Отрывок из книги епископа Нестора (Доненко) «Любовь рождается в свободе»
Все главные события ХХ века, на мой взгляд, происходили в России или так или иначе имели к ней отношение. Те, кто еще совсем недавно представлялся большинству главным в истории ушедшего столетия, деятели и творцы новой коммунистической реальности, такие как Ленин, Бухарин, Троцкий, Рыков и прочие, медленно, но верно растворяются в памяти нового поколения. И в то же время на историческом горизонте появляются блистательные имена, такие как преподобномученица княгиня Елизавета и инокиня Варвара, священномученик Владимир Киевский, Святейший Патриарх Тихон, священномученики Петр Крутицкий, Иларион Верейский, Фаддей Тверской и, конечно же, крымские святые совершители практического богословия.
Наиболее почитаемый из них священноисповедник чудотворец Лука Крымский, который с поразительным блеском соединил в себе православное богословие, целостность научной картины мира, исповеднический подвиг и огромный труд врача — хирурга и теоретика. Его жизнь была подобна восхождению человека вверх по лестнице: каждый шаг дается с трудом, но в то же время поднимает его на новый уровень. Удивительным образом камни преткновения, о которые спотыкались его современники, для него становились ступенями, ведущими к вершинам духовного совершенства.
Святитель Лука Крымский (В.Ф. Войно-Ясенецкий)
У святителя Луки была редкая способность в любых, самых сложных жизненных ситуациях умом и сердцем разворачиваться в нужном направлении, безошибочно чувствовать, что задумал о нем Господь, что Он хочет от него в конкретный момент. И эта глубинная религиозная интуиция, абсолютная жажда вечности устремляла его ум и великую силу духа к Горнему Отечеству. Жизненный путь святителя Луки был исключительно трудным. Но если малые страдания выводят нас из себя, то великие возвращают нас к себе и в конце концов приводят ко Христу.
Несомненно, важнее, как человек принимает свою судьбу, нежели какова она на самом деле. И святитель Лука принимал обстоятельства своей жизни как дар свыше, с легкостью, которая рождается только в смиренном сердце. Все, чем он занимался в своей многотрудной жизни, он делал серьезно, с максимальной ответственностью и пониманием важности происходящего. Со всеми, кто приходил к нему, а это были очень разные люди, он обращался со вниманием и отеческой заботой, которая всегда с любовью ищет возможности помочь тому, кто оказался рядом.
«Не великие дела угодны Богу, — говорит святитель Василий Великий, а великая любовь, с которой они делаются. Нет ничего великого, когда любят мало, и нет ничего малого, когда любят много».
Слова Василия Великого с особой ясностью помогают нам понять, каким был в своей земной жизни архиепископ Лука, что было для него главным, неотменяемо важным. Он всегда радовался, когда к нему приходили страждущие как к врачу, но неизменно подчеркивал, что если те же люди придут к нему как к архиерею, то он будет радоваться еще больше. Главным в своей жизни он считал архиерейское служение, свидетельство истины Христовой, за что претерпел огромные страдания, гонения, тюремные заключения. Перед любой смертельной опасностью он без колебаний исповедовал свою веру.
Подобным образом поступали и другие новомученики и исповедники Крыма.
Нельзя не сказать о замечательном архиерее священномученике Никодиме (Кроткове, 29.11.1868 — 21.08.1938). Его жизненный путь был особенным. Потеряв жену в 22 года, он вскоре принял монашество и всю свою жизненную энергию отдал служению Православной Церкви. Был ректором духовных семинарий в Пскове и Ардоне, служил епископом в Кишиневе и Киеве, побывал в плену у поляков вместе с митрополитами Антонием (Храповицким) и Евлогием (Георгиевским).
Священномученик Никодим (Кротков)
По благословению Святейшего Патриарха Тихона в 1920 году с риском для жизни пересек фронт и возглавил Крымскую епархию. Когда под давлением Красной Армии большинство архиереев решили покинуть Отечество вместе с Добровольческой армией, он, вопреки смертельной опасности, принял решение остаться со своей паствой.
Когда началась трагическая кампания по изъятию церковных ценностей, сопровождавшаяся кощунством и насилием, он встал на защиту христианских святынь. В союзе с НКВД бесчинствовала так называемая обновленческая церковь, ее представители отнимали приходы у православных, подстрекали власти на более радикальные гонения и, захватив епархиальное управление, объявили себя реальной церковной властью. Архиепископу Никодиму предложили отказаться от управления епархией и покинуть Крым, что он решительным образом отверг. Его позиция была выверена умело продуманным сочетанием церковных канонов и советских законов. Но власти нужна была безоговорочная капитуляция священнослужителей перед ложными обвинениями и полное признание своей вины. Перед лицом неизбежного ареста он совместно с архиепископом Димитрием (Абашидзе) принял решение втайне от всех, в первую очередь от властей, рукоположить во епископа вдового протоиерея Александра Зверева (24.02.1870 — 20.11.1937), который служил в Петро-Павловском соборе в Симферополе и преподавал в Таврической семинарии.
Архиепископ Димитрий (Абашидзе)
28 августа 1922 года поздно вечером на подворье Космо-Дамиановского монастыря в Симферополе для пострига и архиерейской хиротонии прибыл архиепископ Димитрий (Абашидзе), который находился под домашним арестом в Топловском монастыре. На хиротонии присутствовал настоятель Александро-Невского собора священномученик Димитрий Игнатенко и игумения Космо-Дамиановского монастыря Вирсавия (Подозникова). В силу особых обстоятельств вместо обычной торжественно продолжительной речи епископ Сергий ограничился лаконичным заявлением, в котором, признавая Советскую власть, говорил о своей решимости, если это потребуется, быть исповедником. Его попытка найти взаимопонимание с властью основывалась на готовности пострадать за Истину: «...Мы не можем не признавать гражданской власти и не повиноваться ей, мы приветствуем решение нашей республики о совершенном отделении Церкви от государства и школы от Церкви и нежелание ее вмешиваться во внутренние дела какой-нибудь религии. Со своей стороны мы идем навстречу всем добрым пожеланиям республики и не позволяем себе никакими нашими деяниями ставить какие-либо препятствия к осуществлению республики и ее власти. При этом мы надеемся, что гражданские власти нашей республики не станут вмешиваться в наши религиозные убеждения, не станут вынуждать нас идти за них только на мучения».
После того как большевики одержали победу и из противоборствующей политической силы, каких было много во время революции и гражданской войны, стали властью, архиепископ Никодим и другие, признали ее как жестокую, богоборческую, но все же реальную власть. И, несмотря навесь трагизм такой перспективы, придерживались этого убеждения до конца.
На смену преподобническому подвигу пришли времена исповеднические, за каждый церковный поступок и даже слово правды неминуемо приходилось давать ответ...
В конце ноября 1922 года начался образцово-показательный суд над священномучеником Никодимом и группой священнослужителей епархии. Власти хотели обратить максимальное внимание общественности на так называемые преступления Церкви. Свое право силы они пытались представить силой права. Архиепископ Никодим с достоинством православного архиерея опроверг нелепые обвинения и представил свою позицию как безупречную сточки зрения советского закона. Но поставленная политическая задача была выполнена. Он был осужден и отправлен в нижегородскую тюрьму с лишением права когда-либо проживать в Крыму и на Украине. Впоследствии его много раз арестовывали, ив конце концов он умер во время допросов в костромской тюрьме...
Недолго оставался на свободе и священномученик Сергий. В 1923 году его арестовали и выслали из Крыма. Дальнейшая его жизнь чередовалась сменой кафедр, арестами и заключением. В карагандинском лагере он снова обвинен с группой других священнослужителей и там же расстрелян.
Епископ Порфирий (Гулевич)
Другим замечательным священнослужителем был епископ Порфирий (Гулевич, 26.02.1864 — 02.12.1937).11 сентября 1931 года он был переведен на Крымскую кафедру. Он часто служил и проповедовал, разъясняя пастве все сложности и опасности, происходящие от безбожников и обновленцев. Многим он стал духовным отцом. Во время богослужения епископ Порфирий отстранялся от всего земного, суетного, преходящего. Его ум и сердце, все существо погружалось в Божественную Литургию и соединялось с ней так, что увлекало и направляло и молитвенно выстраивало всех сослужащих ему. И все это, по свидетельству очевидцев, происходило тихо и ненавязчиво и в то же время со властию и силой, какие Господь дает Своим верным.
Святитель много раз подвергался арестам и гонениям, пребывание на Крымской кафедре было для него временем бескровного мученичества. 9 октября 1936 года владыка был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и после четырехмесячного пребывания в симферопольской тюрьме сослан в Казахстан, на станцию Уш-Тоб. 20 ноября 1937 года ему было предъявлено новое обвинение. Виновным он себя не признал. 1 декабря 1937 года епископ Порфирий был приговорен к расстрелу. 2 декабря приговор приведен в исполнение.
Вместе со священномучеником Порфирием были арестованы лучшие священнослужители Крымской епархии, его ближайшие сподвижники, такие как священномученик Димитрий Киранов, происходивший из древнего болгарского священнического рода, в котором были мученики и исповедники, пострадавшие от турок. С 1913 года священномученик Димитрий служил в ялтинском Иоанно-Златоустовском соборе. За мужественное исповедание веры он неоднократно подвергался гонениям, узам и ссылке. Как верный свидетель Истины, он был расстрелян 4 января 1938 года.
Священномученик Димитрий Киранов
Его родной брат священномученик Виктор писал жене и дочери из лагеря: «Путь ко спасению проходит нормально, по указанию апостола Иакова сперва страдания, затем терпение, а перенося их, приучаешься к смирению, которое, надеюсь, породит в будущем любовь и приведет ко спасению <…>. Страдаю я, как вам известно, совершенно невинно юридически и фактически, так как перед государством и перед властью ни в чем не повинен, весь город это может подтвердить <…>. Перед Богом же виноват за многие и многие грехи, за что и несу это ужасное наказание как заслуженное. Карцер отсюда только и просить Бога, чтобы простил меня, а я Его лишь благодарю за милость исправления этим путем. Всех вас прошу: да будет мир между вами во спасение ваше, а мне в утешение».
Священномученик Елеазар Спиридонов
С особой любовью в памяти православной Евпатории запечатлелся образ священномученика Елеазара Спиридонова, настоятеля греческой Ильинской церкви. Смиренный, кроткий, он в то же время был духовным центром не только города, но всех греческих общин Крыма. Его мудрые советы, духовное руководство были небесным даром и спасительным утешением. В жестокие годы лихолетья он помогал осознать колеблющимся, ради чего должен жить христианин и за что умирать. Летом 1937 года его арестовали и сослали на Колыму, где он мученически скончался 6 декабря 1938 года.
Его родной брат мученик Димитрий Спиридонов человек большого ума и незаурядной эрудиции. И в то же время он обладал удивительным смирением и кротостью, которые рождали поистине изумительную, лишенную всякой мнительности деликатность, которой многие современники искренно удивлялись. После окончания Санкт-Петербургской Духовной Академии 1913–1916годы провел в Греции, занимаясь научной работой, и там сблизился со многими университетскими профессорами и архиереями. Опубликовал интересные исследования: «Древнехристианские мученики», «Новациан и его раскол», «К вопросу о мученичестве св. Климента, папы Римского, в Крыму», «Уроженцы Северного побережья Черного моря в истории древнегреческой мысли» и «О мариупольских греках», переводил святого Климента Римского и других древних авторов, вел обширную научную переписку. В 1938 году в Симферополе, как староста Троицкого храма, арестован. Отвергнув всякие обвинения, 29 ноября 1938 года принял мученическую кончину.
Мученик Димитрий Спиридонов
В это же время пострадали и другие новомученики Крымской епархии, прославленные на Юбилейном соборе 2000 года. Их великий подвиг помогает нам осознать, что скорби, переносимые верующим человеком, являются своеобразной прививкой к Лозе Христу. И пока ее нет, плоды могут быть красивыми и изобильными, но для пищи непригодными. Но когда прививка страданием произошла, «плод мног сотворите» (Ин. 15, 8). Богословие мученичества писалось на скрижалях крымской истории кровью и страданиями. А как мы знаем, на крови мучеников произрастает Церковь, в недрах которой мы спасаемся.
Разумеется, в объеме данной статьи невозможно говорить подробно об особенностях жизненного пути многих священномучеников Крыма, но их присутствие в нашей истории было и остается лучом Божественного света, осаливающим и помогающим осмыслить нашу жизнь. Новомученики Крыма наполняют нашу историческую память особым смыслом и являются духоносными творцами русской истории, а те, кто принимал полубожественную славу, чьими именами переименовывали города и улицы, уходят в забвение. Все, что соотносимо с Христом, Его Божественной правдой, имеет особый строй и особый статус и принадлежит не только земной истории.
Именно здесь, на окраине Русской империи, на ее священной границе, за которой начинается чуждый и враждебный мир, с особой остротой можно почувствовать отечественную историю, Божественный замысел о ней, к которому должен прикоснуться своим сердцем всякий русский человек, не желающий утратить свое первородство. Крым, Южный берег, царские места это особое пространство для нашего исторического сознания, где был пережит большой террор, жестокость братоубийства и все исторические несправедливости, которые помогают нам осознать простую вещь — за свою душу нужно бороться...
Сайт Крымской митрополии
