Екатерина Каликинская - лауреат конкурса «Новая библиотека» (премия им. С.Т. Аксакова) 2023 года
В.Ф. Войно-Ясенецкий (святитель Лука) прославился в медицине не только как искусный врач, но и талантливый ученый, совершивший несколько крупных научных открытий. Основной задачей своей врачебной деятельности он всегда считал облегчение страданий больных. Его исследовательская работа была связана с поиском новых способов обезболивания во время операций. Россия в этой области обладала приоритетом. Еще Николай Иванович Пирогов, великий русский хирург, изучал механизмы действия наркотических веществ на организмы животных и человека и одним из первых применил эфирный наркоз на практике и первым – в военно-полевых условиях. Когда Пирогов проводил свои исследования, было лишь известно, что вдыхание паров эфира вызывает у человека опьянение и нечувствительность к внешним раздражениям и боли. Клинические и физиологические механизмы этого явления были неизвестны, и крупнейшие западноевропейские хирурги не верили в возможность уменьшить страдания людей во время операции. Знаменитый французский ученый Вельпо перед самым началом эры применения эфира в хирургии говорил: «Устранение боли при операциях – химера, о которой непозволительно даже думать; режущий инструмент и боль – два понятия, неотделимые друг от друга в уме больного». Мнение Пирогова было противоположным.
Первая в мире операция под наркозом. Рис.
Однако первая операция под наркозом была проведена не в России, а в Америке 16 октября 1846 года в Бостонской больнице профессором Гарвардского университета Джоном Уорреном, который удалил больному опухоль в подчелюстной области. Наркотизировал больного эфиром дантист Уильям Мортон. В России первую операцию под эфирным наркозом сделал 7 февраля 1847 года выпускник профессорского института в Дерите, коллега и соперник Пирогова Федор Иванович Иноземцев, возглавлявший кафедру хирургии Московского университета.
Пирогов провел первую операцию с применением обезболивания на неделю позже, 14 февраля, у 35-летней больной, страдавшей запущенным раком молочной железы. И скоро превзошел всех в России, а может быть, и в мире. Он стал применять эфир при операциях в Военно-сухопутном госпитале и в больницах Санкт-Петербурга. В то время как Иноземцев с февраля по ноябрь 1847 года провел 18 операций с использованием наркоза, Пирогов уже к маю 1847 года получил результаты 50 операций. За год в тринадцати городах России было сделано 690 операций под наркозом, 300 из них – Пироговым. Всего великий хирург провел около 10 000 операций под эфирным наркозом.
Работая с эфиром, Пирогов разработал и использовал разные способы его введения в организм больного (не только через вдыхание), для чего также создал два новых прибора. В сентябре 1847 года Николай Иванович первым в мире применил эфирный наркоз в военно-полевой хирургии во время осады укрепления Салты в Дагестане. Современник великого хирурга П.Н. Исаков вспоминал: «В день его приезда… принесли раненого офицера. Натурально, Пирогов пошел сделать перевязку. Мы все бросились смотреть первое применение эфира для усыпления во время операции; кто держал за руку, кто за ногу бедного Н… пока ему надели маску и усыпляли посредством эфира».
Пирогов гордился приоритетом России в этой области больше, чем личными успехами. «Россия, опередив Европу нашими действиями при осаде Салты, показывает всему просвещенному миру не только возможность, но и неоспоримо благодетельное действие эфирирования… отныне эфирный наркоз будет составлять точно так же, как хирургический нож, необходимую принадлежность каждого врача на поле брани», – пророчески писал он.
С июля по декабрь 1847 года Н.И. Пирогов использовал эфирный наркоз при лечении раненых на Кавказе. Вскоре он начал применять для обезболивания не только эфир, но и хлороформ. К концу года Пирогов лично провел примерно половину всех операций под наркозом в России. Николай Иванович с гордостью вспоминал: «Благодеяния анестезирования и этой повязки в военно-полевой практике дознаны были нами на деле прежде других наций».
Отмечая успехи, он пытался понять и причины неудачного применения наркоза, объясняя их невниманием хирургов к индивидуальным особенностям пациентов, типу их нервной системы. Задолго до серьезных открытий в этой области он сформулировал принцип: «Каждому больному свой наркоз», которым впоследствии руководствовался И.П. Павлов при разработке физиологического учения о типах нервной системы. Исследования Павлова стали руководством для анестезиологов при выборе наркоза для пациента.
Несмотря на полученные результаты и достигнутые успехи в этой области, на медицинских факультетах в то время, когда учился Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, студентов не обучали обезболиванию пациентов. По его словам, выпускник-медик «не выносил из университета умения наркотизировать и должен сам этому учиться… этому навыку, от которого зависит жизнь больного, в университетском образовании отведено меньше места, чем в минералогии».
На свой страх и риск земские врачи пытались применять для обезболивания эфирный или хлороформный наркоз, действие которого сравнивали с сильным опьянением вином или коньяком. Иногда это приводило к передозировке и гибели пациентов. Поэтому среди хирургов земских больниц, работавших в более чем скромных условиях, сложилось предубеждение против наркоза, и они вообще старались избегать его в своей практике. Можно представить, как это сказывалось на пациентах! Мало того, что им приходилось терпеть сильную боль, но и хирург, видя реакцию больного, часто сокращал объем хирургического вмешательства, и оно становилось малоэффективным.
«Нельзя правильно и спокойно сделать операцию при флегмоне, карбункуле, мастите, если больной чувствует жестокую боль… разрезы будут поверхностными, операция недоконченной, и хорошего результата не получится», – считал Валентин Феликсович. Для того чтобы качественно выполнить свою работу и сколь возможно уменьшить страдания больных, он стремился найти более простые, доступные земским врачам методы обезболивания, которые не требовали бы сложного оборудования, отсутствовавшего в земских больницах, и были бы лишены недостатков эфирного и хлороформного наркоза.
Поэтому земский хирург Войно-Ясенецкий внимательно следил за научной литературой, просил родных присылать ему из Киева все книжные новинки, появлявшиеся в этой области. Еще в 1905 году, работая в провинциальном местечке Любаж под Курском, он прочитал по-немецки только что вышедшее в свет руководство преподавателя Лейпцигского университета Г. Брауна «Местная анестезия, ее научное обоснование и практические применения».
Работа Брауна произвела на него ошеломляющее впечатление, он как будто увидел свет в конце туннеля. Позднее Валентин Феликсович писал, что «с жадностью прочел ее и из нее впервые узнал о регионарной анестезии, немногие методы которой были недавно опубликованы… я поставил себе задачей заняться разработкой новых методов ее».
В чем сущность этого метода, названного Брауном «проводниковой анестезией»? Ученый предложил вводить анестезирующий раствор в нерв, подходящий к больному органу. Вместо того чтобы давать пациенту общий наркоз, то есть «отключать» весь организм, «отключают» только область, которую пронизывают разветвления этого нерва, раздражение их и дает ощущение боли. Образно говоря, для того чтобы выключить свет в одной комнате, не обязательно обесточивать весь дом, достаточно отключить ток в проводах, ведущих к осветительным приборам в этой комнате. Это была блестящая идея, основанная на точном и глубоком знании анатомии и физиологии организма человека.
Однако в своем руководстве немецкий исследователь предупреждал, что новые методы анестезии потребуют мастерства, опыта, тренировки, к тому же «схематическое применение одного метода является неправильным… в большинстве случаев каждая операция, каждая ткань, каждый орган требует особой техники местной анестезии». Казалось, эта задача – найти новые методы регионарного обезболивания для жизненно важных операций – была предназначена для хирурга Войно-Ясенецкого, обладавшего огромным талантом, виртуозной техникой, колоссальной трудоспособностью, упорством и человеколюбием. И цель этой работы – облегчить страдания больных и улучшить работу врачей – долгие годы вдохновляла его.
Петр Иванович Дьяконов, научный руководитель В.Ф. Войно-Ясенецкого в экстернатуре
После нескольких лет исследований в этом направлении в условиях земских больниц Валентин Феликсович понял, что у него недостаточно знаний и возможностей для решения поставленной задачи. Он поступил экстерном в клинику госпитальной хирургии Императорского Московского университета, которой руководил профессор П.И. Дьяконов. Молодому врачу была предложена для докторской диссертации другая тема, но после беседы с профессором «к моей радости, он предложил мне продолжать заниматься регионарной анестезией».
Вскоре для изучения существующих методов обезболивания и разработки новых Войно-Ясенецкому понадобились эксперименты на трупах. Он был направлен в Институт топографической анатомии и оперативной хирургии, возглавляемый профессором Ф.А. Рейном. Это позволило В.Ф. Войно-Ясенецкому уже в начале 1909 года разработать новый способ регионарной анестезии тройничного нерва, который он считал более эффективным, чем методики, предложенные Брауном и другими немецкими авторами. В марте 1909 года на 508-м заседании хирургического общества в Москве он сделал доклад о своем открытии. Однако коллеги подвергли предложенный метод серьезной критике. Они справедливо считали, что данных, полученных в ходе исследований на трупах, не достаточно для применения в клинике.
Молодой хирург, убежденный в своей правоте, покинул Москву. Он продолжал искать новые решения и проверять свой метод местной и регионарной анестезии, внимательно изучал статьи отечественных и зарубежных исследователей по этому вопросу, опубликованные в 1907–1910 годах – С.Н. Делицына, А.С. Кадьяна, Ф.О. Зарцына и других, и знал, какие первые шаги уже сделаны. Хирургу надо было освоить опыт коллег, отработать до «блеска» каждый из методов, убедиться в его эффективности и безопасности. В.Ф. Войно-Ясенецкий провел 553 операции под местной анестезией по Брауну, причем 15 из них с применением спинномозговой анестезии, то есть «выключением» нервных путей с помощью инъекции обезболивающего вещества в участок спинного мозга, откуда они выходят. Это были первые случаи применения спинномозговой анестезии в России.
Однако во время некоторых операций, несмотря на тщательное соблюдение рекомендаций Брауна и мастерство хирурга, выяснялось, что местное обезболивание недостаточно эффективно, и приходилось заканчивать вмешательство под общим наркозом, что тяжело переживалось пациентом и как неудача – хирургом, а значит, методика требовала серьезной доработки. Для упорного и терпеливого исследователя, каким был В.Ф. Войно-Ясенецкий, такие результаты давали основу для новых поисков: он предложил сочетать местную анестезию с хлороформным или бромэтиловым наркозом и впоследствии успешно применял эти комбинации в своей врачебной практике.
Местная анестезия оказалась особенно удачной при удалении опухолей грудной железы, устранении кишечной непроходимости, в сложных офтальмологических случаях, а также при пересадке небольших «лоскутов» кожи. Пластическими операциями хирург активно занимался в то время, когда об этом в России задумывались лишь немногие хирурги. Земским врачам Войно-Ясенецкий настойчиво рекомендовал использовать регионарную анестезию при удалении зубов, указывая на то, что обезболивание «достигается очень легко» при инъекции обезболивающего вещества в соответствующие ветви верхнечелюстных или нижнечелюстных нервов. Он призывал коллег смелее овладевать методами местной анестезии, которая может существенно облегчить им работу: тогда «на деревне будет больше оперирующих, чем боящихся ножа врачей, и земская хирургия расцветет на благо тысяч».
Ему потребовалось не менее 10 лет для решения задачи, поставленной по прочтении книги Брауна, но он прошел этот путь и не остановился.
Персонал Переславской земской больницы, 1913 г.
В земской больнице Переславля-Залесского Валентин Феликсович развернул широкие исследования по регионарной анестезии. В отчете главный хирург лишь скупо констатировал: «значительно чаще применялась регионарная анестезия, дававшая блестящие результаты». Как отмечал в своей книге академик РАМН Ю.Л. Шевченко (протоиерей Георгий), «к этому времени Ясенецкий-Войно разработал и испытал клинически несколько оригинальных методик блокады крупных нервных стволов, включая срединный и седалищный нервы, которые позволяли осуществить надежную проводниковую анестезию области кисти, а также голени и стопы. Научные успехи земского хирурга, как правило, достигались во время зимних ежегодных отпусков, которые проходили… на анатомических и хирургических кафедрах медицинского факультета Московского университета. Здесь… ставились многочисленнее эксперименты и критически оценивались результаты каждого из них. После экспериментальной проверки… допускались клинические испытания, проводившиеся не только в условиях этого медицинского факультета, но и в хирургическом отделении Переславской земской больницы…».
Во время работы в Переславле жизнь Валентина Феликсовича была плотно расписана, у него не было свободной минуты ни во время отпуска, ни днем, ни ночью. Именно в это время все свои силы он использовал на благо медицины, ничто не отвлекало его от работы, и это принесло со временем прекрасные плоды.
Особенно востребованным для пациентов земской больницы было обезболивание при операциях на нижних и верхних конечностях, так как травмы рук и ног были самыми распространенными: раны при покосах и других сельскохозяйственных работах, вывихи, переломы, ушибы от ударов – копытом лошади, рогом коровы, а то и в пьяной драке и многие другие. В.Ф. Войно-Ясенецкий предложил новые способы блокады срединного и седалищного нерва, обеспечивающие обезболивание при таких операциях. Другие хирурги пробовали с разной степенью эффективности делать блокаду срединного нерва, но блокада седалищного нерва в то время считалась Г.Брауном и его последователями просто невозможной. Войно-Ясенецкий нашел способ «доступа» к этому нерву и успешно осуществил его блокаду первым в мире. Его открытию предшествовала долгая и тщательная работа: препарирование седалищных нервов на 70 трупах в клинике и эксперименты с окрашенным раствором желатина в месте выхода седалищного нерва из области малого таза.
Проведенные исследования позволили ему уже в 1912 году провести 30 операций с блокадой седалищного нерва по своему методу. Из Москвы Валентин Феликсович писал жене в Переславль: «Работа у меня идет отлично, уже исследовал около 25 трупов и нашел важнейший и верный способ анестезирования седалищного нерва. Скажи по телефону Иванову, что я прошу его, если встретится какая-нибудь операция на ноге (на бедре, на голени, на стопе), не делать ее до моего приезда, т. к. хочу испытать новый способ анестезирования седалищного нерва».
Результаты своей блестящей работы он опубликовал в июле 1912 года в немецком журнале, однако его приоритет не был признан: через 5 месяцев немецкий хирург Кеплер опубликовал статью о таком же способе блокады седалищного нерва и, вопреки правилам науки, был объявлен первооткрывателем. «С тех пор в немецкой литературе мой способ называется способом Кепплера», – писал В.Ф. Войно-Ясенецкий в 1915 году в своей монографии «Регионарная анестезия».
В декабре 1912 года главный врач Переславской земской больницы докладывал о своих достижениях на XII съезде российских хирургов в Москве и представил научному собранию свой метод блокады седалищного нерва. Хирург точно указал точку, впоследствии названную точкой Войно-Ясенецкого, в которую нужно вводить анестезирующий раствор, а чтобы обеспечить точное попадание в нее иглой, сделал из телеграфной проволоки специальный треугольник, накладываемый на тело больного в области ягодицы. Несмотря на несомненную ценность этого открытия, на съезде у него нашлись оппоненты: хирург из Киевского университета П.С. Бабицкий, предложивший вводить анестезирующее вещество непосредственно в нервный ствол и считавший, что в случае применения способа Войно-Ясенецкого «надежды… призрачны». Однако, как писал хирург Ю.Л. Шевченко, «практика земских хирургов… свела на нет подобные… возражения… Способ Бабицкого… не получил широкого распространения. После XII съезда российских хирургов о нем упоминал только земский хирург Ясенецкий-Войно в своей диссертации… “Регионарная анестезия”. Это была дань уважения хирургу Бабицкому, внесшему собственный вклад в развитие регионарной анестезии».
Ю.Л. Шевченко отмечал, что способ Войно-Ясенецкого особенно широко применялся в годы Великой Отечественной войны и после нее. Это подтвердили последние исследования, в том числе докторская диссертация военного хирурга А.Е. Яковлева, проанализировавшего использование регионарной анестезии в 1941–1945 годах в госпиталях.
На съезде В.Ф. Войно-Ясенецкий доложил также о своем способе блокады срединного нерва, но коллеги дали ему разноречивые оценки, сомневаясь в его эффективности. Валентин Феликсович продолжил исследования и в 1914 году опубликовал подробное описание этого метода, четко указав, как найти точку для блокады – к статье был приложен его рисунок с обозначением места введения иглы с анестезирующим раствором. Он надеялся, что этот метод станут широко использовать врачи на фронте и в тылу, чтобы «избавить своих больных от жестокой боли при повседневных операциях на кисти руки», а благодаря этому появится интерес и к другим областям регионарной анестезии.
Однако в 1914–1915 годах в условиях военного времени резкое ухудшение обеспечения медицинского сектора всем необходимым препятствовало распространению метода Войно-Ясенецкого.
Тем не менее Валентин Феликсович нашел время для завершения докторской диссертации. Кроме получения докторской степени, он преследовал цель, по его собственным словам, более важную: сделать доступными свои достижения в области регионарной анестезии для практических земских врачей и облегчить страдания тысяч пациентов. В предисловии к монографии «Регионарная анестезия» В.Ф. Войно-Ясенецкий писал: «Я хотел надеяться, что книга станет известной моим землякам и товарищам и поможет им успешно удовлетворять те огромные запросы на хирургическую помощь, которые так настойчиво предъявляет им жизнь… Внимание земских врачей было бы для меня лучшей наградой за положенный на нее труд и важнейшим оправданием в большой трате времени на нее». Не совсем обычные слова для того, кто стремится подняться на вершины науки.
В 1915 году в Петрограде была опубликована монография В.Ф. Войно-Ясенецкого «Регионарная анестезия», также являвшаяся «диссертацией на степень доктора медицины».
Рисунок из книги «Регионарная анестезия»
Это был гигантский труд, в котором был изложен «огромный личный опыт, какого не было в этом виде обезболивания ни у кого из хирургов», как писал позднее известный советский хирург В.И. Колесов. В монографии был представлен обзор истории развития регионарной анестезии, давалось полное и детальное описание существовавших и предложенных автором способов регионарной анестезии, которые прошли клинические испытания на множестве пациентов, подробно излагались возможные последствия применения этого вида наркоза, приводились сравнительные данные использования разных способов обезболивания. Автор с огромным уважением разбирал опыт своих предшественников, отдавая должное их заслугам. Валентин Феликсович описал разработанные и проверенные им лично способы регионарной анестезии: обезболивание с применением блокады нервов головы, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей, седалищного нерва.
Титульный лист диссертации и книги В.Ф. Войно-Ясенецкого
Блокада тройничного нерва. Рис., «Регионарная анестезия»
Полученные результаты открывали его коллегам широкие возможности для проведения хирургических операций, облегчали их работу и избавляли пациентов от ненужных страданий. По мнению известных современных хирургов, в те годы он был не только первооткрывателем нескольких новых способов регионарной анестезии, но и пионером среди врачей в ее практическом применении.
Автор горячо и убежденно отстаивал удобство, безопасность (по сравнению с общим наркозом) и простоту методов регионарной анестезии, надеясь, что она займет достойное место в повседневной практике врачей. Значительно облегчали усвоение изложенного материала авторские рисунки, выполненные с фотографической точностью и изяществом. Кажется, весь художественный талант Войно-Ясенецкого, который он «отодвинул в сторону», предпочтя медицину живописи, проявился на этих страницах. Он сам писал позднее, что «вместо художника в живописи я стал художником в анатомии».
Научная ценность его работы огромна. Предложенные В.Ф. Войно-Ясенецким способы блокады крупных нервных стволов были восприняты многими хирургами, сыграли особую роль в военной хирургии в годы Великой Отечественной войны и продолжают использоваться в наше время. Защита его диссертации стала настоящим триумфом, увенчавшим долгие годы напряженного труда, смелых поисков, колоссального терпения и преданности делу.
Профессора медицинского факультета Московского Императорского университета, П.И. Карузин, оппонент докторской диссертации В.Ф. Войно-Ясенецкого
«Публичный диспут по поводу защиты лекарем В.Ф. Ясенецким-Войно на соискание ученой степени доктора медицины» состоялся 30 апреля 1916 года в одной из аудиторий Анатомического института медицинского факультета Императорского Московского университета. Оппонентами диссертации выступали профессора университета А.В. Мартынов, заведовавший кафедрой госпитальной хирургии и клиникой, и П.И. Карузин, заведующий кафедрой описательной анатомии. Ознакомленный заранее с работой диссертанта, Мартынов выразил свое мнение следующим образом: «Мы привыкли к тому, что докторские диссертации пишутся обычно на заданную тему с целью получения высших назначений по службе и ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее». Валентин Феликсович с удовольствием вспоминал спустя многие годы, что и второй оппонент, «профессор Карузин, очень взволнованный, подбежал ко мне и, потрясая мою руку, усердно просил прощения в том, что не интересовался моей работой на чердаке, где хранятся черепа, и не подозревал, что там создается такая блестящая работа».
Высоко оценил труды хирурга и Варшавский университет, объявивший в 1916 году конкурс на «лучшее сочинение по популярной медицине». Монография по регионарной анестезии была принята Советом университета для участия в конкурсе. В.Ф. Войно-Ясенецкому присудили золотую медаль и денежную премию имени Хойнацкого «за открытие новых путей и методов лечения больных». Однако Валентин Феликсович не смог ни получить премию, ни даже увидеть свою медаль по нелепой причине: в Варшавский университет необходимо было представить 150 экземпляров книги. Однако монография, изданная в 1915 году в Петрограде тиражом 750 экземпляров, мгновенно была раскуплена, и у автора осталось на руках всего несколько экземпляров. Так Господь еще раз указал Своему избраннику, что земные блага и плоды даже собственного успеха не могут быть целью того, кому предназначен более высокий удел.
В Переславле В.Ф. Войно-Ясенецкий задумал другой выдающийся научный труд – «Очерки гнойной хирургии». Эта книга до сих пор издается и высоко ценится практикующими хирургами. Дело в том, что и в те годы, когда работал Валентин Феликсович, и сегодня гнойная хирургия – одно из самых тяжелых направлений в медицине, которое имеет дело с запущенными случаями и осложнениями после болезни, травмы или операции. Для земского доктора Войно-Ясенецкого «разобраться» с этими проблемами было сверхактуально: многие из его пациентов – крестьяне жили на большом расстоянии от больницы и порой терпели боль и недомогание по несколько недель, а то и месяцев, так что запущенных случаев с гнойными осложнениями в его практике было очень много.
Рисунки епископа Луки в книге «Очерки гнойной хирургии»
К написанию этой книги святитель относился с особым чувством, считая, что через это произведение Господь явил ему Свою волю: указал на то, что он станет епископом, когда книга будет завершена.
Переехав в Ташкент, Валентин Феликсович продолжил свои исследования в области гнойной хирургии, а также занялся организацией медицинского образования в Туркестане.
Осенью 1918 года комиссар здравоохранения И.И. Орлов пригласил ведущих врачей Ташкента: В.Ф. Войно-Ясенецкого, М.И. Слонима и А.Д. Грекова обсудить проблему медицинских кадров. На огромной территории Туркестана насчитывалось всего двести пятьдесят врачей. Профессор Войно-Ясенецкий, несмотря на свою загруженность в городской больнице, взял на себя новое дело – организацию в Ташкенте среднемедицинской школы. Он стал читать там курс анатомии, и уже через год школа была преобразована в первый курс медицинского факультета. Осенью 1920 года по инициативе профессора Войно-Ясенецкого открылся Ташкентский университет. «Большинство кафедр было замещено избранными из числа ташкентских докторов медицины, и только я один был почему-то избран в Москве на кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии», – с удивительной скромностью писал он об этом.
Арест в 1923 году не остановил его работу над «Очерками гнойной хирургии», начальник Ташкентской тюрьмы разрешил будущему святителю по вечерам работать в своем кабинете. Здесь он завершил свой труд и поставил на титульном листе: «Епископ Лука. Профессор Войно-Ясенецкий. Очерки гнойной хирургии». Так «удивительно сбылось таинственное и непонятное мне Божие предсказание об этой книге, которое я получил еще в Переславле-Залесском несколько лет назад». Книга вышла только в 1934 году, и имя епископа советское издательство ставить на ней отказалось. Позднее она выдержала еще три издания и до сих пор является эталонным руководством по хирургии, образцом ясного, блестящего слога и глубоких мыслей.
Мысль о внедрении идей и методов, изложенных в этой книге, никогда не оставляла епископа Луку. Он переживал, что его могучий ум, удивительные способности находились без применения, в то время как он мог помочь своим искусством и знаниями многим людям. 30 августа из тюремной больницы он написал письмо главе Советского правительства А.И. Рыкову, убеждая его в необходимости предоставить ему возможность научной работы и медицинской практики. В нем были такие строки: «Я хотел бы всецело отдаться разработке гнойной хирургии, и моя давнишняя мечта – создание специальной клиники гнойной хирургии. Такой клиники нет еще нигде на Западе, и хорошо было бы, если бы она впервые возникла в СССР».
Обращение святителя Луки во все инстанции – от следователя ОГПУ до председателя Совета Министров СССР – было безрезультатным. Он не получил ни одного ответа.
Позднее, из архангельской ссылки, он отправил наркому здравоохранения Владимирскому письмо с просьбой предоставить ему возможность заняться в специальном исследовательском институте разработкой гнойной хирургии. Заместитель наркома, которого он пытался убедить в организации специального научно-исследовательского института гнойной хирургии, обещал поговорить с директором Института экспериментальной медицины Федоровым. Однако Федоров отказался предоставить епископу заведование научно-исследовательским институтом.
Профессор В.Ф. Войно-Ясенецкий вернулся к научной работе лишь в Красноярске. В военном госпитале, в тяжелейших условиях, он по ночам работал над новыми главами «Очерков гнойной хирургии». Он был несказанно удивлен и обрадован, когда ему разрешили поехать в Томск для работы в большой библиотеке медицинского факультета. «Можно думать, что это было результатом посланной мной из ташкентской тюрьмы маршалу Клименту Ворошилову просьбы дать мне возможность закончить свою работу по гнойной хирургии, очень необходимую для военно-полевой хирургии… За два месяца я успел перечитать всю новейшую литературу по гнойной хирургии на немецком, французском и английском языках и сделал большие выписки из нее». Даже после стольких лет гонений, изнурительного труда, полуголодного существования и немыслимых препятствий научная работа доставляла ему огромное удовольствие.
В 1942 году ему стали выдавать обед, завтрак и ужин с общей кухни, заботиться об улучшении условий его работы. Разрешили сделать доклад в Иркутске на межобластном совещании главных хирургов, где ему «устроили настоящий триумф». «Мнение обо мне в правящих кругах самое лучшее и доверие полное. Слава Богу!» – писал святитель сыну Михаилу. В это время он сделал ряд новых открытий, в том числе касающихся операций на суставах, очень актуальных для раненых. Его операции, лекции, доклады на конференциях высоко ценили врачи, доценты и профессора. «Почет мне большой: когда вхожу в большие собрания служащих или командиров, все встают».
За работой в Красноярске, 1942 г.
24—29 марта 1943 года архиепископ Лука снова участвовал в научном форуме, на конференции военных хирургов в Новосибирске его доклад завершился бурными аплодисментами. Он писал сыну Михаилу 29 марта 1943 года: «…назвали доклад не только глубоким, но даже мудрым».
Срок сибирской ссылки официально закончился в июле 1942 года, но фактически продолжался до конца 1943-го.
2 декабря 1946 года постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР выдающийся хирург, профессор Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений был награжден Сталинской премией I степени. В 1946 году вышло второе издание «Очерков гнойной хирургии», получившее в печати восторженную оценку ведущих хирургов страны.
Скульптор М.П. Оленин делает бюст архиепископа Луки
По поводу вручения ему Сталинской премии владыка Лука писал сыну в феврале 1946 года: «Сегодня подтвердилось мое мнение, что я немалый козырь для нашего правительства. Приехал специально посланный корреспондент ТАСС, чтобы сделать с меня портреты для заграничной печати. А раньше из Патриархии просили прислать биографию для журнала Патриархии и для Информбюро. Два здешних художника пишут мои портреты. Только что вернувшийся из Америки Ярославский архиепископ уже читал там в газетах сообщения обо мне как об архиепископе – лауреате Сталинской премии… Завтра приедет из Москвы скульптор лепить мой бюст». В феврале приехал скульптор М.П. Оленин, друг С.С. Юдина. Когда бюст был завершен, его поместили в Институте скорой помощи имени Н.В. Склифосовского.
Казалось бы, великого человека и выдающегося ученого наконец оценили по заслугам. Дальнейшие события показали, что это не так. О самой премии сообщала незаметная статья внизу первой страницы газеты «Тамбовская правда» от 29 января 1946 года:
«Профессор В.Ф. Войно-Ясенецкий – лауреат Сталинской премии.
Неоценимую помощь Красной армии оказали в годы войны деятели советской медицинской науки. Они разработали новые методы лечения ран, применили новые хирургические приемы, сконструировали совершенную аппаратуру для госпиталей и клиник. Лучшие работы в области медицины удостоены Сталинской премии. Одна из них присуждена профессору, консультанту-хирургу эвакогоспиталей Тамбовской области В.Ф. Войно-Ясенецкому за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений».
Поздравление с высокой наградой направил уполномоченный Совета по делам РПЦ при Тамбовском облисполкоме П.К. Павлов, через 10 дней пославший в Совет по делам РПЦ секретный информационный доклад, в котором написал:
«Есть основания думать, что происходит падение активности верующих… У меня 25 заявлений (о передаче церквей общинам), большинство из которых нужно отклонить по той причине, что церкви будут нерентабельны. Казалось бы, что эти ходатайства должен был бы отклонить архиепископ, а не облисполком. Но, к сожалению, у меня такой архиепископ, который придерживается взгляда, что церкви должны быть все открыты и ни одно ходатайство не должно отклоняться».
Враждебное отношение к архиепископу Луке не замедлило сказаться на его отношениях с коллегами, и Сталинская премия только подогревала их зависть и недоброжелательство. Святитель вспоминал, что когда в облисполкоме ему вручали знаки лауреата Сталинской премии, председатель Кривошеин во время беседы попросил его прочитать местным врачам лекции по гнойной хирургии. Заведующий облздравотделом договорился о проведении докладов и лекций, однако профессор-хирург мединститута Потапов, коммунист и секретарь парторганизации мединститута, вместе с женой, врачом-хирургом, стал восстанавливать против архиепископа всю профессуру, и от лекций пришлось отказаться. То же повторилось и в Крыму. Святитель несколько раз выступил с научными докладами на заседаниях Хирургического общества, и ему дали понять, что недопустимо появляться в архиерейском облачении среди врачей. На это он отвечал, что если собрание считает для себя оскорбительным присутствие архиерея, то архиерей считает ниже своего достоинства выступать в таком собрании!
Порой его приглашали для чтения лекций и докладов, а потом устраивали обструкцию. В последний раз он читал лекцию медикам 29 мая 1947 года в Симферополе, в третьей городской поликлинике. В перерыве все профессора мединститута демонстративно покинули зал. В поликлинику позвонили из обкома партии и спросили, был ли Войно-Ясенецкий на лекции с крестом и в рясе. Узнав об этом, архиепископ Лука сказал: «Что им далась моя ряса, не все ли равно, как я одет и что на мне, я же не читаю врачам лекции по богословским наукам, а только по вопросам хирургии».
Травля продолжалась, его перестали приглашать на консультации, и от этого страдали тяжелые гнойные больные. Тогда владыка объявил бесплатный врачебный прием в епархиальном домике. Сотни больных пришли к его дверям на улицу Госпитальную.
30 мая 1948 года на торжественную службу по случаю 25-летнего архиерейского служения владыки собрались двадцать восемь священников, полторы тысячи верующих, и архиепископ Лука произнес проповедь на тему «Наука и религия». «Наука без религии – небо без солнца. А наука, облеченная светом религии, – это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира». Впоследствии эти мысли вошли в его уникальный труд «Наука и религия».
Многие ученые, врачи, студенты спрашивали, как может человек науки, большой ученый, как архиепископ Лука, быть верующим. Он сам ответил в 1959 году в письме к врачу П.П. Царенко (автору открытого письма якобы от возмущенных студентов): «В ответ на недоумение Ваших студентов по поводу моего архиерейского служения, им следовало бы сказать, что очень странно отрицать то, чего не знают и не понимают, и судить о религии только по антирелигиозной пропаганде… Наш великий физиолог Павлов, академик В.П. Филатов, каноник (т. е. священник) Коперник, преобразовавший всю астрономию, Луи Пастер умели же совмещать научную деятельность с глубокой верой в Бога. Глубоко религиозным я был с самого детства, и вера не только не уменьшалась, как они думают, по мере приближения к старости… а все более и более усугублялась».
Рисунок епископа Луки, «Очерки гнойной хирургии»
Вопреки совету Патриарха Алексия архиепископ Лука не оставил медицину и, получив предложение «Медгиза» о переиздании «Очерков гнойной хирургии» и докторской диссертации «Регионарная анестезия», принялся за работу. Ему нужно было переработать обе монографии в соответствии с новыми дандицине, пока он находился в заключении и был оторван от научной работы.
В 1952 году он был в Москве и за две недели проработал 400 печатных трудов на английском, немецком и французском языках. В 1953 году «Регионарная анестезия» была готова к переизданию, но «Медгиз» рекомендовал переделать ее в свете павловского учения.
Слепнущие глаза архиерея уже не могли справиться с этой работой, и он попросил своих сыновей, докторов медицины, помочь ему. И хотя у них такой возможности не нашлось, Бог послал ему бескорыстного помощника, ленинградского хирурга Колесова, который провел всю кропотливую работу и отказался от соавторства, предложенного владыкой Лукой. Третье издание «Очерков гнойной хирургии» вышло в 1956 году и стало настольной книгой хирургов.
Как сам святитель относился к своей научной славе? Нередко люди, достигшие больших успехов в науке, удаляются от нужд людей малообразованных. Такое душевное «устройство» сводит на нет духовное служение, подвижническую миссию, которые, безусловно, несет в мир настоящий врач. Святитель Лука, следуя истинно духовной традиции российской медицины, главной целью своей жизни и каждодневной работы полагал служение «простым людям». Что же касается его славы как ученого, то он сказал о ней в проповеди 23 сентября 1951 года: «А чем мы сейчас хвалимся – своими достижениями в науке, в политике, экономике, полученными орденами, премиями? Но все это ничто по отношению к Христу. Разрешит ли Он нам, хотя бы спотыкаясь и падая, следовать за Ним?»
Как отвечал на этот вопрос истинный воин Христов, мы знаем из его жития.
Источник
