23.11.2017

Сказку сделать былью

Автор обзора: АННА ШЕПЕЛЁВА, журнал «Православное книжное обозрение»

В журнале «Православное книжное обозрение» опубликована рецензия на книгу Ирины Рогалевой «Один день. Просто прохожих не бывает».

Ирина Рогалева, член Союза писателей Санкт-Петербурга, лауреат литературного конкурса имени святого благоверного князя Александра Невского, однажды сказала о своих произведениях: «Бывает, напишу рассказ или сказку, а потом узнаю, что подобная история произошла в действительности». Недавно издательство «Воскресение» выпустило ее новую книгу — сборник рассказов «Один день. Просто прохожих не бывает». Истории, которые читатели найдут на его страницах, пожалуй, действительно могли бы произойти, а, возможно, и случались, со многими из нас.

В жанре реализма Ирина Рогалева работает нечасто. Писательница называет себя сказочницей и большинству читателей известна именно как создательница необычных авторских сказок для детей и юношества. Такие сборники рассказов Рогалевой, как «Замерзшие небеса» и «Зеркальный лабиринт» можно смело назвать яркими образцами современного фэнтези. А вот стилистика ее новой книги, пожалуй, предельно близка именно к реализму. Но реализму христианскому, и, значит, во многом чудесному.

«Один день» — это настоящая ода неслучайности всего происходящего. «Даны чудеса Божии, чтобы человеки поняли и приняли духовный дар…», — именно в духе этих слов святителя Игнатия (Брянчанинова) выдержан весь сборник Ирины Рогалевой. Люди, даже если кажется, что они просто случайные прохожие, связаны между собой невидимой, но неразрывной нитью Божьего Промысла, уверена писательница. Именно об этом ярко и убедительно повествует рассказ, по которому была названа книга. В нем множество героев: молодая мать, отец ее ребенка, медсестра родильного дома, сотрудник ГИБДД, старик в видавших виды «жигулях», мать завязавшего наркомана; водитель маршрутки. У каждого из них своя история, но она цепочкой обстоятельств соединяется с остальными и раскрывает смысл подзаголовка, выбранного автором для сборника: просто прохожих не бывает. Каждый, кто рядом, кто, так или иначе, взаимодействует с нами, — наш ближний, и от того, как мы с ним поступаем, подчас зависит не только его жизнь, но и наша, и жизни многих других, даже не знакомых нам людей. Тонко и мудро с помощью хитросплетений судеб героев рассказа, Ирина Рогалева размышляет о том, как мимолетные прохожие подчас оказываются частью грандиозного Божьего замысла.

Фабула другого рассказа, который называется «Кирпичики», на первый взгляд тоже обыденна: у пожилой пенсионерки Клавдии — горько пьющий сын. Он не работает, требует у матери денег на водку, и та отдает ему свою пенсию, дабы «не ввести в еще больший грех — побьет, или чего хуже». Правда, не всю: небольшую сумму тайком она все же оставляет — чтобы купить кирпичики и бревна для строящихся храмов. «У меня кирпичиков и бревнышек на полдома уже куплено. Я умру, а они за сына молиться будут», — признается Клавдия молодому послушнику одного из монастырей, с которым разговорилась на православной ярмарке, покупая новые кирпичики. А вскоре Клавдия умирает, и сын находит картонную коробку, в которой вместо денег, которые он ожидал увидеть, лежали сертификаты на кирпичи, приобретенные матерью для храмов и монастырей. Озлобленный отсутствием «наследства», лишенный возможности жить за счет матери и вынужденный теперь работать, однажды за рулем КамАза он слетает с дороги. Не дав машине сорваться в яму, от неминуемой гибели мужчину спасает… возникшая на пути гора кирпичей!

Интересно, что рассказ во многом отсылает читателя к одному из более ранних произведений Ирины Рогалевой. В образе пенсионерки Клавдии из «Кирпичиков» отчетливо проступают черты другой героини писательницы — Зинаиды из рассказа «Имя тебе Милость» (2009). Они схожи и жизненными обстоятельствами, и чертами своего характера — жертвенностью, милостью к немощам ближнего. Зинаида в рассказе «Имя тебе Милость» увозит пьющего сына-инвалида в Дивеево и становится монахиней; дальнейшею судьбу ее сына автор оставляет неизвестной. Молитвы же за сына и действия Клавдии из «Кирпичиков» в конце концов, приводят его к новой жизни. Налицо явная эволюция образов в творчестве писательницы.

Интертекстуальность можно отыскать и в рассказе «Королева объедков», выдержанном, кстати, в фирменной для Рогалевой сказочной стилистике своеобразного, почти чудесного реализма. Это — трагическая, но светлая история двух бомжей, рассказанная так, что кажется волшебной сказкой про истинное душевное тепло, которое способно согреть человеческое сердце, даже если живет человек в промерзшем подвале. В тонко и реалистично выписанных персонажах совершенно нет грубости и черствости, обычно приписываемой людям их положения. Один из самых трогательных эпизодов рассказа, в котором предчувствующая свою скорую смерть героиня по прозвищу Королева хочет помыться, и ее спутник, называющий себя Пажом, устраивает, чтобы это желание исполнилось, вызывает в памяти рассказ другого замечательного писателя, Владимира Крупина «Мария Сергеевна». В нем бездомная старуха, кормящаяся у мусорных баков, решается обратиться к проявившему к ней участие жителю соседнего дома с просьбой помыться. И, может быть, неслучайно обе этих истории происходят под Рождество. В «Королеве объедков» автор раскрывает помимо прочего еще и глубокий символический подтекст, отсылающий читателя к житию блаженной Ксении Петербургской; есть в рассказе и прямое упоминание об этой святой.

Во всю мощь проявляется «сказочный» опыт писательницы в по-андерсеновски аллегоричном рассказе «Сумочка и Кошелка». Ирина Рогалева оживляет обитателей платяного шкафа в прихожей одного дома. Эта история заставит читателей улыбнуться — как, впрочем, и остальные: при всей глубине и серьезности тем, на которые автор размышляет в своих произведениях, доброго, тонкого и, что важно, всегда уместного юмора писательнице, к счастью, не занимать.

Именно с таким юмором написан, например, рассказ «За грибами», в котором автор в очередной раз пытается осмыслить евангельский вопрос «Кто мой ближний?» В современном парафразе притчи о добром самарянине неожиданно для читателей ответ на него дает… мусульманин-гастарбайтер. Именно он оказался единственным, кто согласился помочь грибнику Георгию, застрявшему в лесу с проколотой шиной, пока «братья-славяне» равнодушно проезжали мимо или требовали за помощь плату. Гастарбайтер, вызвавшись бескорыстно помочь Георгию — совершенно незнакомому человеку — потратил пять часов, чтобы съездить в город за запаской и вернуться обратно, сам того не ведая, исполнил заповедь Христа о помощи ближнему.

Писательница Юлия Вознесенская однажды призналась, что давно не встречала современных православных книг, написанных таким великолепным, мелодичным русским языком, как у Ирины Рогалевой. Автор «Моих посмертных приключений» сравнила ее прозу с литературой девятнадцатого века. Действительно, Рогалева сумела создать удивительный синтез, в котором изящное, почти классическое «звучание» ее произведений накладывается на абсолютно современную тематику, понятную и близкую любому читателю. «Писатель должен быть похожим на мудрого садовника, у которого не вырастает ничего лишнего», — так формулирует Ирина Рогалева свое творческое кредо. В ее прозе, пожалуй, действительно ничего лишнего нет — в ней даже просто прохожих, и то не бывает. Зато есть люди, способные на милосердие и любовь, и есть жизнь, в которой обязательно найдется место чуду.