Преподобный Антоний Оптинский. Письма
- Автор обзора: Телеканал "Союз"
В широко известной книге «Оптина пустынь и ее время», в главе, посвященной преподобному Моисею (Путилову), И.М. Концевич пишет: «Отец архимандрит Моисей успел благополучно скрыть себя от людей, потому что при жизни его многие, не знавшие его близко, считали его хотя и хорошим, но обыкновенным человеком». К его родному брату преподобному Антонию (Путилову) такая поверхностная характеристика современников могла быть применима, наверное, в еще большей степени. С простосердечием евангельского младенца он и сам мыслил о себе как о вполне заурядном, обыкновенном человеке, а за лучшее для себя почитал оставаться в абсолютной тени своего брата-настоятеля. Этой редкой душевной простоте и отсутствию каких бы то ни было честолюбивых амбиций мы найдем подтверждение и в житии старца, и в келейных записках-воспоминаниях, и в его достаточно широкой переписке. И сегодня мы предлагаем вашему вниманию книгу, выпущенную в свет издательством Введенского мужского монастыря Оптина пустынь, в которую вошли письма преподобного Антония Оптинского.
***
Впервые письма преподобного Антония были изданы в XIX веке, также Введенской Оптиной пустынью. Миряне и монашествующие присылали в монастырь письма отца Антония, написанные к ним. Затем письма, которые решено было включить в книгу, переписывались и редактировались. Вот что писали редакторы первого издания писем игумена Антония: «Из доставленных нам писем при печатании их исключено то, что относится собственно к частным обстоятельствам тех лиц, кому было писано, и потому только для них имеет особенное значение; а помещается лишь то, в чем, по нашему крайнему разумению, может содержаться общее для всех духовное назидание». Материалы, использованные для работы над изданием 1869 года, заботливо собирались и хранились в архиве Оптиной пустыни.
После октябрьского переворота собрание монастыря перешло в ведение музея Оптиной пустыни, а в 1928 году большая часть библиотеки была перевезена в Российскую государственную библиотеку. В 1996 году Оптина пустынь выпустила репринтное издание писем игумена Антония. В основу нынешней книги положено издание 1869 года. Текст писем сверен с рукописями, хранящимися в Российской государственной библиотеке. В тех местах, где было возможно, раскрыты сокращения имен и географических названий. Были так же добавлены некоторые фрагменты писем старца. Издатели стремились сохранить оригинальный языковой стиль преподобного старца Антония, в котором, нашли отражение прежде всего церковнославянские формы речи и языковые реалии того времени.
О самом старце рассказывает вступительная статья монахини Евфимии (Аксаментовой), к которой мы сейчас и обратимся. «Из «Келейной записки» преподобного Антония, - пишет матушка, - мы узнаем, что родители его хотя и находились в купеческом звании, однако были выходцами из монастырских крестьян — «людей честных, но весьма скудных». Отец, Иван Григорьевич Путилов, рано вкусил горечь сиротства и нужду. Материальное стеснение было настолько серьезным, что, одиннадцатилетним мальчиком поступив в работники на полотняную фабрику, он из-за скудости средств не смог получить даже элементарного начального образования. Учиться Ивану Григорьевичу приходилось урывками и практически самостоятельно. Впоследствии став уважаемым, зажиточным и семейным человеком, Иван Григорьевич предпочтет дать своим детям пусть скромное, но домашнее образование, видимо, памятуя о тех лишениях и соблазнах, какие «в чужих людях» выпали на его долю.
Алексаша (преподобный Антоний) помнил рассказы отца о тогдашних его сиротских переживаниях. Возможно, оттуда, из тяжелых лет юности, появилось крепкое желание видеть своих детей преемниками в купеческом деле. Потому-то так непросто оказалось для него, человека искренне набожного, любившего и умевшего молиться, благословить сыновей на монашество (старшим — Тимофею и Ионе — пришлось даже прибегнуть к некоторым уловкам ради осуществления мечты). От благочестивого отца духовная генеалогия братьев Путиловых восходит к самому святителю Тихону Задонскому, у которого в 1774 году побывал их родитель, благословляясь на брак. Трое из пяти сыновей Ивана Григорьевича и Анны Ивановны, хотя и не продолжили дело отца, не посрамили той жертвы, на какую пошел Иван Григорьевич, отпустив детей служить Богу: они стали не просто рядовыми монастырскими насельниками, но руководили замечательными монашескими братствами и вошли в плеяду лучших иноков своего времени.
Самый младший в семье Путиловых — Александр — оказался под влиянием благочестивых примеров жизни не только отца и матери, но и старших братьев. Фундамент того удивительного послушания, которое будет впоследствии особо отличать преподобного Антония, заложен именно в детскую пору — по сути Путиловы жили маленьким сплоченным монастырем. Ничего удивительного не было в том, что Иона, Тимофей и Александр, изолированные отцом от дурных влияний мира, едва только пришлось им с этим миром столкнуться, предпочли бежать из него к миру совершенно иному, горнему, неизреченные блага которого они уже опытно предузнали в домашней своей полумонашеской общинке. Примечательно и то, что при всей теплой привязанности Путиловых друг к другу духовный путь каждого из них особенный. Трезвость и рассудительная самостоятельность всегда шли в этой семье рука об руку со взаимным уважением.
Александр был еще под кровом родительским, а старшие братья, Тимофей и Иона, находясь по откупным делам в Москве, приобрели себе духовных наставников и учились строить жизнь по совету опытных. Начало своего иночества братья полагали в знаменитой Саровской обители — туда же мыслил, при первой возможности, направить свои стопы и юный Александр. Иона в Саровской обители сразу пришелся ко двору тогдашнему тяжелобольному строителю иеромонаху Исайе и остался в большом монастыре, где Промыслом Божиим уготовано будет ему настоятельство. А Тимофей продолжал свой монашеский путь в Рославльских лесах Смоленской губернии. Впоследствии Александру после его трехгодичного пребывания в Москве и ужасов Отечественной войны 1812 года, которых он вкусил сполна, надо было выбирать, к кому из братьев примкнуть для воплощения в жизнь своей мечты о монашестве. И если старшим братьям приходилось искать для себя духовное руководство, то для Александра давно уже было понятно, что именно Тимофей Иванович станет его истинным наставником. Он отправляется за братом к пустынникам в Рославльские леса...»
Так, двадцатилетним юношей он положил суровое начало своему иночеству и уже в тридцать лет возглавил скит Оптиной пустыни — скит, который впоследствии стал известен всей России. Время управления преподобного Антония, по дошедшим воспоминаниям, не было жестким и суровым. Суровой и скудной была скорее сама жизнь, но такова была данность той жизни, а братии не требовалась тяжелая рука руководителя — редкостный пример сыновнего послушания и преданности преподобного Антония старшему брату, ставшему оптинским настоятелем, был лучшей формой воздействия на сердца и умы скитян. Слушался скитоначальник — слушались и его, был ли он кроток и смирен сердцем — все спешили преуспевать в смирении и простоте. Таков неписанный закон монашеского общежития. Четырнадцать лет его управления скитом удобрили ту почву, на которой произрастит скит в свое время лучшие свои прекраснейшие плоды.
А затем последовал перевод старца в Малоярославецкий Никольский монастырь. Малоярославец, по словам монахини Евфимии, открыл для нас преподобного Антония с новой, неожиданной стороны — как мастера живого и самобытного духовного слова. Его чуткость и доброта не позволяли ему оставить без духовной поддержки любого, кто обращался к нему за помощью и советом. Малоярославец — не пустыня — довольно крупный уездный город. Встречи с новым настоятелем располагали многих относиться к нему уже как к своему наставнику, искать его совета и руководства. Он не только принимал людей, но и вел с ними активную переписку, подкупающую гармонией своего естественного, непоказного смиренномудрия. Недавние исторические исследования лишний раз подтверждают, насколько высоко ценили духовное слово старца его именитые современники, называя письма преподобного Антония «словом правдивым и отеческой солью приправленной пищей для души и духа». Вкусить этой духовной пищи можем сегодня и мы с вами, открыв эту книгу.
***
Начальник Алтайской миссии архимандрит Владимир (Петров), будущий архиепископ, отмечал: «Собрание писем батюшки отца Макария можно назвать наукою о смирении. А письма отца игумена Антония — это наука о преданности воле Божией». Сегодня, когда слово практически обесценивается в безудержном информативном водовороте; когда говорить изысканно и много стало модным, а говорить и писать на злобу дня и по любому поводу стало доступным для всех желающих, письма преподобного Антония могут показаться недостаточно яркими для нашего восприятия. Однако именно такое слово исполнено обновляющей душу благодати. Именно оно позволяет нам, немощным и обремененным страстями, постигать самую великую и самую необходимую для нас науку — науку о преданности воле Божией.
Телеканал "Союз"
