Вышла новая книга лаурета Патриаршей литературной премии Александра Стрижева

Вышла в свет новая книга лауреата Патриаршей литературной премии имени Святых рав­ноапостольных Кирилла и Мефодия» Александра Николаевича Стрижева — старейшего современ­ного русского писателя, уроженца села Тарадей, где вырос и окончил начальную школу. Всю действительность военной поры честно и колоритно он изобразил в своей повести «Из малых лет», сообщается на сайте Русское Воскресение.

Александр Николаевич литературовед и историк русской культуры; библиограф, автор очерков о видных представителях отечественной культуры: скульпторе В.М. Клыкове, писателях А.И. Солженицыне, В.Н. Ганичеве, русских духовных писателях, которые замалчивались в советский период: С. Бехтееве, А. Глинке, В. Никофорове-Волгине, В. Маевском, А. Ишимовой, А.Н. Муравьеве, А.П. Платонове, Е.Н. Поселянине… 

А. Н. Стрижёв подготовил и впервые опубликовал многие произведения Е.Н. Замятина; он записал воспоминания о писателе современников, составил библиографию произведений писателя. также он составил библиографию Л. Зурова. Впервые собрал и издал его произведения. Им были написаны очерки о церковных деятелях — архимандрите Фотие (Спасском), архиепископе Никоне (Рождественском), иеромонахе Серафиме (Роузе),  о богословах — В. Лосском, В. Зеньковском, И. Андреевском,  а также адмирале А.С. Шишкове, Б.Н. Ширяеве...

Стрижёвым было подготовлено, на основании личного архива С.А. Нилуса, его «Полное собрание сочинений» (1999-2004). Также он — автор-составитель сборников «Ф. М. Достоевский и Православие» (1997), «А. С. Пушкин: путь к Православию» (1999), «Духовная драма Льва Толстого» (1998), полного собрания творений Игнатия (Брянчанинова) (2001-2006).

Много писал о жизни русской природы и крестьянском труде.

Составитель сборника М.А. Бирюкова.

Сегодня сам автор рассказывает о своей новой книге, выпущенной на его Родине, в Шацке:

«В сборнике читатель найдёт воспоминания о жи­вых встречах с людьми за­мечательными — видными мыслителями, талантли­выми литераторами, скуль­пторами и художниками, здесь и беседы с ними о судьбах страны и их при­кидки на будущее. Поездки к отечественным святыням и достопримечательностям укрепляли дух отечестволюбия и гражданской стой­кости. О своих впечатлени­ях рассказывал в журналах Союза Писателей России.

Родной край всегда был со мной. Здесь я рос, набирался сил, познавал мудрость простых людей, ощущал радость труда.

Моя повесть «Из малых лет» чисто тарадеевская, ведь она вся взята из действительности родного села. Нарисована ситуация начала войны, смятение и пережи­вания трагического лихолетья. В памяти ребёнка возни­кало многое, чему он свидетелем не был, но в разговорах близких это всё живо рассказывалось, и без утайки, что навсегда запоминалось. Голод, страх, обиды и ранний труд в скудном хозяйстве — всё сохранилось в памяти. И, конечно, взволнованная радость для души встреч и проводов времён русского года, пронзительного чув­ства, ощущения пробуждения, внятные впечатления от горестных и сосредоточенных односельчан, вжимае­мых в быт трагических дней начала войны, плача и мо­литвенного взывания женщин, провожающих на фронт своих сынов и отцов. Горе, перемешанное с надеждой вы­стоять, расставание рекрутов со всей улицей. В такой-то сентябрьский день Сорок первого я пошёл впервые в нашу сельскую школу.

Повесть мною писалась в 1972 году, когда ещё ранили впечатления. И само село наше ещё в целости существо­вало. Не то теперь — осталась горстка людей, а до войны у нас на шести улицах жило семь тысяч. И мне всё это па­мятно, хотя горечь утрат до сих пор жжет душу, и слова завязают внутри, и не выговорить их.

Помнится, как в лихолетье мы, подростки, ходили, волнуясь, в храм, ведь от села до Шацка, если идти ни­зом, восемь вёрст. Другой открытый храм, деревянный, был в селе Красавка, куда на руках носили крестить мла­денцев. И мне привелось нести на руках младенца, на Яблочный Спас. Явились в это село накануне, отдыхали накоротке в амбаре, возле вороха душистых яблок. Кру­гом жило много добрых людей. Сдаётся мне, что и весь наш Шацкий уезд состоит, преимущественно, из добрых, сметливых людей.

Надеюсь, что моё возвращение в родное село, на бла­гословенный простор Шацкой земли, не только оживит давние воспоминания. Сладко, конечно, вспомнить, как подростком взлезал на эту Соборную гору, осматривал с высоты такие милые окрестности. Вот наша речка с её деревянным мостом с быками-волнорезами, дробящими нагромождения льдин в половодье; вот Казачья слобо­да, оглашаемая по утрам нестройными криками пету­хов. Вот герой всех мальчишек края — Иван Иванович Чуфистов, богатырь — идёт поутру, не торопясь, широко улыбаясь, а сам такой добродушный, приветливый. С его внуками учился в шестом классе в Тарадеях, оттого и считаю их деда, силача, своим близким.

И город предстаёт по восхождении наверх души­стым, манящим. Словно сказочный, таинственный, в своих каменных узорах; и говорливый, шумный в тол­пах на новом базаре. Свидание с Шацком для сельского подростка — событие запоминающееся. А уж как при­влекали меня свойские ремёсла: на базаре крестьяне расторговывались своими изделиями — прямо на тра­ве стоят горшки и поставки, пекушки и жарницы, и сре­ди всей этой керамики любо поглядеть на игрушки из глины — изваянных дородных барынь, ухарской стати гармонистов, для ребёнка изготовлены разукрашенные тележки на самодельных колёсах, верховые лошадки, свистульки; чистодеревщики обвешаны ложками, ков­шами, гребешками своей работы. В стороне виден во­рох лаптей — сенокос настаёт; кто-то добротно сладил дубовую лохань, дежку, бадью вёдра — тоже расторго­вывается. Ещё жива Русь художественная, самобытная. Прямо у входа какая-то бабка продаёт солёные грибы. За копейки черпак подгруздков и валуёв кладёт из боч­ки прямо на лист лопуха — срывай и подходи. Подой­дёшь к раздаче и раз и другой — так вкусно соленье. По базару разносят колодезную воду, попьёшь вволю — и домой пора. Впечатления от увиденного затем долго бу­дут согревать душу.

В декабре Сорок девятого нас, троих семиклассников, вместе с учительницей Марией Степановной повезли в санях в Шацк, для приёма в комсомол. А мороз держался заправский и пришлось почти всю дорогу бежать за ло­шадью: никакая наша одежда не грела. Зато в городе нас встретили тепло. Шла конференция, народу деревенско­го набилось целый зал. С трибуны выступал Соломатин, первый партийный секретарь. Билеты вручал герой во­йны, Николай Данилович Ольчев, подтянутый, бодрый. Всё это происходило в старинном городском здании, теперь там районная библиотека. Потом нас провели на молодёжный вечер, там шацкая самодеятельность устроила концерт — музыка, песни. Приодетая публика, нарядные девушки. Особенно выделялась Соломатина, дочь партийного вожака. Играл аккордеон — вижу его впервые, затейливо кружились шатчанки. Потом смаху в дорогу. Сани тронулись, а как мороз нас выставил в су­гроб, понеслись наперегонки с лошадью. Так двенадцать вёрст и бежали, пока не показались избы своей улицы. И как же хорошо было полезть на родную печь, позабыться и наутро припомнить Шацк.

С возрастом стал узнавать шацких уроженцев — облик лица у них чем-то отменный, и манера говорить не общая, и привычка к степенной деловитости, и тяга к красоте повседневья, своя, шацкая. Была у людей по­требность повеселить жилище непохожей вещицей, за­тейливой резьбой или хотя бы пучком засушенных трав. Раздумаюсь про себя — так и мнится мне, что родная сто­ронка переживёт это тяжёлое время, и снова появятся на усталых лицах улыбки, согревая души в кругу семьи. Не всё же разорение и разлука, подойдёт пора восхождения к источникам родным своим, ведь Шацкая земля щедро наделена ими повсеместно. Стоит только подняться с ко­лен, и взглянуть вдаль.

От всего сердца желаю всем моим землякам крепких сил и бодрости духа. И личного счастья каждому.»