«Окропи меня иссопом, и буду чист». О чем нам говорит Псалом 50
Псалтырь – книга серьезная, местами неожиданная и очень интересная! А знаете ли вы историю одного из самых известных в мире псалмов? Кто его автор (не торопитесь, это не так очевидно, как может казаться); о чем там говорится и по какому поводу?
Ответы на эти вопросы дает библеист Владимир Сорокин в книге «Живая Псалтирь день за днем. Практика чтения, молитвы и созерцания».
Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Псалом 50 — покаянный, это очевидно каждому. Судя по надписанию, он был составлен Давидом, судя же по заключительному стиху — появился, вероятнее всего, во времена Вавилонского плена, когда стены Иерусалима были разрушены, и оставалось лишь молиться и надеяться, что когда-нибудь они будут отстроены вновь.
Такой кажущийся разнобой не должен удивлять: надписания псалмов совсем не обязательно указывают на непосредственное авторство обычно упоминаемого в них Давида. Нередко они лишь задают общую тему псалма, напоминая читателю о той ситуации из жизни великого царя, которая наиболее ей соответствует. В данном случае, создавая свой покаянный псалом, его автор вспоминал историю соблазнения Давидом Бат-Шебы (Вирсавии), о которой повествует Вторая Книга Царств.
Аллюзия понятна: в псалме речь идет о той духовной ситуации, в которой оказался народ во время Вавилонского плена, о ситуации, ставшей следствием сознательно совершенного греха, притом совершенного как последними царями Иудеи, так и ее народом.
Икона. Царь и пророк Давид.
Первая треть XVII века
В сущности, весь предпленный период после смерти царя Иосии был временем более-менее осознанного отступничества, которого не могли остановить даже проповеди великого пророка той поры — Иеремии. Как и Давидом в то время, когда он соблазнял Бат-Шебу, народом тогда овладело своего рода безумие или одержимость, а может быть, и то, и другое вместе. Не только последние цари Иудеи, но и жители Иерусалима напоминали полупомешанных, которые, казалось, просто потеряли способность хоть сколько-нибудь трезво воспринимать реальность и оценивать происходящие в их городе и вокруг него события.
Даже после того, как Иерусалим был уже взят вавилонской армией, после того, как туда был водворен вавилонский гарнизон, а значительная часть жителей города была депортирована, большинство и депортированных, и оставшихся были уверены, что все происходящее — лишь недоразумение, которое очень скоро закончится.
Один только Иеремия говорил, что плен — это надолго, что народу придется духовно обновиться, прежде чем станет возможным возвращение на землю отцов. Пророка, однако, никто не слушал: народ хотел не обновления, а реставрации, он хотел идти не вперед, а назад, в недавнее прошлое, многим казавшееся идеальным (как всегда после национальной катастрофы такого масштаба, пережившим ее людям прошлое действительно представлялось идеальным: весь негатив был забыт, и в памяти оставалось только хорошее).
Ни о каком покаянии в таком духовном состоянии речи не было. Сразу после второго разгрома Иерусалима, ставшего следствием неудачного восстания, у депортированных евреев в душе были лишь горечь и ненависть к врагу. Но постепенно если не все, то, по крайней мере, некоторые стали осознавать подлинные причины пережитой народом катастрофы. Тогда и наступило время покаяния — раскаяния в грехах и нового обращения к Богу.
Автор псалма не случайно упоминает, что он был «рожден во грехе»: Давид, конечно, о себе такого сказать не мог, а человек, родившийся в предпленной Иудее, — вполне: даже нормы и правила ритуальной чистоты, не говоря уже о заповедях, в Иерусалиме тогда соблюдали далеко не все. Но дело было не только в семейном укладе автора псалма, дело было также и в нем самом. Псалмопевец, разумеется, не случайно упоминает собственные беззакония и даже кровь, от которой просит Бога его очистить — вероятно, до обращения к Богу в его жизни действительно было немало не только грязи, но и крови.
В такой ситуации оставалась одна надежда: надежда на Бога, Который все же примет кающегося грешника, очистив его от всего, что мешало ему освятиться. Псалмопевец не случайно упоминает «священное дыхание» («Святого Духа») Божье, которое просит у него «не отнимать». Только Божье дыхание может очистить человека от того греха, в котором он раскаивается. Если Бог вмешается, грешник перестанет быть грешником — по крайней мере, тем сознательным грешником, которым был раньше. Невольные грехи, совершаемые по слабости или неведению, конечно, остаются, но это не то, что грехи, совершаемые сознательно и добровольно.
Фото Александры Бариновой
Однако одного раскаяния в совершенных грехах мало. Бог может очистить человека Своим дыханием, освятить его, но, если человек останется прежним, все может оказаться напрасным: он снова легко сделает то, в чем раскаивался.
Для того чтобы перестать быть грешником, мало лишь отказаться от греха. Надо еще изменить себя, изменить так, чтобы внутренне перестать быть тем человеком, который грешил. Только такое внутреннее изменение завершает покаяние, ставит в нем заключительную точку.
Не случайно псалмопевец просит Бога о «чистом сердце» и «твердом духе» («правом духе» Синодального перевода). Чистота здесь имеет вполне конкретный смысл: это та самая чистота, которая позволяет подойти к алтарю, освятиться, участвовать в жертвенной трапезе. А «твердый дух» позволяет такую чистоту сердца сохранять — даже тогда, когда это нелегко.
Тогда можно свидетельствовать Божью праведность. Разбитое сердце и разбитый дух Бог больше не разрушит — они и без того уже истреблены до основания. До той глубины, где уже нечего скрывать и не за что держаться.
Тогда можно все начать с начала, с чистого листа. А дальше, быть может, наступит и такое время, когда в Иерусалиме снова появится Божий алтарь — и Божье присутствие, как в былые времена, освятит тех, кто стал тем самым чистым листом. Это и есть духовное обновление, которым завершается подлинное покаяние.
А наше покаяние — что оно такое?
Полное обновление или небольшой «косметический ремонт»?
(Пс 50: 1–21)
1 Начальнику хора. Псалом Давида,
2 когда приходил к нему пророк Нафан, после того, как Давид вошел к Вирсавии.
3 Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
4 Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня,
5 ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною.
6 Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.
7 Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя.
8 Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость [Твою].
9 Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега.
10 Дай мне услышать радость и веселие, и возрадуются кости, Тобою сокрушенные.
11 Отврати лицо Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои.
12 Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня.
13 Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня.
14 Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня.
15 Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся.
16 Избавь меня от вины за пролитие крови, Боже, Боже спасения моего, и язык мой восхвалит правду Твою.
17 Господи! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою:
18 ибо жертвы Ты не желаешь, — я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь.
19 Жертва Богу — дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже.
20 Облагодетельствуй, [Господи,] по благоволению Твоему Сион; воздвигни стены Иерусалима:
21 тогда благоугодны будут Тебе жертвы правды, возношение и всесожжение; тогда возложат на алтарь Твой тельцов.
Никея
