Монография преподавателей СПбГУ Александра Пученкова и Владимира Калиновского, посвященная деятельности духовенства Таврической епархии в переломный исторический период – от начала Первой мировой войны до Великого русского исхода из Крыма в ноябре 1920 г., сообщает
портал "Седмица.ru".
«История Таврической епархии в годы Первой мировой войны, русской революции и Гражданской войны до настоящего времени не получала должного освещения в научной литературе. В советское время это было невозможно сделать в силу идеологических установок. До конца 80-х гг. XX в. Освещение истории Русской православной церкви в регионе было тесно связано с антирелигиозной пропагандой. В очерках по истории революции и Гражданской войны, которые появились на страницах крымских газет, духовенство представлялось как «черносотенное», алчное, сугубо из корыстных соображений служившее монархии и белогвардейским лидерам».
«9 апреля 1916 г. архиепископ Димитрий (Абашидзе) отбыл со своего места службы на корабле, пробыв на флоте без малого одиннадцать месяцев. Вся команда собралась, чтобы проводить служителя. Архиепископ поднялся на ют, вошёл в толпу матросов и обратился к ним с простой и задушевной речью. Он призвал их честно нести служение царскому престолу и Родине под сенью Андреевского флага и не забывать Церкви Божией. Архиепископ сказал, что за время службы корабль стал ему близким и родным, после чего благословил своих слушателей и на катере отбыл к берегу».
«Патриотический порыв первых месяцев войны привёл к тому, что в это время богослужения были неотделимы от манифестаций. Так, 8 сентября в Ялте, в день Рождества Пресвятой Богородицы состоялось торжественное шествие, основным лозунгом которого стал клич «Да здравствует Мать – Россия». В этот день в православных храмах по случаю праздника после литургий были отслужены торжественные молебны о даровании победы русскому оружию, а перед ними – панихиды по павшим в боях воинам. Христианский праздник совпал с праздником Рош ха-Шана (Новым годом), который отмечали местные евреи и караимы. На ялтинской набережной встретились группы православных, евреев, караимов, армян, крымских татар. Все они несли портреты царствующих особ, флаги России и союзных держав. Образовавшаяся колонна прошла от набережной к городскому саду, а от него – в Левадию. Участие в манифестации приняли около десяти тысяч человек».
«В августе 1915 г. Святейший Синод решился на беспрецедентную в истории России меру: учреждение трехдневного всенародного поста на всей территории государства. До этого всеобщие посты учреждались в отдельных городах и областях. Установление таких дней отсылало, в частности, к 1395 г., когда, как указывалось в послании, Руси угрожало бедствие в связи нашествием Тамерлана, но установление всенародного поста привело к чудесному избавлению от завоевателя. В Синоде считали, что повторение этого опыта в условиях Первой мировой войны будет действенным. В синодальном послании отмечалось, что «Господь по грехам нашим ещё не благословил нас окончательной победой», поскольку в городах Российской империи царила суета, а вместе с ней – сквернословие, пьянство и очерствение сердец».
«Ещё одной заметной и, пожалуй, самой трогательной церковной службой в Таврической епархии в предреволюционные месяцы стала панихида, отслуженная в Ялте 19 января 1917 г., в день тридцатилетия со дня смерти известного поэта С. Я. Надсона. Она состоялась в Иоанно-Златоустовском соборе, где проходило отпевание императора в 1887 г. Перед панихидой священник Д.М. Киранов произнёс речь, в которой охарактеризовал С.Я Надсона как истинного христианина, произведения которого побуждают в читателях добрые христианские чувства».
“7 марта 1917 г. в Симферополе была получена официальная телеграмма с новой формулой поминовений. В тот же день городское собрание духовенства обсудило применение этой формулы к богослужебному чину, не найдя в ней ничего противоречивого. В отличие от таврических священнослужителей абсурдность подобного выражения уловил гениальный кинорежиссёр С. М. Эйзенштейн. В его фильме «Октябрь», закрепившем в массовом сознании не один миф, связанный не только с Октябрём, но и с Февралём, есть сцена церковной службы, которую сопровождает титр «Многая лета Временному Правительству!»”
«Архиепископ Димитрий (Абашидзе) в составе делегации ходил в революционный штаб на Тверской улице, который располагался в бывшем доме генерал-губернатора. Очевидец событий Арсений (Стадницкий) называл это собрание «депутацией в Ханскую орду». Однако непосредственно в штаб все члены делегации не попали: туда был допущен только митрополит Платон (Рождественский), остальные участники вначале были оставлены в одной из передних комнат, а после вынуждены были ожидать возвращения соратника у памятника М. Д. Скобелеву, который находился напротив дворца. На иерархов представители революционных сил произвели тягостное впечатление своей враждебностью к религии и духовенству».
«Период Гражданской войны для Крыма – это время сменяющихся политических режимов, время братоубийства и пролития крови невинных людей. Рана, полученная Россией в 1917 г., стала роковой, но именно для полуострова оказалась растянутой во времени; здесь грань между агонией старого государства и муками рождения нового была почти неразличимой. Православное духовенство Таврической епархии, сумевшее в год революции найти себе место в новых общественно-политических реалиях, оказалось не готово к испытаниям последующих лет. Значительная часть паствы с головой погрузилась в пучину войны, а вопросы выживания оттеснили вопросы веры».
«Гражданская война в Крыму началась с убийства священников, а заканчивалась массовой эмиграцией клира вместе с представителями других сословий за границы России. Разные подходы к взаимоотношениям со светскими властями продемонстрировали архиепископ Димитрий (Абашидзе) и епископ Вениамин (Федченков): для последнего именно служение в Таврической епархии стало культовой точкой на архиерейском пути, полном самых неожиданных поворотов. Несмотря на все сложности, духовенство продолжало в самых тяжёлых условиях проводить богослужения и по мере сил и разумения помогать своей пастве. Образ Крыма как «последней обители», последнего осколка старой России, для которого православие было если не основой, то важной частью традиции, следует считать в полной мере справедливым».
