Подвижник отечественной литературы
- Автор обзора: Елена Мачульская
Александр Стрижев – один из старейших русских писателей. В августе этого года Александру Николаевичу исполнилось 86 лет. В автобиографии писатель четко обозначил свое творческое кредо: «Сейчас требуется стояние за Россию, за сохранение ее языка, ее самобытности». За 70 лет своей творческой деятельности он издал более ста книг. Ныне, будучи уже в почтенном возрасте, Александр Николаевич по-прежнему занимается благородным делом возвращения из забвения имен русских писателей, мыслителей и подвижников благочестия…
В этом году тюменский благотворительный фонд «Возрождение Тобольска» издал книгу «Русский писатель Александр Стрижев: творческий облик», посвященную творческой деятельности Александра Николаевича.
Число написанных Стрижевым книг приближается к пятидесяти, составленных - более сотни. Отдельных статей, заметок и прочих публикаций - много больше двух тысяч. В таком безбрежном море без навигатора легко затеряться.
Александр Стрижев опубликовал десятки библиографий русских мыслителей, писателей и поэтов. А на то, чтобы заняться своей собственной, времени все не находил.
Но наконец библиография Александра Стрижева появилась - составить ее Маргариту Бирюкову, которая уже несколько лет разделяет с писателем его благородный труд: «Главное, чем мы занимаемся с Александром Николаевичем, - по мере своих сил и возможностей открываем и возвращаем современному читателю «забытые имена», убедил хороший друг Стрижева тобольский издатель Аркадий Елфимов.
Открывая эту книгу, поражаешься - как много может создать целеустремленный человек за шестьдесят с лишним лет творческой жизни!
Александр Стрижев пишет о том, что сегодня совсем не в моде - о прекрасном. Он имеет смелость вновь и вновь напоминать о том, что красота куда ценнее грязи. И находит прекрасное повсюду - в природе и людях…
Рассказ о своем творчестве Александр Стрижев начинает так: «Свою повесть «Из малых лет» я , может быть, слишком густо оснастил говорами и речениями родного села Тарадей - Шацкий уезд Рязанщины». С самого начала Стрижева вел интерес к исконному русскому языку, стремительно и незаметно уходящему в небытие: «.. частенько в памяти всплывало словечко моей сторонки… Ну, а облик слова - это одушевленный образ односельчан, оттого и запал в душу. Хожу, бывало, и перебираю слова-самоцветы, возникают знакомые образы, а то и деревенские сцены»…
Так появились очерки в журнале «Наука и жизнь», посвященные народным знаниям о временах года - «Бездна примет, пословиц и загадок с пояснениями в той же тональности поэтического сказа». И перед читателями раскрылся красочный «Календарь русской природы».
Потом был десятилетний цикл «Русское разнотравье» - повествующий о самых обыкновенных травах, можно увидеть на лугах, в полях и вдоль рек. О незаметной подчас красоте: «Сквозь очерки хотелось проявить еще и эстетическую связь человека и окружающей его красы».
Совершенно не случайно Александра Стрижева заворожила волшебная сила слова, которая сегодня, увы, теряется безвозвратно. Писатель признается: «Книги - мои наставники с малолетства. С возрастом только ими и держалась мечта».
Он с самого начала своего творческого пути действовал по зову души, по требованию совести - не подстраиваясь под разнообразные модные тенденции.
Точно также, по зову души Александр Николаевич загорелся желанием рассказать о водителях совести, преподобных русских святых, «поработать на духовную пользу наших людей, во славу нашей веры отеческой». И это желание обернулось множеством книг. Двухтомник «Угодник Божий Серафим». Произведения Василия Никифорова-Волгина - Александр Стрижев переиздал его книги с добавлением новых текстов его и о нем. Изъятые труды искусствоведа князя Юрия Олсуфьева, собранные в книге «Икона в музейном фонде».. Всего не перечесть…
В содружестве с библиографом Маргаритой Бирюковой Александр Стрижев сумел разыскать и пояснить десятки имен писателей и критиков, отодвинутых и преданных забвению по известным причинам. Ведь «без этих имен история Отечественной словесности неполна, ущербна».
На вопрос о том, как удалось осуществить такой грандиозный труд, Александр Николаевич отвечает просто: «Я хочу, чтобы на моей могиле написали «Жил для России». Ведь что может быть лучше, чем жить для своей страны».
В своих книгах писатель словом творит собственный неповторимый мир. Библиография - подробный путеводитель, в котором описаны самые отдаленные его уголки. Ориентируясь на него, можно прокладывать в этом мире свой собственный маршрут. Открывает ее изданное в 2007 году собрание сочинений в пяти томах. Там и «Народный календарь», и «Русское разнотравье», и «Русские грядки», а также повесть, очерки рассказы, статьи…
Александр Николаевич сохранил особую связь с родной землей. Он пишет о тех, кто украшает ее собой - зеленью листвы, разнообразными цветами, достойными памяти деяниями: «Богатырская застава Виктора Васнецова», «Святая Анна Кашинская», «Травка зазеленела!», «Тополь»…
Его описания природы можно с полным правом назвать стихотворениями в прозе:
«Апрель богат природными превращениями. Свое начало он отмечает вскрытием рек. Ледоходу предшествует подвижка льда: подтаивая от берегов, голубая броня взламывается, с треском трогается на закраинах – и застывает. Через два-три дня раскованные воды рек понесут вереницы льдин… Играют льдины на солнце, поблескивают, оседлав темные волны: вешняя вода в русле мутная. Скатываются, грохочут потоки талой воды. Гудят овраги и лощины, сбрасывая воды на пойму».
«Июнь справедливо называют "румянцем года". Не спеша перегорают алые зори, вечерняя почти переходит в утреннюю; румянятся цветами суходолы и пойменные луга, зеленый травостой опушек подергивается желтыми лепестками иван-да-марьи и скромных орхидей севера – ятрышников, или кукушкиных слезок. В садах разукрашиваются круглые кусты шиповника: на темной зелени распускаются пышные розаны. В природе пока нет блеклых тонов, сочная зелень навела лишь легкий румянец цветенья».
Читая эти строки, вновь и вновь убеждаешься: природа - храм, величайшее чудо, увы, напрочь позабытое жителями современных городов.
Большинство обывателей даже не задумывается о том, что возможно, например, увидеть летающие цветы.
«И что за радость наблюдать первую весеннюю бабочку! Прогретая лужайка вмиг оживает, украшаясь летающим цветком: легкокрылая бабочка выпорхнула. Перезимовав в укромном уголке, выбрав для того прошлогоднюю лесную подстилку или чулан, с притоком тепла она вылетела на волю, понеслась по первым цветочкам - благо медком повевают».
Последние пятнадцать лет Стрижев занимается исключительно духовной прозой.
«В истории нашей Православной Церкви есть множество примеров самоотверженного служения монашествующих Господу и людям, великого подвига созидания и благоукрашения обителей и в то же время понесших тяжкое бремя несправедливых гонений и клеветы со стороны своих современников. Но труд духовных подвижников не бывает до конца поругаем, с годами их величественный облик предстает во всей молитвенной красоте и вся суемудренная напраслина, возведенная завистниками и причинившая много страданий водителям совести, отрекшимся от мира, меркнет и исчезает, как дым от лица огня, вознесенного любовью к Богу. Такой чистосердечной любовью к Богу горела игуменья Владычного монастыря Митрофания, достойная непритворной памяти среди православных людей».
Игумения Митрофания - человек удивительной судьбы. В миру Прасковья Григорьевна Розен принадлежала к русской аристократии. Ее отец - барон Григорий Владимирович Розен, был героем войны 1812 года..
А духовного писателя Евгения Поселянина Стрижев именует Свидетелем благочестия:
«Евгений Николаевич Поселянин (настоящая фамилия Погожев) оставил в назидание нам целую библиотеку своих духовных произведений. Книги эти и теперь читаются православными людьми с живейшим интересом и пользой для молитвенного устроения. К сожалению, о жизни самого писателя мало что известно. Таково наше время! Оно переполнено злодействами, испоганено злодеями. Евгений Поселянин был уничтожен большевиками 13 февраля 1931 года одновременно с настоятелем Преображенского всей гвардии собора Петрограда митрофорным протоиереем Михаилом Тихомировым. Он разделил участь новомучеников, которым в ХХ веке в России несть числа и чье молитвенное предстательство перед Престолом Живоначальной Троицы уже служит всем верующим во спасение. Известно ведь, что кровь мучеников - семя Церкви, и сеется оно для торжества веры над неверием».
«Стрижев - олицетворение поговорки, в которой прежде можно было усомниться «И один в поле воин, коли по-русски скроен», - констатирует Алексей Любомудров, доктор филологических наук сотрудник института русской литературы РАН.
Разумеется, объемный том вместил в себя не только перечень изданий. Библиография дополнена рецензиями на книги Стрижева, отзывами о писателе людей, хорошо его знающих, беседами с Александром Николаевичем. Ведь кто расскажет о книгах лучше, чем их автор? И опять же, чем больше знаешь об авторе, тем лучше понимаешь написанное им.
«Наше село было в степной полосе, там бескрайние поля по самый горизонт. Среди такой безлесной стороны кажется очень высоким небо - под ним я и родился». Не отсюда ли эта устремленность Александра Стрижева к горнему?
«Меня крестили совсем младенцем, последним в нашем храме- вскоре он был закрыт и порушен, наш храм ненаглядный.. Учили нас молитвам с детства.. мы жили от одного праздника до другого. Все ждали Пасху, Вознесение, Троицу».
В беседах с представителями разных изданий Александр Николаевич раскрывает подлинный смысл позабытых сегодня понятий. Что такое, к примеру народный месяцеслов? Просто календарь? Вовсе нет: «Месяцеслов - это целостный космос традиционной русской культуры, свод примет, метких речений и нормативов поведения. Месяцеслов объединял ритмы человека, природы и общества в единое целое и организовывал жизнь согласно равновесию этого целого».
Беседа озаглавленная «Природа-храм» -напоминание, особенно важное сегодня, во времена исключительно потребительского отношения ко всему, а к природе, пожалуй, в первую очередь:
«Все особенности характера народа связаны с особенностями той местности, где он живет. Вот наша местность - огромные просторы, бескрайнее небо. Широта сказалась в характере русских людей, который выковывался веками. Простор родной земли сформировал простор души, открытость, впечатлительность, любовь к движению.. у меня фильм был, назывался «войдите в этот храм». Помните реплику Базарова? «природа не храм, а мастерская» А мы говорили: нет, это храм! Зачем у нигилистов на поводу идти?».
Александр Стрижев утверждает: «В природе не бывает неинтересных уголков - все прекрасны».
В беседах раскрываются разные стороны многогранной личности писателя. Оказывается, Александр Николаевич еще и мастер-резчик…
«Очень люблю русские песни, русские сказки, русские ремесла. Ценю крестьянскую деревянную игрушку, которая, может быть, сделана е очень тонко, но с душой. Неравнодушен к деревянной утвари, вышла из употребления? - что ж, но для глаз - сколько радости! Режу такими же нехитрыми инструментами, какими пользовались наши деды. Это дает мне возможность сильнее сблизиться с деревом, о многом его «расспросить». Сделал прялку, ступу, мялку для теребления конопли».
В своем Монологе Александр Стрижев напоминает о важности настоящего, живого слова:
«Русский язык- это наша укрепа духовная, без нее никуда мы не пойдем. Если язык растлят, то и душу растлят! Он должен сохраниться в своей первозданной целостности (ну, хотя бы в какой-то части).. вероятно, наша словесность вместе с духовностью церковной и спасла людей. И когда бывает тяжело на душе, читаешь старое слово и душа оживает».
Не случайно в 2019 году Александр Николаевич был удостоен Патриаршей премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия – высшего знака признательности писателю, который всю свою жизнь верой и правдой трудился во славу своего Отечества и русского слова.
В книгу включен репортаж со вручения Патриаршей премии. И вдохновенная речь Александра Николаевича на этой торжественной церемонии - гимн русскому народу и русскому языку: «Наш человек к почве близок, он близок к самородному слову! И это важно - сохранить язык! Язык сохранился там, где сохранилась совесть: в толще русского народа! В Русской душе сохранился этот образ и слово образное..». Сохранились - но вполне могли исчезнуть сегодня, если бы не труды настоящих подвижников, подобных Александру Стрижеву.
Завершают объемное издание свежие страницы с рабочего стола писателя. Рассказ «А время движется» датирован июнем сего года. Он о том, как в Морозовской детской больнице Саша приохотился читать в удовольствие: «иногда попадалось несвычное, но захватывала речь, свойственная плачу, рыданию», как приходил в себя после травмы, о первой долгой дороге и возвращении. А завершается этот рассказ очень подходящими для дня сегодняшнего словами: «И только на Бога и все-то упование».
Эта прекрасно оформленная Еленой Метченко книга, дарит всем ее читателям возможность живого общения, встречи с нашим удивительным современником Александром Стрижевым. И отрадное понимание - с отечественной литературой все совсем не так плохо, как кажется с первого взгляда.
Елена Мачульская
