Финляндская Православная Церковь

***

В рассматриваемый период каждая епархия ФПЦ разделялась на три благочиния (valvontapiiri), включавшие в себя приходы (seurakunnat), возглавляемые настоятелями (kirkkoherrat).

На конец 1950-х годов в Карельской епархии имелось 14 приходов (16 храмов и 39 часовен), кафедральным храмом был Свято-Никольский собор в городе Куопио. Епископия Гельсингфорсская насчитывала 11 приходов (16 храмов и 15 часовен), кафедра правящего епископа находилась в Успенском соборе города Хельсинки.

На 1957 год ФПЦ насчитывала 25 приходов, что не всегда означало количество храмов и часовен. Приход в традициях Финляндской Церкви более напоминал благочиние в Русской.

Настоятели приходов, как и все штатные священники, диаконы и псаломщики, избирались Церковным советом каждого прихода. Для занятия некоторых должностей (настоятеля прихода Хельсинки) требовалось обязательное знание, помимо финского, и шведского языка. Так как ФПЦ имела статус «Народной церкви», ее духовенство вело запись актов гражданского состояния в метрических книгах и выдавало соответствующие справки, что занимало достаточно много времени. Настоятели приходов несли ответственность за канцелярию прихода, которая должна была быть открыта ежедневно.

Стоит указать, в 1953 году новым Положением о Финляндской Православной Церкви был введен институт уполномоченных прихода. Это означало, что все права общего приходского собрания перешли к небольшой группе лиц, так называемому Совету уполномоченных, в составе 21 человека, треть состава которого сменяется каждый год. Эта реорганизация была проведена под тем предлогом, что «собирать общие собрания прихожан очень трудно, т.к. они живут очень рассредоточено». Некоторые считали, что в действительности руководству Церкви просто было удобнее иметь дело с малочисленным советом, в состав которого к тому же можно провести своих людей.

Самым большим приходом ФПЦ на 1974 год был приход города Хельсинки. Он насчитывал 12 500 прихожан, площадь его территории составляла 140 кв. км. Клир состоял из пяти священников, двух диаконов и трех псаломщиков. Храмы и часовни находились и вне границ города, а все священники, кроме одного, живущего в Лохья, проживали в Хельсинки и были вынуждены часто и далеко ездить для совершения богослужений и треб.

Крупнейшим приходом Карельской епархии был приход Куопио, насчитывавший в 1966 году более 5000 прихожан, которые жили на территории города и шести сельских коммун. Помимо Никольского кафедрального собора в его состав входило еще пять часовен (Силиньярви, Мурувеси, Нильсия, Тускиэми и Юанкоски), окормляемых двумя священниками — настоятелем и законоучителем. О воскресном дне настоятеля отца Ниило Карьямаа протоиерей Е. Амбарцумов писал следующее: «Утром в воскресенье он совершил литургию в одной из часовен за 25 километров, потом вернулся в Куопио на прием к архиепископу, затем совместно с ним и со мною поехал в загородную резиденцию владыки за 30 километров, ездил крестить еще за много километров девятого ребенка в семье, а вечер провел в очередных трудах».

В приходе Йоэнсуу на 1974 год числилось около 5000 человек, служило три священника (один из них — законоучитель в высшей школе), два диакона, псаломщик, управляющий тремя церковными хорами, три приходских лектора, руководитель молодежи и группа преподавателей Закона Божьего. Кроме храма, имелось три часовни, лагерный центр молодежи, участок земли и дом, в котором сдавалась 71 квартира, а также приходом содержался детский сад.

Нам известно, что на 1985 год 42 храма и 74 часовни ФПЦ окормлялись 50 священниками, что, конечно, вызывало опасение со стороны священноначалия ФПЦ. Главной причиной недостаточного числа духовенства называлось отсутствие финансовых средств на его содержание, но в то же время увеличивалось количество часовен за счет добровольных пожертвований прихожан, желающих иметь вблизи от дома место для общественной молитвы и богослужения.

***

«Духовная жизнь Финляндской Православной Церкви в целом находится в упадке, активность прихожан очень слабая, богослужения проводятся на низком уровне, и посещаемость их очень плохая. Участие многих прихожан в жизни Церкви ограничивается уплатой церковных налогов» — такие слова находим мы в одном из отчетов в ОВЦС протоиерея М. Зёрнова за 1960 год.

Подобное состояние богослужебно-приходской жизни чаще всего объяснялось «самостийностью Финляндской Православной Церкви», которая уклонялась «от духовного общения и обмена опытом не только с Русской Церковью, но даже и с Константинопольской Патриархией», в юрисдикции которой она находилась. Этому способствовал и недостаток подготовленных кадров (практически у всех священнослужителей было лишь среднее образование, в то время как у лютеранских пасторов исключительно высшее). Известно, что в период с 1960 по 1980 год высшее богословское образование некоторые клирики ФПЦ получали в основном или в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже (например, в 1962 г. — свящ. Вейкко Тайякка), или же в Свято-Владимирской православной богословской семинарии в Нью-Йорке (прот. Вейкко Пурмонен).

Архиепископ Герман (Аав), как мы уже упоминали, был достаточно сдержан в изменении богослужебных традиций. Курс на создание национальной Церкви привел к некой изоляции православных финляндцев в богослужебной жизни, что способствовало ее консервации на уровне 1939 года. Так, о богослужении в храмах ФПЦ начала 1960-х годов отец Михаил (Зёрнов) писал следующее: «Даже на финском языке служба явно русская во всех оттенках, греческого в ней ничего. А уже в соборе, где служба по-славянски, если бы не бритые лица духовенства, небольшой акцент и крест на митре епископа, дарованный ему Патриархом Афинагором, можно было бы подумать, что стоишь в храме где-либо в центре нашей страны».

Серьезные богослужебные изменения в ФПЦ связаны с периодом архиепископства Павла (Олмари), который в первую очередь постарался укрепить богослужебную дисциплину, очень сильно упавшую в последние годы архиепископства Германа (Аава). Многие очевидцы отмечали сильное сокращение богослужебных последований и спешку при их отправлении. Вызывало вопрос и малое количество литургий, совершенных в течение года. Еще в ноябре 1972 года иеромонах Лонгин (Талыпин) в беседе с референтом ОВЦС протоиереем Захаровым сообщал, что «священнослужители ФПЦ совершают богослужение “поскору”, не в духе русского православного обычая, что у многих членов Церкви вызывает нарекание».

Приведем несколько наглядных примеров. 14 февраля 1970 года протоиерей Игорь Ранне один служил всенощное бдение в Успенском соборе города Хельсинки: «...народу собралось человек 40, слаженно пел небольшой хор, вместо шестопсалмия были прочитаны только два псалма, кафизма отсутствовала вообще, катавасии не было, и даже после Великого славословия был опущен воскресный тропарь». На Троицу 17 мая 1970 года в Успенском соборе настоятель протоиерей Михаил Касанко по причине того, что вечерня удлиняет службу, отменил проповедь, коленопреклоненные молитвы также были сокращены. Несмотря на то, что Троицкий храм в Хельсинки отмечал в этот день престольный праздник, епископ Иоанн (Ринне) служил в одной из городских церквей, к недоумению и настоятеля, и прихожан.

Отмечалась также малая посещаемость богослужений: например, на престольный праздник Успенского собора в Хельсинки в 1974 году молящихся было около 150 человек. «После литургии был совершен крестный ход вокруг храма с кратким молебным пением. Крестный ход совершался без остановок и без чтения Евангелия, с пением ирмосов канона с запевами.

Митрополит не сказал ни проповеди, ни слова приветствия. Престольный праздник прошел скромно и сухо», — писал протоиерей Ранне.

Архиепископ Павел вслед за хорошо ему известным протопресвитером Александром Шмеманом (1921–1983) подчеркивал важность общего богослужения и индивидуальной молитвы. Первое, на его взгляд, приучает людей жить в угодной Богу социальной среде, а вторая необходима для самовоспитания. Само по себе данное представление не было чем-то новым, однако владыка Павел взял в своих богослужебных изменениях курс именно на «молитвенность» богослужения, а не на его эффектность и торжественность. Отец Александр Шмеман в 1975 году так описал литургию, совершенную владыкой в Никольском соборе города Куопио: «Литургия в соборе — и опять то же впечатление большой литургической культуры и подлинности, исходящих, очевидно, от арх[иепископа] Павла. Пение прекрасное — выдержанное, цельное от начала до конца, без “номеров”. Без всякого преувеличения, лучшая архиерейская служба, на которой мне довелось быть. В какой-то момент службы — блаженный прорыв вечности: наслаждения “странствием владычным”. Белый владыка, возносящий молитву, десять иереев, а за алтарем — золотые осенние березы. Остановка времени, прикосновение к высшему, вечному, над чем время безвластно».