10.03.2023

Время Иисуса Христа

Автор обзора: Петр Строков
Книга: Дом Иисуса
Автор книги: протоиерей Леонид Грилихес

М.: Никея, 2022. — 272 с.

Тема «исторического Иисуса» может вызвать у православного читателя справедливые опасения: так долго она использовалась для критики Церкви в попытке противопоставить церковному учению собственные представления как якобы подлинное изначальное христианство. Сам термин «исторический Иисус» давно дискредитирован и стал мемом, объединяющим весьма различные, но удобные для тех или иных авторов образы.

Автор книги «Дом Иисуса», известный библеист протоиерей Леонид Грилихес, перечисляет множество из них: это и «наставник новой морали (Лев Толстой), и реформатор протестантского типа, и харизматик, уверовавший в свою божественность, и героический сверхчеловек ницшеанского типа», и «революционер» (Эрнест Ренан), и «философ-экзистенциалист», и «либеральный раввин-реформатор», и даже «ариец (Хьюстон Стюарт Чемберлен)» или наоборот «представитель чернокожей расы» (Мартин Лютер Кинг). Эти представления во многом взаимоисключающие, их объединяет лишь одно: они отрицают Христа, о Котором учит Церковь и Который открывается в Евангелии, — Мессию, Господа и Бога (Ин. 20:28). Как мы увидим, этот «исторический Иисус» совершенно неисторичен и выводится из интеллектуальных воззрений той эпохи, в которую его пытались представить (сейчас уже можно сказать даже «тех эпох»: времена, в которые составлялись многие книги библейской критики, сами стали сейчас уже давно прошедшей историей). Не является такой подход и объективным, поскольку изначально он имел тенденциозную установку противопоставить результаты работы устоявшемуся учению христианского богословия. В книге приводятся многочисленные аргументы против подобной радикальной библейской критики. «Мы хотим быть объективными и рассудительными, — пишет протоиерей Леонид, — Тогда зачем из зала суда мы изгоняем свидетелей (т. е. евангелистов). Они записали то, что “видели своими очами”, то, “что осязали руками” (1 Ин. 1:1)». Поэтому именно Евангелия и другие писания апостолов должны стать главным историческим источником жизни Иисуса Христа. К сожалению, такой подход неочевиден для многих современных, даже православных библеистов.

Не случайно поэтому, сам термин «исторический Иисус» протоиерей Леонид Грилихес в своей книге не употребляет, но задачей своего исследования он ставит именно рассмотреть жизнь Христа в историческом контексте: каким было Его окружение — и ученики, и противники, и множество людей, слушающих Его слова на площадях, улицах, на лугах или под горами и холмами, в синагогах и учительных или пиршественных залах. Какой была Иудея I века, чем она жила и какие у нее были духовные стремления. И оказывается, что подлинно «историческим Иисусом» мог быть только Христос Евангелия и церковного Предания. Мессия, при том тот Мессия, о котором пророчествовали священные книги Ветхого Завета, а не тот, которого ждали современники Иисуса. Иудеи времен Спасителя хотели видеть победоносного вождя, который восстановит величие Израиля и подчинит ему все народы. Истинного Мессию, Иисуса Христа, Сына Божия, они не узнали.

Отрока Господня, Который изъязвлен был за грехи наши, <…> Чьими ранами мы исцелились (Ис. 53:5), евреи того времени в Священном Писании проглядели. Надо сказать, что сами апостолы до Воскресения Христова и Сошествия на них Святого Духа эту сторону миссии своего Учителя не понимали, хотя Спаситель неоднократно говорил им о Своих грядущих страданиях и смерти.
Крест и Воскресение Иисуса Христа никак не могли бы быть придуманы, они не возникли бы в контексте духовной жизни той эпохи, если бы не были историческим фактом. Эта истина читается в книге, хотя, может быть, четко и не сформулирована.

При этом и сама духовная жизнь Иудеи времен земной жизни Спасителя описана в «Доме Иисуса» довольно подробно, насколько это возможно и уместно в популярном издании. (А книга все же, выражаясь светским языком, научно-популярная, к тому же написанная для большей ясности в форме интервью.) Кроме того, сам автор признается, «картина еврейской жизни I века дошла до нас в очень плохом состоянии. С большими утратами, с записанными и переписанными местами».

Как бы то ни было, эта эпоха, действительно, была временем религиозного подъема. Множество учителей и основанных ими школ, книжников, наизусть знающих Тору и постоянно повторяющих ее, чтобы не забыть, синагоги, где Писание читается на древнееврейском и толкуется на разговорном арамейском, сотни тысяч паломников со всего света, приходящих на праздники в Иерусалимский Храм, и многое другое, поражающее даже глубоко религиозного человека наших дней. Как же тогда богоизбранный народ, наверное, никогда в своей истории так серьезно не относившийся к своей вере, как в это время, не принял своего Спасителя, а более того, через своих духовных вождей при одобрении народной толпы предал Его на позорную и мучительную казнь? Ответ на этот вопрос присутствует на всем протяжении книги. Если бы Иисус был лишь еще одним из учителей, главой еще одной иудейской школы или секты, Он, конечно же, не вызвал бы такого лютого отвержения: различных религиозных учений и сообществ тогда в Иудее было великое множество, и они не всегда мирно (иногда дело доходило и до драк), но как-то уживались друг с другом.

Многие библеисты склонны учение Христа сводить к доктринам тех или иных иудейских группировок (например, ессеев) или учителей (например, рабби Гиллеля). Книга показывает, что это совсем не так: «Евангелия предоставляют богатый материал, раскрывающий исключительную особенность Иисуса». Конечно же, можно при желании рассмотреть учение Христа и в свете, например, полемики самых авторитетных законоучителей того времени: «либерального» рабби Гиллеля и строгого рабби Шаммая, — и получится, что в отношении соблюдения субботы и ритуальной чистоты Он ближе к первому, а в отношении развода — ко второму, но невозможно не заметить принципиального различия учения Евангелия и иудейской религиозной мысли того времени. Если знатоки Писания (книжники) и религиозные деятели (фарисеи) искали в первую очередь способы точного исполнения многочисленных и запутанных предписаний Закона, чтобы даже случайно не оскверниться, Спаситель несет людям учение о действительном духовном преображении всего человека, не чуждается ни грешников, ни служащих оккупационной римской администрации, ни блудниц, ни прокаженных, ни кровоточивых, ни других ритуально нечистых людей. И учил Христос, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи (Мф. 7:29). «И когда мы называем Его Учителем, Наставником, Рабби, то речь не может идти о полном тождестве с учителями, наставниками и рабби. Более того, если мы называем Его Учитель, то для всех остальных лучше подыскать иное слово». Именно об этом говорит Спаситель, обращаясь к апостолам: вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос (Мф. 23:8). Иисус Христос — Сын Божий, посланный Отцом для спасения человеческого рода. Это самое важное в Евангелиях, и об этом еще раз напоминает книга протоиерея Леонида Грилихеса.

Вместе с тем, «Дом Иисуса» может помочь читателям лучше понять некоторые моменты евангельской истории. Почему, например, евангелий четыре? Не проще ли бы было выбрать какое-нибудь одно или объединить все евангелия в один текст (что собственно и было сделано во II веке Татианом, составившим на основе четырех евангелий Диатессарон, единый свод, который долгое время пользовался популярностью, но потом был отвергнут Церковью)? Дело в том, что евангелия — это не просто рассказ, а свидетельство, выражаясь юридическим языком, показания свидетелей, а только устами двух или трех свидетелей подтверждается всякое слово (см. Мф. 18:16, Втор. 17:6, 19:15). А евангелий даже не три, а четыре — более, чем необходимое количество. Даже если считать схожие по содержанию Синоптические евангелия одним свидетельством, то есть еще Евангелие от Иоанна — свидетелей оказывается два, что вполне достаточно.

Книга также дает возможность понять, почему евангелия были написаны не сразу после Воскресения Христова, а спустя, по современным меркам, довольно продолжительное время. Тогда ученики не записывали слова своих учителей, а учили их наизусть. Память была даже более надежным хранителем информации, чем книга, ведь при переписывании могли вкрасться невольные ошибки, листы рукописи могли потеряться, переписчик мог добавить что-то свое и т.д. Так же долгое время и благая весть (евангелие) передавалась из уст апостолов, непосредственных свидетелей жизни Христа. Только когда христианские общины распространились по всему обитаемому миру, возникла необходимость эту весть записать.

Иногда подсказки из жизни Иудеи I века к евангельским событиям оказываются совершенно неожиданными. Так, например, оказывается, учителя Закона и их ученики в те времена были освобождены от подати размером в дидрахму, которую платил каждый паломник, вступая в Иерусалим (как сейчас преподаватели и студенты профильных вузов могут бесплатно посетить некоторые музеи). Именно поэтому собиратели податей спросили апостола Петра: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? (Мф. 17:24) — очевидно, имея в виду, хочет или не хочет Иисус как учитель воспользоваться правом бесплатного прохода. Христос этим правом не воспользовался, не желая признавать Себя одним из членов корпорации законоучителей, однако сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны (Мф. 17:25-26). Тем самым Спаситель показал Себя Сыном Небесного Царя, в Чей храм они направлялись, а чтобы не соблазнить окружающих (и не попасть в число обычных учителей), он повелел Петру поймать рыбу, во рту которой оказался статир (то есть четыре драхмы или две дидрахмы), и отдать ее сборщикам за себя и за Него. Такое толкование этого эпизода я встречаю впервые и сложно сказать, на сколько оно соответствует историческим реалиям (доверимся все же известному библеисту), но духу Евангелия соответствует точно.

Интересен также, например, взгляд на грозное предупреждение Христа, что из-за Него пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех. Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей (Лк. 12:52-53), — как на арифметическую загадку. Действительно, в доме пять человек, а после разделения персонажей оказывается шесть: отец, мать, сын, дочь, свекровь и невестка. Откуда взялся еще один человек? Загадка несложная: мать — она же и свекровь жены сына, — но эти слова явно запомнятся гораздо лучше, если их воспринимать как логическую задачу (а наверное, мало кто из наших современников их так воспримет).
Таких интересных примеров в книге множество.

Книга помогает увидеть и Ветхий Завет в свете Нового Завета. Этому посвящена не только отдельная глава, который так и называется «Ветхий в Новом», эта тема неизменно присутствует и во всей книге. Как мне кажется, наиболее интересны в данном контексте размышления автора о самой сути текста Священного Писания, где почти нет описаний, захватывающих сюжетных поворотов и других приемов, без которых невозможно представить современную художественную литературу, — но каждое слово там намного весомей и намного более тесно связано с другими словами, встречающимися не только рядом, но и во всем Писании. Понимая это, совсем иначе (глубже и неожиданней) можно будет осмыслить, например, Шестоднев, историю творения мира в книги «Бытия».

Наконец, читатель может спросить: а почему книга называется «Дом Иисуса»? Дело в том, что слово «дом» («байт») имеет в еврейском языке множество значений. Какие именно, можно будет узнать из замечательной книги протоиерея Леонида Грилихеса.

Журнал «Православное книжное обозрение»

Теги: