Книгу рекомендует поэт, драматург, адвокат, композитор и переводчик произведений Пушкина на английский язык Джулиан Генри Лоуэнфельд:
Автор
Александр Пушкин (1799–1837). Ко времени публикации «Капитанской дочки» Пушкиным были написаны практически все тексты, которые сегодня называют ключевыми в его творчестве. «Капитанская дочка» стала одним из последних произведений, опубликованных при жизни автора.
Жанр
Несмотря на то, что по объему книга больше напоминает повесть, «Капитанскую дочку» принято относить к жанру исторического романа. Однако содержание, форма и проблематика «Капитанской дочки» выводят ее за пределы этого жанра. «Капитанская дочка» — это и роман-биография дворянина Петра Гринёва, который оставил свои воспоминания, и роман воспитания (становление личности и характера молодого человека), и семейная хроника Гринёвых, и даже роман-притча, так как судьбы героев по-своему обрисовывают смысл эпиграфа к роману: «Береги честь смолоду».
Прижизненное издание
Содержание
Основное действие романа происходит во времена восстания Емельяна Пугачёва (1773–1775). В книге рассказывается о судьбе молодого дворянина Петра Гринёва, на долю которого выпадает немало испытаний: противостояние мятежникам, сражение на дуэли за свою возлюбленную, судьбоносная встреча с предводителем крестьянского бунта, арест и счастливое освобождение.
История создания и публикация
Роман был опубликован в 1836 году, за месяц до гибели Пушкина, в журнале «Современник» под видом семейных записок покойного Петра Андреевича Гринёва. Себя Пушкин представил в роли публикатора, который добавил только название, «приискав к каждой главе приличный эпиграф и дозволив себе переменить некоторые собственные имена».
Роман вырос из трудов Пушкина по истории России. С 1830-х гг. в центре внимания автора был XVIII век, в том числе — крестьянская война 1773–1775 гг. Чтобы лучше разобраться в этих событиях, Пушкин едет на места, где они происходили, — в оренбургские степи и Поволжье. Он осматривает поля сражений, собирает свидетельства стариков-очевидцев, рассказы и предания о Пугачёве. Из материалов о восстании сложилась «История Пугачёва», опубликованная в 1834 году под названием «История Пугачёвского бунта».
Роман «Капитанская дочка» является своеобразным художественным осмыслением этого труда.
Казнь Пугачева. Картина Виктора Маторина. 2000 год/Wikimedia Commons
Христианский взгляд на роман
В романе Пушкин поднимает проблемы нравственности, милосердия, многие «вечные» темы, важные в любые исторические времена: сочувствия, самолюбия, чести, предательства и добра…
Главные герои — Гринёв, Маша, ее родители — честные и искренние люди, оказались втянутыми в вихрь тяжелых мятежных обстоятельств «русского бунта», но продолжают жить, любить и верить. Герои нередко оказываются в ситуациях нравственного выбора, из которых всегда выходят с честью, стойкостью и достоинством. «Капитанская дочка» — книга, в которой, как отмечает писатель Алексей Варламов, «чувствуется Божий Промысл», а «Промысл не бросает тех, кто к нему обращается, и приходит к ним на помощь».
Интересные факты
Религиозный мыслитель Георгий Федотов писал, что «Капитанская дочка» — самое христианское произведение русской литературы.
Роман неоднократно экранизировался. Одни из самых известных экранизаций — фильм 1958 года режиссера Владимира Каплуновского с Ией Арепиной и Олегом Стриженовым в главных ролях, и телеспектакль Павла Резникова 1978 года.
Каждой главе романа предпослан эпиграф. Из 17 эпиграфов «Капитанской дочки» десять заимствованы из народного творчества: песен («Вы, молодые ребята, послушайте, Что мы, старые старики, будем сказывати») и пословиц («Мирская молва — Морская волна»).
«Капитанская дочка» — самое популярное произведение Пушкина у зарубежных читателей, которое переведено более чем на 50 языков. Уже в 1841 году, через пять лет после выхода в России, книга вышла отдельным изданием в переводе на шведский язык. Перевод «Капитанской дочки» на японский язык назывался «Дневник бабочки, размышляющей о душе цветка» и датируется 1883 годом.
Марья Ивановна показывает императрице свое прошение. Японская иллюстрация
«Капитанская дочка» — произведение, которое никогда не подвергалось жесткой цензуре ни при каких политических обстоятельствах.
Как любимые говорят «прощай»
…Отрывок из «Капитанской дочки»
Фото Игоря Волгина
Отрывок из главы «Приступ», в которой рассказывается о том, как Емельян Пугачев и его сторонники окружают Белогорскую крепость, а ее защитники под командованием капитана Миронова, в числе которых главный герой Петр Гринёв, пытаются дать отпор мятежникам.
ж рассветало. Я летел по улице, как услышал, что зовут меня. Я остановился. «Куда вы? — сказал Иван Игнатьич, догоняя меня.— Иван Кузмич на валу и послал меня за вами. Пугач пришел». — «Уехала ли Марья Ивановна? — спросил я с сердечным трепетом». — «Не успела, — отвечал Иван Игнатьич, — дорога в Оренбург отрезана; крепость окружена. Плохо, Петр Андреич!»
Мы пошли на вал, возвышение, образованное природой и укрепленное частоколом. Там уже толпились все жители крепости. Гарнизон стоял в ружье. Пушку туда перетащили накануне. Комендант расхаживал перед своим малочисленным строем… Комендант обошел свое войско, говоря солдатам: «Ну, детушки, постоим сегодня за матушку государыню и докажем всему свету, что мы люди бравые и присяжные!» Солдаты громко изъявили усердие… Люди, разъезжающие в степи, заметя движение в крепости, съехались в кучку и стали между собою толковать. Комендант велел Ивану Игнатьичу навести пушку на их толпу и сам приставил фитиль. Ядро зажужжало и пролетело над ними, не сделав никакого вреда. Наездники, рассеясь, тотчас ускакали из виду, и степь опустела.
Тут явилась на валу Василиса Егоровна и с нею Маша, не хотевшая отстать от нее. «Ну, что? — сказала комендантша. — Каково идет баталья? Где же неприятель?» — «Неприятель недалече, — отвечал Иван Кузмич. — Бог даст, все будет ладно. Что, Маша, страшно тебе?» — «Нет, папенька, — отвечала Марья Ивановна, — дома одной страшнее». Тут она взглянула на меня и с усилием улыбнулась. Я невольно стиснул рукоять моей шпаги, вспомня, что накануне получил ее из ее рук, как бы на защиту моей любезной. Сердце мое горело. Я воображал себя ее рыцарем. Я жаждал доказать, что был достоин ее доверенности, и с нетерпением стал ожидать решительной минуты.
В это время из-за высоты, находившейся в полверсте от крепости, показались новые конные толпы, и вскоре степь усеялась множеством людей, вооруженных копьями и сайдаками. Между ими на белом коне ехал человек в красном кафтане, с обнаженной саблею в руке: это был сам Пугачев. Он остановился; его окружили, и, как видно, по его повелению, четыре человека отделились и во весь опор подскакали под самую крепость. Мы в них узнали своих изменников… Изменники кричали: «Не стреляйте; выходите вон к государю. Государь здесь!»
«Вот я вас! — закричал Иван Кузмич. — Ребята! стреляй!» Солдаты наши дали залп… Василиса Егоровна, присмиревшая под пулями, взглянула на степь, на которой заметно было большое движение; потом оборотилась к мужу и сказала ему: «Иван Кузмич, в животе и смерти Бог волен: благослови Машу. Маша, подойди к отцу».
Маша, бледная и трепещущая, подошла к Ивану Кузмичу, стала на колени и поклонилась ему в землю. Старый комендант перекрестил ее трижды; потом поднял и, поцеловав, сказал ей изменившимся голосом: «Ну, Маша, будь счастлива. Молись Богу: он тебя не оставит. Коли найдется добрый человек, дай Бог вам любовь да совет. Живите, как жили мы с Василисой Егоровной. Ну, прощай, Маша. Василиса Егоровна, уведи же ее поскорей».
(Маша кинулась ему на шею и зарыдала.) «Поцелуемся ж и мы, — сказала, заплакав, комендантша. — Прощай, мой Иван Кузмич. Отпусти мне, коли в чем я тебе досадила!» — «Прощай, прощай, матушка! — сказал комендант, обняв свою старуху. — Ну, довольно! Ступайте, ступайте домой; да коли успеешь, надень на Машу сарафан». Комендантша с дочерью удалились.
Я глядел вослед Марьи Ивановны; она оглянулась и кивнула мне головой. Тут Иван Кузмич оборотился к нам, и все внимание его устремилось на неприятеля. Мятежники съезжались около своего предводителя и вдруг начали слезать с лошадей. «Теперь стойте крепко, — сказал комендант, — будет приступ…»
В эту минуту раздался страшный визг и крики; мятежники бегом бежали к крепости. Пушка наша заряжена была картечью. Комендант подпустил их на самое близкое расстояние и вдруг выпалил опять. Картечь хватила в самую середину толпы. Мятежники отхлынули в обе стороны и попятились. Предводитель их остался один впереди… Он махал саблею и, казалось, с жаром их уговаривал… Крик и визг, умолкнувшие на минуту, тотчас снова возобновились. «Ну, ребята, — сказал комендант, — теперь отворяй ворота, бей в барабан. Ребята! вперед, на вылазку, за мною!»
Фома
