Небанальная апология
- Автор обзора: Екатерина Ратникова
Блаженный Феодорит Кирский — богослов, церковный историк, проповедник и агиограф, епископ города Кир восточнее Антиохии. Перевод на русский язык его трактата «Лечение эллинских недугов» публикуется впервые. В прошлом году книга получила главный приз конкурса «Просвещение через книгу» в номинации «Лучшее просветительское издание».
Чем же интересен этот труд в первую очередь, в чем его актуальность для сегодняшнего дня?
Книга представляет собой апологию христианства и обращена к язычникам, современникам блаженного Феодорита. Как говорится во вступительной статье, несмотря на то, что в его время христианство уже стало государственной религией, язычество продолжало играть важную роль в повседневной жизни многих граждан Римской империи. Блаженный Феодорит пишет свой трактат с целью обратить в христианство как можно больше сомневающихся. В соответствии с целью он выбирает небанальный подход: при помощи простого языка, близкого к повседневному, разговорному, а также специальных риторических приемов, в том числе многочисленных обращений к античным авторам, имеющим авторитет в среде язычников, он становится понятен своей потенциальной аудитории. Это сразу положительно характеризует его работу: ведь широко известно, что желающий завоевать доверие и уважение человек должен разговаривать со своим собеседником на одном языке. К тому же широта кругозора и начитанность автора, показывающего с помощью цитат из Платона, Гесиода и многих других выразительность и ясность Слова Божьего позволяет ему выглядеть еще более убедительным.
Посмотрим, как именно блаженный Феодорит рассказывает, например, о небесных телах, обожествляемых в античности: «И солнце, и луну Ксенофан считает огненными облаками; Анаксагор, Демокрит и Митродор — раскаленными глыбами металла или камня; Фалес — состоящими из земли, Диоген — подобными пемзе, Аристотель — шаром, составленным из пятого тела, Платон же — по большей части состоящими из огня, но включающими и другие тела, Филолай-пифагореец — стекловидными, вмещающими отблеск космического огня и передающими нам свет и тепло, вроде внешнего отображения». Собрав в одном предложении множество знаменитых и не очень имен философов, Феодорит показывает нам бесконечное многообразие их мнений, ничем не подтверждаемых догадок по поводу происхождения и сути небесных тел. Но разве может быть правдой то, в чем нет единства, что основано на одной лишь фантазии? И вот на следующей странице он цитирует слова Платона из другого произведения, диалога «Тимей»: «Чтобы время родилось из разума и мысли Бога, возникли солнце, луна и пять других светил, именуемых планетами, дабы определять и блюсти числа времени». И дальше продолжает уже свою мысль: «Этим он научил нас, что и солнце, и луна, и звезды суть возникшие тела, получившие бытие от Бога. И ничто из этого, по мысли Платона, не есть Бог, поскольку они сотворены для нужд людей». Блаженный Феодорит часто цитирует Платона и объясняет свой выбор тем, что именно этому философу одному из немногих была доступна Божественная истина, которую он то высказывал, то скрывал, «боясь толпы афинян и того заблуждения, в котором они пребывали» (и потому в некоторых своих текстах бывал солидарен с язычниками).
Такой подход к каждой из важных тем применяется и в последующих главах: автор описывает противоречия и очевидные глупости в определениях значимых понятий у философов и поэтов античности, а затем подытоживает текст цитатами из Святого Писания, уничтожающими эти нелепости, в скученном виде особенно странные. Поразительна образованность Феодорита: к каждой теме он подбирает великое множество чужих высказываний, причем не всегда заметных в текстах оппонентов с первого взгляда, чтобы раскрыть ее во всей многогранности и показать в то же время зыбкость, отсутствие единой основы у языческих убеждений. При этом, будучи епископом, блаженный Феодорит не избегает и собственной прямой проповеди неверующим: «Поскольку вы пытаетесь одолеть бездну премудрости человеческими мыслями, то покажите лучший способ нашего спасения. Но вы бы не смогли [таковой] показать. Ибо настолько велико величие человеколюбия, в которое вы и ближние ваши не верят, что Единородный Сын Божий — прежде веков Бог Слово, Создатель всяческих, восприняв человеческую природу, вочеловечился и устроил наше спасение».
Кульминацией апологии, на мой взгляд, можно назвать главу «О почитании мучеников». Здесь Феодорит противопоставляет добровольное мученичество языческому жертвоприношению, смерть за Истину бессмысленной гибели ради мнимых «божеств». Тут он однозначен: любое убийство недопустимо. И мученики, и античные жертвы пострадали от людской жестокости, а не по Божественному произволу: Бог благ, и не хочет никаких жертв. Но разница между жертвами прошлого и мученической жертвой — в позиции истязаемых. Жертвы языческих культов погибают в осознании жестокости собственных божеств, страдают якобы по приказу кровожадных потусторонних существ, желающих этих страданий в обмен на исполнение каких-либо просьб других людей, временно оставшихся в живых. Таким образом, боги прошлого постепенно истребляют человеческий род, а не даруют жизнь. Христиане-мученики же страдали не от богов, но от таких же, как и они сами, людей, противопоставляя их хищничеству единство и благо Господа, перечеркивая своей гибелью и последующим чудесным посмертием человеческую жестокость. Именно в этом их сила, в этом и главное преимущество христианства перед верованиями язычников — не страх, но любовь, не насилие, но доброта и внимание к каждому творению Господа.
Тут же Феодорит вскользь касается биографий самых знаменитых античных богов и героев, показывая, что их истории могут, конечно, быть и любопытными, и поучительными, но никак не могут служить образцами для подражания и уж тем более посмертного почитания. «Что же вы, которые стольких мертвецов назвали богами, ругаете нас, которые никогда не обоготворяли их, но почитаем мучеников как свидетелей Бога и верных [Его] служителей?» — восклицает он, обращаясь к язычникам, почитающим земных героев, боровшихся за земное, наравне с богами. И тут же приводит слова Пиндара: «Души благочестивых обитают на небесах, / Блаженное величие воспевают в гимнах и песнях». Так он показывает, что ни земное геройство ради собственной славы, ни богатство ради богатства, ни какие-либо иные поступки, к которым побуждает человека плоть, не приносят ему истинного счастья и вечного блаженства. Ни один языческий культ не удержался надолго в неизменном виде, постоянно они менялись, как менялись и свергались «боги», неугодные молящимся. И потому ни один языческий культ не устоял перед христианством, единым и великим, из малой ветви ставшим огромным древом, от нескольких человек распространившимся повсеместно. «Разве вы не видите высоту Церкви и всех склонившихся и честь ей воздающих, и большинство — добровольно это делающих?».
Как видим, эту книгу вполне можно назвать актуальной и в наши дни, когда сомневающимся и неверующим нужно простыми словами показывать важность Божественного Слова для каждого из нас. Во-первых, она при своем сравнительно небольшом объеме — замечательный образец полноты и разносторонности знания, вместившего в себя и образцы античной мудрости, и Евангельскую весть. Во-вторых, она — великолепный пример дипломатического в широком смысле этого слова труда: автор не отрицает искренность слов древних философов, по сути, своих противников, но умело раскрывает слабые места их работ. Прежде чем читатель примет сторону античных мудрецов, он начинает видеть несостыковки их определений, туманность фраз, несогласие друг с другом — и делает выводы сам. Наконец, трактат прекрасно читается, в чем, несомненно, состоит и заслуга переводчика на русский язык. Он понятен с первых страниц и до последней, написан живо и местами даже весело. При этом автор всегда объясняет сложные понятия, не допуская разночтений и домыслов, не оставляя читателя без знания, чем и побеждает своих оппонентов, познавших мудрость, но не успевших познать Божественной истины.
Журнал «Православное книжное обозрение»
