На вопрос издания "Православная Москва" отвечают Александр Орлов и Андрей Тимофеев
Поэт и историк Александр Орлов: «Неупиваемая чаша» Шмелева – паломничество на Родину
Во время поездки по Каталонии мне позвонил иеромонах Макарий (Комогоров) и, узнав, что под чужим солнцем я читаю прозу Шмелева, душевно засмеялся, промолвив: «Конечно, что еще может читать русский человек за границей!» Иван Шмелев для меня не только наш великий писатель, но и человек, родившийся, как и я, в Москве.
Ощущаю схожесть нашего национального и жизненного обустройства. Как и Шмелев, я происхожу из старинного купеческого рода. Бекреневы, мои предки по материнской линии, перебрались в Москву с волжских берегов в XIX веке. Иван Сергеевич – хранитель накопленного веками неисчерпаемого смысла русского бытия, в котором соединяются воедино все религиозные, исторические, культурные, природные составляющие восточноевропейской цивилизации. Поэтому в тишине и с улыбкой я перечитывал добротолюбивые и выстраданные шмелевские повести «Богомолье», «Старый Валаам», «Неупиваемая чаша»… Что может быть радостнее, чем вместе с литературным молитвенником Шмелевым мысленно неспешно навестить принадлежавший моим прабабушке и деду старый дом, от которого не осталось ничего в современной столице! Чтение Шмелева – не что иное, как паломничество в Россию, которую мы потеряли, но можем по Высшей воле вместе с Иваном Сергеевичем воскресить в наших сердцах, предоставить нашим умам длительную мысленную трапезу, почувствовать себя еще раз величественно русскими людьми.
Так в Барселоне, Жироне и Тоссе-де-Мар, а также в близких к ним французских Каркассоне, Перпиньяне и Коллиуре со мной были старая Россия, белокаменная Москва и Иван Сергеевич Шмелев.
Прозаик и литературный критик Андрей Тимофеев: «Становящийся смысл» Рязанцева-Седогина: как помочь человеку
Недавно закончил чтение этого замечательного романа. Его главный герой – священник, перед глазами которого проходит множество людей: девушка, забеременевшая от больного СПИДом парня и желающая обвенчаться с ним; влюбленный юноша на грани самоубийства; насильник и убийца, желающий исповедаться в тюрьме.
Все эти встречи сопровождает лейтмотив: помочь человеку можно, только взяв на себя его боль в реальной жизни. Особенно показателен в этом смысле эпизод встречи священника с женщиной, у которой неизлечимо болен ребенок. Мать плачет и постоянно спрашивает главного героя, за что Бог наказал ее сына, почему это случилось не с ней, не с ее мужем или с кем-то другим. Тот, конечно же, знает «правильные» ответы на все эти вопросы и умеет рассуждать на тему Промысла Божия, жизни будущего века. Но он понимает, что, если начнет говорить об этом раздавленной горем женщине, все эти высокие слова станут ложью. А еще он понимает, что у него только один выход в такой ситуации: идти с этим человеком в его ад, «со всей любовью, со всем состраданием, на которое ты только способен, идти в жизнь, как друг, как отец, как священник. Надо этого человека выделить, как единственного сейчас в твоей жизни, как самого родного, самого дорогого и близкого».
