Сон о Руси
- Автор обзора: Сергей Арутюнов
Дмитрий Володихин. Эллинороссия.
М.: Снежный ком М/серия «Бастион», 2019.
И возносясь, и умаляясь в рассуждении об историческом пути родной державы, мы часто видим сны, в которых обрывки бывшего, не бывшего и будущего сплетаются в хитроумные сплавы деталей и черт, словно бы выплавленных единым горнилом. Почти немыслимо предположить в этих разрозненных обрывках части Замысла, Наброска или Чертежа времён, уготованных ещё не нам, но каким-то иным, более совершенным людям, которым и суждено, может быть, прожить их от начала и до конца.
Идея о том, что наш мир и его история вовсе не единственны, а представляют собой один из вариантов чего-то более подлинного, чем мы сами, способна привести в трепет. Неужели может быть, что мы ещё не созданы толком, что каждый из нас - «эйдос», свёрток людей, судеб, событий, которые ещё не произошли, но произойдут по великому соизволению Истины, если докажут свою состоятельность, то есть, пойдут по наиболее прямому мути к Свету?
Господь, перебирающий реальности, словно водные струи или, скорее, наиболее прочные нити будущего мирового ковра, или наиболее сладостные звуки будущей же симфонии, - подлинный главный герой «Эллинороссии», только что вышедшего романа Дмитрия Володихина.
Особенно здесь будоражат конкурентные отношения между нашим кровавым и попранным бытием и почти совершенно отличной от него семантически реальностью Эллинороссии – такого развития событий в наших и не наших пределах, при котором греки-византийцы, возглавляемые Мануилом Комнином, не проигрывают осевой битвы туркам, а татаро-монгольское нашествие не придавливает Русь на триста лет. Возникает прекрасный сон, мечта – объединённая империя русских, греков, армян, неисчислимого множества народов, которые могут в Евразии - всё.
Пока латинство ютится в Западной Европе, перед неудержимыми и неистощимо деятельными эллинороссами уже возникают пленительные пейзажи Африки, Америки, Австралии и Океании – уже вполне исчислимых человеческих островов, где туземцы подпадают под око Господне. Миссионеры и управители сосуществуют в одних пределах, формируют новую общность, имя которой уже звучит планетарно.
Иная жизнь, иное соседство, иные друзья и недруги – всё иное, но такое же желанное, как «все флаги в гости». Распахнутость русской цивилизации, как в Университете дружбы народов им. Патриса Лумумбы, мощь её, как во времена зрелого Союза... Великолепное начало, другое начало, почти без привкуса глобального трагизма, разве что по временам…
Миры не изолированы друг от друга: в горестную Смуту посреди сгоревшей Москвы так и сыплются с «той стороны» вроде бы русские, но какие-то странные, но именно один из них отвращает князя Пожарского от убийства молодого основателя будущей династии Михаила Романова. Далее – отблеск ещё более странный: маленькая группа отважных эллиноросских «умельцев», возглавляемая самым взаправдашним Николаем Степановичем Гумилёвым, мечется по миру, обезвреживая древние, порой апокалиптически огромные и страшные технико-магические устройства прежних цивилизаций (технэмы).
Что же есть Эллинороссия рубежа XIX и XX веков? Она бытует в мире, где запрещены и войны, и техника. Ближе к концу XX века мирный семейный нумизмат что-то такое слышит о попытке «русской революции», каких-то демонах, пытавшихся три года удерживать в Крыму Советскую власть. Никаких огненных ассоциаций у него эта тема, разумеется, не вызывает: нечто локальное, свернувшее само себя… Годам ранее или позднее бывший воин-афганец (конфликт был, но отнял жизни всего у пятнадцати человек) просит своего друга не рассказывать жене об их участии в довольно мелкой, но вполне себе трагической – заварушке, не более.
Но запах нашего мира, нашей Афганской войны, забравшей 30 тысяч жизней и искалечившей куда больше, просачивается и сюда. Пока у нас каждый год кровь брызжет во все стороны, стерилизованная Эллинороссия, кажется, вырождается. Да, она – мечта, мечта прекрасная, чистая, высокая, но ей ли быть ОСНОВНОЙ ВЕРСИЕЙ нашего бытия, ещё большой вопрос. И очень похоже на то, что наша кровавость и покрывающая нас с ног до головы, как бродников через болота, трясина греха – веский повод избрать для бытия именно нас, трагически ошибающихся, платящих за свою правду куда более настоящую цену, чем такие возвышенные и праведные эллинороссы… Элои – не побеждают. Впрочем, и морлокам жизнь вовсе не сладка. Но что-то в этом состязании есть и глубоко трогающее, и непостижимо верное. А вдруг?
Никто не знает, как будет, и будет ли, но именно колебания и о себе, и о судьбах мира и порождают такие и мысли, и романы, и, в общем, литературу. По прошествии лет она точно сможет сказать о себе: я – была.
Пока блещут золотые струны, пока едва заметно дрожит и вибрирует дека. Пока играет Господня арфа.
