Издание было задумано в 2013 г. в издательстве «Книга» в Краснодаре как благодарный поклон защитникам Отечества – фронтовикам и труженикам тыла. Солдатские треугольники и дневниковые записи, сохраненные в семьях, хранящиеся в фондах музеев и библиотек — всего около полутора тысяч страниц.
Встреча в Белгороде 16 апреля, литмузейцами названная «Самая правдивая летопись», была посвящена знаменитым солдатским треугольникам. Многие утрачены навсегда, их не восстановить, а сохранившиеся, полуистлевшие, скукожившиеся от времени – и есть самые правдивые, искренние документы. Этим весточкам и посвящен уникальный издательский проект, уже удостоенный премии губернатора Краснодарского края, а также Всероссийской премии «Прохоровское поле».
Письма белгородцев с фронта проникновенно прочли молодые актеры Белгородского государственного академического драматического театра им. М.С. Щепкина Николай Ильдиряков и Владимир Кубриков. Рассказ Юрия Яковлева «Реликвия» прозвучал в исполнении актрисы театра Дарьи Ковалевской.
Затем перед студентами историко-филологического факультета БелГУ и кафедры актерского искусства БГИИК, писателями Белгорода и другими гостями музея выступила вдохновитель и руководитель проекта генеральный директор издательства «Книга», заслуженный журналист Кубани Татьяна Андреевна Василевская, в конце вечера передавшая в дар библиотекам Белгорода несколько экземпляров издания.
Уже мало осталось тех, кто писал с фронта. По грустному признанию Т. Василевской, из тех ветеранов, с кем издательство работало над проектом в Краснодаре, на сегодняшний момент осталось два человека!
Т. Василевская говорит: «В работе над “Письмами с фронта” приняли участие сотни наследников Победителей, живущих нынче в разных уголках страны и зарубежья, краеведы, истинные энтузиасты, десятилетия собиравшие фронтовые реликвии.
Но особой радостью стала заинтересованная, искренняя, деятельная поддержка проекта молодежью, школьниками. И это как нельзя лучше показало, каким высоким патриотическим духом обладает молодое поколение, как они ценят, помнят и хранят память об истории своих семей, своей малой родины, всей страны.
Уникальность этого издания в том, что в него включены в основном документы из семейных архивов.
Работу над проектом мы начали на собственные средства. И благодарны нашим друзьям, которые поддержали нас и оказали помощь.
Трехтысячный тираж разошелся мгновенно, но и год спустя к нам обращались с вопросом, где купить книгу? Прав студент института береговой охраны, сказавший на презентации «Писем с фронта»: «Эта книга должна быть в каждом российском доме». Мы решили выложить «Письма с фронта» в открытый доступ, чтобы каждый смог их прочитать».
Все письма (пока выложены — в pdf — первые два тома): https://www.pismasfronta.com/
В письмах с фронта явлены искренность, трепет, деликатность, благородство, величие народного духа, жертвенность высочайшего уровня. Сколько трогательных раздумий, записанных на клочке бумаги в промежутках между боями огрызком карандаша! Какие найдены слова! Пусть не всегда грамотно, но как точно написано! Мысли льются, будто из самого сердца. Какое же чистое сердце надо было сохранять, чтобы так писать среди крови и ужаса! Потому мы и победили в Великой Отечественной войне.
Удивительно, но сохранились даже неотправленные письма фашистов, которые они тоннами оставляли при отступлении. Некоторые из них были приведены в книге, чтобы читатель мог сравнить и понять, как же не похожи они на весточки наших защитников.
Глава проекта утверждает, что немецкие письма с фронта и на фронт резко контрастируют с перепиской русских солдат. Одна немка писала своему адресату о русских, советских людях: «…какой это скотский сброд, надо поскорее его уничтожить!».
Сравните их с такими простыми, но полными любви и нежности письмами наших солдат! Даже в страшном 1941 году, когда враг неудержимо наступал, в «треугольниках» наших бойцов не было такой безнадежности. Даже тогда они верили в нашу Победу.
Кстати, с идеей издания писем германских и советских солдат на двух языках к издательству уже обратились немецкие инициаторы.
Работа над проектом началась в условиях отсутствия финансирования. Основную финансовую поддержку изданию оказал губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев.
По эмоциональному высказыванию Т. Василевской, «стали помогать воины с небес, по воле Господней. И издание вышло за региональные пределы, стало всероссийским. Презентуемый 3-й том профинансировали, в частности, и Генпрокуратура РФ, и Нижегородский суд, и местная краевая прокуратура».
Первый том проекта «Письма с фронта», над которым работа велась два года, вышел в свет накануне 70-летия Победы. То, что произошло потом, никто предугадать не мог.
С появлением первой книги в издательство посыпались звонки от читателей, письма от родных. Вскоре в издательстве лежали тысячи уникальных документов. Второй том удалось подготовить всего за год. Он вышел в 2016 году. А сейчас — это три тома.
Листая книги, мы не только читаем письма, но рассматриваем фронтовые снимки, рисунки, плакаты, благодарственные письма бойцам, наградные листы, почетные грамоты от имени Верховного Главнокомандующего, листовки, бюллетени.
Их находили в потаенных шкатулках родственников, в школьных уголках боевой славы, у краеведов, в архивах, библиотеках, музеях. А потом в каждой книге со словами глубокой благодарности публиковали списки помощников в лице учреждений, общественных организаций, частных лиц. Упоминается в этом списке и Белгородский литмузей.
* * *
«Мы узнали о проекте и познакомились с Т.А. Василевской весной прошлого года, — рассказывает заместитель директора Белгородского государственного литмузея Наталья Буханцова. — Нас пригласили к сотрудничеству. И вот в третьем томе опубликованы письма с фронта белгородцев В.С. Буханова, С.С. Буханова (отец, погиб в 1943 году, летом, на Орловском направлении), А.З. Кривцова, фронтовой дневник Виталия Буханова, хранящиеся в фондах музея, а также в третьем томе помещены письма Н.С. Краснова и письма, которые ему адресовали друзья с фронта. Эти реликвии хранятся в семейном архиве сына писателя В.Н. Краснова».
Читаем вошедшие в книгу письма рядового пехотинца-бронебойщика Алексея Зиновьевича Кривцова маме Ксении Ивановне в Белгород.
«12-го/IV-45 г.
Здравствуй, дорогая мама, прими от меня мой ласковый привет и массу наилучших пожеланий. Я жив и здоров, чувствую себя великолепно. Как уже ранее сообщал, я нахожусь на фронте, на переднем крае. По сегодняшний день держим оборону по реке Одер, сейчас нас перебрасывают неизвестно куда.
Мама, хочу также сказать, что сколько приходилось в последнее время биться с врагом, то в большинстве встречались так называемые власовцы, эти проклятые добровольцы продали свои мелкие душонки немцу на погибель, и, чувствуя за собой тяжкие преступления, отчаянно сопротивляются и даже следят за немцами, чтобы те не сдавались нам.
Но как враг не сопротивляется, все равно ему приходиться отдавать город за городом, и мы все глубже вклиниваемся в Германию и с востока, и с севера, и с юга, а союзники с запада, и кольцо все больше сжимается. Сейчас здесь тепло, зазеленела травка, на деревьях появились листочки, птицы поют, иногда вспоминаешь о родине, где-то далеко родной Белгород. Мама, пиши мне письма, уже прошло много времени, как я не получал от тебя писем, очень беспокоюсь за тебя. Хочу также послать тебе посылку через несколько дней, сейчас почта пока не берет. Ну пока что все, до свиданья!
Привет от меня Максиму Алексеевичу, тете Лизе и ее детям, тете Ксении и ее детям, Михаилу Константиновичу, Евдокии Демьяновне, Наде, Евдокии Александровне и ее детям, передай привет Мелиховским, всем сродникам и всем друзьям.
Кривцов».
«10 апреля 1945 г.
Здравствуй, дорогая мама, первое, что я хочу тебе сказать, это то, что я жив и здоров, и тебе желаю хорошего и счастливого в твоей домашней жизни. Я жив и здоров, нахожусь на фронте, на передовой, держим оборону. Дни стоят теплые, ночью бывает прохладно ввиду того, что недалеко море, и ветер морской. Деревья распускают зеленые листочки. В небе раздается песня жаворонка. Как будто и нет войны. Но это лишь недолго, через некоторое время начнется перестрелка. Заговорят орудия. Мама, очень беспокоюсь за тебя, ничего не знаю, как здоровье твое и как жизнь проходит. Мама, сейчас есть возможность писать, пиши мне письма, жив буду – получу, а нет – придут обратно. Недалек тот час, когда война окончится, и мы должны увидеться и жить счастливо. Но покамест до свидания!».
24 апреля 1945 года под Берлином Алексей Кривцов был тяжело ранен. Более суток пролежал он на поле боя: санитары, не подбирали его, посчитав убитым. В победном мае мать получила похоронку на сына. Но Алексей выжил, хотя из-за тяжелого ранения потерял ногу. Домой в Белгород он вернулся только в июне 1946 года. Ксения Ивановна его не дождалась…
А вот более лаконичные письма рядового Николая Степановича Краснова, пулеметчика, написанные по дороге на фронт и адресованные родителям в Ульяновск.
«21 марта 1944 г. Добрый день, мама, папа и Шура! Еще сижу на старом месте. Завтра уедем в Челябинск. Это точно, Шура!
Посылаю в этом письме стихи свои «Станция Сызрань» и «Я покинул». Спрячь их куда-нибудь подальше в мой ящик, чтобы никто не порвал или… не искурил папа. Ключи от ящика храни у себя и мои стихи никому не показывай (и те, которые есть и те, которые шлю).
Если мама не получала расчет, то пусть получит, не сдавая карточек. Пусть продаст книги. А от ящика моего гони и папу, и маму.
Живу хорошо, есть друзья-однолетки. Желаю наилучшего. Привет Борису. Ваш Коля.
Пока не пишите. Н. Краснов».
«12 мая 1944 г. Здравствуй, мама!
Тебя, конечно, интересуют мои ноги, живот, карманы, поэтому буду писать о них. Ноги в тепле, а живот сыт, денег нет. Да и не нужны здесь деньги, потому что в деревнях прифронтовой полосы нет ни одного жителя. От вас еще письма не получал. Пишите. Мой адрес: полевая почта 95803.
Настроение хорошее. Сегодня надел пилотку, но в ней холодновато – не беда!
Желаю всего хорошего. Пишите о своей жизни. Твой Коля».
20 июня 1944 г. Николай Краснов при штурме Выборга получил тяжелое ранение и после длительного лечения в госпитале был демобилизован. В конце ноября 1945 года он вернулся в Ульяновск. С 1969 по 1979 год поэт, член Союза писателей СССР Н.С. Краснов жил в Белгороде, затем переехал в Краснодар. Не стало писателя в 2015 году. Его прах покоится в Белгороде.
* * *
Светлана Шишкова-Шипунова (Краснодар) замечает в своей статье: «Сколько всего читано о войне, а от писем этих — не оторваться. Спасибо краснодарскому издательству за эту книгу (где есть теперь и страничка о моем отце).
Но главное спасибо — им, матерям и женам фронтовиков, далеким и уже, наверное, не живущим Дусям, Марусям, Любам за то, что сохранили эти письма, оставили их в бесценное наследство детям и внукам.
Очень личные, сегодня эти письма — самое достоверное свидетельство военной истории, которая — как ее ни пересматривай — в народном сознании останется такой, какой ее выстрадало поколение фронтовиков».
В каждой семье нашлись свои солдаты войны, близкие и дальние родственники, фотографии которых до сих пор хранили и, может быть, никому особо не предъявляли, не считая их такими уж героями.
Краснодарское издательство «Книга» за год до семидесятилетия Победы объявило поиск и сбор сохранившихся в семьях кубанцев фронтовых писем, открыток, дневников и других документов. В результате небольшое издательство было завалено таким количеством материалов из семейных архивов, что для выпущенной к юбилею книги «Письма с фронта» одного тома в четыреста страниц большого формата оказалось мало.
Потом вышел и второй, более чем шестисотстраничный том, но и он не уместил всех писем и документов, присланных не только из городов и станиц Кубани, но уже и из других регионов страны, и даже из-за рубежа.
Сравнительно небольшой тираж первого тома — восемьсот экземпляров — был целиком подарен накануне праздника ветеранам войны и родным фронтовиков, чьи письма вошли в этот том.
Вот эти-то письма, эта сберегавшаяся более семидесяти пяти лет, если считать от начала войны, память, извлеченная из семейных архивов, — по сути, тот же «Бессмертный полк», где мы не только видим лица фронтовиков, но и слышим их голоса.
Подобные книги, кстати, изданы и в некоторых других регионах. Все это вместе взятое и есть новый формат сохранения памяти о войне — не усилиями официальной пропаганды, а благодаря действительно народной инициативе.
Письма, помещенные в книге, удивительны. Удивляют они, во-первых, тем, как их авторы говорят о войне — без пафоса, без излишней героизации. Как о работе.
Удивляет в этих письмах и то, что главное их содержание — все-таки не война, а забота, беспокойство о родных, о семье, оставшейся в оккупации ли, в эвакуации, неизвестно где…
«Когда получу, то вышлю вам денег, думаю, что они вам нужнее, чем мне, я сыт и одет. Курево есть, вот мне больше ничего и не надо лично. Марусечка, ты смотри, питайтесь получше, береги здоровье свое и детей, барахло — чепуха, оденьтесь потеплее и все». (Г.И. Чехунов ушел на фронт в первый день войны. Погиб в 1942 году в оборонительных боях на Кубани).
«Папа и мама, вчера получил ваше письмо, где была фотокарточка мамы Лены. Очень был рад, никак не могу насмотреться. Мама! Вы так постарели. Когда я уезжал, вы были совсем не такая, а сейчас похожи на старушку. Причину я знаю, плакать надо меньше, старость брать не будет…» (А.Ф. Крамаренко – погиб в Карелии в 1944 году, повторив подвиг Александра Матросова).
«Люба, я хочу спросить: в чем бабушка ходит? Если она только порвала сапоги старые, то пусть носит другие, новые сапоги. Они гораздо больше, но можно побольше наматывать, будет теплее. А ты, Люба, надевай мое теплое пальто и носи, а то будет оно лежать, пока сгниет» (В.И. Трифонов).
«Проезжая места, где я был ранен, естественно, я остановился и посмотрел. Ну, Керчь так разрушена, что нет ни одного целого здания. Вся Керчь — это груда битого камня. Остальные города, как Феодосия, Симферополь и другие, разрушены мало, ибо отсюда немцев так быстро гнали, что они не успели что-либо сделать, хотя здания государственные все взорвали. На дорогах, в порту работают пленные, которых здесь взято до 50 тысяч…»
(Д.Д. Трещев, участник штурма Берлина, 17 наград).
«Жуткое впечатление на меня произвели все эти селения, которые я проезжал, где побывали немцы, как будто прошел по ним ураган или побывали орды Чингизхана, все разрушено, исковеркано. В городе К. (по-видимому, Краснодаре) все крупные здания, жилые, общественные здания и предприятия сожжены немцами при отступлении, город не узнать, а какой он был хороший до войны! Жители рассказывают об издевательствах, которые им пришлось претерпеть от немцев, сколько унижений перенести, прямо волосы дыбом от их рассказов, много народа расстреляно, еще до сих пор в ямах находят трупы, в том числе женщин и детей… Сейчас жизнь налаживается, но дороговизна невероятная…» (Письмо хирургу сочинского госпиталя Л.Н. Агаповой от бывшего «ранбольного» (подпись неразборчива), возвращавшегося на фронт через города и села освобожденной Кубани).
«Стало известно, будто бы американцы с французами и англичанами открыли 2-й фронт, но нам это как-то ничем не отозвалось, как воевали, так и воюем…
Освобождаем Польшу, здесь хорошо живут паны и плохо — крестьяне. Мелкое, слабое крестьянское хозяйство и кусочки земли. Но они, наверное, с этим свыклись. Очень радостно нас встречают, даже дружелюбно, немцев клянут.
Изучаем польский. В Европу идем, надо все языки знать, мы ведь победители, теперь это ясно всем» (А.И. Левченко, награжден орденами Славы II и III степени, медалями «За отвагу», «За взятие Берлина» и другими).
«“Вот она, проклятая Германия” — так большими буквами написано на границе. …Вереницей тянутся освобожденные Красной Армией украинцы, белорусы, русские, поляки, французы и другие — беспредельна их радость. …Далек путь, и много пройдено за время войны. Не снилось никогда побывать в Польше, Германии — увидел…» (старшина зенитно-артиллерийских войск Андрей Колодий, погиб в Берлине 2 мая 1945 года).
«Нахожусь я на территории Германии. Тепло, как весной. Грязь непролазная, озера, кое-где болота, а больше леса. Величественные замки, дворцы, поместья, и наряду с этим бедные, забитые люди. Поляки здесь были в таком положении, что, пожалуй, никто большей радости не высказал приходу частей Красной Армии, как они…». Далее написано:
«Немцы, безусловно, боятся нас, большей частью бегут, но потом возвращаются и нижайше кланяются, даже каждому рядовому бойцу. Да это и ясно, почему. Они настолько провинились, что даже самый снисходительный человек не простит их злодеяний» (Н.И. Романенко, Герой Советского Союза, штурман истребительного авиаполка. Февраль 1945 года).
Особенно трогают те места в письмах, где фронтовики, находясь в самом пекле войны или уже выходя из нее, приближаясь к Победе, размышляют и пишут о вещах, казалось бы, далеких, — о музыке, о литературе…
«Вчера мне пришлось лежать полтора часа под бомбежкой 36 немецких бомбардировщиков, причем лежать на открытой местности. …Я часто вспоминаю героя романа Л.Н. Толстого «Война и мир» Болконского, который впервые почувствовал прелесть синевы неба и красоту солнца как светила, уже будучи раненным…» (политработник Н.Н. Шаповалов. После войны работал председателем колхоза на Кубани).
* * *
Писатель Валерий Ганичев (Москва) назвал издание «Письма с фронта» фундаментом для Бессмертного полка, тем самым истоком, который питал и вдохновлял его. Он замечает, что более двух тысяч фронтовых писем, снимков тех лет, наградных документов, похоронок, которые Татьяна Василевская собрала из потаенных шкатулок родственников, из музеев, архивов, школьных уголков, поражают тем высоким разнообразием, искренним, непосредственным, хрустальным чувством надежды на Победу, заботы о ближних и, казалось бы, неоправданным оптимизмом. А они верили, хотя сами были в адских ситуациях без права на надежду.
Поразила писателя издательская продуманность книги: расположение писем по годам, плакаты и рисунки тех лет, карандашные портреты авторов писем, исполненные друзьями издания. Ну а то что редакторы проделали невероятную сопроводительную работу, связавшись с семьями погибших и живых, обратившись напрямую к тем, кто хотел, чтобы утвердилась Память, и есть настоящий издательский подвиг.
А какой Советский Союз дышит в этих письмах, — восклицает историк Ганичев. — И русские, и украинцы, и адыги, и евреи — да все, кто был, кто встал в ряды и кто был в окопах, кто шел в атаку.
«23 октября 1941 г.
Дорогие мама и папа! Любимые сестры и братья! Вот уже трое суток сдерживаем коварного врага, который рвется к Ростову. Враг силен, у него много оружия и боевой техники. И все же не даем ему продвинуться вперед. Сдерживаем его силой любви к родному дому, к Родине. А это оружие — безотказное... [...] Завтра на рассвете идем в наступление. Будь уверен, отец, что я, если суждено погибнуть, не посрамлю тебя, не погибну от пули в спину. Не опозорю своих предков, вас, родных и дорогих моих аульчан. Я верю, отец, что с русским народом мы защитим свободу своей Отчизны. Обнимаю вас всех, мои дорогие, жду ответа. Олид Афасижев, действующая армия».
Так писал Олид (Вадим) Индрисович Афасижев, находившийся на фронте с первых дней войны и пропавший без вести в ноябре 1943 г. Да, именно так: я верю, что с русским народом мы защитим свободу своей Отчизны. И никаких счетов, как сегодня, кто кому больше должен, кто перед кем виноват...
Может, в мирной жизни не каждый день называли своих жен, сестер, любимых девушек ласковыми именами, но тут все годы войны в обращениях с фронта звучало: Шурочка, Танечка, Машенька, Коленька, Мурочка, дорогая Ася, любимая Галюся, дорогой сынок Коля, милая доченька...
Неслучайно В. Ганичев вспоминает «залитую каким-то необыкновенным райским светом» картину художника Александра Лактионова «Письмо с фронта»: «В дом пришла радость. Письмо привез с фронта раненный, с перевязанной рукой фронтовик. В проеме двери стоит освещенная изнутри этим светом женщина, наверное, мать или жена приславшего с фронта весточку бойца. С восторгом читает письмо мальчишка-сын. У поручня крыльца с повязкой бойца ПВО стоит радостная девушка, то ли младшая сестра или невеста воина. Свет, радость! Обычная, всем близкая тогда картина-праздник!..».
Открывая третий том, мы читаем: «он завершает проект». Но все же проект, ставший поистине народным, не завершается. Тираж третьего тома разошелся за неделю. Готовится 4-й том.
В нем можно участвовать — предложить для издания письма своих родных, знакомых. 18 апреля вышедший в начале этого года 3-й том представлен в Общественной палате РФ.
Столетие
