И живопись с поэзией в созвучье…
- Автор обзора: Зинаида Черниева
Дмитрий Мизгулин. «Небесная участь».
Тобольск: Издательство ОБФ «Возрождение Тобольска», 2024. – 256 с., ил.
Давно известны два взгляда на мир: одни считают, что чудес не бывает, другие – что всё вокруг чудо, что сама жизнь чудесна. «Физики и лирики», «математики и гуманитарии», «реалисты и романтики» - два разных ракурса в мировосприятии. И в разные времена и эпохи они, то мирно сосуществуют, то начинают противостоять друг другу. Так и в литературе поэзия и проза, поочерёдно выходя на первый план, ярко высвечивают «духовный градус» общества.
Поэзия часто доминирует в переходные, революционные эпохи. В начале прошлого века она была «глашатаем» революции, и в постсталинскую эпоху, в шестидесятые годы переживала расцвет, поэты выступали на стадионах, собирая огромные аудитории. В периоды же относительной стабильности, голос поэзии словно затихает, становится приглушеннее, лиричнее, а аудитория слушателей - малочисленней. Именно таковой представляется современная поэзия.
Горячие споры и диспуты вокруг поэтических сборников, напряжённые поиски новых форм стихосложения, небывалых метафор и образов – всё это в прошлом. Сегодня поэзия спокойно течёт по ровному руслу, не теряя, однако, своего главного качества – связи с потаённым, сакральным. Недавно в качестве подарка я получила книгу стихов одного из современных поэтов – Дмитрия Мизгулина.. Об этом замечательном иллюстрированном издании под названием «Небесная участь» и хотелось бы поделиться впечатлениями.
Книга издана Общественным благотворительным фондом «Возрождение Тобольска» к тридцатилетию творческой деятельности Д.А. Мизгулина. В качестве иллюстраций использованы живописные работы омского художника Владимира Чупилко.
На обложке крупным планом помещён фотопортрет поэта. Открытое лицо и взгляд, направленный на читателя, сразу настраивают на предельно откровенный диалог. И, действительно, при чтении стихов чувствуется искренность и доверительность интонации. Поэт, не прячась за так называемого «лирического героя», просто и задушевно говорит о себе и мире, в котором живёт.
Дмитрий Александрович Мизгулин родился в 1961 году в городе Мурманске. Окончил Литературный институт им А.М. Горького в 1993 году. Член Союза писателей России. Академик Петровской академии наук и искусств, Российской академии естественных наук. Кавалер ордена Преподобного Серафима Саровского РПЦ и различных литературных премий. Лауреат премии Правительства Российской Федерации 2013 года в области культуры. Его книги переведены на французский, английский, сербский, чешский, венгерский и другие языки.
Книга стихов «Небесная участь» состоит из четырёх разделов, первый из которых называется «А перед Богом все равны». Мотив Бога и души человека как его обители – своеобразный камертон, с которым поэт соотносит другие темы и мотивы.
Призыв к молитве рефреном звучит во многих произведениях: «Живи, молись и радуйся теплу», «Молись до просветления / Мятущейся души», «Может быть остановиться / Осмотреться, помолиться/ Тихо, не спеша?..», «Не думал о жизни и смерти / И шёл, помолясь, напролом», «Молим Бога об удаче /О достатке. А иначе / Что ещё просить?», « Не забывай, душа моя, / Молиться Богу», «Иди своей дорогой / И Господу молись!». «И никогда не забывай / Везде и всюду славить Бога!»
Пока душа ещё жива,
Спеши, спеши под своды храма
И благодарности слова
Не забывай твердить упрямо
Удивительно прекрасен во многих стихах образ снега как молитвы. Снег как белая повязка на ранах души, снег как очищение и обновление, снег как предчувствие Рождества: «Рождественским снегом врачуя, Ожоги мятежной души...», «В ночь перед Рождеством / Время неторопливо»,
Дизайнеру издания Елизавете Бабаевой, ученице замечательного художника книги Василия Валериуса, удалось тонко соотнести поэзию и живописные образы. Заснеженный деревенский пейзаж с сиреневыми кронами деревьев удивительно созвучен с поэтическим образом «снежной молитвы»:
За окнами синими стынет
Насквозь промороженный лес
Молитва из этой пустыни
Быстрей долетит до небес
Образ заснеженного храма Владимир Чупилко воспроизводит в нескольких живописных работах, Вот снежная вьюга почти сокрыла очертания куполов, а вот храм стоит как твердыня, осенённая благодатным снегопадом. На одном из разворотов книги - удивительной красоты зимний пейзаж: почти графический узор чёрных стволов деревьев с посеребрёнными верхушками, за которым в снежной мгле едва угадываются очертания куполов. И как чудо – на сером небе проступают очертания Богородицы с младенцем, наполняя серую мглу золотистым свечением.
В монументально-символическом ключе решена ещё одна картина-иллюстрация с близким сюжетом: над маленькой зимней деревенькой, словно вырастает величественная фигура Заступницы и Покровительницы, держащей в руке огонёк, который живописно «рифмуется» с тёплым светом маленьких окон, а белый нимб её соотносится с заснеженными крышами.
Зимнею дорогой
Вечно нам идти…
Далеко от Бога
Все наши пути.
Второй раздел книги «Летели листья наугад» можно было бы назвать поэтическими «временами года». Мотив весеннего пробуждения природы – вечный в поэзии, но каждый поэт находит свои «созвучия весны»:
В снегах готические ели
Согнули ветви до земли,
Но будто отзвуки капели
Уже послышались вдали.
Живописный образ девочки-весны Владимира Чупилко словно проступает в морозных узорах, а может быть, это также и ускользающий, тающий на глазах силуэт уже почти призрачной зимы. А на другой картине фигура девочки в лазурных одеждах и с чистой голубизной глаз вписана в весенний, полуабстрактный, уподобленный калейдоскопу, пейзаж. Эти калейдоскопические формы над головой девочки образуют своеобразный венок, превращая её в олицетворение Весны. Держа в руках голую ветвь куста, она словно молится о ниспослании весеннего тепла.
Думается, что любимым временем года поэта является всё же зима, и в летний зной он вспоминает о снеге:
Избавленный от мелочных забот,
Он пребывал в безволии и неге.
Стоял июль. А он мечтал о снеге
И о сугробах вьюжных у ворот.
Изображение огромного сиреневого букета иван-чая сопровождает этот поэтический образ. На фоне вазы-чайника маленькая фигурка человека в белой рубахе, которого осыпают, подобно снегу, лепестки цветов.
Осенние мотивы традиционно овеяны грустью и соотносятся с осенью жизни:
Жизнь не просто прошла. Так не просто…
Мне, мальчишке, как будто вчера,
Так хотелось быстрее стать взрослым,
Так хотелось…И осень пришла.
Осенние пейзажи Владимира Чупилко пустынны и метафизичны, в них пространство словно одухотворено и живёт своей потаённой жизнью. На одном из них – бескрайнее золотое поле, над которым нависли набрякшие дождём и непогодой тяжёлые тучи. Их дисгармоничные формы воспринимаются знаком беды, угрозы.
Другой осенний пейзаж выполнен в фольклорно-примитивистском стиле. Золотые берёзки, зелёная плоскость земли, припорошенная бисером листопада, русло реки, как бы уходящее в небо. Этот мотив – слияния реки с небесами – неоднократно встречается и в стихах Дмитрия Мизгулина:
Впадает в небо синяя река,
Шуршит остроконечная осока
Весь мир един – от каждого листка
До облака, парящего высоко…
В третьем разделе книги – «Уходя – не плачь», пожалуй, самые сокровенные и пронзительные мотивы – любви, зрелой мудрости, усталости, философские раздумья о жизни.
Сомнениями душу не тревожь,
Остынувшее сердце не обманешь.
А если в жизни что- то и поймёшь,
То всё равно счастливее не станешь.
Живописное сопровождение этим стихам – зимний пейзаж с перепутанными «стёжками-дорожками» как аллегории запутанного жизненного пути. Крохотная фигурка стоящего перед этим ледяным лабиринтом человека воспринимается особенно одинокой и беззащитной.
В четвёртом разделе книги – «Кружатся звёздные миры» - поэтические образы обретают симфоническое богатство смысловых оттенков, расширяется круг тем, философские мотивы становятся обобщённей, звучат величественней. В стихотворении «Смута» тема Родины, России даётся в свете исторических событий и современности:
Умело замешена кем-то, и споро, и круто,
Мятежно над Русью вздымается грозная смута.
Опять зашептались о Боге, о чёрте, о воле,
Опять не засеяно вовремя долгое поле.
Но брошено семя обиды, вины и позора,
И души наполнит мятежное пламя раздора.
Живописный образ задумчивого ребёнка под высокими стеблями цветущей мальвы звучит в контексте этих стихов как знак хрупкости жизни, мира и человека в нём.
Органично соотносятся стихотворение «Китеж-град» и прекрасный пейзаж Владимира Чупилко с неземной красоты древним русским городом, вдруг ушедшим в пучину ночных вод. Белые кувшинки на тёмном фоне звучат как поминальные молитвы.
Где ты, где ты, мой Китеж-град?
Над тобою сомкнулись воды,
И протяжные хороводы
Над тобою чайки кружат…
Завершая краткий обзор книги «Небесная участь», хотелось бы выразить благодарность всем тем, кто подарил читателю возможность умыться родниковой водой поэзии, насладиться гармонией красок живописных произведений, ощутить в руках благородную тяжесть дорогого книжного издания. И – в первую очередь – руководителю фонда «Возрождение Тобольска» Аркадию Григорьевичу Елфимову, постоянно генерирующему яркие творческие проекты и умеющему привлечь к их воплощению талантливых людей. Именно ему принадлежит идея использовать в качестве иллюстраций работы омского художника Владимира Чупилко. И, действительно, живописные и поэтические образы оказались на редкость созвучными. Книга «Небесная участь» достойно встала в ряд лучших изданий золотой Библиотеки альманаха «Тобольск и вся Сибирь», которая насчитывает уже несколько десятков великолепно изданных замечательных книг.
РНЛ
