Презентация сборника писем и стихов Сергея Фуделя «Весенний воздух вечности» (Издательстве ПСТГУ, 1923) состоялась 22 ноября в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете (ПСТГУ). Эта книга – полное собрание писем известного христианского мыслителя ХХ века, которые он писал разным адресатам в 1923-1977 гг. В сборник включены также все стихотворения Сергея Фуделя, ранее публиковавшиеся только частично. На презентации выступили те, кто лично знал автора писем, а также исследователи и публикаторы его текстов.
Одним из адресатов писем Фуделя был ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев. Он рассказал, что Сергей Фудель был другом всей семьи Воробьевых. «Он был человеком очень смиренным, тихим, скромным, не искал известности, не стремился заводить знакомства с известными людьми, с иерархами. Ему достаточно было того, что он в Покрове был псаломщиком, прислуживал в алтаре – там он совершенно преображался, делался благодатным, радостным», – вспоминал о. Владимир. Этот феномен отмечали все выступавшие на вечере: жизнь Фуделя была очень тяжелой, полной испытаний, лишений и страданий; на фотографиях, как заметил о.Владимир, «он печальный всегда», но тем не менее он оставался глубоко радостным. «Он пережил такую невероятную трагедию, когда рушилась вся жизнь, опыт крушения России, земной Церкви, массовые убийства, потоки крови, отступничество народа. Как это можно было выдержать и остаться радостным – это очень немногим было дано… Конечно, он радовался о Господе, жил верой, надеждой на воскресение. Но надежд на земную жизнь у него не было совершенно», – сказал священник.
Он вспоминал друга семьи как «доброго, ласкового, сердечного человека», который был наделен даром слушания и понимания другого. «Он очень внимательно следил за духовным устроением тех, кого любил. И если чувствовал, что что-то не так, он очень деликатно, с любовью старался объяснить. Это в письмах его очень заметно», – сказал о. Владимир. Он с большим теплом говорил также о супружеском союзе Фуделей: Сергей Иосифович и Вера Максимовна являли «единство, верность, любовь друг к другу, во всех испытаниях они были вместе всегда».
О. Владимир уверен: сам Фудель был бы бесконечно удивлен тем, что он станет известным на весь мир, что будут издавать его книги, переводить на другие языки, писать его биографию, устраивать презентации. «Он чувствовал себя неудачником в земном смысле… Его книги перепечатывались на машинке и распространялись в самиздате – это был предел его мечтаний». А когда узнал, что его книга о Флоренском издана за границей под псевдонимом, «пришел в негодование» – «испугался, думал, что будут большие неприятности». «Кто это сделал – легко догадаться, это отец Александр Мень, который понял, что это уже ничем не грозит», – раскрыл подробности о. Владимир.
Он прочитал несколько цитат из новой книги, поблагодарил всех, кто трудился над изданием писем Фуделя, и отметил, что эти письма доносят до читателя главное: «У него был стержень – вера, молитва, жизнь для Бога».
К изданию сочинений Фуделя самым непосредственным образом причастны два человека – протоиерей Николай Балашов и литературовед Людмила Сараскина. Каждый из них рассказал на презентации, как произошла их встреча с Фуделем, которого они не знали при жизни, и поделились историей своей «личной фуделианы».
О. Николай – один из тех, кого «в процессе христианского становления» во многом сформировали книги Фуделя, распространяемые в перепечатках и ксерокопиях. Знакомство с известным специалистом по Достоевскому Людмилой Сараскиной, неожиданное предложение совместной работы над подготовкой к изданию рукописи Фуделя «Наследство Достоевского» было воспринято священником как возможность «отдать Сергею Иосифовичу долг за то, как его тексты меня воспитывали, открывали тайну жизни Духа Божия в Церкви и в человеческой культуре…, открывали дверь в иную реальность».
По словам о. Николая, во всех текстах Фуделя слышен «тихий голос подлинного учителя веры». «Он верил, что учить людей нельзя, их надо кормить – физически или душевно. Его голос – голос благодарности за пройденный неимоверно тяжелый жизненный путь, который иных бы просто раздавил, за встреченных людей, за великих подвижников веры…, за их «огнеобразные слова»…Он писал для тех, кто никогда не видел святых, чтобы донести их веру, их благословение, хранимый ими огонь духа как лекарство от мрака и холода обезбоженного мира. Он страдал от духовной опустошенности, проникающей во «внешний двор Церкви». Но среди всей этой темноты он оставил яркое свидетельство света и полноты жизни», – сказал священник и процитировал важное послание Фуделя из его письма к сыну, полное надежды: «Что Церковь сейчас умирает, я знаю. Но знаю и то, что она никогда не умрет».
Новая книга имеет особую ценность: о. Николай считает, что письма и стихи – «самая драгоценная личная часть его наследия», которая открывает разные стороны его жизни. Отметив, что новый том включает 73 не публиковавшихся ранее письма Фуделя, священник сказал: «Судьба его книг оказалась счастливее его земной жизни. В его творчестве больше всего пленяет свет Христов и опыт встреч со святыми людьми в Церкви, который излучается через его личность».
Людмила Сараскина, которая участвовала во встрече онлайн, рассказала, что ее «личная фуделиана» началась неожиданно: Никита Алексеевич Струве попросил ее заняться рукописью Фуделя о Достоевском, предоставив блеклый 4-й экземпляр машинописи. Тогда, в середине 1990-х гг., литературовед ничего не знала о Фуделе, но восприняла эту внезапную просьбу как «привет от Достоевского», а потом и как своего рода «послушание», потому что это была «тяжелая филологическая работа». Но при этом она все более осознавала ценность текста, не похожего ни на что ранее читанное, – «Фудель бесподобно читает русскую литературу». Как только книга вышла в издательстве «Русский путь» в 1997 г., Сараскина вздохнула с облегчением и подумала: «Ну все!» Но не тут-то было: Фудель «не отпускал», вместе с о. Николаем Балашовым они работали над другими его изданиями, написали предисловие к новому сборнику и собираются продолжать работу.
Со временем сочинения Фуделя стали так известны, что, по свидетельству Сараскиной, «ни одна конференция по Достоевскому не обходится без анализа и цитирования Фуделя…, он уже родной, его цитируют наравне с Бердяевым, Карсавиным, Вяч. Ивановым, Леонтьевым и другими лучшими представителями русской религиозной философии». Более того, Фудель «перешагнул границы России»: к его наследию проявляют интерес международные конференции, возникло даже «итальянское фуделеведение».
Известно, что публиковать эпистолярное наследие очень непросто. Но работа с письмами Фуделя оказалась еще и очень необычной. Николай Сергеевич Фудель попросил Сараскину заняться письмами отца из ссылок и лагерей, которые хранились в большом мешке. Они представляли собой «комочки такие»: каждый листок был сложен в 8 раз, скреплен скрепкой, бумага проржавела, большинство писем написаны выцветшим карандашом, на письмах нет дат, многие имена обозначены только инициалами. Литературовед начала с того, что размачивала эти комочки в воде с уксусом, а потом особым образом проглаживала их утюгом через марлю – так проступал текст. Расшифровка всех намеков и инициалов, уточнение цитат и данных и прочее – трудоемкая редакторская работа, которая иногда даже раздражала выступавшую. «Но когда начинаешь читать, эти письма пробивают сердце, производят впечатление молниеносного потрясения… Он умел в повседневном, бытовом находить священное», – поделилась Сараскина. Что касается особого взгляда Фуделя на русскую классику, то он «как бы духовно позволяет заниматься русской литературой», заключила она.
Составитель книги и автор комментариев Даниил Черепанов, старший преподаватель МГУ, рассказал о том, как письма Фуделя открыли для него, представителя нового поколения фуделеведов (так он был отрекомендован ведущим презентации Егором Агафоновым), «свидетельство той Церкви, которая пронесла верность Христу через все испытания ХХ века». Важно, что именно благодаря письмам можно узнать о «скорбной жизни» Фуделя, о тех, с кем он встречался, ведь в своих книгах он ничего не писал о себе. «Стихия писем захватывает, дает силы, «кормит» читателя, в них проступает облик человека, много страдавшего и всегда помнившего о кресте», – сказал Черепанов.
Он уверен, что письма Фуделя – это не только исторический документ, они обращены к будущим поколениям. По-прежнему актуально то, что Фудель писал об истории «взаимоотношений интеллигентного человека, Церкви и культуры», о духовном содержании литературы. «Он показывает сыну пути, по которым прошел сам, обращается к молодым церковным людям: «Время благополучия тоже даёт возможность для стяжания благодати, не нужно ждать испытаний». Мы узнаем здесь себя», – сказал Черепанов.
Своими воспоминаниями о дедушке поделилась на вечере внучка Фуделя Мария Астахова. По ее словам, Сергей Иосифович – человек, в жизни которого«от любви родилась вера, от веры смирение, а смирение углубило любовь – все это вместе его всегда спасало». В письмах деда внучка нашла ответ на вопрос о том, как ему удавалось сохранять «радость веры» в тех испытаниях, которые выпали на его долю. «Смысл, блаженство и радость человека в том, чтобы в нем постоянно горел Божественный Дух, а чтобы он не погас, надо строить для него светлый дом, – процитировала она одно из писем. – Стены этого дома – это те качества человека, которые зовутся добродетелями». И если «каждый день духовно трудиться, воспитывать себя», то «сердце расширится, наполнится теплом, и помимо страданий откроется такой сад жизни, где искусство, природа, красота – все откроется так, что захочется обнять весь этот мир с великой радостью и любовью». «Наверное, Сергею Иосифовичу удалось с Божьей помощью такой дом внутри себя создать, поэтому благодать вошла в его душу», – полагает Мария Астахова.
Она рассказала также о том, как дед духовно поддерживал в письмах ее отца литератора Николая Фуделя, как складывались их взаимоотношения, как с годами крепла их дружба. «Мой папа не состоялся бы таким духовно стойким, мужественным человеком, который себе не изменял в любых обстоятельствах жизни, без этой поддержки отца. Основа его творчества – христианское мировоззрение, оно выражается в том, что в каждом произведении есть «точка света» – это тоже из общения с отцом». По словам внучки, полное собрание писем – «это богатство, драгоценный духовный опыт, который каждому человеку может помочь в трудной ситуации».
Профессор ПСТГУ Андрей Ефимов всего несколько раз встречался с Фуделем, «но всегда знал, что он есть, и это уже немало». «Его жизнь – полноценное свидетельство о Церкви, о вере и о святости. Когда у меня был трудный период жизни, Сергей Иосифович сказал мне так крепко, с напором: «Молиться надо!» – вот это у меня осталось навсегда. Во всех его произведениях – опыт подлинности, и это не только его опыт, а опыт Церкви как общения святых».
Более подробно с новой книгой Сергея Фуделя «Весенний воздух вечности» можно ознакомиться на сайте Издательства ПСТГУ.
Юлия Зайцева/Благовест-Инфо
