Литература как профессия
- Автор обзора: Сергей Арутюнов/Литинститут.ru
Руководитель семинара поэзии в Литинституте Сергей Сергеевич Арутюнов - о профессии литератора в современном мире
Рекут: «Погибла культура, батюшки, помогите, один разврат повсюду, конец Руси и миру, близки последние дни!»
Мог бы и запятых не ставить – один сплошной поток нечленораздельных жалоб.
Время нам и вправду выпало не самое приятное. Невнятное какое-то. Те, кто постарше, отвыкли без идеологии – насаждаемой извне железобетонной уверенности в том, что завтра по определению лучше, чем сегодня. Работать порой приходится на износ. Те, кто помладше, присматриваются к видам человеческой деятельности…
Но вот по поводу словесности – никогда на Руси не выходило столько наименований книг в год. Правда, тиражи ничтожные, в среднем стыдно сказать, сколько, но самих названий – уйма. Девяносто процентов их – ерунда, конечно, на постном масле. Переиздания классики, прикладные пособия-руководства. Художественная составляющая и не думает больше ориентироваться на взыскательный вкус: цензуры-то нет. Виноваты тут и всеобщая грамотность, и подспудное убеждение, что словом можно спасаться – в любом доступном смысле, в том числе чисто материальном.
Снова песни заунывные: «Да кому он нужен, ваш Литинститут? Давно уж затея с пролетарским писательством провалилась, никто из гениев никаких литинститутов не заканчивал, всё сами, своим умом!»
Верно. Иные университеты у них, от Бунина до Бродского, но всё же – университеты, причём университеты как раз в горьковском – основателя Литинститута – смысле. Университеты жизни и судьбы. Можно блестяще писать и без нашего диплома в шкафу, ощущая словесность как такой же непрерывный, как у профессиональных нытиков, поток светящегося тепла. И никто не скажет «заткнись, выскочка», но никто и не восхитится. Делай, что хочешь, право слово, только об стены не колотись.
Меж тем, литератор – как и встарь, профессия, и о многообразии этой профессии в конкретных специализациях я, лично и очно прошедший практически все её стадии и ипостаси, намереваюсь рассказать в этой статье.
БЫТЬ АВТОРОМ
Сделаться литературной величиной в мире, который ценит всё равно, что, только что-нибудь попроще – хорошо, если не слезливее – задача для людей стальной воли. Годами они идут к цели, сознавая одно: неудачи не сломят ни грамма их уверенности в себе.
И всё это – почти хобби, занятие в свободное от работы время. Хочешь – пиши, но за результат отвечаешь и лично ты, и люди, приходящие тебе на помощь с верой в тебя, в то, что твоё слово когда-нибудь будет передаваться из уст в уста.
Плотность же информационного фона сегодня такова, что надо быть подлинным одержимым, чтобы бороться за себя в таких условиях.
Сегодняшний автор – это не тот человек, в активе которого одна или три книжки. Мало! Автор двадцать первого века – титан, дерзающий издаваться, в том числе, за свой счёт, когда это необходимо, потому, что ему важно читательское и профессиональное мнение. Без них он как без компаса в открытом океане.
Литература – величина никак не меньшая, чем жизнь и судьба, и более того – определяющая и первое, и второе.
И чтобы сбылась мечта об авторстве, можно, конечно, копать траншеи, колоть лёд или служить в армии, но чем ближе к словесности в плане профессиональном, тем более вероятно, что представление автора о современной словесности будет, как минимум, вменяемым. Иными словами, РАБОТА для словесника – ЕСТЬ.
ИЗДАТЕЛЬСТВО
Многие выпускники филологических факультетов мечтают о тихой работе где-нибудь в издательстве, и, надо сказать, издательство – идеальное место для нас. Там действительно тихо, там действительно книги, и там действительно учишься книжному делу во всех мыслимых его оттенках.
В издательствах – уютно!
Если ты идеально грамотен, лучше начать с должности корректора – нужно всего-то сверить рукопись со словарным, как минимум, нормативом, исправить явные ошибки и предложить автору или сотрудничающему с ним личному редактору варианты нормативного написания тех или иных фраз.
Плюсы: корректором часто работать можно дистанционно, если нет особого желания давиться каждый день по утрам в общественном транспорте. Минусы: престиж профессии низок, даже крупное издательство считает, что на корректорах можно экономить, платят в основном сдельно и сущие гроши. Так семью не прокормишь, нужно, следовательно, иметь ещё одну-две подработки, и тоже в удалённом режиме: сочетать офис и удалённую корректору не получится.
Или вот ещё экзотический зверь – научный редактор. Платят ему, как и корректору, тоже гроши, но после такой должности можно претендовать на работу в центральных архивах, где изрядно пыльно и скучно, зато – да-да! – снова тихо, если нет вездесущих истериков. Обязанности научного редактора – сверка ссылок и выверка именно научного аппарата издания – то есть, работа над каждой книжкой приобретает черты настоящего расследования, если, конечно, иметь развитое воображение и некоторый романтический настрой. Научная корректура – один из высших видов книжной деятельности. Здесь физически ощущаешь свою причастность умопомрачительному зданию Культуры, здесь ты ответствен за каждый типографский знак. И плюсы, и минусы те же…
Должность рангом выше: редактор.
Здесь по определению больше опций. Редактор берётся за рукопись не только с точки зрения грамотности; он в издательстве повышается до ведущего одного или нескольких «проектов», за каждым из которых стоит и рукопись, и автор. Следовательно, редактор в современном издательстве прописывается с некоторыми сущностными уточнениями: ведущий редактор проекта, например. Отсюда недалеко до выпускающего редактора, который «снимает пенки» с проектов «высокой степени готовности» («контролирует процессы»), редактирует, конечно же, сам, и посильно участвует в разработке стратегии издательства.
Сразу за согласование текста, его оформление, работу с художником, согласование обложки, типографскую печать и рекламирование книги взяться немыслимо: нужны специальные навыки. Если ум чист и подвижен, можно отважно броситься в эту прорубь, но учитывать следует один немаловажный фактор – авторы бывают капризными и скандальными, а тираж с ошибкой, допущенной не ими, а вами, ляжет на ваши плечи грузом материальной ответственности. То есть, комплекс издательских услуг «под ключ» - это работа по определению для «стрессо-устойчивых», способных к самоорганизации, неукоснительному соблюдению «дэдлайнов» (сроков).
Высший ранг – главный редактор. Стратег и тактик в каждом вдохе, он определяет, с кем работать, как работать (договора, планирование, вся отчётность, кроме, может быть, финансовой), сколько работать и стоит ли работать вообще.
Как бы там ни было, наниматься в издательство следует лишь в том случае, если книги и вообще тексты для вас более живы, чем люди, а иначе промучитесь, обучившись на будущее нескольким навыкам, которые вряд ли забудутся, но уже через несколько лет перерыва преобразятся так, что вы их вряд ли узнаете.
ПРЕССА
Она, матушка-кормилица, делится на «бумажную» и «электронную», а наиболее известные организации сферы работают «в две руки» - например, какая-нибудь некогда известнейшая в СССР газета или журнал могут иметь хождение и такое, и такое, причём «интернет-редакция» может быть изрядно оторвана от редакции бумажной, поскольку разнятся ориентиры.
Интернет живёт кликами и просмотрами, визитами и хостами. Именно они и есть его валюта, и, следовательно, «заголовки должны быть побойчее, мы ими торгуем» (есть специальные новостные агрегаторы, берущие у прессы заголовки в качестве отдельного продукта, и приторговывающие ими на стороне), и вообще содержание «пожелтее» - расчёт на обывателя в квадрате, если не в кубе. Клюнут на скандалы-интриги-расследования – прекрасно. Падают просмотры – виноваты вы и только вы, если вы интернет-редактор (новостник).
А если вы – профессионал куда больший? Например, журналист (по-старому – «репортёр»)? Тогда ваши навыки варьируются в интервале от заметки (коротенькая «информашка») до статьи (длиннее, с выводами) и даже аналитической статьи (выкладки, инфографика, которую вы можете заказать профессионалу, а можете делать и сами, при умении). Клянусь, что мало найдётся занятий интереснее для того, кто привык быть в гуще событий! А уж видеть СВОЮ статью, придуманную и сделанную лично тобой от начала и до конца, по уникальному адресу, и того приятнее. Особенно с именем и фамилией автора снизу или сверху.
Журналист – существо полу-офисное. Его ценят не за то, что он выуживает информацию в интернете и перерабатывает её (тогда он – просто ре-райтер, то есть, переписчик своими словами эксклюзивной информации, которую добыл кто-то другой), а добывает её сам. То есть, на мероприятие или на место события он едет лично. Слава Богу, если он не криминальный хронист: я видел хрупких девушек, работа которых состояла во взятии комментариев у спецслужб по результатам крупных аварий со смертельными исходами, преступлений федерального уровня, пожаров, и т.п. – нервы у них, надо сказать, железные. На их месте я держался бы подальше от городской грязи, но им, судя по их виду, их работа приносила и радость…
Чтобы лично брать комментарии или описывать события, матёрый журналист аккредитуется на большое публичное событие, и порой ему стоит спуститься или подняться на пару этажей, даже не выходя из здания: крупные пресс-концерны устраивают пресс-конференции и брифинги каждый день. Журналиста может подвезти к месту и дружественная съёмочная группа – как правило, значимое событие освещается и в видео-режиме.
Помню, как неприятно был поражён на собеседовании в одной из газет, когда меня за два часа попросили добыть эксклюзивную информацию и написать на её основе готовую статью… то есть, в Интернете её не должно было быть! А как же?! А вот так. Ищется где-нибудь минимально интересный (соответствующий тематике отдела) информационный повод и начинается распутывание нитей, добытая по крохам «инфа» уточняется из первых уст (контакты ищете сами), берутся первые комментарии, составляется сопоставительная картина события, и потом начисто обрабатывается стилистически, придумывается ёмкий заголовок, и продукт готов.
Сразу скажу – я справился тогда с заданием наполовину. То есть, пока я искал эксклюзив, нас уже опередила другая патетически звучащая газета, и дело я с позором проиграл, и от места отказался. Через несколько дней мне перезвонили: оказалось, что из двадцати с лишним кандидатов на должность журналиста я оказался самым лучшим. Но представив себя в гигантском операционном зале (оупен-спейсе), каждый день выуживающим непонятно откуда нечто уникальное, я отказался от работы во второй раз.
Прессу, как и издательство, нужно любить – то есть, не видеть себя ничем, кроме как солдатом информационной войны, не мыслить и дня без новостного потока, в котором, как в гигантском хоре, начинаешь с годами прозревать и кукловодов-инициаторов, и исполнителей заказа. Какая уж тут возлюбленная тишина! Если сердце пылает жаждой познания и калейдоскопической смены «задников», вас непременно заметят и возьмут, причём на устойчивый оклад плюс бонусы, и ведущие информационные агентства от МИА «РОССИЯ СЕГОДНЯ» до «Росбалта», и «Известия», и «Вечерняя Москва», и множество иных органов печати.
Другой вопрос, кем в это время будете ощущать себя лично вы, винтиком-шпунтиком или человеком. «Текучка» там и впрямь феноменальная, высиживают по двадцать-тридцать лет кряду там лишь старые, ещё советские профессионалы. Атмосфера вечного ремонта и пересаживания с места на место – почище, чем в гоголевских министерствах.
ТЕЛЕВИДЕНИЕ И РАДИО
Поистине загадочные эмпиреи, где в среднем выше и зарплата, и всё снова подчинено коммерции: торгуются мнения, целые вороха их, и добывать их нужно опять-таки с далеко не текстовыми навыками и приличествующими процедурами. Целая симфония! Конвейер смыслов!
Здесь работают самые бойкие молодые люди в нашей стране: их главные черты – мгновенная реакция на малейшие изменения информационной и ведомственной обстановки, никакой стагнации, насыщенная, полная до краёв жизнь…
Телерадиовещание – точно такой же аппарат для массированного выкачивания контента из действительности, но с учётом именно «картинки», «звука», то есть, максимально задействованных иных каналов восприятия, чем текстовое.
Для разработки закадрового текста для документального кино вам придётся применить все свои стилистические умения, «нарыть материал» для исполнителя, возможно, более высокого уровня, «сводящего текст» к единому знаменателю.
В целом телевизионный и радийный редактор – должность, сочетающая в себе весьма далёкие от искусства написания текстов умения. Редакторами, например, записывают тех, кто «встречает гостей» - то есть, типичных секретарей и секретарш. «Вам чай или кофе?» - рабочее место у такого «редактора», конечно, есть – для того, чтобы послать приглашение на эфир по электронной почте. Но если не овладевать при таком развитии событий пониманием того, как, на каком топливе движется теле- и радио-машина, считайте, что тратите время попусту.
ПРЕСС-СЛУЖБА
Важное разграничение: если вездесущая пресса вся направлена вовне («хочу всё знать!!!»), пресс-служба организации направляет свои сигналы вовне, будучи сосредоточенной на «пиаре» (pr, «public relations» – «связи с общественностью») организации, которая её учредила, и – особенно – её «первых лиц». Если решились идти именно в пресс-службу, будьте готовы к тому, что каждое событие из жизни организации должно стать для вас святыней.
Любой «информационный повод» (форум, выставка, съезд, конференция с «подходами к прессе»), любое, даже кажущееся мимолётным высказывание целиком и полностью - зона вашей персональной и профессиональной ответственности. Вы – организатор процесса.
Ловите каждое слово, хмурьте брови, если падает интерес к лицу в ведомственной прессе – это ваш просчёт, ваша вечная вина.
Если лицо не любит публичных высказываний, добейтесь их у него лично, врывайтесь посреди совещаний и требуйте, требуйте, требуйте реакции на «глобальные тренды». За такое вас наверняка выгонят с работы, но вас погонят с неё и в том случае, если вы не покажете «результата».
По слухам, есть среди пресс-служб и такие, где люди получают зарплату вне зависимости от результатов. То есть, в год – одна-две новости, и согласовываются они неделями. Но здесь что-то явно нечисто, и для того, чтобы попасть в такие пресс-службы, требуется нечто большее, чем профессионализм.
Кстати (непредвиденная вставка), о силовой прессе и ЦОС (центрах общественных связей) силовых ведомств: есть специфика. Пока вы не военный корреспондент – должность трагическая в силу частоты смертей от случайных и намеренных попаданий различных боезарядов прямо в корпус – вы такой же гражданский журналист, как и все, даже если заключили контракт с Минобороны или МВД. Просто дело вы отныне имеете с государственной и военной тайной, и потому любая не прошедшая должного согласования инициатива ваша по определению не может поощряться ни в каком виде. А так – работайте, конечно. Силовые министерства, если, опять же, в них не реформируется половина личного состава, своих работников ценят. Но учтите – здесь, как нигде, с вами никто не будет цацкаться. Главы ЦОС – офицеры, и если вы не понимаете, что такое приказ, и как точно, качественно, беспрекословно, любой ценой и в срок его нужно выполнять, вам явно не в эту дверь.
В пресс-службах возможны и узкие специализации – например, спичрайтер, ведущий личного блога.
Первый – составитель речей ответственного лица. Здесь надо вживаться не только в стилистику речи лица, но в сам образ его мысли. То есть, вы на свой страх и риск, с живыми по возможности эмоциями пишете то, что он только намеревается сказать по тому или иному поводу, опираясь на некоторую, например, статистику деятельности организации за отчётный период, а он – одобряет. Или не одобряет.
Взыскательность наших руководителей порой такова, что и самую добросовестную стилистически работу они зачастую оценивают как халтуру. И тогда вам придётся согласовывать даже самый примитивный текст раз по десять-пятнадцать. Соответственно, как только текст согласован, вы сами выкладываете текст в сеть и следите за тем, какая на него будет реакция.
ВОЛЬНЫЕ ХЛЕБА
Некоторым излишне самоуверенным господам почему-то кажется, что их слова могут быть источником заработка и вне какой-либо определённой иерархии. Плетёте ли вы макраме, лазаете ли по высотным шпилям – сделайтесь блогером, то есть, поставщиком эксклюзивной информации от первого лица – своего. Пожалуй, это тот самый уникальный случай, когда сетевая болтовня вкупе, конечно, с соответствующе яркой подачей, может приносить доход. Короткие – в интернет-«формате» – рассказы или смешные стишки вполне могут служить материалом для личного авторского блога, но по истечению нескольких недель вы можете вполне закономерно обнаружить, что лучше всего просматриваются вовсе не ваши текстики, а видео-контент, и вообще Интернет, поначалу текстовый – не место для литературных излияний… или – другой вариант – вы недостаточно талантливы для того, чтобы набрать и удержать аудиторию в десятки тысяч юзеров.
Интересуются вами – монетизируйтесь, привлекайте рекламодателей, получайте доход… Вольному – воля. Только вот «хакнуть систему» и прочие великолепные призывы к свободе и независимости работают до тех пор, пока вы не надоели своей аудитории, и она, по законам шоу-бизнеса (каждый из нас исчерпаем), не уходит от вас к новому «лидеру мнений»…
Что касается самого настоящего – литературного! – авторства, сотрудничество с теми же издательствами в первые лет десять принесёт вам лишь многомесячную, изрядно потогонную и техническую дистанционную работу в качестве «автора», которому издательство платит среднюю зарплату по Москве, но работает автор за эти деньги не один, а два-два с половиной месяца. Жить с «чистой» литературы немыслимо, и уже давно, если за вашей спиной не стоит какой-нибудь могущественной фигуры, рискнувшей вложить в вас собственные средства.
Даже если вы гений слога, как минимум недальновидно пытаться пробиваться туда, где выставлены по ранжирам десятки, если не сотни старателей, скрытых за вычурными псевдонимами «массовых книжных серий»: вероятнее всего, от вас на начальном этапе работы «литературным негром», согласно издательским планам, потребуют обработать какой-нибудь известный киносюжет, подать его как художественную прозу.
Такие издания не имеют никакой вменяемой ценности точно так же, как механизированное производство сценариев для телесериалов со своими канонами и упрощёнными до минимума понятиями о добре, зле и искусстве.
После такого мощного заряда скепсиса относительно применения словесности в современных условиях можно воскликнуть – да мы же с самого начала говорили, что погибла Русь! Горе нашей культуре, горе всем нам, преданным чтецам и ценителям невероятных тайн слога и стиля!
Да, времена смутноватые, но какими бы они ни были, они не отменят ни вас, ни меня, ни решимости. Не вычеркнут и не зачеркнут они желание человека быть человеком, жить в Слове, как в доме, о котором сказано – «В доме Отца моего премного богатств».
Литинститут.ru
