелётные и беззаботные, уже вернулись в родные края, но даже они чувствовали, что петь – не время. Молодая гостья даже не написала нот, а слова так и не шли её на ум. Где-то хлопала по ковру старушка, и бедный ковер этот такой тоской пробирал самое сердце, что рождалось лишь сплошное уныние, погребая под собой любую надежду. Никто уже ничего не ждал. Люди… они растворялись в воздушно-тяжёлом снегу.
Последний день зимы, 30 февраля. По парку гуляет всё та же звонкая тоска, оглушая тёплое и живое… Забылось название. Кажется, это называется «чувство»…
На лавочке сидела девяшка. Чёрные длинные волосы, серое пальто, невероятно бледные руки – грустно сказать, она хорошо сочеталась с деревьями. Когда я подошёл к ней, она неожиданно поднялась и спросила:
- Вы ведь писатель?
- Да, - ответил я, забыв удивиться.
- Прошу, помогите… напишите мне ноты…
Она стояла, заламывая худые руки и не смотря мне в глаза.
- Ноты.,. Они такие же чёртные, как слова, напечатанные на кусках мёртвых деревьев…
Девушка подняла на меня взор. «Глаза – зеркало души»… Они были такие тёплые, живые и трепетные, и просящие… Я начал вспоминать, что и правда смогу написать музыку. Вспомнил, что научусь этому.
Я кивнул. Мы разошлись, а я даже не спросил её имя. Почему мне вдруг стало это интересно?
Последний день зимы, 29 февраля. В парке впервые стояла тишина: ни гулкого отзвыка ковра, ни шороха падения снежинок. Деревья спят, но так, как дети в рассветные часы, готовые зашелестеть ещё не проросшей листвой.
- Вы принесли ноты, - радостно-мелодично произнесла моя давняя знакомая, явившая, наконец, свой истинный облик.
- Да, ведь вы попросили.
Выражение её глаз ясно давало понять, что она такой же брошенный и оставленный человек, как и все те, кого не отпустила зима. Она очень внимательно просмотрела мои записи, проверяя лист за листом. Наконец девушка подняла голову:
- Вы можете исполнить?
Я почти не раздумывал, и ответ был утвердительным. Она со смехом убежала куда-то, еле коснувшись губами моей щеки. Кажется, в парке впервые появились оттенки красного.
Ночь с последнего дня зимы на день следующий. Я не спал.
Горячая, чужая и такая родная капля скатилась к подбородку и со звоном упала на подоконник.
Знаете, сколько их было – последних дней зимы?
Я-то знаю, я считал… Десять лет. Десять лет идёт этот «последний» день. Зима, февраль… Я тогда был пианистом. Талантливым, трудолюбивым – и себялюбивым. Я считал, что моё время равноправно принадлежит моему труду и мне самому, в нём не было места для других. Первый шаг на пути к жестокосердию.
29 февраля… Я отказался помочь той девушке. И на следующий день мой мир сузился до того размера, что в нём помещались только я, старушка зима, вечно выбивающая свой ковёр, парк, мой дом и вечный, тоскливый февраль. И раз в месяц - весна, просящая о помощи. А кто я? Человек с неуемной гордыней.
За десять лет я всячески старался себя изменить. Был художником, работал с деревом, ныне – со словами. Но сколько ни пиши с чистого листа, почерк всё тот же. И стало это ясно лишь вчера. Десять лет.
Первый день новой жизни. Меня разбудило пение птиц.
Весёлый, радостный ветер, вырвавшийся из заточения, распахнул окно, и зелёная ветвь постучала по подоконнику. Свесившись наполовину, я прикрыл глаза, и слёзы счастья брызнули из глаз: по парку гуляла живая, человеческая речь. Из белых цветов лишь облака. Деревья… они живые.
Уже скоро я прибежал к той скамейке, где свершилось чудо милосердия и преодоления себя. Но… женщины - такие лёгкие и загадочные создания! Особенно когда эта женщина – весна. На скамейке лежала лишь цитата Паустовского и ее подпись:
«Есть на свете единственный настоящий клад – хорошее сердце»
С любовью, Вера»
