Доверяя будущему
- Автор обзора: Анастасия Чернова
День за днем: Дневник-размышление православного священника на каждый день года при чтении Священного Писания.
Москва: Отчий дом, 2019. – 448 с. – (Серия «Духовный собеседник»).
Известно, что император Николай II любил читать вслух классические романы прошлых веков. Находясь в заключении, семья собиралась в одной комнате, и тогда приоткрывалась дверь в увлекательный мир, наполненный приключениями и таинственными происшествиями. Но кроме художественной литературы читались издания религиозного и богословского содержания. «День за днем: Дневник-размышление православного священника на каждый день года при чтении Священного Писания», – одно из таких. «Каждое утро читаю книгу, которую ты мне подарила семь лет тому назад: “День за днем”, и очень ее люблю, нахожу много слов и утешения», – писала императрица Александра Федоровна свой подруге Анне Александровне Вырубовой.
Заключение в Тобольске было тягостным и безрадостным. Но по воспоминаниям очевидцев, никто из членов царской семьи не роптал, не жаловался; напротив, они были предупредительны и ласковы друг с другом. Так же, по-доброму, относились и к охране.
Возможно, именно эта книга помогала настроиться на такое просветленное восприятие всех скорбей, а перед лицом возможной смерти хранить спокойствие. «Размышления» написаны неизвестным православным священником. Впервые изданы в 1908 году в виде календаря для ежедневного чтения. Каждую запись предваряет цитата из Священного Писания – причем краткая, в одну строчку. Вопросы же, пронизывающие «Размышления», актуальны и сегодня. Уже в наше время книга выдержала не одно переиздание. И современный читатель также найдет здесь слова утешения.
Заботы, испытания, трудности бывают в любую эпоху, независимо от времени. Рецепт преодоления также универсален. Подобно древнерусскому книжнику, который, создавая, например, житие Бориса и Глеба не дает лишних деталей, не называет, кто именно из иноплеменных нападает на Русь – автор дневника избегает какой-либо конкретики. Законы духовной жизни не зависят от внешних обстоятельств. Поэтому размышления строятся по принципу обобщения, что, конечно, не отменяет ярких образных примеров.
«Плывет корабль… и, как бы ни была глубока пучина морская, как бы ни были сильны волны, как бы ни свирепствовала буря, все хорошо, пока вода в него не проникла. Не в том задача мореплавателя, чтобы вывести корабль на берег моря, а в том, чтобы вода его не залила. Так и христианин должен стремиться не к тому, чтобы избежать забот, обойти стороной трудности, испытания, искушения, а в том, чтобы не впасть в зависимость от всех этих внешних обстоятельств, не дать им возможности подавить человеческую волю, нарушить душевный покой и залить душу неудержимой волной, не оставляя места ничему другому. <…> Нет ничего отраднее и утешительнее, чем видеть человека всегда спокойным, мирным, радостным, даже среди многих и тяжелых забот».
Образ моря будет встречаться в дневнике не один раз. К описанию водной стихии любили обращаться как русские, так и зарубежные писатели. Например, Иван Тургенев в «Стихотворениях в прозе» дает такую живописную картину: «Море растянулось кругом неподвижной скатертью свинцового цвета. Оно казалось невеликим; густой туман лежал на нем, заволакивая самые концы мачт, и слепил и утомлял взор своей мягкой мглою. Солнце висело тускло-красным пятном в этой мгле; а перед вечером она вся загоралась и алела таинственно и странно». Задача пейзажа – передать настроение пассажира, ощущение незащищенности и тихой покорности перед непознаваемым и огромным миром. Или герой Сомерсета Моэма, созерцая с лодки неуютный и даже мрачный вид ночной реки, познает на мгновение «неземной восторг» (книга «На китайской ширме»). Это происходит «…подобно тому как Моисей, спускаясь с Синая, нес на своем челе сияние от общения с Богом Израиля». Теперь путешественник уже не может смотреть на каюту, жаровню, фонарь и складную кровать с прежним равнодушием, «ибо был миг, когда они предстали мне одетые волшебством». Творческая задача писателя – почувствовать, пережить откровение. А затем зафиксировать, «деликатные и мимолетные состояния души». Сам душевный склад и ход мыслей при этом остаются статичными.
Автор дневника-размышлений ставит другую задачу. Пейзаж лишь обрамляет поучение и выполняет аллегорическую функцию; главное для священнослужителя – просветить, поделиться духовным опытом. Открыть такие глубины, о которых и не догадываются созерцатели морских пейзажей. Ко всякому душевному устроению, чувствованию, духовной проблеме он старается найти аналог из реалий окружающего мира. Нередко затрагиваются очень тонкие области душевной жизни. Как, например, нащупать грань между спокойствием и равнодушием? Отличить незлобие, проистекающее от безразличия, и незлобие, основанное на умении увидеть доброе начало в душе человека?
«Мир, который происходит от чистоты душевной, один достоин этого названия. Мир без чистоты есть лишь свойство поверхностной натуры. Какая огромная разница между тишиною на озере и тишиною в море! <…> То же самое происходит со страстями человеческими. Мы видим много жизней, подобных озеру: они не знают борьбы, они застывают в бездействии. Когда мы смотрим на людей, подобных этим тихим водам, мы чувствуем, что эта тишина им ничего не стоила; они не могут не быть спокойными и мирными, самое их незлобие и всепрощение не имеют особой цены, они не способны даже на гнев, потому что не способны на сильную любовь. Но есть натуры, подобные великому морю; в них мир и тишина являются плодом пламенной и чистой любви. Они прощают обиды не из равнодушия, а ради Христа. Сознавая весь ужас греха, они прощают, потому что за этим потоком они видят радугу в небе. Мелкие натуры готовы простить, забывая о прошлом; глубокие чистые души прощают, доверяя будущему».
«Доверие будущему» – сегодня, пожалуй, об этом говорят не так много. Тогда как вся русская культура основана на твердой уверенности в возможности преображения, изменения даже самого последнего грешника. Доверие к будущему может выражаться не только по отношению к другому человеку, но еще и в трепетном ожидании смертного часа:
«Мы не умираем, когда тот свет, проблески которого мы ловим здесь с таким трудом, вдруг озаряет нас своими живительными лучами; мы не умираем, когда получаем разрешение наших сомнений, когда насыщаемся истиной, которую тщетно искали на земле; когда мы наконец находим мир, превосходящий разум, которого так жаждала душа наша среди земных тревог и страданий. Мы не умираем, когда видим лицом к лицу нашего Спасителя, Которого мы любим здесь любовью несовершенною; нет, мы не умираем, когда переходим в жизнь вечную: всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. (Ин. 11, 26)».
Для того чтобы достичь подобного состояния, способности уже здесь, на земле, видеть проблески вечного нетварного света, необходима непрестанная молитва и добродетели. Святой Григорий Палама, византийский богослов XIV века, возвестивший о возможности уже в этой жизни реально испытать обожение, писал, что этот свет не сотворен, он – не символ божественной славы, но нетварная, исходящая из Божественной сущности естественная энергия. Являясь человеку и соединяясь с ним, она является высшей формой богопознания.
Автор дневника-размышления следует учению Григория Паламы. Сложные богословские вопросы рассматриваются в книге применительно к повседневной практике мирян. Светом, радостью и покоем наполняется сердца читателей от соприкосновения с этими возвышенными и одновременно простыми строками…
