Серая шейка
- Автор обзора: Чернова Анастасия
Сергия (Софоихина), монахиня. Нам простыми б стать…
Свято-Троицкий Стефано-Махрищский ставропигиальный женский монастырь, 2020. – 160 с.
Обложка книги сразу настраивает читателя на определенный лад. Пышные березки и река, уходящая вдаль, легкие облака и россыпи цветов по берегам. «Нам простыми б стать…» – дано название, чуть ниже обозначен жанр – «стихи». Но автор не указан. Так выдержан принцип древнерусской литературы, транслирующей не личные творческие пассажи и переживания, но небесное откровение, когда писатель чувствует себя не столько сочинителем, сколько чутким наблюдателем. Он ничего не сочиняет, но созерцает и вслушивается. Возможно, к такому типу творчества можно отнести и книгу «Нам простыми б стать». Правда, неблагозвучный стык согласных в заголовке, о который спотыкаешься, вносит некое напряжение. Березки обещают тишину и созерцание, стык согласных – разрушает идиллию…
Автор будет представлен лишь внутри, на третьей странице. Окажется, что стихи написала монахиня Сергия (в миру Софоихина Екатерина Валентиновна). Родилась она на родине Батюшкова, Рубцова и Белова – в Вологодской области, в городе Вытегра. На берегу Онежского озера прошли детство и юность. Дальнейший путь окажется стремительным и неожиданным. В 1993 году, по окончании средней школы, Екатерина поступает на исторический факультет Государственного педагогического университета Вологды, в сентябре принимает крещение, а уже на следующий год, в апреле 1994 года, уходит в монастырь, становится насельницей Свято-Троицкого Стефано-Махрищского монастыря, затем принимает постриг с именем Сергия, в честь Сергия Радонежского. Там монахиня Сергия несет свое служение и в настоящее время.
Итак, перед нами пример поэзии, которая появилась за монастырскими стенами. Стихи написаны в 1995–2005 годах и ранее не публиковались.
Обложка навевает ощущение «тихой лирики», светлой грусти и чего-то есенинского, родного, тревожного и любимого. Оглавление и беглый взгляд на стихи это впечатление усиливают. Вот, например, некоторые рубрики: «То проходит детство, дорогая», «Я выберу тропинку тесную», «Тряхни кудрями русыми». Типичные сочетания слов также восходят к есенинской и кольцовской парадигме:
О Русь моя, родимая земля,
Пусть восшумят о мне твои дубравы!
Поклонятся Творцу березы, тополя,
Расстелются пред Ним лесные травы!
В стихах монахини Сергии – текут «речушки синеокие», а «в сердце ширь родимой стороны». Наконец, встречаются стихи, посвященные Есенину, в одном из них автор говорит прямо:
Отчего так люблю тебя –
Наши судьбы, пути несхожи.
Отчего песня мне твоя
Всех напевов иных дороже?
<…>
В ней знакомый такой надрыв:
Головою сшибая двери,
Петь навзрыд и идти напрорыв,
Прикрывая души потери.
Песенный надрыв, знакомый Сергею Есенину, хорошо знаком и ей, полагает лирическая героиня монахини Сергии. Совпадение же имен привносит что-то мистическое, непостижимое рациональным образом. В сборнике встречаются стихи, стилизованные под песню, обильно произрастают березы и тополя, васильки и ромашки, наконец, автор сочувствует блудницам, желает их утешить, исправить добрым словом, себя при этом ставит ниже и грешнее, и этот, третий момент, пожалуй, является главным. Есенин также не отделял себя от греховного мира и взирал на него отнюдь не с высот поэтического трона.
Внимание же к мелочам, влюбленность в богоданные поля и луга, в рассветные дали, роднит с поэзией Ивана Бунина:
Чему осталась я верна –
Так только полевой ромашке
Да той неугомонной пташке,
В чьей трели грезится весна.
Лирическая героиня хранит «любовь к ромашкому полю», и это единственное, что остается в «неверном сердце». Осинки, березки и цветы способны молить о прощении, кинуться в ноги «пред Кем навеки не права».
Однако, если взглянуть на стихи с точки зрения стилистики и художественной выразительности, общего настроения, межтекстовых ассоциаций, то глубинных совпадений с Есениным и Буниным будет все же не так много. Нельзя сказать, что перед нами своеобразное продолжение или вариации известных разработанных тем. Скорее перед нами духовные стихи, размышления, заправленные в рифму, словно ткань в ровные пяльцы.
Жизненное кредо выражено в финальном стихотворении, давшем название всему сборнику, «Нам простыми б стать»:
Нам простыми б стать, как те березы,
Что листвой склонились над водой.
Пусть потери, беды, скорби, слезы…
Выпадут на долю нам с тобой.
<…>
Вот бы нам за русские березы
Жизнью спеть пред Богом от души…
Осушить теплом хоть чьи-то слезы
И с листвою кануть в камыши…
Да, именно так: потери, беды, скорби и слезы призываются на жизненный путь, а тема страданий и несения креста станет в книге лейтмотивной. Такой взгляд соответствует святоотеческой традиции. «...Не будем скорбеть, когда видим здесь грешников благоденствующими, и когда сами страждем, будем радоваться, потому что это изглаждает наши грехи», – пишет Иоанн Златоуст. Или: «...Страдать за Христа – самое блаженное дело, не только по причине будущих воздаяний, но и по причине настоящей славы и свободы, какую <мученики> приобрели себе своими бедствиями», –замечает Григорий Богослов. А Симеон Новый Богослов продолжает: «Если желаем достигнуть того, что возлюбила душа наша, т.е. благодатных от Бога благ, и, будучи людьми, соделаться земными ангелами, надлежит нам возлюбить также прискорбность и тесноту телесную, поднимать всякое злострадание и с радостью переносить искушения в уверенности, что они принесут нам всякое добро». Именно такие размышления и звучат в поэзии монахини Сергии:
«Может быть, сподобимся немножко / Пострадать под тяжестью креста»…
«Если хочешь терпеть – потерпи, / Коль идти – так идти до креста»…
«Ну а если пошлет испытания крест / – Благодарность потщимся ж воздать – не протест»…
«Давай цену лишь дороге крестной»…
«Пусть песня тайная останется неспетой – / Не всем сгореть счастливою звездою»…
«Да увенчается слезою покаянной / Моя любимая и горькая дорога».
Примеров из разных стихов можно привести много. Исхода или вариантов другого пути спасения не существует:
Если хочешь любить – так люби –
Я пилатов пошлю и иуд,
И тебя наготово к спасенью прибьют,
Но от древа тогда не беги.
Горькая крестная дорога связана с покаянными мотивами:
От жизни сей мне ничего не надо –
Ни счастья, ни любви, ни пониманья.
Лишь только б дал Господь душе отраду –
Перед концом минутку покаянья.
Лирическая героиня выбирает тропинку тесную, «неприглядную для грез / зато уютную, уместную / для чьих-то неотертых слез». Такое состояние и духовные устремления выражаются в образе Серой шейки из сказки Мамина-Сибиряка. Все птицы улетели, но Серая Шейка осталась на реке, стянутой первыми серыми льдинками.
Серые крылышки поперебиты –
Небу чужая, земле не своя.
Вот очень важные слова, обозначающие вектор исканий: душа стремится к небесному, земная суета, мишура и блеск витрин стали чуждыми, ненужными, при этом область божественного пока еще не достигнута. Обозначение подобного состояния в литературном произведении – находка автора, духовное раскрывается через конкретный образ, точный и запоминающийся. Отсутствие сил и возможностей, смиренное понимание этого – не повод для отчаяния.
В мире холодном, сыром и убогом
Серость ничья не забыта пред Богом…
То, что невозможно человеку – возможно Богу. Главное – верить, молиться, не роптать и… собирать ромашки.
